Не знаю, позаботилась ли обо мне сама графиня — либо оборотни приказали ей это сделать, но всё равно я была ей очень благодарна.
Как выяснилось позже, в моём распоряжении оказались почти все платья леди Лоры и леди Карин. Перебрав в моей спальне все наряды, я остановилась на скромном, светло — зеленом платье — лишенным всяких оборок и вышивок.
Клер, прежде чем взяться за платье, немного поколебалась (слишком простое — тихо обронила она), но всё же приняла мой выбор.
Когда же настало время надевать украшения, Клер с гордостью продемонстрировала мне тяжелые шкатулки, которые я уже видела ранее.
— Дары от жениха его невесте, — довольно произнесла служанка, открывая первую шкатулку. Там, на бархатной подушке, лежало колье из черных бриллиантов — самых дорогих камней в империи. Драгоценное колье, продав которое, мы могли бы полностью восстановить замок и никогда больше не знать недостатка в деньгах — это колье сверкало тьмой и богатством.
— Миледи… — зачарованно протянула служанка. — Какая красота!
Вслед за колье, Клер вытащила из следующей шкатулки черную бриллиантовую тиару, а следом — черную ленту бриллиантового пояска.
Последним украшением стала тяжелая черная брошь, бриллианты на которой изображали причудливый незнакомый герб.
Судя по всему, герб принадлежал моему жениху: огромный черный волк с желтыми глазами, выпустив вокруг себя тьму, оскалившись, грозно взирал с броши…
— Его милость потребовал, чтобы на вас совсем не было косметики, — сокрушённо заметила Клер, складывая расчески в небольшой, обитый бархатом, несессер. — Вы готовы, миледи.
— Спасибо, — кивнула я, совершенно точно зная, что я не готова.
Не сейчас, не после.
И всё же выбора не было.
— Оставь меня, пожалуйста, на минуту, наедине, — попросила я, желая ещё одно мгновение принадлежать только себе — а не незнакомому мужчине.
— Конечно, миледи. — Поклонившись, служанка вышла из комнаты, оставив меня наедине с…моим прошлым.
Стоя посередине своей крошечной спальни, я прощалась со своей жизнью в замке, с вещами, которые мне служили верой и правдой много лет…
Я так же прощалась с целым замком, о котором заботилась, как могла — может быть, я сделала далеко не всё, на что была способна, чтобы сохранить сокровища нашего рода… Но теперь это ответственность ляжет на другие плечи — и я надеялась, что кто — то другой справится с разрушением замка и обнищанием нашего рода лучше, чем я.
А мне было пора спускаться вниз.
Глава 6
Я много раз представляла свою свадьбу.
Горящие свечи в домашней часовне на праздник урожая (когда обычно играются все свадьбы): бледного отца с трясущимися руками, которому граф запретил напиваться до окончания церемонии, и графиню с дочерьми, чьи платья и украшения, разумеется. затмевают мой скромный. хотя и свадебный наряд — невеста, входящая в род Дуэрти, должна знать своё место.
Я точно знала, как именно я буду идти по каменному полу нашей крошечной церкви в сторону жениха — и Джордж, обернувшись назад, будет поджидать меня возле алтаря.
Джордж, которого я знала с самого детства.
Замерев на месте, я подняла взгляд на того, кто ждал меня сейчас в конце прохода.
Не Джордж.
Огромный чужак, облаченный в кожаные черные одежды — хмурясь. неотрывно следил за моим приближением, не обращая внимания ни на священника, стоящего рядом с ним, ни на остальных гостей.
Его жуткие желтые глаза то и дело затягивала тьма — и мне больше всего на свете хотелось подобрать юбки и выбежать из церкви.
Куда нибудь… всё — равно куда.
Не ты ли совсем недавно мечтала избежать свадьбы! с лордом Джорджем? — съехидничал внутренний голос. — И вот гляди — твоя мечта исполнилась.
Но я ведь не об этом мечтала. Совсем не об этом….
Сделав ещё один шаг, я оказалась возле сестёр.
— Мили, — заплакала Маргарет, мимолётно коснувшись рукой к моей ледяной ладони. — Сестричка…
Я чувствовала, как рыдания подступают близко к горлу, и нет никакой возможности их сдержать.
— Мегги…
— Прекратить, — обернувшись, зашипел отец.
Глаза оборотня опасно вспыхнули чернотой.
Сглотнув от страха, я сделала шаг, ещё один…
Неужели это всё? Неужели мне предстоит разделить свою жизнь с этим мужчиной — оборотнем?
Или?
Наверное, графиня и леди Джейн всё же не до конца выбили из меня своеволие и свободолюбие, потому что я всё же попятилась назад, готовясь сбежать — но тут сам оборотень, подавшись вперёд, взял меня за руку.
Моя холодная ладонь в его горячей руке.
— Попалась, — хрипло произнес мужчина, подводя меня к алтарю. — Начинайте. святой отец.
Отец Джосеф, прокашлявшись, тут же приступил к церемонии.
Я слышала хорошо знакомый голос старого священника, слышала слова, которые он говорил — но смысл слов словно ускользал от меня, оставляя ощущение какой — то пустоты вокруг.
Наконец, отец Джосеф кивнул моему жениху.
Я ожидала, что мужчина сразу же начнёт повторять слова клятвы за священником. но чужак молчал, создавая ещё большее напряжение в церкви.
Подняв взгляд на оборотня (почему же он медлит?), я тут же попала в капкан нечеловеческих желтых глаз.
Хотелось убежать, спрятаться — но я послушно стояла у алтаря, смело глядя в глаза тому, кто меня выбрал.
Усмехнувшись, оборотень смахнул не до конца высохшие слезы с моего лица — и его звучный, немного хрипловатый голос раздался под сводами нашей часовни. произнося брачную клятву.
А затем наступил мой черёд.
— Мили, повторяй за мной, — попросил отец Джосеф. — Я. Милена Стивенсон, дочь лорда Уильяма Стивенсона отдаюсь тебе, Лиаму МакГрегору, вождю горного клана. в законные жены и обещаю во всём тебе повиноваться
— Я. Милена Стивенсон, дочь лорда Уильяма Стивенсона, — послушно повторила я за священником, запнувшись на второй части фразы.
Это не было похоже на привычные брачные клятвы: я не брала в мужья чужака, я — отдавалась ему в жены…
Замолчав, я испуганно посмотрела на священника.
— Отец Джосеф, — тихо прошептала я, — но ведь тут должны быть другие слова.
Чужак, хмыкнув, положил тяжёлую ладонь мне на спину — даже через ткань платья обжигая своим прикосновением.
— Повторяй, — велел оборотень. — Так всегда клянутся наши жены.
— Повторяй, Милена, — жалобно попросил священник, утерев пот со своего лица.
Оглянувшись назад — мой взор снова заволокли постыдные слёзы испуга — я так и не нашла ни у кого поддержки. Сестры, отец, граф с графиней — все молча, ожидали конца церемонии.
— Милена. — позвал оборотень, вынуждая меня вновь повернуться к алтарю и ожидающему завершения моих клятв священнику.
Зажмурившись, я всё же произнесла необходимые слова
— Объявляю вас мужем и женой, — с осязаемым облегчением в голосе произнёс отец Джосеф. — Ваша милость, можете поцеловать новобрачную.
Открыв глаза, я с ужасом наблюдала за тем, как к моему лицу склоняется черноволосая голова моего супруга.
Уже через мгновение его жёсткие горячие губы накрыли мои — и, о ужас, зачем — то попыталась их раскрыть.
Я даже почувствовала, как чужой язык пытается проникнуть внутрь моего рта.
Отшатнувшись как ужаленная, я с возмущением посмотрела на чужака — оборотня.
Зачем он это сделал?
— У людей так не целуются, — тихо процедила я, пылая праведным гневом. В церкви целоваться по — звериному! — То, что позволено у вас в горах — неприемлемо в империи.
Супруг изумленно посмотрел на меня — и вдруг громко расхохотался, чем поверг в изумление не только меня, но и всех присутствующих в церкви гостей.
— Эм… Лиам? — позвал один из сопровождающих моего оборотня. — Я не ослышался?
— Нет, — крепко прижимая меня к себе одной рукой, усмехнулся мой супруг — Я, конечно, чуял, что она невинна, но не знал, что настолько.
И обратившись ко мне, оборотень представил мне своих друзей.
— Милена, это Монро, — воин, стоящий чуть левее, низко мне поклонился.
— А это Линдсей. — второй воин, услышав своё имя, также склонил передо мной голову.
Я, было, хотела присесть в реверансе, но супруг удержал меня за талию — так, что я смогла лишь кивнуть представленным мне воинам.
— Приятно познакомиться, милорды, — улыбнулась я, пыталась завязать светский ни к чему не принуждающий разговор. — Как вам понравилось в нашем замке?
Мужчины, переглянувшись, пожали плечами и ничего не ответили.
Я перевела озабоченный взгляд на супруга.
— Мы считаем, что ложь — один из признаков слабости и поэтому никогда не лжем, — спокойно заметил супруг, неожиданно ласковым движением отводя выбившуюся из моей прически прядь в сторону.
— Людям не так- то просто привыкнуть к нашей откровенности, — заметил Монро, весело усмехаясь.
— Они считают нас грубыми, — поддакнул Линдсей. — Обычно нам всё — равно, но…
— Она привыкнет, — рыкнул Лиам, строго посмотрев на своих друзей.
Те тут же, в знак повиновения, опустили головы.
— Ну что, дельце состряпано? — весело поинтересовался отец, подойдя к нам. — Милена, будь послушной женой его милости.
Я должна была повиноваться отцу, должна была вслух признать право мужа на моё повиновение… но мне почему — то не хотелось этого делать.
Лиам усмехнулся — так, как будто моё молчание ему даже понравилось — и ещё крепче прижал меня к себе.
Что ж, — продолжил отец, как ни в чем не бывало, — теперь пора и за стол. Ваша милость, — поклонился он моему супругу — милорды — торжественный обед уже накрыт в столовой.
Я затаила дыхание, надеясь, что получу возможность переговорить с сёстрами во время обеда. Однако супруг одной фразой тут же развеял мои пустые надежды.
— Благодарю, лорд Стивенсон. Но нам пора.
Я с ужасом посмотрела на оборотня.
— Служанки уже приготовили для тебя дорожное платье, — глядя мне в глаза, спокойно произнес супруг — Мы выезжаем, как только ты сменишь платье.
Но…
Оборотень вопросительно поднял бровь.
— Ты что- то хотела сказать, жена?
Хотела остаться в замке и никогда тебя не знать, подумала я про себя, но вслух произнесла нечто совсем другое. Более приличное для новобрачной.
— Но…
Оборотень вопросительно поднял бровь.
— Ты что- то хотела сказать, жена?
Хотела остаться в замке и никогда тебя не знать, подумала я про себя. но вслух произнесла нечто совсем другое. Более приличное для новобрачной.
— Милорд, — вежливо опустила я голову. — Мои вещи ещё не собраны.
Оборотень раздражённо махнул рукой.
— Служанкам приказано собрать только самое необходимое. Оставь свои старые платья местной прислуге.
Это было сказано с таким пренебрежением, что я сразу поняла — оборотень каким — то образом успел ознакомиться с содержимым моего гардероба.
Я живо себе представила, как это могло случиться в моё отсутствие.
Вот Магда или какая — нибудь другая служанка (возможно даже из тех, что приехали из графского поместья) проводила этого огромного воина по скрипящей. нуждающейся в неотложном ремонте лестнице. в мою спальню.
Неясно, почему оборотня заинтересовала именно моя спальня — но он явно в ней побывал.
Обвёл внимательным взглядом бедную обстановку моей клетушки, в которой не осталось даже хоть какого — нибудь вытершегося половичка, скривился от вида. куда выходило единственное незастеклённое окно — и уже после этого подошёл к старому платяному шкафу, чьи дверцы рассохлись ещё до моего рождения.
Разумеется, после всей окружающей обстановки, оборотень не рассчитывал найти в старом шкафу наряды от лучших столичных портных… но то, что он там увидел. ему явно не понравилось.
Даже Джордж — прекрасно воспитанный, утончённый молодой человек — и тот иногда морщился, заставая меня в рабочих платьях — в которых я бегала по замку. занимаясь каждодневными хлопотами.
А уж что говорить об этом чужаке…
Уже более пяти лет у меня не было обновок — мы экономили, едва водили концы с концами… Когда нечего есть, мало думаешь о тряпках. К тому же, мне доставались старые платья сестёр — и я их перешивала, перекраивала… Пока мы все не выросли.
Мегги и Хоуп повезло чуть больше — их гардеробом занималась графиня. Сёстры. конечно, мечтали поделиться со мной щедростью своей тётки, но каждая из нас до дрожи в коленях боялась вызвать у высокородной дамы неудовольствие: сестрёнки опасались, что графиня может перестать одаривать их дорогими нарядами, а я беспокоилась за сестёр… ну и за семейный кошелек, конечно: лучше уж одной стараться выгадывать себе на платье, чем сразу всем трём.
Я, конечно, делала всё, что могла… и штопала, и перешивала, и снова штопала…
Мне вдруг стала так стыдно за нашу нищету, за свои старые платья, которые оборотень, наверняка, и служанкам бы побрезговал отдать — что я тут же покраснела, сама прекрасно чувствуя, как краска заливает моё лицо.
Однако оборотня этого, кажется, уже не волновало — отдавая резкие приказы своим сопровождающим, он почти между делом бросил мне недовольное:
— И, Милена, — черные человеческие глаза, без труда поймав мой взгляд. тут же превратились в ярко — желтые звериные зрачки. — Называй меня по имени. Лиам.
— Да, мило… — звериные глаза вспыхнули сверкающей тьмой. Прикусив язык, я тут же исправилась. — Да, Лиам.
Оборотень лишь коротко кивнул — будто — бы ещё одна небольшая задача решена, и принялся о чем- то совещаться с Монро и Линдсеем — давая мне понять своим поведением, что свадьба закончена — а мне и, правда, пора уже выполнять приказание своего супруга.
Коротко ещё раз, поклонившись тому, кто даже не обратил на это внимание, я отправилась обратно в замок, в свою обновлённую комнату — чтобы переодеться.
В этот раз сёстры шли за мной следом, плача и причитая — будто провождая меня не в земли мужа, а на смерть. Бледная графиня вместе с младшей дочерью держались чуть позади — и я пару раз слышала, как Карин, охая, считала надетые на меня бриллианты.
Горько усмехаясь, я шла впереди этой странной процессии, гадая, что на этот раз приготовил мне мой супруг.
Я ожидала какую — нибудь одолженную (или купленную) у графини или её дочек удобную амазонку, какое — нибудь приличное дорожное платье — если супруг вдруг решит, что я поеду не в седле, на лошади — а в экипаже.
Но оборотень снова меня удивил — на кровати, в ожидании моего появления, было разложено совершенно дивное, необычное платье. Точнее, это был скорее наряд из красной клетчатой юбки и абсолютно черного, полностью закрытого, верха. Всё это было сшито из дорогой и теплой шерсти горных овец — оттого и цена за этот наряд превышала стоимость каждого из платьев моих кузин…
— Какая красота, — протянула Карин, легонько дотронувшись до ткани юбки. — И какие — яркие цвета.
Сестра Джорджа задумчиво прищурилась.
— А что ты наденешь на ноги? — спросила она, поглядывая на мои белые туфельки, явно одолженные у неё или её старшей сестры. — К такому платью балетки не подойдут.
— Его милость позаботились и об этом, — заметила Клер, появляясь в дверях с кожаными сапожками в руках. Поклонившись мне, служанка добавила: — Только что доставлено, Ваша милость.
Я кивнула, не зная, как реагировать на новый титул, которым меня назвала служанка.
Хотя вряд ли здесь была какая — то путаница, раз мой отец тоже называл оборотня «Его милостью».
Выходит… я вышла замуж минимум за герцога.
За оборотня, повелевающего тьмой.
Главное, чтобы не наоборот, ехидно хихикнул внутренний голос.
Переодевание, как и остальные сборы, не заняло много времени. Уже очень скоро, одетая в новые одежды, я стояла в своей бывшей комнате и с непонятным — отрешённым чувством, наблюдала за тем, как Клер упаковывает оставшиеся мелочи в дорожный саквояж.
— Запомните, ваша милость, — кивнула на саквояж Клер. — Черный и маленький — с расческами, ножницами и кремами; большой коричневый — со сменой белья, полотном для вытирания и одеялом.
Выпрямившись, служанка озабоченно посмотрела на остальные свёртки.