Он открыл было рот, но, наткнувшись на мой взгляд, отступил.
А еще вчера я была бы рада его ухаживаниям. Но сейчас, когда он чуть ли не открыто меня шантажировал, предлагая свою «защиту», мне было противно.
И еще противнее, что, будь я обычной Джен Харт, которой некуда идти, я была бы настолько перепугана, что у меня появилась бы мысль согласиться. Остаться своей в этом городке, спрятаться за спиной виконта от сплетен. Видеть, как сменяют гнев на милость Клаудия и Сильвия, поняв, что я прочно «занята».
Но я была Дженис Флэйтри, и я выжила во дворце. Сплетни? Да без них не обходилось ни одно мое появление в свете. К счастью, их всего-то было два или три: королева Беатрис снизошла ко мне и упросила дядю оставить меня в покое до злосчастной помолвки. Сильвия и Клаудия? Стоит мне вернуться ко двору и выйти замуж, и я съем их на завтрак.
Другое дело, что мне этого совершенно не хотелось. Зачем?
К черту. Сейчас меня куда более волновала одна-единственная мысль.
Риан предложил вернуть мне магию. Из чувства вины или из желания помочь другому магу — неважно. Он мог мне помочь.
Но могла ли я ему довериться? Или он хочет распечатать мой дар только для того, чтобы использовать меня вслепую?
Я не знала. Но намеревалась узнать как можно скорее.
Я поискала Риана взглядом, уже набрасывая шаль. Он стоял рядом с королевским магом и с небрежным видом беседовал с господином Рейстерсом-старшим, отцом Сильвии, заткнув большие пальцы за ремень и возмутительным образом нарушая этикет.
А потом Риан повернул голову в мою сторону, и у меня родилось странное ощущение, что он наблюдал за мной весь вечер.
Заметив, что я смотрю на него, он вновь насмешливо улыбнулся. Его взгляд скользнул по моим обнаженным плечам, и я почти наяву ощутила его пальцы в ямочке между ключицами. Вот что он делает, а?
Я дернулась. Шаль выскользнула из моих рук, и тонкая шерсть полетела на пол. Виконт тут же шагнул ко мне.
— Позвольте мне, Джен, дорогая.
В любое другое время я бы безропотно замерла, позволяя ему укутать шалью мои плечи. Дань учтивости, только и всего.
Но я перехватила еще один острый взгляд молодого черноволосого мага с непокорными вихрами на голове — и его холодная дерзость словно передалась мне.
— Спасибо, виконт, — легко сказала я, протягивая руку. — Вечер такой теплый, что я, пожалуй, прогуляюсь без шали.
На лице виконта отобразилось явное недовольство, но он без споров передал мне шаль.
Я улыбнулась, вновь глядя на Риана, который ответил мне понимающим взглядом. И после пары прощальных слов шагнула за дверь.
Глава 4
Наверное, это был самый странный вечер в моей жизни. А я-то думала, нам предстояли скучные часы в гостиной и обычные вежливые фразы.
Кто мог подумать, что королевский маг окажется неожиданно скромным и обаятельным молодым человеком? Что его помощник с дерзким взглядом и рискованными шутками окажется еще интереснее? Что Риан заинтересуется моей магией?
…Что Клаудия выступит против меня так резко. Что моей репутации будет грозить нешуточная угроза, и, возможно, она будет погублена навсегда.
И что виконт Перре окажется, мягко скажем, не вполне благородным молодым человеком, который решит этим воспользоваться и подтолкнуть меня в свои объятья.
Я села за трельяж, расчесывая длинные волосы, и задумалась.
Что я вообще могу сделать?
Ничего. Молчать. Отвечать, что любые наветы Клаудии, будто я предавалась не вполне пристойным занятиям с магами на балконе, — это чистой воды клевета.
И заняться тем, что интересовало меня сейчас больше всего.
Моя магия.
К счастью, Геррена понятия не имела, о чем мы говорили с Рианом на балконе, и она не попытается вмешаться. А Риан, к большому моему облегчению, понятия не имел, кто я. Иначе ничто не заставило бы его помочь опальной принцессе, ведь тогда бы он знал, что на него обрушится вся тяжесть гнева его величества.
И пусть это нечестно, но я сделаю все, чтобы он этого так и не узнал. Иначе я лишусь последней надежды.
За окном вдруг раздалась резкая заунывная мелодия скрипки. Вот только скрипач отнюдь не был виртуозом.
Забыв о том, что на мне всего лишь едва запахнутый пеньюар, я подошла к окну, и моему взору открылось великолепное зрелище.
Высокий тощий скрипач самозабвенно играл «Закатную серенаду», которую я слышала сотни раз, проходя мимо него по набережной вечерами. Похоже, тот, кто подослал его, не слишком озаботился подбором исполнителя. Второй музыкант, судя по всему, должен был аккомпанировать ему на гитаре, но вместо этого сидел на корточках, то и дело прикладываясь к кожаной фляге, а забытый инструмент лежал поодаль.
Я не удержалась и захихикала.
На секунду мне стало интересно, как ухаживает за женщинами королевский маг Гай, пригласивший меня на бал. Бьюсь об заклад, он бы придумал что-то куда изысканнее. А Риан?
Впрочем, Риан, похоже, полагался на свою неотразимость и не утруждал себя ухаживаниями вовсе. Да и зачем, когда Клаудия смотрела на него как на желанную добычу? Возможно, он остался в ее спальне уже этой ночью.
Кто же прислал мне эту пьяную парочку музыкантов? Догадаться было нетрудно. Кажется, виконт Перре всерьез вознамерился взять меня измором. Впрочем, смотреть на разбитного скрипача и его пьяного друга было скорее смешно, чем грустно.
А потом я вспомнила и нахмурилась. Черт! Геррена! Она наверняка тоже проснулась и сейчас во всем обвинит меня.
Я уже собралась бежать вниз, как вдруг поняла, что музыканты играют уже добрых десять минут. Чтобы Геррена не выбежала к ним, яростно шикая? Невозможно. Уж по меньшей мере она поднялась бы ко мне в спальню, чтобы устроить скандал.
На ночь моя компаньонка отлучиться просто не могла: это было немыслимо. Я хмыкнула и взяла свечу. Минуту спустя я уже тихонько сошла вниз по лестнице и костяшками пальцев толкнула скрипучую дверь.
Геррена спала. Под какофонию скрипки, под нестройные переливы все-таки присоединившейся к ней пьяной гитары — она спала, мерно дыша и похрапывая.
На миг мне захотелось ее встряхнуть, чтобы убедиться, что все в порядке. Но тогда она проснулась и услышала бы музыкантов, и это было бы как минимум глупо с моей стороны.
Я секунду смотрела на Геррену, озадаченно моргая. Но сейчас мне было не до секрета ее глубокого сна. Нужно было избавляться от музыкантов.
Я подошла к входной двери. Одеваться времени не было, поэтому я просто достала длинную накидку из гардеробной и влезла в легкие светлые туфли. Осторожно отодвинула засов и приоткрыла тяжелую дубовую дверь.
И замерла.
— …И не возвращайтесь, — донесся до меня хриплый мужской голос, искаженный до неузнаваемости. — Попробуйте подойти к этому дому еще раз — и вместо серебра вам достанутся палки.
— В-все поняли, ваше… ваша милость. — Пошатывающийся скрипач пьяно поклонился, обхватывая товарища за плечи. — Пошли, не будем мешать… щедрому господину.
Я перевела дух. Кто-то из соседей решил прекратить немузыкальный спектакль? Что ж, спасибо им.
— Благодарю вас, — неуверенно произнесла я в ночь. — От них, право, было слишком много шума.
— И ненужного внимания, — раздался спокойный голос из теней.
Я приоткрыла рот. Навстречу мне вышел Риан. По-прежнему одетый в черное, со следами ночной росы на ботинках.
— Ты что тут делаешь?
— Пришел за тобой. — Он кивнул на дом. — Твоя компаньонка спит. Самое время начать.
— Начать что?
— Уроки. Будешь стоять тут полуодетой и задавать глупые вопросы?
Я спешно запахнулась в накидку еще плотнее.
— Мы что, будем возвращать мне магию? — неверяще проговорила я. — Сейчас?
— Хочешь оставить это до зимы? — Риан нетерпеливо щелкнул пальцами. — Идем. Твоя компаньонка будет спать до рассвета.
До меня вдруг запоздало дошло, что он обращается ко мне на «ты». К наследной принцессе, между прочим. Да если бы мою магию не запечатали, я бы, пожалуй, даже могла уговорить Люция устроить переворот и надеть корону!
…Нет, это я, конечно, размечталась. Но осадить наглеца стоило.
— Может, все-таки проявите уважение, господин Тьелль? — поинтересовалась я. — Ну хоть раз в жизни, для разнообразия? Никогда не знаете, вдруг вам понравится.
Риан секунду скептически смотрел на меня:
— Дай подумать… нет. Никогда не любил церемонии. Зачем нужны все эти кадрили и менуэты с расшаркиваниями и веерами, когда есть удобный диван в тихой комнате? Меньше мозолей, ноги не болят, у всех незабываемый вечер. Не такой незабываемый, как предстоящая нам с тобой ночь, но…
— Пожалуюсь Гаю, — спокойно пригрозила я. — Если ты продолжишь в том же духе.
К моему удивлению, Риан всего лишь отмахнулся.
— Гай меня понял бы. Когда под выбросом твоей магии будут обугливаться занавески, нам будет не до церемоний. Сама вспомни: что было, когда ты в первый раз использовала свою силу?
Я покачала головой, зябко ежась.
— Это было один-единственный раз. И мне… отказала память. Когда меня обследовали, мне сказали, что я была в глубоком шоке.
Риан смотрел на меня очень внимательно:
— Окончательно? Ты вообще ничего не помнишь? Ничего и… никого?
— Нет. А должна помнить?
Он с безразличным видом пожал плечами.
— Бывает по-разному. И что было потом?
— Мне запечатали магию.
— После первого раза. Что же ты натворила?
Я молчала.
По лицу Риана пробежала тень.
— Ладно, — после короткого молчания сказал он. Шагнул к входной двери и открыл ее для меня. — Пойдем в гостиную.
Когда я оделась и спустилась вниз, Риан ждал меня, сидя на лестнице, ведущей на второй этаж, и прихлебывая виски.
— Риан! — зашипела я. — Откуда у тебя это?
Он ухмыльнулся:
— У твоей примерной компаньонки была бутылка в спальне.
Я шокированно выдохнула:
— Она же заметит!
— И плевать. В следующий раз будет прятать лучше. Идем, займемся уже наконец делом.
Риан кошачьим шагом прошел в гостиную и развалился на диване, раскинув руки вдоль спинки.
— Начинай.
— Начинать — что?
— Магия — это умение, — терпеливо сказал Риан. — Словно отжимания или игра на арфе. Дар тренируют, как силу или ловкость. Тебе не нужно собирать волю в кулак и пробуждать в себе обжигающую страсть, истинную любовь или величайшее добро. Просто для начала почувствуй магию в себе. Совсем чуть-чуть. Пока ты не ощутишь ее сама, ничего не получится.
Я возмущенно уставилась на него:
— «Пока не ощутишь сама»? Я уже два чертовых года каждый день пытаюсь ее ощутить! Думаешь, ты сказал мне что-то новое?
— Вот сейчас ты и покажешь мне, как ты пыталась, — невозмутимо сказал Риан. — Я хочу почувствовать, прорывается ли хоть что-то. Если ты хоть одно упражнение сделаешь правильно, я тебе скажу, и мы продолжим. Если нет… что ж, значит, попробуем по-другому.
Следующие несколько часов были самыми унизительными в моей жизни.
Нет, Риан не ругал меня и не произнес ни одного обидного слова. Но раз за разом, пока мы пробовали простейшие упражнения, которые ему давались без труда, у меня выходил полный ноль.
Полный чертов ноль.
— …Приблизь руку к пламени свечи, вот так. Да не к самому язычку, балда! Ты чувствуешь, как твой внутренний огонь тянется к свече?
— Д-да.
— Приближай и отдаляй руку, пока это ощущение не усилится. Двухсот раз должно хватить.
— Что?!
— А ты предпочла бы мыть полы, чтобы тренировать водную стихию? Или устроить тебе экскурсию в бордель? Там, знаешь ли, куда больше телодвижений.
— Прекрати. — Ни за что. Давай, Джен.
Я безнадежно вздохнула, поднося руку к пламени свечи.
…Час спустя ничего не изменилось.
— Тебя тоже так учили? — устало спросила я.
— Да, но, когда магия у тебя есть, это очень короткий этап. — Во взгляде Риана было сочувствие. — Почти сразу переходишь на упражнения посложнее, потом еще сложнее, а дальше — включай фантазию. Но учишься всегда на малом. Высшая магия вроде извержения вулкана — это всего лишь расплавленный тобой стакан, увеличенный в какие-то жалкие пятьсот раз.
— Жалкие?!
— Ну так и вулкан небольшой.
Я только вздохнула.
— А теперь, — бодро сказал Риан, — мы будем кипятить водичку. Тебе понравится.
— Как?
— Левая ладонь над тазом с ледяной водой, правая — над чашкой с кипятком. И попробуй заставить тепло идти через тебя.
— Я не труба!
— Будешь хоть веником, если я скажу. Погружай руки.
— Туда? Это кипяток!
— Нахальное преувеличение.
Я указала на пар, исходящий от чашки:
— А ты сам попробуй.
Риан опустил руку в чашку — и тут же заорал, вытаскивая ее и тряся пальцами. Я со злорадным видом кинула ему холодное полотенце.
— Ладно, беру свои слова обратно, — выдавил он. — Доливай холодной воды, и продолжим.
Вода не только не вскипела — температура не поднялась ни на грош. Риан даже бровью не повел.
— Вижу, руки у тебя в ближайшие дни будут очень, очень чистыми. Потому что это умывание ты будешь повторять каждое утро. По часу, не меньше.
Я задохнулась:
— Ты…
— Я. — Риан указал на подоконник. — А теперь, моя дорогая Джен, нам предстоит самое интересное.
— Что?
Он широко улыбнулся:
— Мы будем вызывать бурю.
…Безрезультатно.
Фитиль свечи даже не начал тлеть. Порыв ветра, который я пыталась вызвать, даже не качнул занавеску, не говоря уж о книге, забытой на подоконнике.
Риан молча наблюдал за моими попытками. А потом вставал с дивана, одним движением зажигал свечу, заставлял воду исходить паром и кипящими пузырями и мановением руки сбивал на пол шкатулку, стоящую на столе в противоположном конце комнаты.
После третьей такой демонстрации я взорвалась.
— Хорошо! — Я резко повернулась к нему. — Ты владеешь магией, я — нет! И что, мне стоило мучиться всю ночь, чтобы это определить?
Риан не торопясь встал рядом со мной, скрестив руки и глядя на свечу с белоснежным фитилем.
— Почти четыре часа. Ты выдержала почти четыре часа без криков и истерик. Я изумлен.
— И какой смысл? — утомленно спросила я. — Если ничего не получается?
— Потому что теперь ты видишь, что тебе предстоит. Каждый день по четыре часа ты будешь проделывать те же самые упражнения, и меня не волнует, получится ли у тебя или нет.
— Но моя компаньонка заметит…
— Запрешься у себя и скажешь ей, что рисуешь акварели. Это проще, чем вышивать: не нужно особо усердствовать над готовой работой.
Я невольно улыбнулась, и на лице Риана тоже появился призрак усмешки.
А потом, прежде чем я успела отреагировать, он потянул меня за руку и усадил на диван рядом с собой.
— Устала?
— Еще как, — выдохнула я.
— Надеюсь. Когда устаешь, куда проще отключить голову. Сейчас будет самое интересное.
Я невольно попыталась отодвинуться, но Риан покачал головой, взяв мою руку в свои. Его лицо было очень усталым. И почему-то печальным.
— Тихо. Вспомни день, когда ты ощутила свою магию. Расскажи мне.
Я не помнила, как убила виконта Критта. Но перед глазами вставала сцена, как я стояла перед дядей в тронном зале, окруженная незримым пламенем.
— Некто… оскорбил мою мать, — произнесла я вслух. — Она умерла в родах, а он поносил ее грязными словами, и я… я не могла этого стерпеть.
— Твою мать. Ты сирота?
— Да, — неохотно отозвалась я.
— Не повезло.
Я вспыхнула:
— Это все, что ты можешь сказать? Ты хоть знаешь, каково это?
И осеклась. Слова Гая о том, что три года назад Риан потерял кого-то очень дорогого… — Прости, — тихо сказала я.
Риан промолчал.
— Мне правда очень жаль, — нерешительно добавила я. — Твои родители тоже погибли, да?
— На границе. Оба были боевыми магами, как ты понимаешь. А потом, словно мне этого было мало…
— Что?
— Дед, — просто сказал Риан. — Он был в отставке: сильно обожжено лицо, потерял один глаз и даже с тростью ходил с трудом. Но когда пришли новости, он вновь собрался на границу и… — Риан прикрыл глаза, откидываясь на спинку дивана. — Мне было тринадцать. Я пытался его отговорить, удержать, но он просто исчез ночью. А через месяц приехали за мной, чтобы отвезти в пансион для детей магов, и я сразу все понял.