— Не успела. Решили, что вернусь из поездки, завершим и объявим себя парой.
— Ты должен был сразу взять ее еще раз, и она пометила бы тебя. Скольких бы проблем избежали! — покачала головой мать.
— Да откуда я знал!? Я хотел повторить, волк тоже хотел, я слышал, он рвался, но я пересилил себя и решил отложить. Проблем не было бы, если бы молодым объясняли все заранее!
— Зверя надо не только слышать, но и слушать, это залог выживаемости вида! В отличие от человеческой половины, он чувствует правильнее, ему глупые мысли и всякие фильмы-книги не мешают, не забивают природное! Поэтому и запрет на просвещение лежит — пару обозначают сердцем и инстинктом, а не опытом и правилами. Иначе, скоро станем, как люди — сходиться, расходиться, рожать детей без пары, бросать детей… Да тьфу! — мать в сердцах плюнула и вскочила, отошла к окну, оперлась о подоконник.
— Алексис — не моя пара?
— Пара.
— Тогда, Таня кто?
— Тоже пара. Ты что, читаешь всю эту ерунду, которую люди про нас напридумывали? Книги, фильмы? Понюхал, посмотрел — и все, привязался? Обреченно-неизбежно, без выбора, просто встретился с незнакомкой и сразу — люблю навечно?
— А разве не так?
— Конечно, не так — природа всем предоставляет выбор! В мире много оборотней и подходить одному волку могут несколько волчиц, как и одной волчице подходят несколько волков. За жизнь они неизбежно встречаются, и тут уж притяжение и запечатление или происходит или нет. Если первое — образуется пара и им кроме друг друга больше никто не интересен. Если запечатления не происходит, то волк с волчицей просто сбросят сексуальное напряжение и мирно разойдутся. Или без сброса разойдутся, волчица не подпустит, если к волку тянет, но одновременно и отталкивает.
— Тогда… Получается, выбирает не волк, выбирает волчица? — Кирилл взъерошил волосы и обессилено сел на стул. — Но мама… Почему никто об этом не говорит заранее????
— Нет, выбирают оба, но если выбор совпал, окончательное решение за самкой. Она может принять самца и образовать полную привязку, а может и не принять, если волк в чем-то ее не устраивает. Тогда они расходятся и продолжают ждать и искать. А заранее не говорят, чтобы волки не пытались влиять на решение волчицы, а волчицы — манипулировать привязанностью волков. Инструкция не поможет найти истинную пару и понять, что это именно она. Природа все уже предусмотрела и придумала, главное, не мешать ей.
— Если выбирает волчица и выбор еще не закреплен, то, получается, я не могу стать парой Алексис, а она — моей единственной? И если Таня не поставила мне метку, не закрепила свой выбор, она может от меня отказаться?
— Да.
— Что — да?
— Да — ответ на оба вопроса.
Кирилл криво улыбнулся и поднял на мать затуманенный взгляд:
— Жаль, что я этого не только не знал, но даже ни о чем подобном не подозревал. Получается, очеловечился больше, чем можно и поступил так, как не должен был поступать.
Помолчал, подбирая слова, снова взлохматил волосы и продолжил:
— Мы не одни в мире, многие из наших доходных компаний, предприятий и капиталовложений связаны с людьми. Мы торгуем с ними, вместе работаем, общаемся, смотрим созданные людьми фильмы и читаем написанные людьми книги. Их больше, намного больше, чем оборотней, не удивительно, что человеческая часть оборотня временами пытается ассимилироваться. Мама, я все понял, и благодарен, что ты открыла мне глаза, поделилась сведениями, которые не должна была мне открывать. Я постараюсь вернуться и прослежу, чтобы отныне все было только по нашим законам, правилам и обычаям.
— Кирюша, — мать подошла ближе, обняла сына за голову, прижав ее к груди. — Тебе нелегко пришлось, отец нас так внезапно покинул, не успев передать тебе много важных знаний, но ты справился. Клан процветает и пользуется уважением и признанием у других родов, твое слово одно из самых авторитетных на Совете. Ты наделал ошибок, но кто их не совершает, кто никогда не ошибается? Я верю, ты и сейчас со всем справишься и найдешь верное решение. Таню надо найти. Простит она тебя или нет, но ее место в ее родном клане.
Разговор с матерью оглушил. Все еще плохо представляя, что делать дальше, альфа вернулся в свой дом и на пороге встретился с Алексис. Сразу накатило желание и в паху потяжелело, но волк, тихо зарычав, помог справиться с вожделением.
— Ки-и-р! — протянула Алексис. — Я скучала! Ты не хочешь меня утешить и приласкать?
Волчица прильнула к нему, обвила руками, жарко выдохнула прямо в губы.
Ее запах сводил с ума, какая-то часть его сущности требовала схватить и унести в спальню. Или нет — схватить, нагнуть и взять ее прямо здесь, а потом унести в спальню и проделать все еще несколько раз.
Немного отвернув голову, чтобы не касаться губами умопомрачительной кожи Алексис, Кирилл с силой прикусил щеку с внутренней стороны и ощущение боли, и крови несколько притупило желание и прояснило голову.
— Нет, — отодвинул он самку. — Мне некогда. А тебе что, нечем заняться? В клане уже всюду порядок, все довольны? Учти, я в курсе, что ты набрала себе помощниц, это неплохо, если основные решения исходят от тебя и именно ты, а не они, общаешься с волчицами и щенками и разбираешь спорные вопросы. В противном случае, до возвращения Татьяны, я передам власть и обязанности Луны Наталье Терешиной.
Алексис вздрогнула, как от удара и зло прищурилась:
— Ты вернешь ее назад? Зачем? Вообще не понимаю, что ты с ней так носишься? Убежала и скатертью дорога, я не соскучилась. Тем более что ее присутствие является для меня прямым оскорблением.
— Татьяна здесь родилась, это ее клан. И чем это, интересно, ее присутствие оскорбляет тебя? На ней — моя метка. Это ее должно оскорблять твое присутствие, а не наоборот.
— Тебе нравится делать мне больно? — Алекс взвилась. — Мне пришлось взять помощниц, потому что ваши волчицы готовы меня растерзать и совершенно не слушаются. Если бы ты был настоящим альфой, как мой отец, заставил бы их у меня в ногах ползать. Но ты им потакаешь, а меня, свою пару, унижаешь! И еще напоминаешь, что до сих пор не поставил мне метку? Я и так не забыла, что ты не только не представил меня клану, как свою пару, но даже развод со своей, — Алекс поймала бешеный взгляд альфы и смягчила фразу, — бывшей не оформил. Такая малость — расторгнуть хотя бы ваш с ней брак, который по человеческим законам, но ты и это сделать никак не соберешься!
— Я предлагал подождать, пока я разрешу все сам, не лететь сразу со мной, но ты же уперлась и расставаться не захотела, теперь терпи. Парой ты станешь, если мой волк тебя пометит, а пока ты любовница и если хочешь официального представления в этом статусе, могу устроить.
Ах, ты! — Алексис замахнулась, намереваясь ударить Кирилла по лицу, но тут же охнула, согнулась и заскулила — альфа перехватил ее руку и сжал до синяков.
— Никогда не повышай на меня голос! Никогда не распускай рук!
— Кирилл, — заныла перепуганная волчица. — Ты же сам не мог со мной расстаться, тебе же плохо было бы, если бы я осталась в Квебеке и не полетела с тобой!
— Ничего, перетерпел бы, зато мозги скорее бы прояснились, — Кирилл оттолкнул от себя женщину. — Занимайся своими делами, ко мне не лезь.
Алексис с тревогой посмотрела в спину уходящему волку и потерла пострадавшую руку — силен и зол. Что же его настолько разозлило, что он отказался от сладкого? Она чувствовала его желание, знала, что он хочет ее до звездочек в глазах и вдруг возбуждение у мужчины пропало, и он ее оттолкнул. Это плохо, это очень плохо! Не только не образуются другие привязки, но слабеет и физиологическая, и она не знает, что с этим делать! Может быть, Кириллу нравятся тихие и покорные? Как эта Татьяна. Овца, а не волчица — ее из собственного дома выдворили, а она проглотила. Если бы кто-то посмел так обойтись с ней, с Алекс, она бы такое устроила!!!
Девушка передернула плечами и вздохнула — пожалуй, надо сменить тактику и попробовать побыть милой и беззащитной. И что там Ксения говорила — Луна раз в неделю делает обход домов — по одной улице за раз, если она небольшая, а то и в два — четыре захода, если улица длинная — узнаёт, как дела у семей, нет ли проблем. Ей очень не хочется бродить по поселку и выслушивать жалобы и просьбы, но ради налаживания отношений с Кириллом — придется. Пусть увидит, что она старается, может быть, это вернет их отношения в первоначальное русло.
Подумать только, два месяца назад она могла, что угодно ему приказать, и он бросался выполнять, а сейчас даже синяков ей наставил. Кажется, она поспешила, приняв сильное вожделение за притяжение истинной пары. Но отступать не в ее привычках, она не может вернуться. Ребенок! Ей нужно как можно скорее забеременеть, только это отвратит Кирилла от бывшей и заставит его считаться с ней, Алексис. У нее есть травяной сбор для гарантированного зачатия, как чувствовала, захватила его с собой. Сейчас она пойдет по этому чертову поселку, будет внимательна и приветлива, а вечером выпьет отвар и любым способом затащит Кирилла в постель.
Глава 7
— Надо ей другие документы сделать, — выдала баба Маша.
— Умно, — кивнула Настасья. — А не поделишься — как? У тебя дома есть подпольный станок?
— Какой станок?
— Не знаю, какой есть. Который деньги делает, что бы поддельный паспорт купить или такой, который этот паспорт и сам сделает.
— Да, ну тебя, Наста! Какой станок? Я дело говорю!
— Ты пока только очевидное сказала, а до дела там еще, как до Китая раком, — парировала Настасья. — Без бумажки ее и слушать никто не станет, а вытащит она свой паспорт, так рано или поздно он всплывет и Галю нашу муж найдет.
— Я и говорю, нужны другие документы. Вернее, паспорт на другое имя!
— Умная ты, я прямо восхищаюсь! Вот если бы ты, Марья, не подсказала, ни в жизнь бы не догадалась!
— Настасья! Чего сама-то предложить можешь?
— Станка у нас нет, правильно? Ни для денег, ни для документа. Без денег нам никто ничего делать не будет, там же не только за изготовление берут, но и за соблюдение тайны и чтобы подделка при первой же проверке не спалилась. Это дикие тыщщи.
— Ну, ты тоже, мать, умна и сообразительна не по годам. Никогда б не додумалась, если бы ты не подсказала! — съязвила баба Маша.
— Да, тю на тебя! Тараторка! Я и говорю, раз на подделку у нас нет денег и знакомых тоже нет на такое дело, надо делать настоящие, — тетя Наста обвела кухню торжествующим взглядом.
— Наста, да тебе не в Голышево курам жопки щупать, а прям в советники президента! — восхитилась Мария.
Татьяна благоразумно молчала, решив сначала все узнать, а потом уж высказываться. В любом случае, бабушки о местных порядках знают больше, чем она.
— Да, я бы там порядки навела!
— Да кто бы сомневался?
Таня подперла рукой щеку, понимая, что бабушек понесло и надо набраться терпения.
— Ой, Настасья, об этом можно бесконечно говорить, жаль, что без толку. Что там с паспортом-то ты придумала?
— Так, что тут придумаешь? Надо хотя бы свидетельство о рождении на другое имя.
— Догада! А как, не подскажешь?
— У тебя свидетельство о рождении Галькино есть?
— Нету, она его, простодыра, сразу, как расписалась у себя на северах, там и посеяла. Писала мне пару лет назад, спрашивала, нет ли дома у меня копии. Все не соберется дубликат заказать, это же в Никишино ехать надо, а ее сюда не заманишь, — вздохнула баба Маша.
— Ага, — тетя Наста задумалась.
— Может, не надо ничего делать? — вмешалась Таня. — Я себя хорошо чувствую, зачем мне на учет?
— На учет вставать надо! — обе женщины синхронно повернули головы в сторону Тани. — По нему тебе потом пособие выпишут и детские. Ты не работаешь, но хоть какие-то дадут. Дите родится, каждая копейка будет нужна.
— Я вот чего думаю, — продолжила Настасья. — Очень удачно, что свидетельство утеряно, хотя, нам бы и копия помогла. Звони своей Галине, пусть она на тебя доверенность делает на получение дубликата свидетельства о рождении. И поспешит пусть.
— Доверенность?
— Да, я в кино видела, так можно. Например, человек сам приехать не может, а надо подпись его или присутствие. Тогда он идет у себя в городе к нотариусу и тот составляет доверенность на другого, чаще, родственника и тот за него все подписывает и везде присутствует.
— У вас же света нет, как ты умудряешься еще столько по телевизору посмотреть?
— Не всегда же света не было, потом, мы не только фильмы смотрим, иногда вместо фильма полезные передачи. Реклама идет между фильмом, мы записываем, что интересное и когда будет. Ты разговор не уводи, скажи — сможешь быстро?
— Если бы связь была, я бы хоть сейчас позвонила, у Гальки там день в разгаре. А так — как в Никишино вернусь, завтра вечером. Нет, — подумав, поправилась баба Маша. — Вечером у них ночь уже будет. В понедельник позвоню.
— Вот, сначала ты звонить будешь, когда удобно, потом Галина твоя время выбирать, когда к нотариусу идти — так пара месяцев и пройдет. Нет, взялись делать, так не откладывая! Телефон с собой?
Мария похлопала глазами и полезла в сумку, бормоча:
— А кто его знает? Вроде, в сумке должен быть, я его с собой сейчас таскаю, вдруг ты или Та… Галя позвоните? Ага, вот он! И ни одной полосочки — нет связи.
— Ну и отлично! — тетя Наста поднялась с табуретки. — Ну, что, дамы, прогуляемся до холма, там ловит?
Таня неопределенно поджала плечами, мол, если надо — идем.
А идти оказалось, прилично.
Во-первых, холм, где ловилась сеть, оказался на другом берегу реки. Женщинам пришлось топать почти три километра до моста, а потом еще километр до холма.
— Я уж решила, что ты нас прямо на Север в гости к Галине ведешь, — пыталась шутить баба Маша. — Идем и идем и непонятно куда: ни дороги, ни людей, ни холма!
— Это что! — отдуваясь, откликнулась Настасья. — Сейчас еще листва и трава не пошла, а летом здесь вообще джунгли! Можно полк спрятать — в десяти метрах пройдешь и не учуешь!
Татьяна шла, с интересом принюхиваясь и прислушиваясь. Живность есть, других людей или нелюдей нет, и очень давно не было. Ни молекулы чужого запаха не уловилось.
Пока бабушки развлекались пикировкой, Татьяна задумалась. Положим, без постановки на учет она бы обошлась, хотя, как правильно говорят бабушки, никакая копейка в ее положении лишней не будет. И родить наверняка сама сможет, обойдется без больниц. Но документы нужны, чтобы ребенка зарегистрировать.
Волчица мягко ворохнулась, потопталась и послала изображение двух волчат.
Татьяна остановилась, пораженная.
Двое??! О, Луна…
Нет, двойни у оборотней были не так чтобы редки, примерно, с такой же частотой, как и у людей. Но она как-то не предполагала, что ее ждет двойное счастье.
— Галь, ты чего встала? — окликнули девушку ушагавшие вперед бабушки. — Устала, что ли? Почти пришли!
— Нет, просто носок поправлю, — Таня нагнулась, подтягивая сапог, — сейчас догоню.
Итак, снова-здорово — у нее двойня. Два мальчика.
Волчица сердито топотнулась.
Две девочки?
Серая глухо рыкнула.
Сын и дочка?
Зверь потянулся и встряхнулся, виляя хвостом.
О, Луна! Королевская двойня! Кирилл с ума от счастья сойдет!
И остановилась, как от удара. Резко вскочила и зарычала Серая, и болью полоснуло по сердцу… Какой Кирилл? Он ее бросил. Задвинул «в кладовку», как отслужившую свое вещь, которую еще и выбросить жалко, и в интерьер уже не вписывается. Засунули пока подальше, чтобы передарить кому-нибудь или отвезти на дачу. Она ему отдала свое сердце, всю себя, а он этого так и не понял. Или просто не нуждался в ее сердце?
Как в тумане, машинально переставляя ноги, догнала бабушек, улыбалась, растягивая резиново-онемевшие губы, что-то отвечала, а в голове билась одна мысль — как? Как ей справиться?
Подъем на холм оказался достаточно пологий, но долгий, и бабушки запыхались, пока добрались до вершины.
Баба Маша, отдышавшись, убедилась, что сеть поймана — появились полоски, и принялась нажимать на кнопки.
Чтобы не мешать разговору и все еще приходя в себя от открытия, Таня отошла в сторону, прислонилась к дереву, растущему почти на самом краю перед резким обрывом, бездумно глядя на открывшийся пейзаж.
Слева и несколько сзади серебрилась лента реки, впереди, куда доставал взгляд, тянулись кучки деревьев, полянки, овраги и перелески. Простор, тишина.