— Керрая, может, все-таки сходишь к ней? — поинтересовалась мама.
Не вдаваясь в подробности, я за ужином рассказала родителям, что случилось на ипподроме, и не только с Хельгой, но и со мной. Надо же мне было объяснить с кем и почему я завтра иду на пикник. Ни первое, ни второе известие родителей не обрадовало, конечно, но от комментариев они воздержались. Единственное, папа поставил условие, что я не выйду из дома, пока он лично не познакомится с Йаго, а я согласилась.
Что касается Хельги, то мне бы на ее месте точно было не до визитов, даже друзей, поэтому я решила дать ей немного времени, и зайти завтра вечером, после встречи с Йаго, но на душе было неспокойно. И чем больше проходило времени, тем больше я нервничала. Понятно, что она сейчас не одна, и ей не дадут наделать глупостей, и все же…
— Наверное, все-таки схожу, — решилась я. — Если она и выгонит меня, я пойму, что это на эмоциях, и все равно на душе будет легче. А так ведь и не усну.
— Я тебя провожу, — вызвался папа.
— Пап, я сама.
— Керрая, уже темнеет.
— Ну, и что?
— И то. Провожу, и мне тоже на душе будет легче.
Не желая тратить время на споры, и признавая правоту папы, пришлось согласиться. Я быстро сменила домашние брюки и футболку на легкое платье, захватила с собой отдохнувших за день светлячков и вышла в гостиную, где ждал папа.
— Эй, а вы куда? — окликнула я рванувшихся к выходу зверьков.
Те недоуменно обернулись. Что, их не хотят брать на вечернюю прогулку?! Это чтобы был лишний повод пообзываться? А они ведь хотели бежать как лани, они хотели почувствовать легкость, а теперь им что, спать с такой тяжестью в животах?!
— А кто составит компанию маме? — спросила я.
Они покосились на нее, на папу, подумали, что без них она, конечно, почувствует себя беспросветно одиноко, и согласились остаться. Тем более что там еще мороженко было...
— Мам, они остаются с тобой, только не корми их больше, ладно? — нарушила я их прожорливые планы.
— Наверное, на сегодня и правда хватит, — согласилась она.
Я уже была у дверей, но расслышала обиженное сопение — уж очень зверьки старались сделать его громким, чтобы меня проняло. Но добились они только моей улыбки: нет уж, для них стараюсь, не для себя, так что мелкий шантаж выдержу.
Мы с папой вышли на улицу, он на ходу общался с приветливыми соседями, а я наслаждалась теплым вечерним ветерком, который прикасался к лицу, шее. Попыталась представить, что скажу Хельге, но фантазия отказывала. Не знаю я, что сказать и что делать в такой безвыходной ситуации. Поэтому я решила, что просто приду, и все, будь как будет. Может, ей как раз не хватает плеча, на котором можно свободно выплакаться? Она сильная, она может не захотеть показывать слезы при родителях, даже при маме. А я — слабый человек, я — друг, при мне можно.
Мы с папой свернули с Лаунж-стрит на улицу Белых Крыльев, давным-давно названную так одним оборотнем в честь своей жены-анкер, и увидели впереди двух парней. Они никуда не шли, они просто стояли и смотрели на нас. Я видела, как мгновенно подобрался отец, готовясь к возможным неприятностям, да и сама, если честно, напрягалась, но когда мы подошли чуть ближе, я узнала в одном из парней Этана, и облегченно выдохнула. Второй парень оказался Холгером. Папа кивнул, когда я глянула на него — да, он тоже узнал их.
— Привет, — я мазнула взглядом по парням, когда мы проходили мимо.
В ответ мне досталось два напряженных взгляда, и ни единого слова. Папа отметил это, но ничего не сказал, хотя то, что думал по этому поводу, передал парням взглядом.
А я не стала останавливаться и выяснять отношений. И не оглянулась, хотя мне дико хотелось посмотреть в глаза Этану и спросить: почему он ведет себя так, будто это я его бросила? И почему писать письма он мог, не раз подводя меня к мысли, что мы с ним друзья, а вернулся, и ведет себя как… как…
Даже не поздоровался в кафе, даже не сказал, что вернулся в город, да и сейчас… Разве с друзьями так поступают? И вдруг я услышала голос Этана:
— Керрая!
Обернувшись, увидела, как он мчится по улице, а вслед ему несется какое-то неразборчивое бормотание Холгера.
— Керрая… — став напротив, он взглянул на отца. — Добрый вечер, Стивен.
— Добрый, — ответил папа.
— И со мной поздороваешься? — усмехнулась я.
— Керрая, прости, — Этан качнул головой и сказал то, о чем я думала всего минуту назад. — Я вел себя как придурок.
— Да, — согласилась я, — это похоже на правду.
Медленно выдохнув, я посмотрела в глаза тому, к кому некогда испытывала чувства, принятые за дружбу.
Дружба…
Так думал Этан. И так начала думать я, чтобы уменьшить боль от письма, в котором он сообщил, что встретил другую.
Но дружба, настоящая дружба — другая. А то, что было у нас… Не разобрать, остались только осколки, да и те медленно исчезали. Может, потому, что я встретила Йаго, и знала теперь, что достойна других отношений? И что я могу быть не одной из многих, а одной. Единственной. На всю жизнь.
Я имела полное право на злость и обиду, но глядя на Этана, вспоминала не злополучные строки, в которых он поставил крест на романтических отношениях между нами — они были хрупкими, но они были. Перед глазами мелькал калейдоскоп совсем других впечатлений и дней.
Я смотрела на него, возмужавшего, повзрослевшего, заметно изменившегося за прошлый год, но видела его прежним. Я видела парня, который не бросил в беде незнакомых людей, а настоял на том, чтобы Кайл согласился привести нас в клан. Я видела парня, который подарил мне первую розу, и не упрекнул, и не поверил слухам, когда ее сломали, а подарил новую. Я видела парня, который, узнав о том, что у меня в школе проблемы, пришел и заявил всем, кто сомневался, что я, простой человек, под защитой оборотня. Я видела парня, который первым сделал заказ моему отцу, чтобы поддержать. Я видела парня, который стоял у замка лэрда и не хотел никуда уезжать, для которого была важна я, а не будущее, и если бы не приказ лэрда, он бы остался.
Знал ли лэрд, что так будет? Потому ли отослал Этана вместе с Кайлом, что я не только неподходящая пара его племяннику, но и лучшему другу племянника? Или он, как и многие маги, предпочитал лишний раз не заглядывать в будущее, чтобы оно не дрогнуло и не сменилось? Как знать…
— Я только вчера вернулся в город, — сказал Этан. — Сегодня днем приходил к тебе, но тебя не было.
Да, меня не было. Но был папа. Я посмотрела на него, но он качнул головой.
— Я не заходил в дом, — Этан улыбнулся, и я с трудом заставила себя не смотреть на его ямочку. — Почувствовал, что тебя там нет.
Сначала я удивилась: как Этан уловил, что дома меня нет, но не понял, что я была в нескольких шагах от него у портала, но потом поняла, что у портала было скопление народа, а значит, запахов, а так как я не значу для него так много, как для Йаго…
Выдохнула, отгоняя мысли о тигре-оборотне. Завтра увидимся, завтра и посмотрю: не напридумывала ли себе розовых замков, а сейчас у меня дела и уже темнеет.
— Ты спешишь, — заметив мой взгляд вдаль улицы, сказал оборотень.
— Да, — не стала врать. — Хочу зайти к Хельге.
— Я в курсе… — его глаза ярко сверкнули, встревожив светлячков, уютно устроившихся у меня на плече. — В курсе, что случилось на ипподроме.
И я поняла, почувствовала: он имел в виду не то, что случилось с Хельгой, а то, что случилось со мной.
— Мне пора, — я сделала шаг в сторону.
— Хочешь — я тебя провожу?
— Меня провожает папа.
— Стивен, — обратился к нему парень, — можно твою дочь провожу я?
Отец посмотрел на меня, я пожала плечами. Но прежде чем папа ответил, предупредила Этана:
— Я не настроена на разговоры.
— Я буду молчать, — пообещал он.
— Совсем?
— О том, о чем ты не настроена слушать.
Я посмотрела на папу, и он все понял.
— Керрая, только, пожалуйста, не задерживайся, — дождавшись моего кивка, обратился к оборотню. — Этан?
— Я провожу ее домой, — пообещал тот.
Папа задержал на нем взгляд.
— Целой и невредимой, — добавил Этан.
Папа кивнул и оставил нас. Я видела, как он прошел мимо Холгера, который стоял на прежнем месте и словно чего-то ждал, а заметив, что Этан и не думает возвращаться, махнул рукой, как на безнадежное дело, и направился прочь.
Мы с Этаном свернули в переулок. Еще две улицы и будем у Хельги. Немного забавно… я и Этан… опять…
Когда-то мы с ним так же прогуливались по улицам города, но не рядом, а держась за руки, и смотрели не прямо перед собой, а друг на друга. Многое изменилось с тех пор. В первую очередь — мы. Но странно, меня по-прежнему не напрягало двойное молчание. И мне по-прежнему с ним было уютно.
— Керрая Ланчес! — окликнул незнакомый мужской голос. — Подождите! Керрая Ланчес!
Обернувшись, я заметила незнакомого худосочного парня, который, прижимая к груди темный мешочек, несся ко мне через улицу.
— Ты его знаешь? — спросил Этан, и я отметила, как еще не дождавшись моего ответа, он сделал шаг вперед, заслоняя меня, как и Йаго.
— Нет.
Мы оба наблюдали за приближением незнакомца. Я — с интересом, Этан — слегка напряженно. Но парень явно не представлял угрозы. Догнав нас, он облокотился руками о колени, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Подняв кудрявую голову, тряхнул головой.
— Фуух, — посетовал, — думал уже не найду сегодня. Я к вам домой, а вас нет. Хорошо — встретил вашего отца, он подсказал, куда вы пошли. А так бы… Фух!
— А зачем вы меня искали?
— Сейчас, — он рукавом рубахи вытер пот со лба и протянул мне мешочек, который бережно прижимал к себе. — Вот. Это вам.
Этан повел носом, пытаясь понять, что внутри.
— Деньги, — сказал мне.
— Ну да, — подтвердил парень. — Они самые.
— Велено доставить сегодня — я доставил. Фух, — парень медленно выдохнул, окончательно приходя в себя после бега. — Ну, все, я свободен, я молодец. Берите и я пойду.
— А кем велено? — поинтересовалась я, не спеша брать протянутый мешочек.
— Как кем? — парень уставился на меня, как на ненормальную. — Лэрдом!
— Ничего не понимаю… — пробормотала я.
— Это уже меня не касается. Он сказал доставить компенсацию за какое-то там нападение — я доставил. Правда, выглядите вы отлично, не знаю уж, кто там на вас напал, чтобы платить такие суммы. Но это, как я сказал, меня не касается. Доброй ночи.
Воспользовавшись тем, что я замешкалась, парень все-таки всучил мне мешочек с деньгами и скрылся за ближайшим поворотом.
— Какое нападение он имел в виду? — спросил Этан.
Посмотрев на него, я с удивлением отметила, что он злится. Злится, хоть и пытается это скрыть. А еще я впервые видела, чтобы он утратил контроль и частично при мне трансформировался — челюсти сжаты, слегка выпирают вперед, сдерживая пока тихое рычание, глаза то и дело сверкают, лобная часть сильно похожа на львиную.
— Так, пустяк, — отмахнулась я.
— За пустяк не платят такие деньги, Керрая. И я еще не слышал, чтобы компенсация выплачивалась наличными. Без чеков, без расписки, в обычном мешочке. Так какое нападение имелось в виду?
Сначала я хотела ответить. Честно. Потому что уже догадалась, что лэрд имел в виду утреннее магическое нападение Тайры. Но потом передумала что-либо говорить. Зачем?
— Это касается только меня, — сказала я.
— И лэрда, — добавил Этан.
Я пожала плечами и промолчала, двинувшись дальше. Я видела, что несколько раз он порывался заговорить со мной, но отворачивалась, делая вид, что не замечаю. Вскоре Этан успокоился, перестал тихо недовольно рычать, вернул себе полностью человеческую сущность и не делал больше попыток заговорить. Наверное, вспомнил: на каких условиях я согласилась на его компанию.
Я понимала, что имела полное право отказаться что-либо объяснять Этану, более того, имела полное право не говорить с ним совсем, но мне было неприятно такое общение. Когда мы подошли к дому Хельги, я облегченно выдохнула.
— Зайти с тобой? — спросил Этан.
— Не уверена, что она захочет видеть даже меня…
— Тогда я жду тебя здесь.
Мы взошли на крыльцо, Этан сел на один из плетеных стульев для гостей, а я постучала в дверь. Ответа не было. Удивленно переглянувшись с Этаном, постучала еще раз и, наконец, дверь открылась.
— Ааа, это ты, — с той стороны на меня неприязненно взирал Кевин, парень, который со своим приятелем как-то перебрал настойки валерианы и решил, что все мечтают с ним познакомиться.
Мнения на этот счет он не спрашивал, за что был наказан не только финансово, но и магически. Его приятель давно долг отработал и был свободен, а этот никак не мог раскаяться искренне, поэтому до сих пор крутился возле Хельги, якобы пытаясь исправиться. По-моему, он просто в нее влюбился и не хотел уходить, но подруге я о своих подозрениях не говорила. У нее был Мартин, она все равно никого рядом не видела.
— Хорошо, что пришла, — сказал Кевин, впуская меня в дом. — Может, с тобой она сорвется и поплачет?
— Поплачет?
— Зайди. Посмотри на нее. Сама поймешь. Ей нужно выплакаться.
Я шагнула в притихший дом, потом вышла и вручила мешочек с деньгами Этану, чтобы он не мешал, и снова зашла внутрь.
— Родители Хельги дома? — спросила у идущего следом Кевина.
— Вернутся через пару часов: выехали куда-то на пикник.
Мы подошли к комнате Хельги, Кевин толкнул незапертую дверь, и я увидела свою подругу. Она сидела на краешке стула, сложив на коленях руки, подняв высоко голову и глядя прямо перед собой. Она даже не повернула головы, услышав, что дверь открылась.
— Хельга… — позвала я.
Никакой реакции.
— И так с тех пор, как она вернулась, — сказал Кевин, не дожидаясь вопроса.
Я кивнула и шагнула в комнату. Обернувшись, начала закрывать дверь, и парень понял, что я хочу остаться с ней наедине. Закрыв дверь, я постояла какое-то время, собираясь с мыслями и духом, чтобы обернуться к Хельге и увидеть ее такой отрешенной, такой безразличной, такой… неживой.
— Хельга… — подойдя к ней, присела напротив, заглянула в осунувшееся лицо, с которого, казалось, стерли все краски. Положила ладони поверх ее, начав гладить. — Хельга, поговори со мной. Скажи хоть что-нибудь… Прошу тебя… Это я… Поговори со мной… Вот увидишь, тебе станет легче, чуть-чуть, и не сразу, но легче… Прошу тебя…
Я долго просила сказать ее хотя бы слово. Я сидела напротив ее, потом вставала и обнимала за плечи, потом снова садилась напротив и гладила ее горячие ладони, и снова обнимала, прося поговорить со мной. Солнце давно закатилось за горизонт, комнату освещали только мои светлячки, а Хельга не сказала ни слова. И так и не сдвинулась с места.
Она напоминала застывшую статую. Которую некогда оживил умелый скульптор, но потом бросил, увлекшись другой.
У меня начал садиться голос, у меня начала пропадать надежда, что я смогу хоть чем-то помочь, в меня почти вселилось отчаяние, когда на мою очередную просьбу поговорить, Хельга тихо прохрипела:
— Керрая?
И посмотрела в глаза.
— Да, — обхватив ее лицо руками, кивнула я. — Это я. Хельга, не прячься снова, пожалуйста… Поговори со мной…
— Я хочу… — на этот раз хрип прозвучал громче. — Хочу…
— Чего ты хочешь?
— Хочу… убить… ее, — призналась она. — Так сильно хочу… убить ее…
— Хельга…
— Мне кажется… — пробормотала она. — Я целый день борюсь с собой, но… мне кажется, что я не выдержу, и все-таки сделаю это… А потом он не выдержит и убьет меня… Я знаю, но… не могу избавиться от этой мысли… Не могу, Керрая… Это так соблазнительно, что сводит меня с ума… Что мне делать, Керрая?..
— Сейчас, — у меня не было ответа, и я не знала: поможет ли, но я хотела сделать хоть что-то, я не могла просто уйти и не попытаться. — Подожди меня, ладно?
Хельга, помедлив, кивнула и я бросилась к двери, выбежала в темный коридор, подождала, когда подлетят мои светлячки и поспешила на улицу, понимая, что девушка действительно подумывала сбежать, но теперь ее удержит данное слово.