Я прочитаю вам небольшой курс черной магии, мой мальчик, — сказал он, — и прошу не пожимать плечами. Современной науке пока не удалось приподнять завесу, которая скрывает тайны древнего волшебства.
Наука некромансии вполне реальна. Наши ученые делают робкие попытки проникнуть в ее суть, но в большинстве случаев признают свое поражение, что их действительно пугает. Конечно, вера в вампиров стара как мир. В некоторых странах, вроде Венгрии, Болгарии и прочих, она пока не исчезает.
Кто такой вампир?
Это мертвец, Том, ужасающий и злокозненный мертвец. Согласно суевериям, в безлунные ночи он выходит из могилы, чтобы нападать на живых и пить их кровь. Несколько лет назад в одной из деревень в районе Габрово на одного богатого крестьянина, умершего многие годы назад, пало подозрение, что он вампир, который возвращается по ночам и утоляет свою посмертную жажду кровью живых.
Как ни странно, но власти разрешили народу вскрыть могилу подозрительного мертвеца. Вот что рассказывают журналисты, присутствовавшие на этом нарушении захоронения.
«Мертвец, некто Грушка, лежал в гробу. Его даже не тронуло разложение. У мертвеца был розовый цвет лица. Казалось, он спал. Однако само тело было ледяным, ригидным, имело все признаки смерти. Разъяренная и испуганная толпа схватила странный труп и вонзила в него заостренный кол в районе сердца».
Хроникеры сообщают, что покойный «ужасно сжался, и из открытой раны хлынул поток красной и горячей крови». С тех пор вампир оставил деревню в покое.
Эти факты не уникальны. Многие авторы, довольно известные, рассказывают о них с исключительной серьезностью.
Народная вера подчеркивает ужас этих загробных преступлений. В этих странах допускается, что человек, умерший от действий вампира, в свою очередь, становится вампиром!!!
Вот почему, Том, Грумп боялся умереть не от топора!
Он опасался, что его убьет вампир и обречет на вечное проклятие.
Всё это я понял сразу, а теперь, когда я знаю, что Грумп потомок графов Драгоминов, то прекрасно понимаю его страх.
Представьте себе его ужас, когда он узнал в палаче Красноглазого Вампира! Если бы он умер от его руки, он сам стал бы этим нечистым ночным существом, ибо твердо верил в это!
Я сдержал свое обещание. Я сам казнил Грумпа.
Том Уиллс слушал, разинув рот и дрожа от невероятного ужаса.
— И это в век великого прогресса! — простонал он.
Гарри Диксон пожал плечами:
— Повторяю вам, вы уверены, что наш прогресс многое объясняет? Нет! Я охотно допускаю, что в историях с чудовищами много суеверия, но многие вещи остаются для нас неведомыми.
— А цветы дикого чеснока и земля из могилы? — жалобно спросил молодой человек.
— Мы подошли к самой сути. Против каждого зла есть свое противоядие. Цветы дикого чеснока являются сильнейшим талисманом против проделок чудовища. Они обращают его в бегство. Поэтому эти цветы есть в любом доме, где опасаются появления вампира. Что касается земли с могилы, это, скорее всего, хитрый трюк со стороны любителей крови. Тень креста приковывает мученика к могиле, он не может покинуть ее… Тогда чудовище пытается выбраться из нее обходным путем, и ему это удается. Он натирает подошвы обуви землей со своей могилы. Таким образом, он ступает по собственной могильной земле, а крест теряет свою силу. Такова легенда. Так поступил и Красноглазый Вампир!
— Ладно! — возразил Том, который хотел внести радостную нотку в мрачный разговор. — Значит, в этих странах совершают непростительную ошибку, когда хоронят мертвецов в обуви!
— Хорошо сказано, мой мальчик, — ответил Диксон с улыбкой. — Но народные верования не иссякают. Допускается, что тот, кто приносит обувь вампиру, тут же получает щедрую награду от него. А потому всегда находятся жадные люди, готовые помочь ему, так же как всегда находятся люди, готовые продать душу дьяволу за приличное вознаграждение!
Том Уиллс тряхнул головой. Помолчав несколько минут, Гарри Диксон продолжил.
Однако события выявили солидные улики. И самая главная улика в том, что преступник, которого мы давно преследуем, убежден, что он является вампиром!
Почему, учитель?
— Это объясняется его ужасом перед цветами дикого чеснока, наличие могильной земли на его обуви, его желанием занять место палача, чтобы лично убить Грумпа. Он хотел его наказать — я не знаю, по какой причине — и осудить его, чтобы он стал таким же проклятым среди проклятых. Это убеждение в своих сверхъестественных возможностях дает ему уверенность в себе, такую силу в своей непобедимости, что он почти ничего и никого не боится. Однако его последняя попытка убеждает меня, что мое вмешательство ему отнюдь не нравится. Похоже, им овладел страх, а это есть первый шаг к его поражению!
На пересадке в Линце сыщики покинули экспресс и пересели на пражский поезд. Они на короткое время остановились в этом городе искусств, но уже вечером два путешественника заняли места в ужасном поезде, который направлялся в Богемию. Они совсем не напоминали обитателей Сити.
Гарри Диксон и Том Уиллс превратились в господина Гуттманна, фабриканта игрушек из Нюрнберга, и его сына Людвига. Оба направлялись в горы, чтобы поправить здоровье, подорванное слишком утомительным трудом.
* * *
Эйзерхарр не совсем деревня, а скорее хутор, в котором всего полсотни домов, стоящих на окраине большого Богемского леса.
Никакая железная дорога не обслуживает маленькое поселение. Почти непроезжая проселочная дорога в рытвинах и выбоинах ведет к нему через пустоши и кустарниковые заросли. Земля здесь неплодородная. Никакой промышленности. В крае никто даже не теряет времени, чтобы добраться до Эйзерхарра, жители которого живут браконьерством в лесах и ловлей рыбы в речушках и прудах.
Летний вечер медленно превращался в ночь, последние лучи солнца окрашивали горизонт. Орел, летевший в свое гнездо высоко в горах, промелькнул на фоне еще освещенного облачка.
— Я сбил ноги в кровь, — пожаловался Том Уиллс, видя перед собой нескончаемую дорогу.
— Вон дымок, который тянется к темнеющему небу, — объявил Диксон. — Бьюсь об заклад, один дикий кролик только что испустил дух и попал в кастрюлю на очаге.
— Хоть бы вы оказались правы, учитель.
Дорога повернула. После поворота им открылось поселение, словно земля обетованная.
— Этот низенький домик, не столь отвратительный, как другие, может быть постоялым двором, — сказал Диксон.
В это мгновение на пороге дома показалась худая женщина с выдубленным лицом и уставилась на путешественников.
— Это постоялый двор Эйзерхарра? — вежливо спросил сыщик, поздоровавшись с женщиной.
Она печально покачала головой:
— Постоялый двор, если можно так сказать! Кто сюда заявляется, господин? Это — пустынный край.
Она повернулась и крикнула через открытую дверь:
— Дарко! Люди пришли!
Мужчина с морщинистым, но приветливым лицом появился в двери и церемонно пригласил путешественников войти.
— Постоялый двор, — подхватил он слова жены, — это слишком громко сказано! Раньше мы держали комнату для путешественников, но уже долгие годы она остается пустой. Но мы не позволим вам провести ночь под звездами. В крайнем случае мы с женой ляжем в хлеву.
Диксон и Том были тронуты радушным приемом этих бедных людей. Вскоре, пока женщина возилась на кухне, они расположились в комнате, как у себя дома, попивая чудесное богемское вино.
Надеюсь, вы отужинаете с нами, — сказал Диксон, когда хозяйка поставила на стол ароматное рагу из кролика, сдобренное местными травами. — И наполните кружки этим прекрасным вином.
Польщенный Дарко не стал противиться и занял место рядом с гостями за самым большим столом.
Не буду ли я слишком невежлив, если спрошу, что привело вас в этот затерянный край? — спросил хозяин.
Диксон сообщил ему историю о слабом здоровье Тома.
Сыну нужны воздух и спокойствие. Поэтому я искал удаленное место вдалеке от курортных городов и мест массового туризма.
Хозяин постоялого двора кивнул:
Конечно, этот край живописен, но совсем не комфортабелен для людей вроде вас если они хотят здесь отдохнуть. В полулье отсюда в гуще леса есть замок…
Жена хозяина вмешалась в разговор.
— Замок! — с горечью сказала она. — Старое, разрушенное гнездо бандитов посреди почти непроходимого леса, место, которого должен избегать любой добрый христианин!
— Помолчи, женщина, — недовольно перебил ее Дарко. — Я вовсе не собираюсь предлагать этим господам замок в качестве места проживания. Но из уважения к бедной даме Милошке я хочу, чтобы ты говорила иначе об этом замке, хотя у меня отношение к нему не лучше!
Женщина согласно кивнула:
— Бедная Милошка! Жить в одиночестве в этом жилище, где полно призраков! Бедная женщина! Бедная Милошка!
— Женщина живет в одиночестве посреди леса в замке с призраками? — чуть недоверчиво спросил сыщик.
Хозяин постоялого двора несколько мгновений молчал, потом выпил добрый глоток вина и стал более красноречивым.
— Это — древний замок, принадлежавший графам Драго- минам, которые были хозяевами края. Милошка, отдаленная племянница этих угасших господ, является их единственной наследницей. Некоторые говорят, что эти руины принадлежат ей. Другие утверждают, что она всего-навсего хранительница.
Но она добра к местным людям, и, хотя денег у нее мало, она всегда находит возможность помочь более обездоленным, чем она.
— Расскажите мне о призраках, — вдруг заговорил Том. — Обожаю истории о призраках!
Дарко недовольно глянул на него:
— Не очень веселые истории, юный господин. Последний граф Драгомин… Он умер двести лет назад…
— И он возвращается в полночь в белом саване и с цепями! — весело воскликнул Том.
Дарко покачал головой:
— Если бы только это!.. Нет, покойный граф Драгомин вампир.
— Это ужасно! — всхлипнула хозяйка.
— Его видят… Не часто… но его видели в лесу, бродящим вокруг проклятого замка, — глухим голосом продолжил Дарко. — И есть жертвы!
— Мельник Ридо! — подхватила женщина. — Несчастный бродяга Штроль. Есть и другие… Он убил их, как дикий зверь, вытянув всю кровь из их бедных тел.
— А что правосудие края?! — воскликнул Диксон.
Дарко печально покачал головой:
— Мы люди бедные, а имя Драгомина считается великим в истории страны. Нас обвиняют в том, что мы рассказываем сказки… Нам даже угрожали сумасшедшим домом.
— Адама Милошка?
— Она плачет. Она делает всё что может для семей жертв чудовища… Все ее жалеют. Прошу вас, когда вы уедете отсюда, не рассказывайте обо всем этом. У нас будут неприятности с властями.
Глухое рычание пронеслось над округой.
— Боже, гроза! — перекрестилась женщина.
Сильнейший порыв ветра сотряс дверь и ставни, словно чья-то яростная рука коснулась их. В ближайшем лесу протяжно заскрипели деревья.
Жена Дарко зажгла освященную свечу перед образом Девы и начала молиться. Ошеломленные Диксон и Том молчали, слушая рев бури снаружи.
Сквозь щели ставен видны были голубые вспышки молний. Где-то близко ударил разряд, поскольку под ногами людей затрясся пол постоялого двора.
Полил яростный дождь, капли его проникали внутрь через щели в ставнях и под дверью.
Вдруг Диксон насторожился.
— Кто-то призывает на помощь на улице, — сказал он.
Женщина умоляюще протянула к нему руки и задрожала всем телом.
— Прошу вас, господин, не выходите! Это духи ночи. Они воют снаружи и хотят выманить вас к себе! Вы никогда не вернетесь!
Пронзительный крик пронзил рев бури.
— Это вампир! — закричала женщина. — Не уходите, ради всех святых!
Но Диксон уже вскочил с места. Он слышал человеческий голос, который звал на помощь.
Он энергично повернул защелку двери.
Ветер ворвался с такой силой, что задул все свечи, а стаканы были сброшены со стола.
— Не уходите! — зарыдала женщина в полной темноте.
Но Диксон и Том уже не слышали ее. Они были в центре разъяренной стихии. Дождь словно хлыстом хлестал их; ветер пригибал их к земле.
Но несмотря на сильнейшие порывы ветра, они шли вперед.
— На помощь!.. Дарко!.. Дарко!..
Крики слабели. В них слышалась невероятная тоска.
— Идем против ветра! — крикнул Диксон. — Призыв доносится с дороги.
— Вон там! — внезапно крикнул Том. — На дороге лежит какое-то тело! Боже правый, это женщина!
Одним прыжком Диксон оказался рядом с несчастной. Она не шевелилась. Он рывком поднял ее.
— Быстрее, на постоялый двор! Думаю, она ранена.
Возвращение было трудным: ослепленный дождем и вспышками молний, Диксон спотыкался под тяжестью ноши. Том шел впереди, покачиваясь, как пьяный человек. Наконец перед ними возникли неясные контуры дома.
— Откройте, Дарко!
— Вы живые существа или демоны? — донесся изнутри дрожащий голос.
— Мы ваши гости! Бога ради, поспешите… У нас на руках раненая женщина!
После недолгого колебания хозяева открыли дверь. Когда сыщик оказался внутри, Дарко зажег свечи.
С невероятными предосторожностями Гарри Диксон уложил потерявшую сознание женщину на кровать.
Это была молодая женщина, хотя ее старили исхудалые и усталые черты лица. Она была одета в вышедший из моды костюм. Всё ее существо свидетельствовало о бедности и печали.
— Это дама Милошка! — воскликнули Дарко и его жена.
— Она, похоже, упала и рассекла лоб об острый камень, — сказал Гарри Диксон, осторожно промывая рану на лбу женщины, находящейся без сознания.
— Если только… — начал Дарко.
Но не окончил фразу, а женщина со страхом покачала головой.
Гарри Диксон пощупал пульс раненой.
— Примешалась и лихорадка, — прошептал он, нахмурившись.
— Она говорит, — сказал Том. — Вы слышите, она бредит.
Молодая женщина беспокойно двигалась. Ее глаза оставались закрытыми, но губы лихорадочно шевелились. Вдруг она закричала от ужаса и принялась говорить на диалекте, который ни Диксон, ни Том не понимали.
Но Дарко и его жена понимали, поскольку задрожали от ужаса.
— Что она говорит? — нетерпеливо спросил Гарри Диксон.
Дарко удрученно вздохнул.
— Ужасно! — с трудом произнес он.
— Что именно?
— Она только что сказала, что… граф Драгомин… вампир вернулся!
Замок ужаса
Утро явилось светлым и радостным, с солнцем, раскрывшимися и освеженными ночным ливнем цветами, с птичьими трелями, с шелестящим лесом. Ничто не напоминало о вчерашней страшной грозе.
Бледная, но оправившаяся Милошка покинула постоялый двор в сопровождении Гарри Диксона и Тома Уиллса.
— Я обязана вам жизнью, господин Гуттманн, — сказала она срывающимся голосом, в котором ощущалось утонченное воспитание. — Вы окажете мне большую честь, согласившись стать моими гостями, хотя я не могу предложить вам ничего особенного.
— Я принимаю ваше приглашение, мадемуазель, — ответил Диксон твердым и нежным голосом, который завоевал ему немало сердец. — Тем более что в юности я немного занимался медициной и могу оказать вам определенную помощь, потому что у вас довольно плохая рана.
Молодая женщина вздрогнула, и эта дрожь не ускользнула от внимания сыщика.
— Я упала, — прошептала она.
Гарри Диксон бросил на нее проницательный взгляд. Он знал, что она солгала.
Он тщательно осмотрел рану, которую вызвало не падение, а удар, нанесенный острым предметом.
— Надо проследить, чтобы рана не воспалилась, — заявил он тоном опытного врача. — Когда мы окажемся у вас дома, я наложу вам повязку получше.
Она признательно улыбнулась, и Диксон отметил невероятную печаль, омрачившую ее худое личико.
Дорога вела в гору. После довольно утомительной ходьбы они вышли на окраину леса.
Милошка выбрала тропинку, которую ни Диксон, ни Том не заметили, поскольку ее скрывали густые заросли. Она ступила на нее, дав знак гостям следовать за ней.
Лес закрылся за их спинами, как ворота тюрьмы, показавшись сыщикам враждебным и угрожающим.