— Всем доброго утра, — женщина шутливо улыбнулась. — Ну как спалось на новом месте? Кто кому приснился?
— В каком смысле? — не поняла шутки Ада.
Ребекка и Грэг тоже посмотрели на хозяйку с удивлением.
— Это такая примета у нас на Земле была, — вздохнув, пояснила Даша. — Когда спишь на новом месте, то вроде как жених присниться должен. Суеверная подростковая ерунда, в общем.
— А тебе кто-нибудь приснился? — весело поинтересовался у Даши Грэг.
— Так я не впервые здесь ночую, значит, это не считается, — рассмеялась девушка.
— А мне снился Дикий лес, — поделилась Ада. — Была осень. Вокруг всё усыпано золотыми и багряными листьями. Красота невероятная, смотришь, и дух захватывает от восторга. Вначале. А потом поднялся страшный ветер. Он рвал с деревьев ещё не опавшую листву, ворошил, поднимая с земли и с каким-то нестерпимо-скорбным завыванием, швырял мне в лицо. Вы же знаете, что с воздушной стихией у меня всегда не складывалось. И таким образом очень быстро я оказалась заживо погребена под огромной кучей листьев.
— Как часто тебе снятся подобные кошмары? — обеспокоенно посмотрел на неё Эрик.
— Иногда. Не думаю, что это действительно что-то означает. Наверно просто перенервничала.
— Вот и жена моя покойная так же говорила, когда ей во сне русалки венок сплели, да на голову надели, — угрюмо глянул на девушку сосед Мокий. — А после и двух недель не прошло, как она в озере утопла. И остались мы с тёщей вдвоём. Детей-то мне Высшие силы не послали. А жёнушка-то моя красавица была, уж так мечтала о сынишке. И к ведьме в соседнюю деревню не раз за настойками волшебными ездила. Но нет, не судьба видно.
— Да что ты несёшь, Мокий, уж лучше совсем молчи, — махнула рукой в его сторону Анна. — Не слушай его, Ада. Глупости всё это. Сама понимаешь, иногда такое приснится, что и в жизни не придумаешь.
— Да я не переживаю из-за снов, Анна Петровна. Просто не понимаю, почему Эрик не открывает мне своё сознание. Это ведь для него такой пустяк, почувствовать мою тревогу и послать в ответ волны успокаивающих мыслей и образов.
— Хм-хм, — снова послышался голос Мокия. — Как у вас у магов всё сложно. Мы вот народ простой живём спокойно, ни в чьё сознание или подсознание не лезем. Да и упаси нас Высшие силы, в своём бы разобраться, — он пригладил на голове редкие седеющие волосы. Эх, это всё молодость, сам когда-то таким же был. Помню лет семнадцать мне исполнилось в ту удивительную зиму. Выехала как-то под вечер из Дикого леса прямо-таки целая процессия снежных эльфов. Ну понятное дело, вся деревня на такое диво сбежалась посмотреть. А я тогда впереди толпы оказался. И вот движутся они верхом на холёных конях без сёдел, степенным шагом. Что у девиц их, что у мужей волосы длинные ниже плеч. Одежды дорогие, мехами расшиты. И вот показалось мне, что одна красавица эльфийская кинула на меня томный взор и улыбнулась нежно так, чарующе. Ну я думал всё, знать пришла любовь великая до самого гроба. А потом выяснилось, что не мне одному тот красноречивый взгляд померещился. Даже подрался с деревенскими парнями. А за что дрался? Эльфы через деревню нашу проехали и больше я девицы той никогда не видел. А тосковал долго. Всё ждал, грезил, как однажды явится ко мне чародейка эльфийская и залечит любовью своею моё разбитое сердце.
— Да вы оказывается романтик, Мокий, — улыбнулась Даша.
— Есть немного, — глядя на девушку с искренним любопытством, признался мужчина, — Вы уж надеюсь, не сердитесь на меня, что я вот так заявился в гости без приглашения? Как услышал, что к Олегу с Анной дочь-эльф приезжает, так извёлся прямо весь. Уж больно хотелось ещё разок на ваш дивный народ взглянуть, — он перевёл взгляд на яблоню за окном и нахмурился. — Вы не будете возражать, если я окно закрою? Не хотелось бы выглядеть в ваших глазах параноиком, но мне всё кажется, как будто вон тот ворон за нами наблюдает.
Все за столом подняли головы, с недоумением вглядываясь в густую крону дерева.
— Ты серьёзно, Мокий? — Олег Дмитриевич неодобрительно сдвинул брови. — Нельзя же быть настолько суеверным.
— Ну вот не нравится мне эта птица, что поделать?
Мужчина всё же поднялся, обошёл стол и, погрозив ворону пальцем, с суровым видом захлопнул створки и даже задёрнул лёгкие голубые занавески.
Анна Петровна неодобрительно поджала губы, но не стала высказывать вслух своё недовольство. А Дашу наоборот заинтересовало странное поведение местного уроженца.
— Почему вы считаете ворона опасным?
— Да ничего я не считаю. Просто, как ни посмотрю, а он всё там, косит злобным взглядом на меня и будто к разговору нашему прислушивается. И вид у него такой подозрительно-зловещий. Да мало ли что, — оправдываясь, развёл руками сосед, — мы ведь на самой границе живём, тут всё время бдительность нужна. Стражи, конечно же, свою работу знают, но и нам простым фермерам зевать не следует.
— На самом деле Мокий не так уж и не прав, — серьёзно заметил Грэг. — На свободных землях проживает множество разнообразных созданий природы и не все они друг к другу настроены дружелюбно. Там у нас свои законы. Каждый выживает, как может. Например, вервольфы живут общинами. И поверьте, учитывая наше физическое превосходство, находится мало желающих вступать со стаей в состояние открытой вражды. А если взять тех же тануки, то их преимуществом перед врагом может считаться численный перевес. Неспроста эти оборотни строят целые деревни, обычно в труднодоступных местах. К тому же они обладают небольшими магическими способностями, помогающими в случае опасности быстро спрятаться или попросту сбежать.
Почувствовав весомую поддержку, сосед принялся увлечённо рассказывать о случаях якобы незаконного вторжения в Бонрубервилль разных тёмных сущностей. Сам-то он, конечно, их не видел, но вот авторитетные люди рассказывали…
Таким образом, поздний завтрак незаметно перешёл в обед, а Мокий всё сидел в гостях и уходить кажется не собирался. Он счастливо шмыгал носом, расспрашивая о жизни в Терре и о бессмертных землях, в которых довелось побывать его новым знакомым. Глаза мужчины лихорадочно блестели, когда он, ничуть не стесняясь, рассматривал друзей, впервые в жизни имея возможность лично пообщаться с загадочными представителями высших рас.
В итоге терпение закончилось у Анны Петровны. Хозяйка дома категорично заявила, что Мокий при желании может присоединиться к ним за ужином, а сейчас она очень хочет побыть вдвоём с дочерью, с которой и так крайне редко видится.
Мужчина, почесав затылок, поднялся, и смущённо потоптавшись на месте, попросил завернуть с собой его любимых сдобных плюшек. Затем он всё-таки удалился, на прощание, пообещав вечером непременно снова явиться с баночкой свежего ягодного варенья, приготовленного его любимой тёщей.
После плотного завтрака на прогулку по окрестностям вышли все вместе. Широкая ровная тропа тянулась сквозь чудесную зелёную рощу с многовековыми деревьями-великанами. Друзья разбрелись по сторонам, радуясь возможности выкинуть из головы все заботы и просто расслабиться вдали от городской суеты. Даша взяла маму под руку и под заливистое пение птиц, да ленивое мычание коров, доносившееся с ближайших лугов, они бродили под тенистыми кронами, ведя неспешные беседы.
— Тебе действительно необходимо возвращаться в эту вашу Терру? Знаешь, Дашуль, у нас ведь здесь тоже на магов большой спрос.
— Мама, это же совершенно другой уровень. Максимум, что ждёт меня в Бонрубервилле, это заказы на одни и те же бытовые артефакты, которые любой выпускник магической школы способен создать. В Терре же у меня реальные шансы реализовать весь свой потенциал. Разве не в этом заключается смысл жизни?
— Раньше я не замечала за тобой такого рьяного стремления к высокому социальному статусу. Ни в коем случае я не осуждаю. Продолжай развивать в себе хорошие амбиции, которые будут помогать становиться лучше, успешнее. Но этот мир… он такой удивительный и вместе с тем непонятный. Здесь встречается столько всего сверхъестественного, что иногда меня это пугает. И когда я представляю тебя одну там, где за каждым углом скрывается что-то таинственное, неподвластное нашему Земному разуму, мне становится очень не по себе. Сердце сжимается от дурного предчувствия.
— Мамочка, — девушка снисходительно улыбнулась, — я ведь и сама часть всего этого сверхъестественного. Именно поэтому я здесь на Агуннаре. Это мой мир, и я хочу направить свои способности на его развитие и процветания. Хочу делать что-то по-настоящему значимое.
— Ну хорошо, делай так, как считаешь лучше. Сама прекрасно знаешь, что мы с папой всегда готовы тебя поддержать. А что с твоими снами? Ты по-прежнему не научилась их контролировать?
— Да нет, дело не в этом. Я вполне контролирую свои полёты. Просто… ну… — было видно, как трудно ей даётся признание, — я всё ещё продолжаю видеть Кристофа. Это странно и сильно сбивает с толку. И очень сложно распознать, где та грань, что отделает обычные сны от попадания в чужие грёзы. Словно бы я осознаю себя, но почему-то всё равно оказываюсь рядом с ним. Иногда мне кажется, будто он успевает почувствовать моё присутствие, замирает на миг, потом протягивает руку, хочет прикоснуться, что-то сказать, спросить… Я стараюсь уходить сразу, потому что боюсь не справиться, поддаться обману подсознания и остаться там навечно.
— Девочка моя, мне так тебя жать. Всегда тяжело терять любимых. Но подумай, разве желал бы Кристоф, чтобы тебя всю жизнь терзали призраки прошлого? Ты должна жить полноценной яркой жизнью здесь и сейчас. Пришла пора отпустить горестные воспоминания и вот увидишь, тоскливые сны сами собой исчезнут.
— Я знаю, что ты права. Ребекка говорит мне то же самое. Поэтому я хочу загрузить себя работой, чтобы поменьше времени оставалось на бесплодные сожаления. Кристоф погиб и этого уже ничто не изменит.
Домой они вернулись, когда солнце почти скрылось за горизонтом. На кухне снова все собрались большой дружной компанией.
— Так хорошо у вас здесь, спокойно, — произнесла Ада.
Неслышными шагами она подошла к Эрику, прижалась грудью к его спине, обвила руками тело, и глубоко вдохнув его запах, тихонько положила свой подбородок на плечо парня. Ребекка устроилась на небольшом уютном диванчике в объятиях Грэга и рассеянно наблюдала, как низенькая женщина-тануки, сидя за столом, старательно перебирает крупу. Все выглядели расслабленными. Чувствовалось какое-то безмятежное спокойствие разлитое в сгущавшихся за окном сумерках, окутывающих пространство мягким покрывалом приятной неги.
— Что-то Мокий не идёт со своим вареньем, — усмехнулся Грэг.
— Наверно заработался и забыл о времени. Вот увидите завтра с утра пораньше явится, — отмахнулась Анна Петровна. — Ну что, давайте ужинать?
Второй вечер пребывания в деревне прошёл за бесконечными разговорами. Столько накопилось разных новостей, столькими интересными событиями хотелось поделиться, обсудить множество важных и не очень вещей, порадоваться успехам друг друга и продолжать вместе строить грандиозные планы на будущее.
А Мокий так и не появился. Не пришёл он и следующим утром. Только к вечеру его изувеченный труп, лишённый глаз, обнаружил кто-то из жителей деревни. Мужчина лежал под старым скособоченным деревом недалеко от подножия гор, где раскинулись возделанные пашни и огороды жителей Бонрубервилля. Рядом валялись выпавшие и запачканные землёй и кровью так и не съеденные им домашние плюшки. Прибывшие стражи немедленно приступили к расследованию. Проводились тщательные проверки по последним нарушениям лесных границ, но, к сожалению, магам не удалось сразу же напасть на след таинственного убийцы. Достоверно известно было пока лишь одно — смерть Мокия отнюдь не являлась быстрой и безболезненной. Он до последнего пытался бороться за свою жизнь. Но чья-то злая воля решила его судьбу.
В течение нескольких дней над деревней довлело гнетущее настроение. Сбитые с толку и запуганные жители шли к стражам с требованием разъяснить наконец, что произошло, и как власти вообще допустили возможность такого чудовищного преступления. Появилось множество слухов, каждый ужаснее предыдущего. Например, будто несчастный Мокий стал жертвой некого тёмного ритуала. А кто-то уверял, что поднятая из-под земли нежить расправилась с ним по прихоти какого-нибудь безумного маньяка-некроманта. Домыслов было множество, но в одном люди были солидарны, что убийцей непременно является чужак, скорее всего явившийся из Дикого леса. Впрочем, пограничные службы не спешили делать поспешных выводов и досконально проверяли все версии. Но как обычно бывает, постепенно люди возвращались к привычным для них заботам, и томительная тревога начинала понемногу рассеиваться.
Глава 6
Две круглые луны скользили по тёмно-фиолетовому небосклону, изредка скрываясь за серыми тучами, гонимыми западным ветром. Окна деревенских домиков привычно светились ласковым уютом. Воздух был пропитан свежестью и сладким ароматом ночных цветов. Над рекой под монотонный плеск воды мерно покачивались, шурша листьями прибрежные травы.
Инстинктивно впитывая потоки чистой энергии, рождённые магией природы, Эрик стоял, расслабленно облокотившись обеими руками о деревянные перила крыльца, и отчуждённо глядел в сторону дороги.
Когда вдали появилась рослая широкоплечая фигура, взгляд молодого дракона ожил. Спустившись со ступенек, он вышел на лужайку, освещённую бледным призрачным светом ночных светил и поприветствовал приблизившегося Грэга кратким рукопожатием.
— Ну, удалось что-нибудь новое выяснить? — чёрные глаза ярко блеснули из-под длинных густых ресниц.
— Никаких явных следов, но мы пока не углублялись далеко в лес. Хотя учитывая, сколько прошло времени… искать преступника по «свежим следам» уже вряд ли получится.
— Считаете, что он сразу скрылся в Диком лесу?
— Здесь до границы рукой подать, так что это вполне логичное предположение. Тут я со стражами абсолютно солидарен. На самом деле странность видится вот в чём: если проводился какой-то ритуал с жертвоприношением, ради чего стоило так рисковать, явившись в человеческие земли? В лесу, что ли не нашлось никого подходящего? Вот тогда получается, что Мокий уже не случайная жертва. Но, что было в нём такого, чего не хватало обитателям Дикого леса? Вроде бы ничем особо не примечательный фермер… был.
— Ну не знаю. Может же оказаться, что убийца, просто очень нахальный и самоуверенный тип. А может это чья-то банальная месть? — с сомнением в голосе предположил Эрик.
— Стражи пока никаких вариантов не исключают, но согласись, ведь даже тебе, будучи едва с ним знакомым, верится в это с трудом.
— Да мало ли в мире кровожадных психов… Завтра как, снова пойдёшь со стражами?
— В этом нет необходимости. Думаю, если и появится свежая информация, то нам сообщат.
— Знаешь, у Дашки из головы не выходит тот дурацкий случай с вороном. Она утверждает, что не может избавиться от мыслей, будто это как-то связано с убийством.
— Вообще-то глаза у Мокия действительно были выклеваны птицами, а тело сплошь покрыто рублеными ранами, словно от ударов сабли или топора. На древесном стволе тоже остался довольно глубокий свежий след. Вот опираясь на эти сведения, стражами и была восстановлена предварительная картина преступления. Должно быть, сначала в Мокия швырнули чем-то вроде метательной секиры, но промахнулись, попав в дерево. А уже потом завязалась смертельная драка. Если проводить параллель с вороном, то под подозрение, скорее всего, попадут оборотни котенгу. Не помню из лекций, водятся они в здешних краях? Если хочешь, можем завтра вместе ещё раз осмотреть то место?
— Я сначала вообще не хотел в это лезть, но Дашка беспокоится за родителей. Как оказалось, не так уж здесь и безопасно.
— Может Даше лучше увести их с собой? Так, наверное, спокойней будет.
— Нет. Здесь у них вроде как всё своё, а там что? Постоянно чувствовать себя в доме Райана вынужденными гостями? К тому же тануки тогда придётся прогнать. Думаю, что не поедут. Тем более никто из нас к этому Мокию вообще никакого отношения не имеет. Власти же не собираются из-за случившейся трагедии деревню целиком эвакуировать.