***
Не очень хорошо помню, как оказался на крыше нашего трактира. Раз я не помню — значит, это не важно. Важно лишь мое настроение.
А настроение было интересным. Я не был ни весел, ни грустен, ни зол. Я был спокоен. И наслаждался этим покоем. Я смотрел по сторонам, разглядывал здания и мелкие деревца внизу. Погружался в бездонную и бескрайнюю пустоту ночного неба.
Не очень хорошо помню, как у меня в руках оказалась гитара. Важно лишь, что она оказалась в нужное время.
Руки сами сыграли длинное мелодичное вступление. Удивительно, как всего четыре простых аккорда, поставленные на гитаре в разных положериях могут создать настроение. Не грустное, не спокойное, не гнетущее. Спокойное.
И обреченное.
Старые, написанные еще в начале моей музыкальной карьеры строки сами полились изо рта.
Мы выучили слишком много умных слов
Но никогда уже не сможем их понять
Наверное мы наломали дров
В коленях больше жуткой дрожи не унять
А небо как тогда
Такое же пустое
Быть может, я не я
Уже не беспокоит
Быть может, я давно
Ушел и не вернулся
Быть может, хорошо
Что мир перевернулся
Мы никогда не взглянем за окно
Зачем кричать?
Ведь с тишиной мы заодно
На все плевать
Ведь тишина у нас внутри
А эта грязь
Не причинит уж нам беды
Смотри молясь
На небо как тогда
Такое же пустое
Быть может, я не я
Уже не беспокоит
Быть может, я давно
Ушел и не вернулся
Быть может, хорошо
Что мир перевернулся
_____________________________
Песня любезно предоставлена одним очень классным парнем. Его почему-то называют Лютый Злыдень и он совсем недавно начал писать подобные тексты. Просьба не судить строго. И, если решитесь покритиковать, внимательно смотрите на его прозвище…
Глава 40. Остальное не важно
Последний аккорд медленно затихал. Думаю, мой импровизированный концерт был слышен на половину улицы. Хотя какая разница? Игроков в это время уже нет. По крайней мере, в городе. А неписям абсолютно пофиг на все, что делают игроки. Наверное.
— Красиво.
Звук шагов Алисы. Голос Алисы. Запах Алисы.
Очевидно, это Алиса.
Я сделал еще один глоток из ополовиненной бутылки. Дождался, пока она подойдет ближе. Не хочу говорить громко.
Ведь мы заодно с тишиной.
— Спасибо.
— Плохое настроение?
Я прислушался к себе. Мне грустно? Определенно, нет. Веселым меня назвать, однако, тоже было нельзя.
— Не совсем. Поэтичное скорее. Хочется… даже не знаю. Ничего не хочется. И в то же время хочется творить.
Она очень подозрительно взглянула на бутылку в моей руке, но ничего не сказала.
— Твоя песня?
— Можно и так сказать. Одна из первых.
— Знаешь… я бы, наверное, сходила на концерт вашей группы.
— Группа распалась. Я поговорил с Полькой. Когда я ушел, они нашли себе нового вокалиста. Вроде нормальным парнем казался. Веселый, говорит, заводной. Только не высыпается, видимо. Глаза красные постоянно. Дионис, наш барабанщик, сдружился с ним даже. Тоже не высыпаться стал. Потом Дионис поехал на месяц в родной город. По крайней мере, сказал так. Через три месяца он так и не появился на репетиции. Стали искать. И нашли.
Они с тем вокалистом на кое-что помощнее перешли. А в этом деле помощнее — значит, подороже. Ну Дионис и решил в какой-то момент грабануть кого-нибудь. Правда, неудачно. Попал на спецназовца какого-то.
Короче, нашли Диониса в канаве. С пробитым виском. Вокалист тот через время просто перестал на репетиции ходить. Надеюсь, он сдох от передоза.
Алиса молчала. Она вообще отлично умела молчать в нужные моменты.
На небе луна скрылась за длинным, похожим на гриф гитары облаком. Звезды, которых в этом мире, кажется, было даже больше, чем в настоящем, светили все также ярко.
Интересно, а насколько прописан Анерот? Сколько километров от планеты являются доступными для игры? Можно ли побывать на других планетах, посмотреть вблизи на звезды? Думаю, в условиях магических технологий это должно быть возможным. В теории. Хотя к чертям далекий космос. Хотя бы просто почувствовать невесомость, погулять по спутнику. Это же детская мечта каждого человека. Мечта, невозможная для многих в реальности.
А ведь нам обещали. Клялись, что вот-вот, еще годочек, от силы два, и каждый сможет побывать в космосе. Но за годом шел еще один. И еще. И еще… А потом изобрели виртуальную реальность и космос перестал быть для кого-то нужным. А зачем, если можно просто залезть в капсулу и отправиться в виртуальный публичный дом? Удивительно, но ни одного космического симулятора так и не было создано. По крайней мере два года назад еще ни одного не было. Зато всяких симуляторов общения, болталок и уже упомянутых публичных домов — хоть отбавляй.
И непонятно. Совершенно. Может, человечество окончательно сошло с ума. Люди безнадежны и все, на что хватает их скудных умственных способностей — это бесконечные войны. Ведь даже в виртуальном фэнтези-мире, настоящей сказке все, что они делают — это безостановочный геноцид монстров. И друг друга.
Или нет. Может, все фантасты двадцатого века ошибались. Космос нам не так уж и нужен. Может, действительно, виртуальная реальность — это другой, может, даже более предпочтительный для человечества вариант развития. А всякие игрушки… может, мы их еще перерастем. Как ребенок с атомным реактором, поймем, наконец, какое чудо, какое великое открытие люди создали. Какие преимущества может дать нам виртуальная реальность в долгосрочной перспективе.
А пока пусть будет, как будет. В конце концов все наверняка придет к самому лучшему варианту.
Или апокалипсису…
Будто почувствовав, что мои размышления пришли к логическому финалу, Алиса взглянула на меня, придвинулась поближе, погладила по плечу. Протянула руку за бутылкой. Я передал. Она выпила несколько глотков и поставила бутылку на край крыши.
Наверное, сейчас нужно было спросить, почему она не в реале. Но не хотелось. Мысли текли медленно и плавно, обтекая камень ощущения нереальности происходящего.
Можно было спросить, как у нее прошли разговоры по квесту. Скорее всего, так бы поступил рациональный Полька. Это было бы логично и правильно с точки зрения логики. С точки зрения логики, однако, я всегда творил лютую хрень. Потому что я не любил логику. Самый странный программист — это нелогичный программист. Мне нравилось быть странным. Обычно именно странный подход оказывается наиболее рабочим.
Я не хотел говорить вообще. Хотелось просто сидеть в тишине, без лишнего шума. Сидеть рядом с Алисой. А весь остальной мир пусть подождет. Остальное не важно.
Последняя мысль затронула какие-то давно забытые воспоминания. Пальцы аккуратно, опасаясь нарушить тишину, коснулись струн. Звонкая медленная мелодия полилась по ночному городу.
Сыграна была первая часть произведения. С постоянным изменением наполненности такта нотами. Медленно. Потом быстро. И отделение от второй при помощи четырех "полумертвых", как я их называл, нот.
Вторая часть чуть более яркая. Почему-то она мне всегда казалась… не знаю. Неживой, что ли?
Наконец, начался куплет. Я запел слова, которые не до конца понимал. Давно, сотни и тысячи лет назад прочитанный перевод уже выветрился из головы. Но я знал главное.
Остальное не важно.
Я сидел на крыше виртуального трактира в виртуальном мире. Но с самой реальной, самой настоящей Алисой. Пел и играл. Остальное не важно.
Остальное не важно…
Глава 41. Работы ведутся
— Ну давай, давай, где там твоя старая шутка? Давай, скажи "Доброе утро". А потом "И вовсе я не издеваюсь".
В связи с внезапно наступившим воскресеньем, Полька с Алисой зашли в игру с раннего утра. Алиса вчера вышла сегодня, и когда успела нормально выспаться за шесть часов я совершеннейше не представляю.
Я выспаться не успел, но настроение в целом было хорошее. А все почему? А потому что похмелья нету! Не скажу, что я по нему сильно скучал, но в этот раз ожидал хоть каких-то его признаков. Не знаю, с чем связано его отсутствие. Может, с тем, что коньяк был явно качественный. Провинциальному неизвестному музыканту в реальности на такой оставалось только пускать слюнки. Поэтому хрен знает, может, после дорогого алкоголя похмелья не бывает.
А может это все потому, что я, еще не проснувшись, допил оставшуюся четверть бутылки.
Не знаю, не знаю…
— Дим, успокойся. Я ничего не собирался говорить.
— Но точно думал. Я тебя знаю.
Какое-то время мы со старым другом сверлили друг друга взглядами. Многие, кстати, удивляются, почему мы продолжаем называть себя друзьями. Судя по нашим беседам, мы, как минимум, неприятели. Но… не знаю. Мне кажется, в этом и есть весь смысл дружбы. Мы можем друг друга чуть не матом крыть, подшучиваем практически безостановочно. Но при этом в случае необходимости можем объединиться и дружно вдарить кому-нибудь в грызло.
Потом, правда, устроим спор на тему "Кто сильнее вдарил?", но это уже совсем другая история…
— Давайте все-таки вернемся к главной теме нашего собрания. Кто что узнал?
— Тебе осталось еще очки поправить и ручки на коленки положить. Вылитая девочка-отличница.
— Поль, не обращай внимания. Дима у нас, кажется, не выспался.
— Конечно, столько бухать-то!
— Я чуть-чуть! На донышке…
— И все же я согласна. Кто что узнал?
Я коротко, не вдаваясь в особые подробности, пересказал все три истории. Незадавшийся военный Берк Варкид, неполучившийся маг-лекарь Ведл Аэркрафт и обычный, хотя и выдающийся недюжинной силой, Йорп Мареш.
Потом показал своему раздвоившемуся Ватсону все три письма и непонятный медальон. Правда, не сказал, откуда они у меня. Вернее, соврал, что семьи погибших (тьфу ты! Потерявшихся. Там за возвращение живых "дитяток" дают какие-то бонусы, говорят) сами мне всю эту макулатуру вместе с металлоломом сбагрили. А что? Надо поддерживать авторитет своего питомца-клептомана.
Затем мои доблестные помощники рассказали свои столь же доблестные и столь же скучные истории. Я честно пытался запомнить хотя бы имена остальных потерявшихся ребят, но, откровенно говоря, получилось слабо. Помню, что одного звали почти как мою любимую минералку. Борж. Кстати, боржоми отлично от похмелья помогает.
Ах, да! Был еще полуаристократ Хулиан.
Короче, ассоциации — вещь! Всем советую.
— Так. Интересно.
— И что же ты тут нашел такого интересного? Поделись, потому что лично я ничего не понимаю.
— А в этом-то и самое интересное. Я тоже ничего не понимаю.
— Блин. Алис, на тебя вся надежда.
— А что вы так на меня смотрите? Я тоже ничего не понимаю. И вообще, я не хочу ничего решать. Моя хата с краю.
С последними словами Алиса сложила из ладошек над головой крышу импровизированной "хаты" и чуть отодвинула свой стул.
— Итак, что нам понятно? Воронов.
В этот момент я перестал неистово тянуть руку и самым "пионерским" голосом, который имелся в моем отнюдь не скудном арсенале ответил:
— Нам понятно, что вообще нифига не понятно.
— Молодец, Воронов, садись, два.
— Ты мне сейчас мою химичку школьную напомнил. Брр, аж страшно стало! Ну кто так делает? Это детская травма!
— Дим, ты как в детстве выжил вообще? Строгим голосом не говори, географичку напоминаешь. Не молчи подолгу, математичку напоминаешь. Не раздевайся, физрука напоминаешь…
— Ну, допустим, последнее ты сам придумал, а вообще да. У меня были тяжелые школьные годы.
— Просто в те годы ты, как никто, научился прибедняться.
— Этого не отнять. Так вот, пока ты тут безжалостно издевался над бедным-несчастным мной, я подумал.
— Уже удивительно!
— Не перебивай. Так вот, я подумал и понял, с чего нам надо начать. Нужно найти того, кому это все выгодно!
Начались долгие размышления. Каждый из нас думал, как ни в себя, размышлял. Трое из нас успели познать дзен. Один из нас успел уснуть.
И вот открыл я глаза, посмотрел на внезапно ставших невероятно просветленными Алису, Польку и Мультика…
И понял.
Понял, что никто из нас нихрена опять не понял.
— Так, товарищи, вижу ничего у нас с поиском мотивов не получается. Тогда зайдем с другой стороны. Нужно найти хоть какие-то закономерности в выборе жертв.
— А откуда ты это все знаешь?
— Сериалы про ментов смотрел. Не важно! Какая разница?
— Просто. Есть у меня подозрение, что это все на самом деле устроил ты.
— Я?
— Ты. А что? Вполне в твоем стиле. Дерзко, бредово и совершенно немотивированно.
— Ну да, очень на меня похоже.
— Вот и я о том же!
— Но вы, уважаемый напарник, не учли одну вещь. Нахрена мне девять парней? Если бы я и взялся за подобное, то воровал бы бухлишко! Или девушек.
Такой эпичной затрещины я еще ни разу не ощущал.
— За что? Это шутка была! Погодите-ка. Алиса, можешь меня бить почаще?
— С удовольствием! Это хоть как-то обосновано будет?
— Я придумал гениальную идею! Едем к Архимагу!
Уже во дворе я вспомнил, что давно хотел попробовать одну штуку…
— Товарищ Мультиков! На юбилейном шестьсот шестьдесят шестом съезде партии было решено, — тут сзади послышались шепотки.
— А что за партия?
— Он так тараканов называет.
Я решил не прерывать свою вдохновенную речь.
— Было решено, что вам, во славу Тьмы, грибов и пролетариата нужно получить облик маунта невероятного. Вы готовы, Мультиков?
Дракончик (почему-то этот облик Мультику нравился больше всех) воодушевленно кивнул головой.
— В принципе, это было не так уж и важно. Итак, приступим!
Спустя три минуты копания в менюшках, передо мной стоял прекрасный, величественный…
— Дима, твою мать!
Глава 42. Ослепший старый маг…
— Дима, твою мать! Какого хрена?
И что им не понравилось? Красиво же! Уж Алиса-то должна была заценить.
— Кирилл, ты его дольше знаешь. Давно он такой? Может, это расстройство какое-то? Может, его еще можно вылечить?
— Вряд ли. Этот пациент совершенно безнадежен. Острый алкогольный психоз, невроз и шизофрения.
— Прикинь, они говорят, что я алкаш, да еще и шизик! — обращаясь к ближайшему придорожному камню, заговорил я. И, видя недоуменные взгляды моих напарничков, уточнил, — Спокойно! Это шутка. Шутка! Не надо меня вязать! И вообще, что вам не нравится?
— Да то, что это гребаный единорог!
— Не слушай их, Мультик, не слушай. У них просто отсутствует чувство прекрасного.
— Дим, ты хотя бы понимаешь, что кататься на единороге для взрослого мужика — это не совсем нормально?
— Зато это очень и очень прикольно. И весело.
— Ладно хоть радужного ничего нет…
Facepalm!
— Блин, забыл совсем! Придется иллюзорную наколдовывать.
Теперь занялись отшлепыванием собственных лиц Алиса с Полькой.
— И вообще, мы на Темной Стороне! А Тьма почти всегда означает полную свободу. Я свободен в выборе ездового животного.
— И гендерной принадлежности…
— Поль, за такие шутки знаешь, что бывает?
— Хорошее настроение?
— Так вот, от кого я нахватался!
— Между прочим, ты первым это сказал.
— Это когда еще?
— Не помнишь, что ли? Когда ты байкеров за косынки последователями Аленушки назвал. Знатно нас тогда *цензура*
— Блин, так вот почему мне тогда дышать так больно поутру было! Я думал, это один из побочных эффектов похмелья с текилы…
— Эх, славное было время…
— Ага. Тогда наши недоброжелатели воняли пивом, потом и моторных маслом, а не мертвечиной.
— Ну не скажи! Главный их на живого был совсем не похож.
— Поверю на слово.
— Ребят, я, конечно, всеми конечностями за такую смешную ностальгию, но почему нельзя ей предаваться в дороге?