- Опять ты здесь? Брысь! - Марс с фырканьем вылетел из гардеробной, получив от служанки по заду панталонами леди Юлии.
" ...Я не уверена в чувствах его светлости, но мне хочется верить, что он меня любит... Есть что-то в его взгляде, отчего мое сердечко порой замирает, а потом пускается вскачь. А уж когда он меня обнимает... милый мой родитель, я растворяюсь в этих ощущениях!
Ах, милый папенька, вы даже не представляете, насколько добр и мил мой драгоценный супруг. И с каждым днем меня тянет к нему все сильней и сильней! Боюсь признаться, но я, кажется, его люблю!"
В соседней комнате что-то упало. Лия нахмурилась, отвлекаясь на громкий звук. Матильда вышла из спальни, держа в руках надвое расколотый горшок с миниатюрным фикусом.
- Вам же он все равно не нравился, хозяюшка.
" ...Это чувство усиливается всякий раз, когда лорд Дункан целует мои пальчики, когда мы встречаемся и желаем друг другу спокойной ночи или доброго утра. Поцелуй его горячих и сухих губ в висок... Я забываю, папенька, дышать, когда герцог касается моих губ...
В такие минуты понимаешь: быть женщиной - уже ли не счастье!"
Грой, кряхтя, опустилась на колени, заглядывая под софу.
- Так вот он где! Я у прачек все вверх дном перевернула, а он здесь преспокойненько лежит и молчит! - возмущалась девушка, доставая носовой платок с вышитой монограммой герцогини Эррол, невесть как оказавшийся там.
" ...Но, папенька, нынче мне знакома и ревность! Не далее, как вчера к нам заявилась некая Ивон, надушенная, как тот скунс, которого решили вывести в люди. Ох, мой драгоценный родитель, вот именно тогда я решила, что у меня болит сердце. Однако, поразмыслив, пришла к простому выводу: герцог мне не безразличен, а причина такого недуга - обычная женская ревность. Надо же, она коснулась и меня!"
Сложив листок в четыре раза, Юлия задумалась, а потом решительно разорвала написанное. Затем обмакнула перо в чернила, на миг прикрыла глаза и начала новое письмо для драгоценного родителя.
"Милый папенька! Пишет Вам любящая дочь Юлия, ныне герцогиня Эррол..."
Второе послание оказалось более лаконичным, а в случае если кто-то прочитает, то и благоразумным.
Казалось, даже воздух содрогнулся, когда над распадком грянул громкий смех. Двое мужчин хохотали от души, вытирая слезы и не обращая внимания на предостережения сопровождающих о том, что в низине, находясь у подножия коварной горы, не стоит шуметь. Один даже упал спиной на снег, заходясь в безудержном веселье.
- Хотел бы я посмотреть на это! - еле смог выговорить Гарольд, утирая слезы.
- Это еще не самое страшное! Он из всей этой кучи обломков достал один, с изображением какой-то каракатицы, назвал ее "бабочкой от ангела" и отнес в кабинет! Подозреваю, что даже спрятал в сейф, как самую большую ценность!
Стоящие неподалеку теггирцы прятали улыбки за полумасками, закрывающими нижнюю часть лица, окружив плотным кольцом двух магов-стихийников, привезенных с собой из замка Гинтор. Опустошив весь свой магический потенциал при растопке огромного участка утрамбованного снега после сошедшей лавины, те сейчас сидели понурые и изможденные, не принимая участия в общем веселье, и молили своих богов, чтобы их труд не остался без награды. Под "наградой" подразумевалось сохранение им жизни.
- Где он там бабочку увидел? Я его "панцирь" вдоль и поперек просмотрел - не было там ничего и близко похожего!
- Я ему тоже об этом сказал, но разве его переубедишь? Когда лекарь пришел со здоровенными садовыми ножницами в одной руке и молотком в другой, надо было видеть глаза нашего герцога! Паника и отчаяние! Честное слово, первый раз видел Дункана таким! Помня о твоей просьбе, я посоветовал Калену аккуратней быть с теми местами, где письмена уже поддались расшифровке. Наш "больной", видимо, тоже проникся трудами своей жены и безапелляционно заявил: "Колоть не дам -режь". Свонсон какое-то время ходил вокруг, примерялся - откуда начать и решительно чикнул кусок тверди с наружной стороны бедра. До-олго резал, кряхтел, пыхтел и приговаривал: "Какой, однако, крепкий гипс получился!", а тот ему ехидно так: "Твоих рук дело! И только не говори мне, что это твой первый эксперимент". Эррол орет-торопит, ногой подрыгивает в нетерпении, а у взмокшего лекаря инструмент в руках дрожит. Юлия всполошилась, а то, как порежут ненароком не то, что надо. Она как крикнет: "Лежи смирно!" - подпрыгнули все! Даже наш герой умудрился лежа, практически обездвиженный, это сделать, - и Бреун снова зашелся хохотом.
Харук вдруг перестал смеяться и, глядя в сторону, с обманчивым безразличием спросил:
- А как там герцогиня?
Ирвин оборвал веселье на полувсхлипе и внимательно посмотрел на графа. Светлые брови сошлись на переносице.
- Друг, не надо... Пока все не зашло слишком далеко, остановись. Мне одной безнадежно влюбленной хватает... - хлопнув себя руками по коленкам, он нарочито бодро продолжил, - А что мы сидим? Сундук твой выкопали, бумаги на месте, транспорт ждет, ребята готовы. Вперед! Пока не отморозили себе... чего-нибудь, - и кивнул двум здоровякам, стоящим неподалеку.
Мужики с удивительной для их комплекции резвостью подскочили с места. И, подцепив сундук шестом за ручки, чуть ли не бегом потащили его наверх, на дорогу, где их ждала карета и оставшаяся охрана.
- Аника, она старая уже, молока не дает, видит плохо, - в очередной раз пытался поговорить с племянницей хромой истопник. - Заведешь себе другую... зверушку.
Девчонка, зажав уши ладошками, только мотала головой и глотала слезы.
Файка стояла, спрятавшись за хозяйку, пугливо посматривая из-за нее на сидящего перед ними большого "злого дядю". Губы козы машинально поймали подол укороченного теплого кафтанчика малышки и стали медленно мусолить материю.
- От нее одни неприятности! - продолжал Фил, пытаясь достучаться до девчушки. -Я устал получать жалобы от поварихи, прачек и... конюха! За что она его боднула?
- А зачем он на нее вилами замахнулся? - сквозь рыдания разобрал тот.
- А зачем она пожевала упряжь?
- А не надо было бросать, где попало! - всхлипнула Аника и, вырвав свою одежду из пасти любимицы, выбежала из домика, крикнув в отчаянии напоследок: "Она хорошая!"
Фая осталась один на один с мужчиной, который лишь устало вздохнул и протянул к ней руку. Ошеломленная тем, что ее лишили такой надежной преграды, как спина хозяйки, рогатая выпучила глаза и, коротко "мекнув", припустила следом за ребенком.
Когда мимо Патерсона, стоящего у колодца, пронеслась плачущая девочка, а потом ее коза, мальчишка, бросив ведра, побежал следом. Нашел он их в саду, у дальней башенки с их тайным убежищем. Аника продиралась сквозь густой кустарник к потайной дверце. Ее питомица не отставала. Поваренок нырнул за ними и, закрыв за собой проход, обернулся к зареванной малышке.
- Что случилось?
- Они хотят Файку... Люси-прачка так и сказала: "Хочу горжетку из козы-ы-ы...", -слезы с новой силой хлынули из глаз подруги.
Пат обнял Анику и погладил ее по спине, успокаивая.
- Мы ее спрячем, не плачь. Вот здесь и спрячем, в нашем секретном месте. Я ей буду носить с кухни еду и воду. А когда все успокоится, можно будет выпускать твою горжет... тьфу, козочку на улицу, на длинной веревке. Нам бы только до весны продержаться. Сена натаскаем... хватит реветь! - подбадривающе улыбнулся он Нике и показал кулак рогатой пройдохе.
Вдруг где-то в глубине прохода что-то звякнуло, и дети замерли. Аника, вытирая ладошками щеки, подняла испуганные глаза на мальчика.
- Что это? - спросила шепотом.
Патерсон нахмурился и задвинул ее себе за спину.
- Сейчас узнаем. Стой тут.
- Нетушки, я с тобой! - мальчишка в ответ только приложил палец к губам, призывая к молчанию.
Крались они по темному коридору практически на ощупь. Пат почувствовал, как ручки малышки вцепились сзади в его курточку. Единственным затруднением для беспрепятственного передвижения были толстые балки и бревна, торчащие из стен у самого основания, через которые приходилось перелезать. От остального мусора друзья освободили тайный ход, как только его нашли, изучив каждый поворот, каждую нишу, облазив его вдоль и поперек.
Затормозив возле маленького углубления в каменной кладке, девочка потянулась за огнивом. Ее руку перехватили, и Пат, что-то предупреждающе прошипев, дернул за собой, двигаясь дальше.
Слабый дрожащий свет от свечи в чьих-то руках, внезапно вынырнувший из-за нагромождения старых бочек у стены, заставил маленьких шпионов остановиться и прижаться к холодному камню спиной.
Файка, меланхолично пережевывая старую жвачку, слушала, как ее маленькая хозяйка о чем-то тихо спорит с мальчишкой, от которого всегда вкусно пахнет. Ей не понравилось место, куда ее затащили. Сарай - не сарай, погреб - не погреб. Было сыро, темно, пахло старым деревом и камнем. А еще мышами. Мышей она не любила. Эти мелкие проныры иногда устраивали свои гнезда в сене, воровали из кормушки зерно, оставляя лишь мякину, и всегда щедро делились своим конечным продуктом пищеварения. Уж чего-чего, а этого добра они не жалели. И по ночам ее нервировал их писк! Видимо, старость.
За своими раздумьями она не заметила, как дети ушли в темноту этого странного прохода. Еще какое-то время Файка удивленно смотрела на то место, где совсем недавно стояла девчонка, а потом встрепенулась, навострила уши и, неслышно ступая по утрамбованному земляному полу, пошла следом, больше ориентируясь на звук шагов идущих впереди детей, чем на зрение. Шла осторожно, вытянув шею, но все равно пару раз споткнулась о какие-то палки и чуть не задела рогами торчащий металлический крюк непонятного назначения. Когда впереди забрезжил неяркий свет, коза очень обрадовалась и прибавила шаг. Выныривая из глубокой тени на более освещенный участок, она краем глаза заметила хозяйку и ее друга, прилипших к стене. Что это с ними?
Впереди шла фигура в длинном темном плаще со свечой в руке. Незнакомец часто останавливался и то оглаживал ладонью, то простукивал костяшками пальцев кладку, не замечая приближающейся к нему козы. Фая, остановившись в шаге позади человека, оглянулась на ребятишек. Аника молча делала ей какие-то знаки руками, а Патерсон, округлив глаза, зачем-то строил страшные рожи. Не понимая, что от нее хотят и почему все молчат, Файка еще раз оглядела стоящую перед ней фигуру, раздраженно дернула хвостом и, отойдя на пару шагов назад, выставила рога. Разбег был короткий, но удар снизу вверх как всегда отличный!
Так верещать могла только женщина! Визг стоял такой, что у рогатой заложило уши.
Незнакомка в панике выронила свечу и в кромешной темноте заметалась, продолжая истошно голосить. Усугубила положение козлиная трель, дополнив сопрано дамочки большей насыщенностью и глубиной звучания. И только по счастливой случайности, и никак иначе, ее хаотичные метания по тайному ходу вывели неизвестную к лестнице, ведущей к секретной двери в покои на третьем этаже. Там была уже не такая кромешная тьма, из заколоченных досками узких оконцев-бойниц местами пробивался дневной свет. Всхлипывая, спотыкаясь и путаясь в подоле платья, несчастная рванула, не считая ступеньки, наверх. Послышался скрежет старого механизма, открывающего ту самую дверь, и затем все стихло.
Дети какое-то время находились в прострации, шокированные произошедшим. Одна лишь Файка не впечатлилась тем хаосом, который возник по ее вине, и спокойно стояла, почесывая рога о деревянный столб, подпирающий потолочную балку.
Ужин был поистине праздничным. Нора превзошла саму себя! Стол ломился от аппетитнейших блюд, от жареного и вареного, печеного и моченого, пресного и соленого. И повода было два - выздоровление его светлости и прощание с графом Бероузом и виконтом Оноре де Катисом, которых утром ждала дорога в столицу. У всех присутствующих было приподнятое настроение, то и дело раздавались громкие реплики и смех оборотня, веселившего всю компанию своими байками и нелепыми историями из жизни молодых аристократов. Позже и гости, и хозяева переместились в игровую комнату. Леди заняли диванчик, потягивая сладкий ликер, а мужчины расселись за карточным столом, предварительно наполнив свои бокалы янтарным бренди.
- Ну что, господа, сыграем? Наш виконт обещал отыграться и вернуть себе звание лучшего игрока в бридж! - предложил Бероуз.
- Вы сомневаетесь? - тут же обернулся к нему де Катис, прищурив правый глаз.
- Да нисколько! Если только вам несказанно повезет, и все козыри сразу окажутся на ваших руках, - хохотнул Эррол, тасуя колоду.
Вошел дворецкий и, найдя глазами Дункана, приблизился и что-то тихо сказал тому на ухо. Герцог кивнул, соглашаясь, и продолжил сдавать карты игрокам.
- Ну, так что, милорд, располагаете вы достаточной суммой на сегодня, чтобы завтра не отправляться в столицу в одних штанах? - продолжал подначивать молодого человека лорд Харт.
- Так-так-так, - раздалось от дверей, и леди Антор, вздрогнув, обернулась вместе со всеми. Слова принадлежали главе агентства по расследованию преступлений департамента правопорядка Вениамину Дринку, который стоял у входа, слегка наклонив голову и зажав под мышкой красную папочку.
- Значит, в картишки и на деньги, а виконт де Катис выиграет при любом раскладе, если захочет.
- Ну, при любом, это громко сказано, - невозмутимо произнес Оноре, стряхивая несуществующую соринку с рукава.
- Добрый день, господин Дринк, - поднялась навстречу Лия, бросив взгляд на невозмутимого мужа, продолжавшего сидеть на месте. - С чем вы к нам пожаловали?
- Ваша светлость, господа, - Дринк отвесил в сторону герцогини поклон, - мое почтение. Мне необходимо поговорить с герцогом Эрролом.
- Если вы не очень спешите, уважаемый, я бы хотел закончить партию,- не отрываясь от игры, недовольно сказал Дункан.
- Присаживайтесь, прошу вас, могу я предложить вам напитки? - Юлия указала на столик, заставленный элитным алкоголем, и прошла к игральному столу, встав за плечом супруга.
- Не откажусь, миледи, - произнес пожилой мужчина и охотно уселся рядом с леди Антор, отчего на Августу тут же напала икота.
- Ик! - громко вырвалось у женщины, но все сделали вид, что ничего страшного не случилось. А расторопный слуга тут же наполнил бокал чистейшей водой. -Спасибо, - буркнула смущенная как никогда леди, в то время как Дринк, приняв от того же слуги наполненный бокал с крепким напитком, то и дело бросал на нее заинтересованные взгляды.
- Леди... - начал глава агентства.
- Графиня Августа Антор, - осторожно проговорила женщина, прислушиваясь к себе. Нет, икота больше не возвращалась, а значит, можно было вздохнуть спокойно.
- Весьма приятно, - учтиво произнес Вениамин и улыбнулся. - А вы тут надолго или просто погостить?
- Погостить, - вежливо ответила леди, - а вы? Что вы тут делаете?
- О, я все больше по служебным делам, - произнес с недовольством мужчина и поправил свое пенсне. - Никакого покоя нет ни днем, ни ночью, честное слово.
- Хм, - недоверчиво посмотрела на него Августа, приняв это за кокетство. Хочешь покоя - сиди дома, воспитывай внуков, а Дринк...
- Вы женаты? - прошептала графиня, подавшись к главе агентства всем корпусом.
- Был, лет десять назад, - с таким же заговорщическим видом отозвался Дринк и вдруг подмигнул ей, - но теперь свободен, как и вы.
- А?.. - открыла было рот леди, но, увидев усмешку на губах старичка, растерянно моргнула и еще больше смутилась.
- Что вы делаете завтра вечером? - неожиданно поинтересовался мужчина у Августы, которая от этих слов едва не уронила бокал. Лишь легкая улыбка скользнула по губам пожилой леди. Видел бы сейчас свою жену покойный супруг... но нет, пусть лежит там, куда попал, и не дергается.
- Прогулка по саду, а затем посещение библиотеки. Люблю, знаете ли, почитать перед сном. А к чему этот вопрос?
- Хочу к вам присоединиться.
- С какой целью? - женщина начала понимать, что где-то упустила нить разговора.
- Хочу услышать ваше мнение относительно одного вопроса. Вы не будете возражать против моей компании?
- Я, если честно, вообще уже ничего не понимаю, но возражать, пожалуй, не буду, -отозвалась графиня, предполагая, что этот вечер запомнится ей надолго.