— А тебя так уж и пугает перспектива побороться за его сердце? — подвожу её к нужным мне словам.
— Да зачем он мне?! — возмущается Надя. — Он принц, он дракон, он чокнутый… Мы же разные совсем! Но если ты о том, приятен он мне или нет, то… Я уже говорила, что Атареллен красивый. А ещё сегодня он не пытался меня раздавить, касался даже нежно, наверное…
Что ж, всё понятно. Истинная пара, в которой дракон — принц-ледышка, не знающий, как ухаживать за невинными далёкими от драконов человечками, а девица — характерная барышня, не способная признать своё влечение и пытающаяся его логически обосновать. Так даже интересней! Истинным предначертано быть друг с другом, но приходят они к совместному счастью разными путями. Так почему бы доброй-предоброй драконессе Сатрессе из рода Канаанских не свести их вместе? И Тирэля к сводничеству пристроить. Может, ещё с Роксаной поговорить? Той, кажется, тоже скучно.
А мне хо-ро-шо! Очень, очень хорошо!
***
Лед-Андин, столица Ледяной империи, городской особняк семьи лед Жеррарр
Сегодня в доме министра науки и высшего образования Нарвара лед Жеррарра как никогда много драконов: у его младшей и, в отличие от Роксаны, родной дочери Кикилиэры день рождения. С сегодняшнего дня взросление юной ледяной драконочки замедлится, один год сравняется с тремя, и их с Роксаной разница в возрасте станет просто непреодолимой.
И это печально. Роксана любит Кикилиэру. Полюбила с того самого дня, когда будучи тринадцатилетней девочкой пришла в дом сестры своей матери и увидела хорошенькую семилетнюю девчушку. У драконессочки были бледно-голубые глазки ледяного отца и каштановые волосы её матери-человечки, ведьмы Лиории Харсейн, много лет назад пришедшей на собеседование в дом министра лед Жеррарра, чтобы стать его менталистом, и оставшейся в нём в роли его супруги. Счастливый межрасовый союз, даровавший Лиории долгую жизнь супруга. Говорят, это подарок Рубиниона и Сапфирии своим детям: при вступлении в брак, жизни супругов переплетаются, и человеческий процесс старения выравнивается с драконьим.
Мать Роксаны тоже была ведьмой, близнецом Лиории, её судьбу, к сожалению, не повторившим. Зиравия полюбила человека, учёного, изучавшего пространственные перемещения совместно с лордом кан Ювенором. Однажды родители Роксаны пробили окно в неизвестный мир, провалились в него и так и не вернулись. Тогда-то её и удочерили дядя с тётей. И если их ей было сложно воспринимать как родителей, потому что она безумно тосковала по своим, то Кики стала для неё сестрёнкой. Лучиком света и утешением.
— Как тебе принц? — спрашивает Кики, сидя на столе и болтая ножками. Они с сестрой расположились в мансарде, где Роксана уже давным-давно организовала мастерскую. К сожалению, она не была ни ведьмой, как матушка и тётя, ни одарённой учёной, как отец. Рокси унаследовала от отца магию воды, а от бабушки — талант к рисованию. Так что, мастерская в мансарде была художественной. Хотя, первые годы девушка пыталась разобраться с записями своих родителей, пыталась повторить их эксперимент. Но ни-че-го. Портал в тот мир никому так и не удалось открыть. Это не получилось у кан Ювеноров! А у неё и подавно. Тем не менее, она всё равно надеялась, что отбор позволит ей пообщаться с секретарём принца. Уж он-то должен знать и уметь больше!
— Рокси! — Кики щипает плечо сидящей за столом Роксаны. Девушка трясёт головой, разгоняя туман в мыслях.
— Прости, Кики, задумалась. Ты что-то спросила?
— Как тебе наследный принц Атареллен? — терпеливо повторяет драконочка и тянется к стоящей рядом тарелке с праздничным тортом. На первом этаже особняка куча родственников и других гостей, среди которых есть и дракончики её возраста, но общаться с ними ей не слишком-то хочется. А вот с Рокси, которая теперь живёт во дворце, хочется очень даже!
— Заносчивый, — пожимает плечами Роксана. — Ледяной дракон во всей своей красе.
— Ну-у-у, — дует губки Кики, отложив вилку с кусочком торта, — ты к нему хоть присмотрелась? Если бы ты вышла замуж за принца, то всем было бы хорошо. Ты бы прожила очень-очень долго!
— Кики, он не в моём вкусе, — насмешливо хмыкает Роксана и треплет распущенные волосы девочки. — Замуж выходят не для того, чтобы жить долго.
— Да ты вообще замуж не хочешь! — фырчит драконесса. — Вечно либо рисуешь, либо копаешься в записях своих родителей, либо учишься. У тебя ведь так вся жизнь пролетит! Я не хочу, чтобы ты осталась несчастной!
Роксана мягко улыбается. Всё же Кики ещё такой ребёнок. Драконий буйный ребёнок.
— Когда-нибудь я выйду замуж, — уверяет девочку Рокси и видит, как у той загораются глаза, — но не за принца Атареллена. Ты же и сама знаешь, что моё участие в отборе — лишь дань уважения, и брака с наследником от меня на деле не ждут. Да и я не хочу быть принцессой. От этого больше проблем, чем пользы.
— Знаю, но надеялась, что принц сможет тебя очаровать, — вновь надувается девочка.
— Кики, хочешь, я поделюсь с тобой секретом? — заговорщицки улыбается Роксана и стягивает драконессочку со стола к себе на колени. — Кажется, у нашего принца истинная пара.
— Да?! Но с чего ты это взяла?! Это же так здорово-здорово-здорово! — подпрыгивает Кики, и девушка тычет её пальчиком в бок. — Ай!
— Тише. Просто я видела, как вёл себя принц, — шепчет на ушко девочке Роксана. — Я могу ошибаться, но очень похоже на проявление истинности. Ты ведь хочешь, чтобы в Ледяной империи появились дракончики от истинной пары?
— Конечно! Это же истинная пара! Рубинион и Сапфирия их друг для друга создали,
— как и всякий дракон, Кики готова преклоняться перед истинными. Такое счастье!
— Теперь понимаешь, что принц никак не может мне нравиться?
— Понимаю! Да, точно. Я тебе потом другого дракона найду!
Роксана целует девочку в шею и отпускает.
— Беги, порадуй гостей своим присутствием. А мне во дворец пора.
— Езжай! И проследи, чтобы истинная пара любила друг друга! — кивает Кики и уже готова рвануть вниз, но Роксана ловит её за руку.
— Только не говори никому пока об этом. Это секрет, — убеждает она девочку. Не стоит об этом распространяться, тем более что полной уверенности нет. Рокси и с Кики-то своими мыслями поделилась только для того, чтобы драконочка не куксилась и не пыталась сосватать её за Атареллена.
— Конечно, я понимаю. Истинным нельзя мешать, а среди каких-нибудь взрослых могут найтись глупые, — серьёзно заверяет её драконесса и убегает.
Роксана с тоской оглядывает родную мансарду: всё самое необходимое, в том числе записи родителей, она отвезла во дворец ещё вчера. Но всё равно! Тяжело вздохнув, заправив чёрную прядку за ушко, девушка спускается вниз, прощается с гостями, выслушивая приторные лживые пожелания удачи на отборе, целует родителей и Кики и садится в уже ожидающую её карету. Только вот в карете она, внезапно, не одна. На сиденье напротив сидит принцесса Сатресса Канаанская.
— Ваша сестрёнка довольна праздником? — спрашиваю, едва карета двигается с места. Драконы придают большое значение двенадцатилетию, потому спросить о нём, прежде чем перейти к делу, — лучший из всех возможных вариантов начала разговора.
— Насколько это возможно, когда в доме собирается родня, которую месяцами не видишь, — со скрытой насмешкой отвечает Роксана. Нет, и всё же я не ошиблась. Огонёк в человечке есть и хороший. Не драконий, но достойный моего уважения.
— Леди Роксана, вы ведь не хотите стать женой принца Атареллена? — резко меняю тему. Меня так и распирает от желаний перейти к сути и переманить девушку на свою сторону. Если согласится, то я смогу считать себя покровительницей не только Наденьки, но и её, хоть и негласной. Мне всего тридцать, а буду покровительствовать двум человеческим девушкам! Ух, какие перспективы!
— А вы хотите? — лицо у неё деланно равнодушное.
— Нет. Думаю, победительница отбора уже сейчас очевидна, — вцепляюсь пальцами в юбку ярко-красного платья, стараясь скрыть предвкушение. — Вы ведь наверняка заметили, что Надежда — истинная пара Атареллена?
— Лишь предположила, что это возможно, — кивает Роксана.
— Тогда, быть может, вы поможете мне несколько ускорить отбор и помочь им понять, как они нужны друг другу?
— Предлагаете заняться сводничеством? — на спокойном лице взметается бровка. — Мне показалось, госпожа Надежда не слишком-то этого хочет.
— Она просто не понимает, — отмахиваюсь я. — Ничего пока не понимает.
Роксана какое-то время смотрит на меня. Тёмные, почти чёрные глаза словно в душу заглядывают. А потом она кивает:
— Хорошо, — я с облегчением выдыхаю, — но с одним условием. Вы, кажется, знакомы с секретарём принца. Мне будет нужно с ним поговорить.
А вот это уже интересно! И, отчего-то, раздражает. Едва воздухом не давлюсь, а огненная магия, доступная лишь драконам, разливается по венам, кипятит кровь до предела. «Зачем тебе Тирэль?», — думаю и в мысленном голосе улавливаю рычащие нотки.
— Он хорошо осведомлён в одной области, — отвечает на вопрос, видимо, заданный вслух, и пожимает плечами девушка, нисколько не испугавшись. Хотя, человечка-человечкой, но она носит драконью фамилию и общается с маленькой драконессочкой. Было бы странно, если бы боялась.
— Научный интерес? — я с трудом беру себя в руки.
— Именно.
Мы с Роксаной заключаем традиционную драконью сделку: обмениваемся капельками крови, тем самым пообещав хранить секреты и не лгать друг другу. Когда-то считали, что нарушение такой сделки карается мгновенной смертью. Но это были древние времена. Сейчас же каждый знает, что смерть — лишь страшилка, байка, чтобы припугнуть союзника. Однако драконы и те, кто близко знаком с нами и нашими традициями, считают позорным нарушение сделки, при заключении которой была попробована кровь друг друга. И нарушение её всё же может привести к смерти, только покарает предателя не мифическая магия сделки, а бывший союзник. Такое… случалось.
И я, и Роксана, судя по эмоциям, плещущимся в глубине тёмно-карих глаз, драконьи сделки уважаем. Потому я рассказываю девушке о Наде: для того, чтобы сводить её с Атарелленом, Роксана должна понимать, с кем мы имеем дело.
Глава 5. Второе испытание отбора
— Ты уже слышала о втором испытании отбора? — с порога выдаёт недовольная Надя. Вваливаться вот так в мои покои и фырчать для неё уже традиция.
— Нет, — я сажусь на диване, где до этого удобно расположилась и читала книгу, одну из тех, что Тирэль вчера купил мне в городе. Глядя на красную девушку, правая рука которой вновь перепачкана какой-то золотистой пылью, интересуюсь:
— Думаешь, кто-то, кроме тебя, слышал? Это ты у нас всё из первых уст узнаёшь.
И лукаво щурюсь, от чего Надя краснеет ещё больше.
— Говорит та, кто всё свободное время на неделе проводит с секретарём принца, — парирует иномирянка и присаживается рядом со мной на диван.
Вот уже неделя, как мы в Ледяной империи фактически предоставлены сами себе. Нам дали освоиться, осмотреться, притереться друг другу, хотя на деле каждая занималась своими делами и строила собственные планы. Я, к примеру, общалась с Тирэлем и Роксаной, и мы размышляли, как быстрее вбить в голову Нади, что Атареллен — тот, кому она должна отдать своё сердце. Пытались сталкивать их чаще. Да только сложно это, когда девчонка постоянно пропадает. Либо с придворным менталистом, либо с взбалмошной городской одинокой ведьмой. Учится. Причём действительно учится.
Хотя, в чём мы молодцы, так это в том, что Атареллен каждый день всё же видел Наденьку. То бросим ему подсказку, что вот прямо сейчас она собирается пойти пообедать одна в большую столовую, когда другие девушки разойдутся, то с её учителями переговорим, чтобы помогли. В общем-то, именно поэтому фырчащую Наденьку я видела каждый день, хотя она и не знала, что к их встречам с Атаром прикладывало руку всё её окружение.
— Мы с Тирэлем — старые друзья, — в который раз говорю я.
— Ну-ну, — щурится Надя. — Не нравится он мне. Рыжая, наглая морда.
Да, Тирэль кан Ювенор оставил в голове Нади неизгладимое впечатление. Она его едва ли не ненавидит из-за того, что из всех одарённых его угораздило заметить и притащить сюда именно её. И, хотя мне и неприятно слушать гадости в адрес Тира, приходится то и дело поправлять её, это лучше, чем, если бы он был ей симпатичен.
— Оставим тему моего друга и перейдём к более важным. Что там с отбором? И в чём у тебя опять правая рука?
Женщина, обучающая мою подопечную искусству зельеварения, — та ещё дама. Мне удалось застать окончание одного из их занятий пару дней назад, когда я планировала пойти с Надей в сад и «случайно» вручить в лапки принца. Судя по всему, теоретический материал они тут же проверяли на практике, а иномирянка — девушка нездешняя, ничего ещё в наших магических приборах и науках толком не смыслящая. Так что, то, что Наденька пачкалась, удивительным не являлось.
— В золотой пыли, — оглядывает свою руку девушка. — Луизе экстренно понадобилось приворотное зелье, вот она и решила совместить наше занятие с полезными для неё вещами. Интересно, кому так не повезло?
Ну, почему же не повезло? Луиза — взрослая красивая женщина. Не думаю, что мужчина, которого она решила очаровать, останется недоволен.
— Меня скорее интересует, зачем ей приворот, — хмыкаю я. — Твоя ведьма кого хочешь очарует одним только своим видом.
— Да кто же её разберёт! — отмахивается Надя. — А что касается отбора… завтра утром мы отправляемся в горы. Точнее, нашей задачей будет добраться до вершины одной единственной горы. Проверка силы, выносливости и боязни высоты, без непосредственного использования магии. Но, судя по словам принца, зелья никто не запрещает, хотя бы, чтобы сравнять силы человечек с драконицами.
— Вполне логично, — пожимаю плечами. — И чем ты недовольна? Сваришь сегодня со своей ведьмой какое-нибудь полезное зелье, может, несколько, и…
— И рискую победить! Не хочу! — вертит головой Наденька и хмурится. — А ещё я горы не люблю! Это только на картинках красиво или, когда ты внизу… Но взбираться наверх! Долго, тяжело, будет сильно хотеться пить и есть, ноги будут цепляться за корни, застревать, можно споткнуться о камни, упасть, расцарапать ноги и коленки…
— Зелья могут решить большую часть твоих проблем. К тому же, посмотри на это с другой стороны: увидишь Лед-Андин с почти драконьей высоты, — пытаюсь приободрить девушку. Саму меня перспектива лезть в горы не пугает: согласно легендам, Рубинион и Сапфирия оставили самых первых драконов в горах, и это был их дом на долгое время, потому драконы тверды, как камни, сильны и умеют летать.
— Ресса! — страдальчески стонет Надя. А потом вспоминает, что у неё через двадцать минут менталистика, опоздание на которую карается весьма неприятными шуточками. Придворный менталист, как я успела заметить, договариваясь с ним, — мужчина едкий и противный; нет, внешне он хорош, просто характер мерзкий. Сам себе на уме.
***
Ответственность за инструктаж девушек Атареллен повесил на Тирэля. Самих же участниц подняли ни свет ни заря и согнали сюда. И, судя по всему, для всех, кроме меня и Нади, испытание стало неожиданностью, на подготовку к которому выделили всего два часа. Всё же, принц действительно старается подтолкнуть Наденьку к победе. А мне бы подтолкнуть её к желанию победить…
Иномиряночка стоит рядом со мной, кутаясь в короткую тёмную шубку. На руках перчатки, сапоги высокие, с меховой подкладкой. Волосы туго заплетены, на голове тёплая шапка, на шее шарф. В таком же, как и у всех участниц, рюкзачке за плечами хранится парочка зелий: согревающее и восстанавливающее силы. Но пока она их не выпила, а оттого сейчас кажется хрупкой и слабой.
Огненные драконы выносливее и нам проще сохранять тепло, хотя мы и мёрзнем. Мне тоже неприятен щипающий щёки мороз, я тоже укутана в тёплые вещи.
А вот участницы отбора из ледяных дракониц чувствуют себя прекрасно. Кузина Розария спелась с уже знакомыми Миртареной и Дженатарой, и на мёрзнущих девушек смотрит с презрением и превосходством. Она и две её подружки пришли едва ли не в полупрозрачных платьях, словно не в гору собрались, а в место определённого назначения, борделем именуемое. Сатор как-то упомянул при мне это заведение, ещё до брака с Ильярой, и маменька его потом за это по всему дворцу гоняла.