Гуло: Первая проверка - Бабернов Сергей 20 стр.


— Меня очень заботит судьба вашей подруги, — начала моя коварная спутница. — Надеюсь, что вы тоже желаете счастья Елизавете Андреевне?

— Конечно же, — Софья едва не задохнулась от избытка чувств. — Лизонька просто ангел. Она такая умница! Такая красавица! Но они крайне бедны и за ней нет никакого приданного. Понимаете?

— Ещё бы! Времена благородных рыцарей сгинули в лету. Пробил час ростовщиков и менял, какими бы титулами они себя не величали.

— Мой папенька, — в голосе девушки послышалась обида, — совсем не ростовщик. И дедушка получил дворянство не за капиталы, а за верную службу государю.

— Что вы, милая Сонечка, я имела в виду не вашего почтенного родителя, а знатных юнцов с пустыми карманами, снобов, кичащихся древностью рода, коим безразлична невеста, а дороги капиталы её семьи, которые, они, как правило, быстро проматывают.

— Это вы меня простите, суда… ой, Аманда. Эти разговоры вокруг нашей семьи… Ну ладно сейчас не об этом. Папенька, дружен с Андреем Владимировичем Райским и не раз предлагал ему ссуду на любой срок и без всяких процентов. Однако, отец Лизоньки упрямится и говорит, что скорее умрёт с голоду, чем примет милостыню.

— Старый лицемер, — обратилась ко мне Аманда, — милостыню он брать не хочет! Благородство не позволяет! А вот выставить дочь приживалкой и жить за её счёт — это ничего! Как тебе это, Гуло?

— Мерзко… Но что ты задумала?

— Потерпи, дорогой. Не порть сюрприза.

Ещё как испорчу, подумал я, как только вампирша отвлеклась на девушку, если, конечно получится.

— Сегодня, я попытаюсь устроить судьбу Лизы, — пообещала вампирша, — но мне понадобится ваша помощь.

— Я готова, — по-видимому, сейчас девушка ощущала героиней какого-нибудь авантюрно-любовного романа, что так нравятся юным барышням во все времена. — Что нужно делать?

— Ничего сложного, через некоторое время, я попрошу Лизу отойти на пару слов. Мне действительно нужно передать ей кое-что от общих знакомых. Вы же подождав не более получаса, разыщете своего папеньку, а так же Андрея Владимировича и настоятельно попросите их прийти в правое крыло, к гостевым покоям. С собой пусть прихватят парочку крепких слуг и побольше свечей.

— Так мне всего лишь отправить папеньку и всё, — разочарованно вздохнула Софья.

— Дитя моё, поверьте, от этого будет зависеть многое, в частности, судьба вашей подруги.

— Я всё сделаю. Обязательно сделаю. Так хочется, что бы Лизонька была счастлива.

— Вот и замечательно. А сейчас, вернёмся к ней, и запомните — ждите не более получаса, после того, как мы удалимся.

* * *

— Вы упоминали моё влияние на мужчин, — вещала Аманда, устроившись напротив подруг и поигрывая веером. — Поверьте, это очень просто. Гораздо сложнее получить расположение и особенно дружбу особы своего пола, чем вскружить голову любому из кавалеров. Со временем, вы поймёте — они совершенно не то, что мы себе напридумывали. Они то, что мы из них захотим вылепить. Запомните — большинство мужчин — это большие дети. И подобно детям они просто жить не могут без бахвальства, лести, постоянного внимания и заботы. Слушайте их хвастливые речи, поддакивайте, не забывайте повторять, что он самый лучший, восхищайтесь любым, самым незначительным знаком внимания с его стороны и ненавязчиво направляйте его действия в нужную вам сторону, не забывая твердить, что это именно он принял единственное и верное решение. Всё! Он будет верен вам, подобно взятому с улицы щенку. Такой же забавный, а порой и надоедливый. Физически они сильнее. Пусть так. Но сколько же у них слабостей. Они эгоистичны, тщеславны и слабовольны. Любой из них, даже последний бродяга, заедающий кислую брагу чёрствой коркой мнит себя непризнанным гением и несостоявшимся властителем Мира. Играйте на этих струнах и вы всегда услышите нужную вам мелодию. Создайте ему иллюзию превосходства и полной власти. Притворитесь, что всецело принадлежите ему и зависите только от него. Самец в ваших руках. Есть среди них те, кто укрылся за маской аскетичности, разочарования и цинизма. Поверьте, это обычное притворство. Немного усилий и они уже приручены и готовы к дрессировке, мигом забывая свои недавние речи о собственной холодности и отсутствии привязанности к кому бы то ни было. Если же вы захотите избавиться от поднадоевшего кавалера, делайте всё противное тому, о чём я говорила. Изводите его насмешками и упрёками, оставайтесь равнодушной к его делам и заботам, сделайте жизнь скучной и серой, насладитесь, в каком ужасе он бросится прочь от вас и… расставляйте сети для нового поклонника.

— Эй! — я уже не мог сдерживать возмущения. — А полегче нельзя?! Я, между прочим здесь и всё слышу!

— Милый, — сахарина в тоне вампирши столько, что роту солдат можно чаем напоить, ещё и на варенье останется, — это же не про тебя. Ты совсем другой. Не похожий.

Нет, вы посмотрите на стерву! Только что разглагольствовала о способах подчинения мужиков и теперь, в наглую, демонстрирует свои методы на мне!

— Ты же единственный, — продолжала Аманда, — из клана росомах. Альфа. Разве…

— Хватит! Или я, если вернусь, найду твой гроб и вытащу на солнышко, а потом посмотрю, как вся твоя хвалёная красота обратится в горстку пепла.

— И это благодарность за мою помощь, — конечно же она и не думала пугаться, в её тоне явно слышалась усмешка, — я раскрыла тебе личность одного из посланников Мидина.

— Ага, и держишь здесь, пока он в нашем Мире творит, что хочет.

— Гуло, мы не потеряли ни одной секунды зря. Хотя ты прав — пора возвращаться. Подожди немного, дорогой, я только подкреплюсь и завершу свой план.

— Давай быстрее. И запомни — ты обещала — никаких извращений. Иначе, гроб на солнышке будет не просто угрозой.

— Как скажешь, милый.

Ох, что-то мне не по себе от этой покладистости.

* * *

— Аманда, постойте, — девушка ошеломлённо хлопала ресницами, — а как же стихи и романсы о любви? Книги? Там всё так красиво… Так романтично…

— Хорошо, что здесь ещё сериалы не показывают, — подумала вампирша и тут же произнесла вслух. — Дитя моё, все эти стишки, песенки и книжки написаны мужчинами, чтобы укрыть собственные грубые желания и потребности за красивой ширмочкой. В этом они большие мастера. Можно им подыгрывать, но не стоит забывать — Миром правят страх, голод и похоть. Так было, так есть и так будет. Впрочем, — кажется, она заметила на лице Софьи горькое разочарование, готовое вот-вот обратиться в слёзы, — не стоит принимать мои слова, как неоспоримую истину. Возможно, мне просто не везло с кавалерами и, на самом деле, всё не так уж плохо. А сейчас, — Аманда пристально посмотрела на Коршикову, по-моему, даже слегка подмигнула, — прошу меня извинить, но у меня несколько слов к Елизавете Андреевне лично. От общих наших знакомых.

— Конечно же, — моментально сообразила девушка. Её энтузиазм и заговорщицкие нотки в голосе могли бы насторожить Райскую, будь та в нормальном состоянии. — Да, и по чести сказать, мне и самой надо срочно найти папеньку. Попрошу-ка я графиню Аглаю Фёдоровну, — она кивнула на сидящую неподалёку старуху, — Меня проводить. Лизонька, увидимся позже.

Райская пробормотала что-то малопонятное — она не отрывала глаз от Аманды и вряд ли заметила, как подруга поднялась с диванчика, бросила многозначительный взгляд на вампиршу и направилась к графине с забавным именем, в кампании коей, после короткой беседы удалилась из комнаты.

— Здорова ли ты, Лиза? — Аманда пересела на место Софьи и слегка коснулась пальцев девушки.

— Да, я здорова, но я скучала по тебе. Отчего, ты так долго не появлялась в свете.

Ого, они даже на «ты»! Что-то мне всё это нравится меньше и меньше. А если говорить честно, то совсем не нравится.

— Скоро, — произнесла вампирша. — Возможно сегодня, я, вообще, покину ваш город.

— Нет! — в голосе девушки чувствовался такой ужас, что я мысленно содрогнулся.

— Да. Моему клану угрожает опасность и я обязана быть рядом. Но не волнуйся, я могу сделать так, чтобы ты вернулась к прежней жизни и твои мысли, чувства и привязанности снова вернутся к тому, кому и принадлежали до нашей встречи.

— Князь Рунский?! Что ты, Аманда! Он молод, богат, успешен. Зачем ему нужна старая дева, да ещё и бесприданница?

— Я не пойму, зачем тебе нужен этот пустоголовый мальчишка?! — рассердилась вампирша. — Но, это твой выбор и, уверяю, скоро он будет на коленях просить твоей руки.

— Ты его зачаруешь? Я не хочу этого.

— Отнюдь. Всё будет добровольно. Он сам пожелает этого. Запомни я умею награждать верных слуг. Даже, когда отпускаю их.

— Ты меня отпускаешь? Почему?

— Потому что, слуга должен быть рядом с вампиром, а я не могу взять тебя с собой.

— Почему?

— Лиза, не старайся узнать тайны, кои запросто разрушат душевный покой, а то и вовсе лишат жизни. Не могу и всё!

— Я буду скучать по тебе.

— Не думаю — завтра ты обо мне забудешь.

— Не делай этого!

— Лиза прекрати спорить! Я пока ещё не отпустила тебя и поступаю как считаю нужным. К тому же я чертовски голодна.

— Я всегда в твоём распоряжении.

— Благодарю. Давай пройдём в правое крыло. По-моему, там сейчас безлюдно.

* * *

Ну вот и всё! Сейчас мы быстренько куснём девчонку, глоточек-другой крови и домой. Ля-ляля-ля! Все волненья были зря!

Пока дамы шли к гостевым покоям, я ликовал по поводу скорого конца моих приключений в прошлом. Хе-хе, росомаха при дворе императрицы Елизаветы — такого и Марк Твен не придумывал!

Радость моя поубавилась и значительно, когда я обратил внимание, как изящные пальчики Лизы касаются и поглаживают ладонь Аманды. Такой нежности не бывает в прикосновениях слуги пускай и очень преданного. Такое возможно между… Проклятие! Конечно же! Между любовниками! Причём очень пылкими и отвечающими друг другу взаимностью.

Я ещё пенял на собственную мнительность и верил, что пожатия не более, чем выражение дружеской приязни. Я переубеждал себя, пока мы петляли по коридорам. Я закрывал глаза на очевидное, когда мы входили в гостевые покои. Я всё ещё надеялся на лучшее, когда лица женщин начали сближаться. Сейчас, молниеносный бросок и клыки вампирши вопьются в шею девушки. Мы утолим голод и благополучно вернёмся домой. Всё! Ничего большего не произойдёт! Не должно, не имеет права произойти!

Вместо укуса и солоноватого, отдающего медью привкуса, я почувствовал на губах Аманды, тепло губ Лизы.

— Что происходит?! — если бы мой голос был не мысленным, а реальным, от крика наверняка вылетели бы стёкла.

— Я собираюсь получить на ужин и основное блюдо, и десерт, — ответила вампирша.

— Ты собираешься переспать с девчонкой! Ты же обещала…

— Я обещала не спать с мужчинами. Хотя мне непонятна твоя предубеждённость — проникнуть мужским сознанием в тело женщины и получить её ощущения от секса… Не каждому так везёт… Но что ты имеешь против Лизы? Она же женщина.

— Но ты тоже женщина!

— Ну я далеко не так консервативна как ты. Расслабься, дорогой.

— Чёрт возьми, я, вообще, против однополого секса. Это извращение! Немедленно прекрати!

— Или что?

Действительно — что? Что я, бестелесный и беспомощный, мог поделать? Чем мог помешать противоестественному для моего восприятия действу? Признаемся честно ничем. Я целиком находился во власти Аманды и полностью зависел от неё.

— Вот именно, — подтвердила вампирша. — Так что не отвлекай меня и получай удовольствие. Говорят, первый раз запоминается на всю жизнь.

Я ещё продолжал сыпать проклятиями и угрозами, но то был глас вопиющего в пустыне.

Поцелуй оказался затяжным. Язык вампирши прошёлся по губам девушки, исследовал зубы и скользнул глубже, переплетаясь с языком Лизы. Дыхание девушки участилось, появилась лёгкая хрипотца, грозящая впоследствии перерасти в стоны. Её руки шарили по корсету вампирши, расстёгивая многочисленные крючки и застёжечки. Признаюсь, если бы мне пришлось самостоятельно расстёгивать подобную конструкцию, то я вряд ли справился без детальных инструкций и подробного чертежа. И на современных бюстгальтерах замки порой заставляют изрядно попотеть, что уж говорить о подобном «шедевре». Аманда в это время припала к шее своей слуги, усердно работая языком и губами. Я чувствовал, как вырастают её клыки. Ласки плавно переросли в укус. Девушка вскрикнула, руки её задрожали от возбуждения, что впрочем не замедлило процесса расстёгивания и расшнуровывания корсета и, наконец, великолепная грудь Аманды оказалась на свободе. Вампирша прекратила насыщение и закинула голову назад. Я почувствовал на соске сперва губы и язык девушки, а потом и лёгкий укус. Сознание моё помутилось. Проклятие! Кажется, я начинаю возбуждаться, втянутый, хотя и мысленно, в эту извращённую оргию. Где стакан с холодной водой, как в военкоматах? Впрочем, как бы я им воспользовался? Тело-то далеко отсюда и в пространстве, и во времени.

Пока я боролся с восставшими инстинктами, любовницы оказались у кровати, где при желании легко бы уместилось человек пять. Ну, комната-то гостевая. Не выделять же каждому любителю зависнуть в чужом доме по отдельному покою.

Лиза присела на пышное покрывало и тут же откинулась на спину. Аманда склонилась над ней, зашуршали многочисленные юбки. Я глянул на стройные девичьи ноги и возбуждение, с коим велась такая тяжкая борьба записало ещё одно очко на свой счёт.

Вампирша, одной рукой поглаживая то собственную грудь, то бедро склонилась между раздвинутых колен девушки, её язык заскользил по внутренней стороне бедра всё выше и выше. Баста! Я больше не мог сдерживаться! Пускай, завтра будет стыдно. Пусть я буду сначала корить себя, а потом выдумывать оправдания. Пусть я приверженец традиционализма. Пусть! Но сегодня природа сильнее. Я снял последние заслоны, позволил своему сознанию слиться с сознанием вампирши и вступил в оргию.

— Давно бы так, — шепнула Аманда, в то время, как её язык поднимался всё выше и выше…

* * *

— Не говори, что тебе не понравилось, милый, — усмехнулась вампирша, застёгивая корсет и глядя на спящую девушку в растрёпанном, мягко говоря, платье.

— Это называется изнасилованием.

— Что за чушь! Твоё тело сейчас за сотни лет и километров, всё, что ты ощутил и почувствовал, ты скрывал в своём сознании всегда, только не хотел признавать. Ты уже давно испорченный мальчишка с грязными фантазиями, Гуло. За что мне и нравишься. Если же ты про девушку — то она, по пробуждении, даже обо мне не вспомнит. Вот увидишь.

— Мы наконец возвращаемся? — я не горел желанием вести дискуссии с кем бы то ни было. Тем более, что ещё не отошёл от случившегося и от собственного во всём участия.

— Конечно. Только досмотрим представление.

— Что ты ещё задумала?!

— Ничего с нашим участием, дорогой. Мы лишь зрители. Ого, а вот кажется и шаги одного из лицедеев. Займём же места на галёрке.

Дверь в покои распахнулась и в проёме возникла мужская фигура.

— Богиня, — услышал я шёпот и сразу узнал Рунского, — вы здесь? Я сгораю от страсти!

Аманда пробормотала заклятие. Простенькое — для знакомых с магией подчинения. На князя оно подействовало, как удар дубины. Чудо, что бедолага на ногах удержался. Потряхивая головой и по-жеребячьи всхрапывая, юнец шагнул в покои. Притворил дверь. Теперь его воля, а следовательно и поступки всецело принадлежали Аманде. С видом сомнамбулы он снял камзол, распутал на шее какую-то кружевную ерунду, расстегнул ворот рубахи, потом скинул башмаки, улёгся рядом с Лизой и тут же уснул.

— Ну ты и сучка! — я больше не мог и не хотел сдерживаться. — Мало того, что совратила девушку, подчинила себе, теперь хочешь ещё и ославить на весь свет!

— О чём ты?! — в тоне Аманды искреннее изумление даже какая-то доля испуга, но она быстро взяла себя в руки. — Я требую немедленных извинений!

— Чёрта тебе лысого! По-твоему это забавно?! Они проснутся в одной постели, и твой молокосос не устанет кричать об этом на каждом углу! А уж каких подробностей он напридумывает, я, вообще, представить боюсь! Немедленно прекрати это!

— Ах вот ты о чём. Ты всё не так понял. Неужто я опущусь до столь низких розыгрышей. Всё гораздо…

Назад Дальше