Мое тело противится услышанной информации, выталкивая ее из себя мелкой дрожью и собравшимися в уголках глаз слезами. Вот откуда у Тайлера шрам. Это мерзавец Итан с ним сделал. Как и в случае с Сэйди воспользовался своим физическим преимуществом. Вот только у нее был выбор уйти, а у малыша Тая такого выбора не было.
— А вы никогда не хотели пойти в полицию, миссис Браун? Рассказать о своих подозрениях?
— О том, что змеюка эта мужа своего убила? Так кто ж мне поверит? Она ведь дама представительная. Ох, как она на публику убивалась, когда мужа ее мертвым нашли, как прикидывалась…Лживая гадюка, одним словом. Все, что ей нужно было от хозяина — его положение и его деньги. Глория всю жизнь себя белой костью мнила, а на остальных смотрела свысока. И сына также своего воспитала, что все окружающие его хуже. Он и малыша Тайлера называл грязной зверушкой. Ни я, ни он в его глазах настоящими людьми никогда не были.
Помолчав, она поджимает губы и качает головой:
— Я конечно порасстраивалась первое время, что меня уволили, а потому подумала, что к лучшему это. Страшные люди они. Мальчика только жалко было, но вроде ничего, выжил, и даже девушку хорошую встретил.
Она обращает взгляд на меня и смотрит на меня с сочувственной улыбкой:
— Ты береги его, Hermosa. Представить не могу, как настрадался этот парень. У каждого человека должен быть свой островок счастья. Надеюсь, что Тайлер нашел свой.
35
Пообещав передать привет Тайлеру и поблагодарив за беседу, я покидаю квартиру Эсперансы. Выхожу на улицу и, не справившись с обуревающими меня эмоциями, безвольным грузом опускаюсь на щербатые ступеньки. Я словно нахожусь в дурном сне, от которого хочется поскорее очнуться, чтобы вздохнуть с облегчением и продолжить жить как и раньше. Вот только твердая поверхность подо мной, впивающаяся тазовый кости, и невыносимое жжение в грудной клетке ни дают ни единого шанса усомниться, что я не сплю. В детстве Тайлер действительно подвергался насилию со стороны человека, которого я долгое время считала идеалом мужчины, и чья мать, возможно, замешана в убийстве. Слишком много шокирующих открытий в один день для девушки, которая о жестокости человеческой натуры знала только по просмотренным фильмам.
Меня вдруг осеняет, что если то, что сказала Эсперанса правда, означает, что я лично знакома с убийцей. Здоровалась с ней, разговаривала, трогала за руку… и этот факт меня несказанно шокирует. Я привыкла думать, что убийцы изолированы от общества, но оказывается, они могут свободно существовать среди людей, продолжая рассыпать семена своей отравляющей злости.
Каким бы поверженным не было мое состояние, я рада, что обо всем узнала. Несправедливо, что все эти годы Тайлер живет наедине со своим прошлым. Ведь когда любишь человека, хочешь делить с ним все: плохое и хорошее. В собранной по частям картине его непростого детства не хватает лишь одного важного фрагмента: я не имею ни малейшего представления о том, как он жил после того, как умер его отец. Но, кажется, знаю, кто может мне в этом помочь.
Поднявшись со ступенек, достаю из кармана телефон и выбираю в записной книге телефон Кайла, единственного человека, знакомого с прошлым и настоящим Тайлера, из которого я и собираюсь вытянуть недостающий паззл. Понятия не имею, что я буду делать со всем этим, но я, черт возьми, должна знать все, потому что больше не могу жить в неведении.
— Кайл, это Рика. Мне очень нужно с тобой поговорить.
— Ты приглашаешь меня на свидание, красотка? — говорит энергичный голос. — Если да, то вынужден отказаться, потому что малыш Тайлер мне кости переломает.
В любое другое время я бы могла поддержать его шутливый тон, но сейчас совсем не тот случай.
— Мне нужно поговорить с тобой о прошлом Тая. Я могу подъехать, куда скажешь.
Очевидно, почувствовав мое напряжение и решительный настрой, Кайл замолкает на пару секунд, после чего отвечает уже более серьезно:
— Можем встретиться в кафе на пересечении Лексингтон и сто десятой в течение часа.
— Я буду. — выпаливаю и, подняв руку, машу проезжающему мимо такси.
*************
Кайл внимательноосматривает мое лицо, которое, догадываюсь, как лакмусовая бумага передает мое внутреннее состояние шока и отчаянной решительности.
— Выглядишь напряженной, красотка. — резюмирует свое наблюдение.
Машу рукой официанту и, немного подавшись вперед, встречаюсь глазами с собеседником. Мне совсем не до дружеских заигрываний и праздных «как дела», поэтому я сразу перехожу к сути:
— Кайл, я не знаю, существует ли у вас с Тайлером какая-либо договоренность по поводу разговоров о его прошлом, но если есть, убедительно прошу тебя ее пересмотреть. Тай говорит, что прошлое не имеет значения, но я с ним в корне не согласна... особенно если оно возвращается и начинает усиленно портить тебе жизнь. Буквально пару часов назад я выяснила, что его старший брат, который, вероятно, ему вовсе не брат, издевался над ним в детстве, и что его мачеха, возможно, убила его отца. И пусть Тайлер думает, что делает лучше для меня, защищая от грязи и боли, я имею право знать. Должна знать, потому что люблю его и хочу быть частью его жизни, будь то прошлое или настоящее. Я должна знать, что случилось с Тайлером после того, как его отец скончался. Ты мой единственный шанс.
Плечи Кайла, обтянутые черной футболкой, заметно напрягаются, а по собравшимся на лбу морщинам, я понимаю, что он ведет борьбу с собой, потому что не хочет подводить своего друга.
— Мне нужно знать. — повторяю более настойчиво, чтобы разбить поток его сомнений. — Я его семья, и я имею на это право. Тайлер никогда больше не должен быть один.
Кайл несколько секунд разглядывает свои квадратные ладони, и с прерывистым вздохом поднимает глаза.
— Я многого не знаю, красотка. Впервые я увидел Тайлера на заброшенном складе в Омахе, где обитали еще несколько таких же беспризорников как я. Мы не были уверены, что парнишка выживет, потому что сутки он провалялся без сознания, а когда очнулся еще долго ни с кем не говорил. Кажется, он долго находился без еды и питья.
— Почему в Омахе? — прячу глаза в стол, потому что очень боюсь, что если я расплачусь, то Кайл перестанет говорить. Казалось бы, открытия последних дней должны были покрыть нервы защитной броней, но этого так и не произошло.
— Каррик, наш главный, сказал что его несколько суток везли в деревянном ящике. Мы понятия не имели, откуда парень родом. Какой-то мужчина дал денег, чтобы Каррик отнес его туда, где его не нашла бы полиция.
Полные губы Кайла расплываются в горькой усмешке, когда он смотрит куда-то мимо меня.
— Мы клянчили денег на улицах и воровали. Дрались за пачку китайской лапши и забивали камнями голубей, чтобы не умереть с голоду.
Чудовищно-мрачный паззл начинает постепенно сходиться в голове: то, как быстро Тайлер ест и его боязнь замкнутых пространств. Это сделали с ним они, бездушные больные люди из его прошлого.
— А как же детские дома? — сиплю, сминая в руках салфетку.
— Когда ты полжизни провел на улице, тебе сложно делать вид, что твоя единственная проблема в том, что у тебя нет семьи. К тому же, никто не собирался отпускать тебя в розовый мир овсянки и смотрин благодетелей. Каждому из нас была отведена своя роль в уличной иерархии. Бездомные малолетние оборванцы вроде меня — это ежедневный доход для нетитулованных королей улиц, в добыче которого каждому из нас была отведена своя роль. Я, например, виртуозно воровал бумажники у прохожих, Марлон, самый мелкий из нас, торговал наркотой в местных школах, ну а Тайлер лучше всех орудовал кулаками, поэтому со временем его стали выставлять на подпольные бои.
Господи, Тайлер младше меня на год, а у него за плечами испытаний на целых три моих жизни. Чем занималась я, когда он выживал? Переживала, что у Дженни плейер новее моего, или что Джастин Тимберлейк женится не на мне?
Кайл замолкает, развернувшись, устремляет взгляд в окно. Догадываюсь, своим допросом я всколыхнула в нем не самые лучшие воспоминания.
— Ты как то сказал, что Тайлер спас тебе жизнь. — говорю тихо.
— Было и такое. — кивнув, Кайл переводит потухший взгляд на меня. — Однажды я залез в карман не тому, кому нужно. Племяннику местного наркобарона, который грозился отрезать мне за это руки. Я уже со своими счастливыми пальцами попрощался, но появился Тайлер и вырубил тех двоих, что меня держали. А потом он сказал, что больше так жить нельзя, и той же ночью мы вдвоем сели на поезд в Нью-Йорк. Ты зря говоришь, что у Тайлера нет семьи. Он мне как брат, и я бы не задумываясь за него отомстил. Я столько раз я предлагал ему услуги наемников, чтобы те ублюдки, которые с ним такое сотворили, понесли справедливое наказание, но он всегда отказывался. Не знаю, откуда в нем все это благородство или как еще это можно назвать... Потому что я бы такого не забыл.
Скомканная салфетка, лежащая передо мной на столе, расплывается в дребезжащее пятно и мне приходится задрать голову, чтобы слезы закатились обратно.
— Он и не забыл, Кайл.
Мне требуется несколько секунд, что вновь вернуть себе способность дышать, после чего я, собирав в кулак самообладание, спрашиваю:
— Но как же полиция…расследование?
— Ты и правда веришь, что спустя почти десять лет после произошедшего кто-то прислушается к словам невесть откуда появившегося парня? С деньгами своего покойного мужа эта тощая сука наверняка скупила половину полицейского участка, а иначе почему за все время никто не хватился пропавшего подростка. Закон не всегда на стороне справедливости, красотка. — заключает мой собеседник с сочувственной улыбкой
*********
Я успеваю вернуться домой до того, как у Тайлера заканчивается тренировка. Не знаю, возможно ли полюбить его больше, но сейчас мне кажется, что это произошло: чувство огромного восхищения, сочувствия и нежности переполняют меня настолько, что ломит грудь. Как после того, через что он прошел, ему удалось остаться таким чистым и искренним, не возненавидеть весь мир и не растерять способность любить? Окажись я на его месте, не уверена, что справилась бы.
Когда дверь, наконец, распахивается и Тайлер появляется на пороге, я срываюсь с дивана и бросаюсь ему на шею. Замерев, он роняет спортивную сумку и в ту же секунду кладет теплую ладонь на мои волосы.
— Ты плачешь. — произносит встревоженно. — Почему?
— Я знаю, что ты пережил… — всхлипывая, целую его щеки. — знаю, что Итан издевался над тобой и про то, что тебя везли в ящике тоже знаю. Что…ты жил на улице… Мне так жаль, клянусь, мне так жаль…
Твердые мышцы, прижатые к моему содрогающемуся телу становятся почти каменными, но тем не менее голос Тайлера звучит спокойно:
— Все это в прошлом.
— Тай, — отстраняюсь, стирая кулаком размазанные по щекам слезы. — Глория причастна к смерти твоего отца?
Боль в его глазах настолько острая, что я ощущаю ее физически. По тому как напрягаются его черты и как стеклянеет взгляд, понимаю, что вытащила наружу самое мучительное из его воспоминаний.
— Я смотрел, как он умирал, но ничего не мог сделать.
Рыдания сжигают грудную клетку, но сейчас моя боль не имеет значения, потому тушу их усилием воли и осторожно провожу пальцами по выступающим скулам.
— Тай, ты если ты чувствуешь за это вину, то зря. Тебе не в чем себя винить.
Обнимаю плечи и быстро целую застывшее лицо, как если бы это могло убедить Тайлера в моей правоте, но его губы все равно продолжают беззвучно повторять:
— Я ничего не мог сделать.
36
— Выпьем же торжество правосудия и дорожные камеры! — восклицает сестра, и приподняв бокал с золотистым напитком, окидывает нас с Тайлером радостным взглядом. По случаю того, что суд вынес оправдательного приговор в деле Тайлера об избиении человека, мы забронировали стол в ресторане, чтобы отметить окончание месяца волнений и изнурительных бесед со слугами закона.
В карих глазах Тайлера плещется улыбающееся спокойствие, когда он поднимает бокал с минеральной водой, молча салютуя сестре. Я переживала, что ему будет некомфортно ужинать в публичном месте, но, как оказалось, зря: он ведет себя вполне расслаблено, а его столовые манеры с каждым днем становятся все более неторопливыми и уверенными.
— Так теперь ты снова можешь участвовать в боях? — интересуется сестра, делая глоток шампанского. — Раз тебя оправдали, значит все ограничения сняты?
Помимо того, что по регламенту MMA боец, находящийся под следствием, не имеет права принимать участие в соревнованиях, в статье обвинения, вынесенного в отношении Тайлера, его профессия является отягчающим обстоятельством. Даже думать не хочу, что было бы, если бы следствие не установило его железное алиби.
— Могу, — отвечает Тайлер, поглядывая на меня. — У меня бой в Уичито послезавтра.
Рука, поглаживающая мое колено замирает, и я знаю почему: он не хочет оставлять меня одну, равно как и я не хочу отпускать его от себя после случившегося. Но также я знаю, что нельзя позволять страхам доминировать над здравым смыслом: у меня есть рабочие обязательства, также как у Тая есть свои.
Сестра по очереди изучает наши лица, после чего небрежно взмахивает рукой и объявляет:
— Тогда пока ты будешь выплескивать накопившуюся энергию в Уичито, я присмотрю за моей младшей сестренкой. Сходим в кино, навестим парочку бутиков: мне как раз нужна новая пара обуви. Кстати, в Сохо проходит новая выставка в галерее...
— Спасибо тебе.— негромко произносит Тайлер и его ладонь на моем колене сжимается.
Замолчав, Дженни вскидывает брови и с новым интересом оглядывает его лицо, и ее губы медленно расплываются в улыбке:
— Всегда пожалуйста, Волчонок.
*********
Тайлер улетает в четверг и обещает вернуться в субботу с утра. Крепко обнимает на прощанье и берет с меня обещание, что при необходимости я буду звонить ему или Кайлу в любое время суток. И пусть многие слова не произнесены вслух, я ощущаю его тревогу: по тому как он вглядывается мне в глаза и долго не выпускает из объятий.
Дженни остается верна своему слову и звонит мне в обеденный перерыв с предложением поужинать после работы. После двухчасовых гастрономических излишеств ей удается уговорить меня остаться у нее, и мы полночи проводим в разговорах о новом ухажере сестры: бейсболисте из Небраски, с которым у нее случился скоропалительный роман после того, как он въехала в зад его внедорожнику. По этой причине весь следующий рабочий день я провожу не выпуская из руки кружку с кофе, то и дело зевая, и иду на запланированный шоппинг лишь потому, что обещала.
— Ты точно не поедешь ко мне? — в третий раз спрашивает сестра, когда я подняв руку, торможу проезжающее такси. — Я отменю встречу с Терренсом, если ты останешься.
— Спасибо, Джен, но мне, правда, нужно домой. Тайлер возвращается рано утром и я хочу встретить его с завтраком.
— И в красивом белье, — подсказывает сестра, многозначительно играя бровями. — Держу пари, Волчонок вернется о-очень голодным.
— Пока, неугомонная, — смеясь, целую бархатистую щеку и берусь за ручку пассажирской двери такси. — Передавай привет Терренсу и его бейсбольной бите.
Сестра машет мне на прощанье и провожает глазами до тех пор, пока водитель не сворачивает за угол.
Расплатившись, я покидаю салон автомобиля и звоню Тайлеру. Его выступление окончилось безоговорочной победой, и сейчас он уже должен находиться в отеле.
— С победой, мой чемпион. — улыбаюсь в трубку при звуке его хрипловатого приветствия. — В перерывах между шоппингом с Дженни я смотрела трансляцию. Ты был великолепен.
— Ты дома?
— Почти. Я только что вышла из такси. — Придерживая телефон плечом, лезу в сумку и извлекаю со дна ключи. — Во сколько у тебя самолет?
— В четыре утра. Я буду дома около семи.
— Я буду ждать тебя в обновках. — сообщаю кокетливо, подразумевая тот новый комплект красного кружевного белья, который я выбрала вместе с Дженни. — Еще наберу тебя перед сном.