— Я… помню, — медленно подтвердил Алестар, мгновенно превращаясь в азартно подобравшегося охотника. — Значит… Ираталь! — повернулся он к начальнику охраны. — Во дворце есть места, где можно спрятаться надолго? Если она пользовалась трубами, чтобы плавать по ним… Герлас! Вот кто нам нужен! Я посылал за ним, но еще рано.
— С вашего позволения, я потороплю почтенного амо-на, — быстро проговорил начальник охраны, воспрянув духом, как давно блуждающий путник, которому показали дорогу. — Большие подземелья, которые служат складами, нам известны, все они охраняются. А вот маленькие комнатки… Может быть, она еще там?!
Дождавшись кивка Алестара, он рванулся к двери, выплыл за нее, и Джиад услышала, как стоящего у двери гвардейца посылают за амо-на Герласом. Срочно! Как можно быстрее! Она в который раз удивилась, что в подводном королевстве стражники выполняют службу и охранников, и посыльных, и, при нужде, обычных слуг. Очень зря, ведь обученных воинов гораздо меньше, чем прислуги, и они не должны отвлекаться на мелкие поручения. Вот когда она была стражем Торвальда…
«Ну, сюда тебя телохранителем никто не звал, — сердито прервала она несвоевременные глупости. — И совета по охране королей иреназе не спрашивали!»
— Ваше появление — истинный дар богов, госпожа жрица, — мягко мурлыкнул из кресла Эргиан. — Могу ли я спросить, как вам стало известно о запечатлении то, о чем не знал даже его величество?
— Можете, — невозмутимо ответила Джиад. — Если его величество позволит, я буду рада ответить на любой ваш вопрос.
«Но только один», — не сказала она, но подумала, и глаза Эргиана понимающе блеснули.
— Пожалуй, мне не так уж интересно это знать, — уронил он, и Алестар нахмурился, услышав этот быстрый обмен словесными уколами. — Достаточно, что вы это рассказали. Причем исключительно вовремя. Сегодня вообще день своевременных заявлений. Вот его величество Алестар, например, проявил исключительную изобретательность и предусмотрительность в решении некоторых… брачных вопросов.
Он лукаво покосился в сторону рыжего, который вскинул голову, будто собираясь что-то сказать, но лишь ответил глубиннику сердитым взглядом, а Джиад опять почувствовала себя лишней.
— Если позволите, я вернусь к себе и подожду там, — сказала она Алестару, подчеркнуто не глядя в сторону кариандца. — Жи нужно вывести, чтобы осмотреть лаз, к тому же у меня гость.
— Я помню, — так же сдержанно кивнул Алестар. — Но прошу, подожди еще немного. Ты сказала, что этот жрец докладывал только своему начальству?
— Он так сказал, — подтвердила Джиад.
— Значит, следы опять ведут в храм Троих… Каи-на Герувейн, — повернулся он к советнику. — Я вас больше не задерживаю, можете начать составлять письмо в Суалану. И назначьте Совет на завтра в полдень.
— Слушаюсь, ваше величество, — поклонился тот. — Когда вам будет угодно поговорить с послом?
— Пожалуй, прямо сейчас, — подумав, сказал Алестар. — Когда приплывет амо-на Герлас, у нас будут более важные дела. Плывите, Герувейн. Обещаю, если тварь, которая чуть не убила Эруви, поймают, вы сразу об этом узнаете.
Советник молча поклонился и выплыл, а Алестар утомленно потер виски пальцами и произнес, обращаясь то ли к оставшимся в кабинете Джиад и Эргиану, то ли к самому себе:
— Должен ведь этот ядовитый клубок наконец распутаться?
— Надеюсь на это, — негромко сказал Эргиан и изменил положение тела, уложив хвост удобнее.
Серебристая чешуя и пышный плавник, хоть и не такой роскошный, как у Алестара, блеснули в свете туарры, кариандец свободно откинулся на спинку кресла, а руки, до этого плотно сплетенные на груди, опустил на подлокотники.
— Примите мое восхищение, тир-на, — сказал он, улыбаясь так любезно, что Джиад сразу заподозрила подвох. — Вы умудрились проплыть между скалами в прибой. Весьма неожиданно!
— Неожиданно встретить у меня проблески рассудка? — ядовито огрызнулся Алестар и почему-то очень тоскливо и зло посмотрел на стол перед собой.
— Нет, — серьезно и без тени ехидства возразил Эргиан. — Неожиданно, что спасти мою сестру пытаетесь именно вы. Простите, если мои слова показались обидными. В отличие от большинства моих родичей, я никогда не считал великодушие слабостью или глупостью.
— Спасти? — невольно переспросила Джиад, вспомнив, что Алестар сказал утром про караван принцессы Маритэль. — Так вашу сестру все-таки нашли? Она…
— В Суалане, — хмуро закончил Алестар, взяв со стола какую-то безделушку. — И ее жизнь зависит от того, соглашусь ли я жениться на суаланской принцессе. Чтоб моего дражайшего собрата Лорасса крабы сожрали! Эргиан, — продолжил он задумчиво, — а ведь вы как-то говорили, что амо-на Тиаран… — Он неопределенно поводил перед собой раскрытой ладонью и повторил по памяти: — Что Тиаран заигрывает с троном Карианда, но поглядывает и в сторону Суаланы тоже. Что это означает?
— Ничего неопределенного, к сожалению, — поморщился глубинник. — Точнее, ничего, что можно было бы поставить ему в вину. Перед тем злополучным Советом, где случилось столько разоблачений, амо-на Тиаран весьма настойчиво намекал, что избранная вашего величества действует на вас… неблагоприятно. И что в интересах Карианда было бы избавиться от амо-на Джиад, а для этого поддержать обвинение против нее.
— И вы пообещали ему это? — усмехнулась Джиад.
— Ну а как иначе я бы попал на Совет? — лукаво улыбнулся в ответ Эргиан. — Сначала я честно предложил помощь его величеству… — Он бросил насмешливый взгляд в сторону Алестара. — А когда получил отказ, то пообещал амо-на Тиарану, что всеми силами буду способствовать восстановлению справедливости. Не моя вина, что он понял меня несколько превратно!
— Я уж точно за это не в обиде, — вернула ему улыбку Джиад. — И надеюсь, что с вашей сестрой все будет хорошо.
Эргиан благодарно склонил голову.
— Но почему вы сказали про Суалану? — так же хмуро уточнил Алестар, снова растирая виски, словно у него болела голова.
На его указательном пальце кроваво-красным огнем сиял рубин Аусдрангов, и снова Джиад не могла не подумать, как причудливы пути судьбы: перстень, с которого началась эта история, снова связывает ее с иреназе… Нет, Лилайн прав! Нужно как можно быстрее разделаться со всем этим и плыть наверх! Домой! Пока она окончательно не запуталась в местных интригах, пока не потеряла собственную судьбу. Ее место — наверху, в мире людей. А все это… Останется только длинной историей для зимних вечеров, когда старшие стражи рассказывают молодым, где побывали и что видели. В Храме высоко оценят ее знания о жизни иреназе!
Эргиан собрался что-то ответить, но тут в дверь снова постучали, и гвардеец объявил, что прибыл посол Суаланы.
— Наверное, мне следует уплыть? — поспешно уточнила Джиад, но Алестар покачал головой.
— Останьтесь оба, — бросил он. — Я и сам не знаю, что хочу услышать. Просто… что-то странное в этом после. Может быть, вы что-то поймете?
Джиад поклонилась и проплыла к одному из освободившихся кресел, освободив центр комнаты. Алестар махнул гвардейцу, и тот исчез, чтобы вскоре появиться с незнакомым иреназе, молодым и не слишком похожим на суаланца, как о них привыкла думать Джиад. Разве у суаланцев не смуглая кожа и не черные волосы? У них даже хвосты темные, стоит вспомнить Санлию и Каришу. Посол, одетый в нарядную синюю тунику, был светловолос и светлокож, а его глаза оказались теплого орехового цвета. Странно…
— Ваше величество, — склонился он в глубоком поклоне, затем выпрямился, и все существо Джиад пронизала тревога.
Ей немедленно захотелось оказаться рядом с Алестаром! Причем перед ним, закрывая его от посла!
Посол Суаланы смотрел с ненавистью, от которой чутье Джиад взвыло, словно пес, учуявший дикого зверя. Опасность!
Она смерила суаланца взглядом, привычно ища все, что может послужить оружием. Позолоченный пояс пуст, ни ножа, ни кошелька… Украшений тоже нет, а ворот туники не заколот фибулой, лишь зашнурован тонкой золотой тесьмой… Шпильки? Длинные волосы, золотисто-светлые, как цветочный мед, убраны в гладкий хвост, никаких шпилек или гребней…
Джиад все-таки немного сдвинулась вперед, порадовавшись, что не стала садиться. Под водой она и так медленнее любого иреназе, а из местных глубоких кресел, рассчитанных на хвосты, просто так не выберешься. Но теперь, если посол кинется к Алестару, она успеет наперерез. Ножа нет. Придется брать голыми руками, но за дверью гвардейцы, лишь бы сам рыжий не начал путаться под ногами…
Она опомнилась, только поняв, что едва не проплыла несколько шагов, отделяющих ее от стола, за которым устроился Алестар. И что сердце бешено колотится в груди, готовясь к драке. И Эргиан смотрит на нее с острым интересом, а Алестар — недоуменно…
Почувствовав, как жар смущения кинулся в щеки, Джиад подалась назад. Малкавис, да ведь она и вправду ведет себя как страж, на чьего подопечного вот-вот нападут!
— Назовите себя, господин посол, — напряженно сказал Алестар, отведя от нее взгляд, и Джиад вздохнула свободнее.
— Риалас, ваше величество, — поклонился суаланец. — Риалас ири-на Суалана.
Он не добавил никакой обычной формулы учтивости, и это тоже показалось странным. Но, может, это подводные обычаи, в которых она до сих пор путается, как рыба в сетях?
«А раньше ты бы сказала: «словно корова в болоте», — промелькнула мысль.
— Ири-на Суалана? — изогнул брови Алестар. — Вы родились в этом славном городе?
— Нет, ваше величество, — бесстрастно ответил посол, не добавив больше ничего, а на Джиад снова повеяло неприязнью, которую излучал взгляд светло-карих глаз.
Отвечать на невысказанный, но предполагавшийся вопрос он не стал. Риалас… Где-то Джиад уже слышала это имя! Но где и от кого? Она знакома всего с двумя иреназе из этой страны. Санлия и поганка Кариша… Что-то смутное брезжило в сознании, и Джиад почти вспомнила, но тут Алестар раздраженно дернул уголком рта, как он это делал от усталости или в плохом настроении, и спросил напрямик:
— Ири-на Риалас, чем я вам так неприятен?
Коротко и раздосадованно прошипел что-то из своего кресла Эргиан, а Джиад в который раз поразилась умению Алестара быть прямым и тяжелым, как северный двуручный меч. Или здесь его стоит сравнить с лоуром?
— Простите, ваше величество?
Суаланец еще сильнее выпрямился, даже не пытаясь выглядеть удивленным. На Алестара он так и смотрел с холодной злостью.
— Риалас, — так же тяжело и хмуро бросил рыжий. — Не юлите, как угорь. Вы посол и потому неприкосновенны. Ответ королю Суаланы я дам завтра после Совета, но это другое и сюда не относится. Я вижу, что вы меня ненавидите, и хочу знать почему.
— Какое это имеет значение, ваше величество? — уточнил суаланец, нервно подергивая хвостом и сплетя перед собой пальцы, словно не доверяя собственным рукам.
Джиад не раз видела такой жест у воинов, которые вдруг оказались безоружны там, где так и хочется схватиться за меч.
— Значит, имеет, — продолжал упорствовать Алестар. — Вы кого-то потеряли на войне? Сами были в плену? Я, конечно, не могу заставить вас отвечать, но если промолчите, я очень удивлюсь такому странному выбору посла. Возможно, вас прислали с некоей целью?
— Никакой цели, кроме как послужить его величеству Лорассу, передав его послание, у меня нет, — еще холоднее процедил посол, и Джиад увидела, как на его светлых щеках загорелись яркие пятна румянца.
И тут она вспомнила, где и от кого слышала это имя!
— Странно, если это так, — сказала она тихо, но оба иреназе разом обернулись в ее сторону. — Неужели вы даже не хотите увидеться с ней?
— С кем? — удивился Алестар, а посол мгновенно побледнел, как это бывает у иреназе, его лицо стало полупрозрачным, только болезненный румянец так и пылал на щеках.
— С ири-на Санлией, я полагаю, — просто сказала Джиад. — Если не ошибаюсь, наш гость — ее бывший супруг.
Суаланец посмотрел на нее так, словно еще миг — и кинется! Но совладал с собой, лишь крутнул хвостом, оставшись на месте. И тут же снова уставился на Алестара.
— Ах вот как? — недобро протянул тот. — Любопытно… И вы не собирались просить меня о встрече, ири-на? Судьба Санлии вас не интересует?
— Не смейте называть это имя! — прошипел суаланец, глядя на него в упор. — Моя Санлия умерла. Та, которую вы сделали наложницей, всего лишь ее тень! Моя Санлия никогда не стала бы игрушкой похотливого мерзавца! Лучше мне думать, что она мертва…
— Что?! — выдохнул Алестар, тоже на глазах бледнея. — И ты смеешь это говорить?! Ты, который отказался от нее?! Она верила, что ты ее любишь! Санлия ждала тебя!
— Ждала в чужой постели? — выплюнул, словно грязное ругательство, Риалас. — Ублажая нашего врага? Принца тех, кто ее насиловал? Я принял бы ее любой! И никогда бы не напомнил ни словом, ни взглядом… Я любил бы ее даже без запечатления! А она предпочла стать королевской подстилкой!
— Твое счастье, что посол неприкосновенен, — очень тихо и медленно сказал Алестар, но в наступившей тишине это прозвучало с ужасающей отчетливостью. — Иначе я свернул бы тебе шею. Клянусь Тремя и Глубинными, когда я узнал, что с ней случилось, я предложил отцу отпустить Санлию домой. В моем дворце ее никто пальцем не тронул против воли! Отец приставил к ней нашего личного целителя. Она ждала тебя, слышишь? А дождалась только письма, в котором ты отказывался забрать ее, даже увидеться не захотел!
— Ложь! — закричал Риалас.
— Я подтверждаю это, — сказала Джиад. — Госпожа Санлия сама сказала мне, что получила письмо от супруга. Письмо, в котором он сообщал, что сохранил способность к запечатлению и надеется найти другую любовь.
— Ложь… — прохрипел суаланец. — Подлая ложь…
— Разве? — зло поинтересовался Алестар. — Ты ведь родился не в Суалане, иначе не мог бы запечатлеться с Санлией. Ваше запечатление распалось, но ты зовешь себя ири-на Суалана, а на запястье у тебя — брачный браслет. Ну и кто здесь лжет?
Риалас поднял руку и посмотрел на серебряную полосу, плотно обхватившую его запястье, с таким ужасом, словно это была гадюка.
— Ложь, — повторил он безнадежно. — Я получил письмо… Санлия писала, что не вернется. Что она счастлива быть наложницей принца. Что теперь у нее есть все: слуги, драгоценности, наряды. Что наследник и будущий король Акаланте балует ее, исполняет любое желание… Она… Это точно была ее рука! Она сама писала письмо, я узнал почерк!
— Я клянусь, — четко и ясно сказал Алестар, — что ни к чему ее не принуждал. Санлия сама приплыла ко мне, сказав, что больше не нужна своему супругу. Да, у нее и правда все это было, но лишь потому, что я хотел ее порадовать. Ей не было нужды расплачиваться собой.
— Целитель Невис, — поспешно вставила Джиад, пока эти двое все-таки не кинулись друг на друга. — Он должен знать правду! Санлия сказала, что это Невис нашел ее бывшего супруга и передал ей от него письмо! А кто передал его вам, ири-на Риалас?
— Какой-то… целитель из Акаланте, — тусклым голосом, вмиг утратившим краски, — отозвался тот. — То ли Эрвайн, то ли Ирвайн… не помню! Он был среди тех, кто сопровождал наших пленных… Когда король Акаланте их отпустил. Я надеялся… что Санлия тоже среди них. А вместо нее получил письмо. Я показал его Карише, мы вместе ждали Санлию…
— И Кариша пропала, так? — подытожила Джиад, сложив осколки мозаики.
Суаланец молча кивнул, не глядя на нее.
— Ирвайн — это тот ученик Невиса, что лечит твоего друга? — еще мрачнее, хоть это и казалось невозможным, уточнил Алестар. — Кажется, я хочу расспросить их обоих. Невиса и Ирвайна, я имею в виду. И узнать, наконец, правду! Два письма, которые не писали ни Санлия, ни этот…
Он кивнул на Риаласа.
— Два письма, после которых Санлия не вернулась в Суалану, зато на ее поиски приплыла ее сестра и…
Джиад осеклась, но Алестар снова понимающе кивнул.
— Если мне будет позволено кое-что добавить, — послышался вдруг из кресла у стены голос Эргиана, о котором все забыли, — я бы посоветовал немедленно сменить гостю амо-на Джиад целителя. Кстати, со мной из Карианда приплыл отличный лекарь, за верность которого я ручаюсь. А еще я бы посоветовал приставить охрану к ири-на Санлии. И поспешить с поисками этой безумной девочки, ее сестры. Очень, знаете ли, не хочется однажды проснуться в комнате с отравленной водой или Дыханием Бездны.