Я глубоко вздохнула, разделась и легла на одну из двух довольно широких кроватей поверх одеяла.
— Как же меня достали эти оборотни, — пожаловалась я самой себе. — Одни проблемы от них. Вечно какие-то подколы, недоговорки. Ну почему я должна собирать информацию о себе же по крупицам и у сторонних людей?
Меня разбудил среди ночи леденящий душу вой. Он просто пробирал до костей и заставлял вжиматься в постель от огромной силы, которая чувствовалась в его источнике. Я с опаской поднялась и закрыла окно. В наступившей тишине тихий скрип оконной рамы резанул по нервам. Я села на кровать с ногами и накинула одеяло на плечи. Даши все еще не было, и меня это начало беспокоить. Сколько я так просидела, сложно сказать, но когда в коридоре послышались тихие шаги, а потом и приоткрылась дверь, я обрадовалась ей как спасительнице. Я даже подскочила навстречу, но тут же отшатнулась и села.
В открывшемся проеме в темноте стоял Ворх.
— Что случилось? — снова поднялась я, заметив, что он немного пошатывается и часто будто вздрагивает.
— Не подходи, — тихо сказал он. — Ты случайно не брала с собой ту пачку сигарет?
— Брала, — я кивнула и полезла в сумку за экспроприированным у него раньше успокоительным. Но тут что-то капнуло на пол. И еще. В нос ударил запах крови. — Ворх?
Магистр снова покачнулся и схватился за дверной откос. Я выпрямилась и сделала шаг назад:
— Что случилось?
— Просто дай сюда и спи дальше.
— Нет, — я спрятала пачку за спину. — Я чувствую кровь. Опять докурился?
— Тис, — вервольф рыкнул и шагнул ко мне, но буквально согнулся пополам, на пол хлынула кровь.
— Господи, да что ж это такое, — я бросила пачку на кровать и помогла мужчине сесть. — Зачем? Вот объясни мне, зачем?
— Помочь хотел, — совсем тихо ответил он, по телу снова прошла дрожь судороги. — Молодняк призвал обратно в стаю.
— Так это ты там завывал так жутко? — я взяла переброшенное через изголовье кровати полотенце и стала стирать с него все еще стекавшую кровь. Она лилась и лилась изо рта и из носа, отчего вервольф дышал неровно, тяжелыми рывками. — Ну, призвал и призвал, зачем было выкуривать столько, что можно теперь затопить кровью комнату снизу?
— Ты не понимаешь. Я себя даже сейчас плохо контролирую. Этого мало, нужно заглушить Зверя, ослабить.
— Нормально контролируешь, успокойся. Сиди здесь, я воды принесу, — я на всякий случай взяла злосчастную пачку, но Ворх тут же перехватил мою руку.
— Оставь. Пожалуйста, просто оставь и уходи.
— Ну уж нет, я не дам тебе так просто умереть. Вередан и твоя головная боль тоже, между прочим. Я не собираюсь одна с ним мучиться.
Вервольф молчал, продолжая тяжело дышать. Но и руку мою не отпустил.
— Прекрати. Даже не думай об этом. Отпусти, ты делаешь мне больно, — я дернула руку на себя, и она даже выскользнула, перемазанная кровью, но я не удержалась на ногах и шлепнулась на пятую точку.
Ворх тут же оказался надо мной, угрожающе рыча.
Я испытала дежавю, поэтому быстро убрала руки, которыми успела упереться ему в грудь.
— Извини. Но ты прекрасно знаешь, что я не дам тебе это чертово зелье, — как можно спокойнее сказала я и отбросила пачку куда-то в темноту коридора. — А теперь успокойся. У меня гораздо больше причин злиться, но я же не кидаюсь на тебя, чуть что.
Я протянула руку к его лицу, хотела вытереть кровь, но оборотень дернулся от нее, рыкнул:
— Не двигайся! — и за его рыком прозвучала такая паника, что я испуганно прижала руку к груди.
— В чем дело?
— Не двигайся, молчи. Я не хочу снова сломать тебя! — его и самого ломало изнутри, крутило попыткой Зверя трансформироваться.
Я замерла на всякий случай. Со смесью сочувствия и недоумения я смотрела на Ворха, отчаянно боровшегося с самим собой. Все же, как бы я ни злилась, мне больно было смотреть на его мучения.
— Все в порядке, Рем, не волнуйся, — я постаралась расслабиться и сама. — Ты не поверишь, но сейчас я доверяю тебе больше, чем когда ты себя контролируешь. Видимо, твой Зверь мне гораздо ближе, чем человеческая половина.
И в доказательство этого я запрокинула голову, открывая шею.
— Нет, не двигайся, прошу тебя, — вервольф нагнулся ниже, теперь практически касаясь моей шеи.
Я больше и не двигалась. Так и лежала, запрокинув голову, и старалась даже дышать медленно. По телу маршировали мурашки, мне приходилось сжимать кулаки, чтобы унять зуд на кончиках пальцев от желания прикоснуться к нему. Сколько времени так прошло, я даже и не знала. И сама не заметила, как в итоге задремала, окончательно сморенная накопившейся от хронического недосыпа усталостью.
Разбудил меня солнечный лучик, упавший на лицо. Я осторожно приоткрыла глаза и осмотрелась. Мы так и лежали на полу, помятые, перемазанные кровью, свившись в тесный клубок. Я осторожно подняла руку и потрогала щеку мужчины. Он был горячим, дышал тяжело и часто. Я тихонько привстала, освобождая его плечо, и стала по возможности незаметно выползать из-под его руки.
— Куда? — тут же открыл глаза магистр.
— Вот я и говорю, без сознания ты мне определенно нравишься больше, — я поморщилась и, уже не таясь, сбросила его руку. — Успокоился?
— Зачем было так рисковать? — вместо ответа он провел пальцем по моей шее, снова вызвав марш мурашек. — Отдала бы сигареты и не вмешивалась.
— Кто-то же должен был спасти тебе жизнь, — я поднялась и потянулась. — А теперь показывай, где у вас можно нормально отмыться. А то изгваздал меня в крови всю, по полу повалял, помял. Одни неудобства от совместного времяпровождения.
Ворх продолжал лежать на полу, как-то странно задумчиво глядя на меня снизу вверх.
— Что такое? — я немного занервничала.
— Ничего, — магистр, о чудо, улыбнулся и тоже поднялся. — Пойдем-ка к реке. Думаю, это тебе понравится гораздо больше.
Спустившись вниз и подобрав по дороге выброшенное мной курево, мы на первом же шаге нарвались на Айну, выронившую корзину с чистым бельем при виде нас.
— Святая праматерь! Вы что, подрались?! — всплеснула она руками, увидев следы крови.
— Типа того, — я смутилась и отступила за плечо вервольфа. — Конфликт интересов. Но Вы не волнуйтесь, у нас нечасто такое случается.
Она повторно выронила только поднятую корзину.
— Так, марш в баню, отмойтесь и переоденьтесь прилично, а то смотреть на вас двоих без слез невозможно!
— Мы лучше на речку, — Ворх попятился, осторожно оттесняя меня к выходу.
— Тебе сколько лет, охламон?! На речку он пойдет! — Айна замахнулась на магистра полотенцем.
А меня пробирал смех. Вот, казалось бы, взрослый мужчина, оборотень, черный маг, декан самого престижного факультета Высшей Школы, истинный Альфа, между прочим, а как мальчишка сбегает от матери на речку.
— Ладно уж, идите. Но переоденьтесь, — она перебрала вещи в корзине, кое-что достала и сложила, завернула в два полотенца и с видом, крайне оскорбленным нашим поведением, протянула нам. — А то знаю я вас, магов, заклинанием почистите и дальше пойдете в этом непотребстве.
— Извините за беспокойство, — я скорее выскочила наружу, отсмеявшись уже там.
К счастью, по дороге к реке, видневшейся среди деревьев даже от дома, нам никто не попался. Так что наш окровавленный вид никого больше не возмутил. Я бросила чистые вещи на траве и как была, в ночных майке и шортах прыгнула в воду, одновременно применив то самое заклинание очистки. Счастье непередаваемое! Я, конечно, люблю под душем постоять, но с заклинанием оно гораздо быстрее.
Рядом в воду нырнул и Ворх.
— Осторожно, мало ли какая русалка утащит тебя, — фыркнула я. И передразнила его строгий тон, — Нежить шалеет от запаха крови.
— Хоть что-то ты слушаешь, — магистр дернул меня за руку, оттаскивая ближе к берегу.
— О да, и я просто жажду еще одну лекцию послушать. И прямо сейчас. Она на тему твоих недоговорок. Называется «откуда ты знал, что я бурая, и чем это мне чревато».
— Эта лекция стоит в плане на пятый курс, — совершенно невозмутимо ответил мужчина.
Я чуть под воду не ушла от возмущения:
— Слушай, ты очень рискуешь потерять и те крупицы доверия, что у меня остались!
— Согласен на обмен, — предложил Ворх. — Я скажу, откуда знал это, а ты объяснишь, почему вдруг так повела себя ночью. Только без выхухоля, будь добра. Я не знаю, что это за животное в твоем мире, но звучит обидно.
Я прикусила губу, сдерживая смех и желание тут же назвать его выхухолем:
— Это Дашкин фамильяр, вообще-то. Идет. Начинай.
— Три года назад, когда на тебя с Реем напал медведь, его труп доставили в лабораторию при некрофаке на кафедре экспертизы тела. Обследовал его Риен, в том числе взял пробы крови с зубов. Тогда это и выяснилось. У тебя очень необычная в магическом плане кровь.
— А ты там каким боком фигурируешь? — нахмурилась я.
— Андрей был моим адептом, я отслеживал все материалы по этому делу. Эту информацию Риен быстро засекретил, чтобы за тебя не взялся департамент контроля редких видов.
— Ясно, — я тяжело вздохнула. — Не ахти что, но все же информация. Уже прогресс.
— Ну и? Что это было ночью?
Я смутилась и теперь смотрела куда угодно, только не на него:
— Мне, кажется, проще доверять тебе, когда ты, ну, перестаешь быть человеком, — совсем стушевалась я. Мне и самой себе это было сложно объяснить. — Слушай, я не знаю. Я просто хотела помочь, тебе ведь было плохо. И плевать, что я злюсь на тебя, или что мы поругались. Если нужна моя помощь, я буду рядом. Ты ведь тоже взялся помогать с артефактом, хоть тебя это и тяготит.
Ворх все время говорил, что клинок заберет Эйлариен, и я даже почти поверила в его бескорыстную помощь.
— Это не так, ты ошибаешься, мне не в тягость. И насчет Зверя тоже, ты очень рисковала.
— Ты ведь не сделал мне ничего плохого в этот раз, — пожала плечами я. — Я так поняла, если я не оказываю сопротивления, то и Зверь ведет себя спокойнее?
— Это не совсем так, — Ворх удивил меня второй раз за утро, сильно смутившись от этого вопроса. — Просто больше так не делай. Я ценю оказанное доверие, но я не всегда могу себя контролировать. Может случиться и сбой.
— Да, я помню, — я поджала губы, будто даже снова заболевшие от напоминания. — Но ведь помогло же. Скорее бы этот ваш «несдержанный период» прошел.
Вервольф неопределенно хмыкнул и поплыл к берегу.
Переодевшись в ближайших кустах, оказавшихся шиповником, что моего настроения не улучшило, я стояла и скептично рассматривала подол местного традиционного платья, расшитый каким-то замысловатым орнаментом. Платье вроде и сидело по фигуре, и движений не стесняло, но я чувствовала себя не в своей шкуре.
— Это ужасно, — констатировала я и плюхнулась на траву. — Я не хочу обидеть твою уважаемую матушку, но если она снова предложит мне надеть что-либо подобное, я начну очень нецензурно ругаться. Я платья с детства не ношу.
— Ага, я буду ругаться вместе с тобой, — Ворх терпеть долго не смог, так что стянул рубашку через голову и положил рядом на траву. — Все-таки у вас знают толк в удобстве.
— Меняемся? — ехидно предложила я.
Вервольф, недолго думая, поднял рубашку и бросил ее мне:
— На здоровье.
— Платье будешь мерить? — я вернулась из кустов уже в рубашке, доходившей мне до середины бедра, и подкатала рукава до локтя.
— Не мой фасон, — открестился магистр, докуривая уже вторую сигарету.
— Завязывай, — напомнила я. — Ты и так дышишь не очень-то хорошо.
— Все в порядке, это обычная утренняя доза, — отмахнулся он, затушил окурок и надел обратно свою уже чистую майку.
— Почему одежда именно Лазурного мира? — не удержалась я.
— Тебе платье понравилось? — вместо ответа поинтересовался вервольф.
— Нет.
— Может, в Стальном мире одеваются удобно?
Я прикинула, как бы упарилась в кожаном плаще в пол, усыпанном заклепками, и помотала головой.
— Демоны?
— Тога? Ну уж нет, это то же платье.
— Альмы?
— У них все для крыльев приспособлено.
— Может, вампиры?
Я фыркнула, представив Ворха упакованного в сюртук и шляпу.
— Вот видишь. Так что остается только ваш мир.
— Логично, — я обтянула рубашку так, чтобы не были видны шорты, отчего-то не понравившиеся Айне.
— Пойдем обратно, — магистр поднялся.
Я оглянулась на речку, вздохнула, свернула свою майку, платье, и пошла за ним к дому.
Встречавшиеся нам оборотни останавливались и провожали нас недоуменными взглядами, а две девушки-подростки так и вовсе захихикали и спрятались за угол дома.
— Чего это они? — я прибилась поближе к магистру, чувствуя себя неуютно под такими изучающими взглядами.
— Понятия не имею, — пожал плечами он, едва сдерживая улыбку.
— Я рубашку наизнанку надела, что ли? — я потрогала швы, но, вроде, все было правильно, так что я потуже затянула шнуровку на вороте и поспешила в дом.
Айна как раз накрывала стол к завтраку, когда мы вошли.
— Ну наконец-то! — буркнула она, не оборачиваясь. — Моришь гостью голодом, она и к обеду вчера не вышла, и ужин пропустила, сразу наверх от вас, охламонов, убежала, — женщина повернулась и выронила тарелку, прижав руки к груди. — Святая праматерь!
Я спряталась за Ворха, предчувствуя гнев на свою голову.
— Ты что творишь, негодник?! — возмутилась Айна. — Почто над девочкой издеваешься?!
— Она сама рубашку захотела, — пожал плечами вервольф.
— А что с ней не так? — я снова нервно дернула шнуровку.
— Охламон! — Айна хлестнула сына ручником. — Пойдем, хорошая моя, переоденешься.
— Да что не так-то?
Женщина бросила на Ворха еще один гневный взгляд:
— Негоже тебе его рубашку носить, не заслужил он такой чести. У нас женщина мужнину рубашку носит пока беременная, как оберег для ребенка.
Я едва не сняла рубашку прямо на кухне, залившись краской. Но потом подумала и махнула рукой:
— Нет, платье хуже. Или в своей майке буду ходить, или в этом… Тут слишком жарко для байки или комбеза.
— Тогда уж лучше в этом. Ты не местная, похихикают и перестанут, — тяжело вздохнула она.
Спустившийся к завтраку некроманты клевали носами, явно проведя ночь на кладбище. Я дулась и нервно одергивала рубашку, принципиально решив ее не снимать, пусть Ворху будет стыдно. А Дашка с Трэсом ввалились на кухню с улицы только под конец завтрака, усталые, замученные, помятые и какие-то виноватые. Трэс вообще взгляда от пола не отрывал, а Дашка осторожно цеплялась за его руку, нервно кусая губы, будто ей было больно.
Рахо тут же зацепился взглядом за мою одежку, и я буквально увидела в его глазах комментарий к моему виду.
— Одно слово — и ты мне больше не друг. Я все уже знаю, подкололи без тебя, — я показала парню кулак.
А ведьмочка и сама молчала, быстро прошмыгнув наверх. Я даже удивилась такой поспешности. И пошла за ней, бросив подозрительный взгляд на сразу присмиревшего и погрустневшего Трэса.
— Даже спрашивать не буду, где ты ночевала, — начала я с порога комнаты и осеклась, а подруга поспешно прикрылась только что снятым свитером.
У меня буквально все нутро в узел скрутило, а сердце так и вовсе упало. На ней живого места не было. Шея, плечи, руки были покрыты свежими рубцами укусов, грудь и живот усыпаны синяками. Я так и села прямо на пол, где стояла. Почти такие же следы сводила мне мама после нападения медведя, тихо плача надо мной по ночам.
— Что случилось? — еле выдавила я шепотом.
— Ничего, Гер, не волнуйся. Все хорошо, у меня же мазь заживляющая есть, — Дашка покраснела и попятилась к кровати. — Он не специально, так получилось.
— Трэс?! — у меня это даже в голове не укладывалось. — Как же так?! Что он с тобой сделал?!
Ведьма покраснела еще больше, хоть, казалось, уже и некуда, и на лице ее появилась совершенно глупая улыбка:
— Ну как, как… Обыкновенно. Ты ж не маленькая. Да, он плохо себя контролирует, но я не жалею. Вот он теперь мучается, винит себя… Ты скажи ему, пожалуйста, что я в порядке, а то мне он не верит. Сказал, что никогда в жизни больше ко мне и пальцем не прикоснется.