— А она чего? — прошептала почти неслышно.
— Красота до смерти тоже получается, — вздохнул зверушка.
— Как тебя еще на органы не разобрали?! — удивилась.
— Ко мне не так просто подобраться и разобрать, — возмутился.
— Да? — удивилась еще больше.
— К тебе это не относится, — вздохнул.
Наш тихий разговор был прерван спором мужчин. Те пытались посчитать, сколько же красномордашных невест было — и сколько и кто, соответственно, осталось.
— Сорок две непорочны, чего там, — подала голос и быстро перечислила имена и фамилии тех, кто убежал первыми, пряча лица.
Снова гробовое молчание.
— Вы так хорошо их знаете? — осторожно уточнил папа Алика.
— Так они как дети мне родные! Я их и спереди, и сзади изучил. — на этих словах Феникс закашлялся, но мне по фигу — все помнили мой цвет, значит в посягательствах заподозрить не могли. — И досье, и повадки, и привычки, и…
Тигра осторожно наступил мне на ногу.
Точно.
Про кукол Вуду говорить не стоило.
— Я знал, кого брать в помощники, — довольно заключил фон Буран.
— Я уже говорил, что это мой помощник, — напомнил Алик.
Я повернулась к инквизитору — по ощущениям, должна была быть его реплика, но он продолжал смотреть в сторону и совершенно не реагировал.
Черт. Может я его сломала, там, в допросной?
Эх.
Но грустить долго не получилось. Потому как все вдруг засобирались по домам, в нашем случае, довольно многочисленном, в Академию. И если мы рассчитывали выйти через королевский вход, расчет не оправдался.
— Зачарован на королевскую кровь, — пояснил Алик. — И тех, кто клятву на крови давал — безопасности ради.
Я с тоской подумала про бесконечную лестницу.
Ну и ладно.
И мы пошли.
Арман фон Буран прихватил нескольких слуг и многочисленные сундуки с нарядами. Алик тоже рядом — все равно туда же направлялся, куда и мы со зверьем. Звездочет пробормотал что-то вроде «Я должен убедиться, что этот точно вышел из дворца, а то я за защитный периметр не отвечаю». Ну а королю с королевой просто захотелось прогуляться.
Что уж там захотелось инквизитору с таким каменным лицом я не знала, и на всякий случай обиделась.
Снаружи было тихо и безлюдно — только несколько гвардейцев стояли изваяниями наверху лестницы, да сияли звезды. Огромные. Красивые. Фактически предутренние.
Только сейчас я осознала, сколько всего произошло в эту ночь и насколько я устала.
Я замечталась о теплой постели, долгом сне, далеких солнцах, что так романтично светились на небе… И не заметила первой ступеньки. Нелепо взмахнула руками, будто в попытке взлететь и… начала падать.
Я может и упала бы просто и легко, буквально на следующую ступень, но оказалось, что рыцари еще не перевелись в этом мире. Пусть я и не была прекрасной принцессой — разве что внутри.
Лучше бы перевелись.
Потому что остановить мое падение попыталось трое. Еди, стоявший ближе всех. Блондинчик, что шел чуть впереди. И суровый брюнет, защищавший мои тылы — а может желавший убедиться, как и звездочет, что я выйду, наконец, отсюда.
И их количество и сила инерции превратила всех нас в большой орущий ком, покатившийся прямо вниз.
Не знаю, что думали мои коллеги по катанию, но у меня в голове билась одна мысль — на кого мне упасть. На розового, с его рогом, я была не готова. На Камилла…черт, целоваться опять с этой статуей, чтобы он опять меня в допросную? Раньше я может и хотела — но теперь мне его поведение показалось неприятным. Оставался Алик.
Я начала плавно перемещаться к нему, подставляя под удары о ступеньки нужные части тела.
И, похоже, все кто падал, тоже о чем-то таком думали, потому как и они перемещались.
А в итоге…
Еди упал навзничь. На него — Камилл. Сверху его припечатал Алик, едва избежав поцелуя.
Ну а мне достались камни нижней площадки.
— Б..ть, — сказала я.
— Убери свой рог, — прошипел инквизитор. — А ты — рот. — выговорил он Алику.
«Папабам!» — рухнуло грохотом сверху.
Мы все, постанывая, вскочили и начали осматриваться.
Происходило что-то невообразимое.
Люди наверху орали — да что там наверху, уже в метрах трех, потому как лестница стремительно сокращалась.
Феникс и Тигра ржали.
А в воздухе висели буквы, который кто-то бестелесный и сердобольный прочел, наконец, гробовым голосом:
«Условие выполнено».
— Чо? — спросила я.
— Условие, — любезно проинформировал Еди.
— Выполнено, — подмигнул Тигра.
— И тогда падет заклятье, — продекламировал все еще ржущий птиц, — когда падут: тот, кто из Ада; тот, кто из ученых; тот, кто из Волшебного леса и тот, кто из другого мира.
Опс.
Я поняла, что оба брата на меня смотрят.
— Ну да, — нервно хихикнула, — я не от мира сего.
Не знаю, какие бы расспросы последовали дальше, но нас окружила королевская семья и какая-то челядь. И все норовили меня поздравить и обнять.
Я не сопротивлялась.
Я еще долго не могла сопротивляться, контуженная падением.
— Желание! — завопил король. — Говори свое желание!
— Любое? — спросила ошеломленно.
Все перестали поздравлять и чуть напряглись.
— Ну, почти, — пробормотал король.
— На свой возраст и пол, так сказать, — вздрогнул Алик и отступил немного.
— В рамках разумного, — прохрипел Камилл и отступил еще дальше.
Я же наконец пришла в себя:
— Я хочу….
Все, кажется, перестали дышать.
— Подумать, — очаровательно улыбнулась. — И это пока не желание.
Подмигнула, и, гордо прихрамывая, направилась в сторону карет.
Глава 17 с неожиданным предложением
— Нет, я не понял, — Чва-Чва потянулся, отчего вода чуть не выплеснулась прочь, и зевнул. — Ты почему не загадала выйти замуж за ректора?
— С ума сошел, тратить желание на ректора? — я тоже потянулась. — Замуж за него я и так выйду, а тут могу совершить что-то такое…такое…
Бульк.
Крупный пузырь образовался на поверхности и лопнул. Потом еще один.
Еди с подозрением посмотрел туда:
— Насколько я помню, мы делали не джакузи…
Все уставились друг на друга.
А Чва-Чва немного покраснел и тоже уставился.
Независимо.
Вдаль.
Но я решила не заострять внимание. Мне тут про желания надо думать.
Мы лежали в горячей ванне… точнее, вычищенном и подогретом пруду в вольере, и наслаждались заслуженным отдыхом. Который должен был продлиться аж до завтрашнего дня. Ночка выдалась та еще — в общем, спать все рухнули под утро. Так что проснулись поздно, сгоняли каких-то забытых по нашу сторону вольера студентов за обедом, и улеглись отмокать.
— Может, потребуешь свободы всем магическим зверям? — промурчал Тигра.
— Тебя кто-то здесь держит? — удивился единорог.
— Держит, — тот кивнул. — Анжелика. Я должен знать, чем закончится история.
— Вот тогда и освободишься, — я пожала плечами. — Нет, хочется чего-то особенного…
— Тогда замуж за инквизитора? Поверь мне, будет очень особенно, — Феникс подмигнул и продемонстрировал шлепок по заднице.
— Не пойду я за него, вот еще, — поджала я губы, немного покраснев. — Он грубый. И не смотрел вчера даже… И вообще, чтобы я, да за этого…Горбатого могила исправит!
— Та-ак, а чего это мы распалились? — прошептал томно А-аа.
— Влюбились? — довольно улыбнулся Гриф, который в купании участия не принимал, но торчал каменным столбом рядом.
— Ничего я не влюбилась, — усиленно помотала головой. — Я ректора люблю!
— И хорошо, — кивнул Еди. — А то представьте себе — маленькие светловолосые инквизиторы с деб…, то есть живостью Анжелики. Пи…ц королевству! — с удовольствием повторил Еди недавно выученное слово.
Звери заржали, а я невольно залюбовалась мысленной картинкой, которую нарисовало мое живое воображение.
Беленькие…Крохотные…С топориками и хлыстами…
Мечты, как всегда, испортил голубь. Опасливо выронив конверт прямо на мою выступающую над водой мокрую грудь и быстро улетел.
Конверт прилип.
Феникс потянулся отклеить.
Я шлепнула его по наглому крылу и взяла сама. Вскрыла, прочитала и нахмурилась.
— Чего там?
— Приглашают приехать… или прийти…Тартарарашечки им в зад, они что, без меня совсем не могут? Короче, вызывают, похоже.
— К кому? — удивился Тигра. — Еще не все с тобой познакомились и не поняли, что лучше… не вызывать?
— Вода попала, все размыла — имя, в том числе. — пожала плечами. — Наверное, к ректору.
— Точно? — упорствовал полосатик.
— Ну а к кому еще? К инквизиторам я уже ходила, король ждет желания — остается Алик. Больше то я никого не знаю.
— Угу, бедняжка… Только короля и принцев, — пробормотал Феникс.
— Чего? — я удивилась.
— Чего-чего…Чего, кстати, инквизитор-то от тебя хотел?
Все снова уставились на меня.
А я попыталась вспомнить, о чем мы вообще с ним говорили.
Вспоминались только поцелуи — точнее, их предпосылки.
— Эм-м… о нас… кажется.
— «О нас, кажется» — передразнил меня Феникс и рассмеялся. Но потом раскашлялся, а я мстительно улыбнулась.
И вообще, обиделась.
Да и водичка подостыла.
Вылезла из пруда и пошла прочь, переодеваться и купальник развешивать на ветках. Его пришлось шить самой — в том что здесь за купальники выдавал я бы в космос полетела, как в высшем уровне защиты.
— Злые вы. К ректору уйду! — крикнула через плечо.
— Вот та-ак? В купа-альнике? — с сомнением протянула змеюка.
— Он тогда, конечно, добрым станет, — хмыкнул Гриф.
Оделась подобающе — ух, как же мне надоела мужская одежда! — довела внешность до Анжа — ух, как же мне надоела эта внешность! — и бодро потопала в основное здание.
Там царила тишина.
Все, очевидно, были на лекциях, а первый ректорский секретарь — на подоконнике в приемной. Он так всегда делал, если грустил.
— Эй, ты чего?
Филипп повернул ко мне полное страдашек лицо.
Я опешила. Судорожно перебрала в голове все причины, по которым могли появиться такие искривулины, подумала про его довольно нетрадиционные отношения, которые могли неожиданно закончиться, и тихонько спросила:
— Расставашки — большая печалька?
Фил отрицательно покачал головой и трагично вздохнул.
— Он здесь…
Божечки, как это было сказано! Будто умирал не только белый лебедь — но весь Большой театр! Будто он узнал, что от солнца отделился кусочек и с огромной скоростью несется на Землю! Будто вчера его бросила жена, и он остался один с пятью малышами…
Я посмаковала эту фразу и повторила про себя с его интонацией.
Надо запомнить.
И спросила:
— Кто?
— Арман…
Нет не так. «Арман. У-уууу» — волком на луну.
И мой несчастный друг отвернулся.
А я еще больше ничего не поняла.
Насколько я помнила, Арман фон Буран вызывал истерику восторга у всех, кто его видел, да и Филлип отзывался о нем только с восклицательными знаками — что же произошло?
Чуть пододвинулась к нему и мягко сказала:
— Конечно, он здесь. Отбор же здесь. Мы его в общем-то и ждали… Так в чем же дело?
— В нем!
— Так понравился?
— Нет!
— Не понравился? — я вообще была сбита с толку.
— Нет! Я ему не понравился! — и Филиппа понесло — Он сегодня пришел с утра к ректору, так я тут сижу — видишь какой сижу? всю ночь готовился и костюм выбирал! — и сразу к нему — ах, фон Буран, вы гениальны, вы просто праздник. И кофеечек ему, и подставочку для ног, и опахало…
— Опахало? — интересно, где он его взял?
— Ну, метлу приспособил, — отмахнулся Фил. — В общем, всей душой, телом и улыбкой. А он, знаешь что?!
— Что?
— «Отойди, странный мальчик, раз-два. Ты мне загораживаешь вид на прекрасное будущее», — всхлипнул.
— О.
Я не совсем поняла, что это значило, но звучало грубо.
А еще я знала, как больно узнавать, что тот, кого ты считал идеалом и ставил на пьедестал, оказывается большой вонючкой.
Присела на подоконник и приобняла нахохлившегося друга.
— Как на счет мсти? — предложила замечательный выход из любой ситуации.
— А мы можем? — естественно оживился Фил.
— А кто нам помешает? — удивилась я.
— Охрана, королевская семья, поклонницы? — с сомнением протянул секретарь.
— Пф-ф, — отвергла все сомнения я. — Тоже мне, помеха. Тем более, что он взял меня помощником — а значит способ найдем.
— Помощником?! Сам Арман фон Буран?! Счастли… — Филипп осекся под моим суровым взглядом и поджал губы. — Я хотел сказать, что очень удачно для нас, не так ли?
— Так, — кивнула я благосклонно.
Мы обнялись, закрепляя устный договор.
— Кхе-кхе, — откашлялся кто-то. Точнее, мой любимый ректор.
Я не смутилась — пусть ревнует — соскочила с подоконника и радостно помахала ручкой. И выжидательно уставилась на Альдорелло.
Тот на меня.
Я на него.
Филипп, на всякий случай, на нас.
— Анж, а ты… — не выдержал ректор.
— Прибыл, — стукнула я каблуками.
— Куда? — не понял Алик. Ути мой блондинчик!
— Сюда, — пояснила я.
— Ага. — глубокомысленно заметил ректор, и, наконец, догадался. — Я тебя вызвал?
— Угу.
— Хм, — почесал нос ректор. — А зачем?
Он посмотрел на первого секретаря.
Тот пожал плечами и посмотрел на меня.
Я тоже пожала плечами.
— Ну тогда… — начал ректор, — О! И в самом деле, почему бы не сегодня. Думал дать тебе отдохнуть, но раз ты рвешься в бой — у меня тут возникла идея.
Я радостно потерла лапки.
— У нас же сорок две кандидатки?
Что — то начало мне не понравилось.
— Ну да.
— А я их совсем не знаю…
Тоже мне упущение… Но вслух ответила другое:
— Вроде того.
— А ведь на одной из них мне придется жениться…
Вот это вряд ли.
— …поэтому я хотел бы с ними познакомиться поближе.
Шта?!!
— Отбор отбором — этим пусть Арман займется, испытания там, зрелища, веселье, травмы… А ты организуешь мне по ходу отбора свидания. Да такие, чтобы девушки могли проявить свои самые лучшие качества. Да и я потрогать… тьфу, проверить, так сказать, на совместимость…
Шта?!!
— Может и правда влюблюсь в кого, — продолжал рассуждать этот смертник. — Но поскольку их довольно много, сделаем так — на каждое свидание они будут приходить по трое, порядок сам установишь. И чтобы разнообразие какое было… Если мне кто понравится — буду давать ей возможность остаться, даже если она вылетит с какого испытания. А если кто точно не устроит — сразу отказывать. Так и отбор побыстрее пройдет, — он, совершенно довольный собой, улыбнулся.
Нет блин…
Шта?!!
Это как… это так… Это кого я плавно подталкивала к верному решению? Это для кого я ягодку берегла?!!
Для вот этого, который теперь только и будет делать, что с девками встречаться?!
Руки сжались в кулаки.
Свидания, говориш-шь? Лучшие качества показ-зать? Потрогать? Чтобы интерес-сненько было?
Да я такие тебе свидания устрою, что на всю жизнь запомнишь!
Но ректору я лишь мягко улыбнулась. Постаравшись спрятать отросшие клыки. И пропела:
— Конечно, все с-сделаю. Завтра и начнем-с-с.
Глава 18 с минус три. Во всех смыслах
Мы сидели, обложившись со всех сторон папками с подробными данными на невест. Невесты тем временем располагались в отдельном крыле — даже студентки Академии переезжали из своих комнат. Арман фон Буран решил держать их под собственным контролем.
Угу, он все еще думал, что контролировал отбор.
Пусть.
Во-первых, увлечется и не будет мне мешать. Во-вторых, мы с Филиппом решили на пару дней его оставить в покое и усыпить его бдительность — а потом уже приступать к мести. В-третьих, это даже хорошо, что он сам собрался проводить первый конкурс по пению, без моего участия.
У меня не было на это времени. Да и участие мое, если что, не требовалось — я уже насколько возможно поучаствовала. И еще на начальных стадиях убрала всех с ангельскими голосками.