Наконец, потух свет и в центре круга вспыхнул огонь из которого эффектно шагнул Арман и станцевал несколько непристойный танец — на эпатаже он, похоже, и держался в королевстве. А после толкнул отличную речь на тему красоты и даровитых конкурсанток. С неудовольствием я отметила что среди них и правда присутствовало не мало красоты и, скорее всего, талантов — и это несмотря на все мои старания! Неистребима все-таки блондинистая порода — даже если истреблять ее пытается далеко не эволюция.
Двадцать две невесты посмотрели на Армана настороженно — хм, а ведь закалила я их. После такого замуж хоть в Ад можно…
И представление началось.
С самого начала началось.
Первая дева, что собиралась поразить нас растительной магией — ну там землицу насыпала, семечко воткнула — очаровательно завизжала, когда росток огромным деревом ломанулся вверх, пробивая потолок. В общем-то зрители даже восхитились.
Следующие выходили с большей опаской — но какой у них выбор-то был, пусть от магического фона так и несло радиацией? Ничего не делать? Однозначное отчисление. Потому делали. Кто осторожничал, у того вполне все получалось — но и аплодисменты были жидковатые. Зато самые талантливые и старательные попадали по полной.
Одна, демонстрировавшая умение очищать одежду и кожу — такая вот «девочка-душ — и — стиральная — машина» — убежала голая, тряся просвечивающими через кожу органами.
Еще одна красотка, поразившая нас своим танцем наподобие танца живота, так и не смогла остановиться и теперь дергалась в руках добрых стражников — людей со смирительными рубашками уже вызвали, не все же мне с ними общаться.
После fire-шоу от fire — леди местного разлива Арман даже попросил перерыв, чтобы дым успел выветриться, но, судя по всему, был весьма доволен происходящим, и даже спел, объявляя выход следующей.
Шоу должно продолжаться.
Моё сердце разбивается на части,
Мой грим, наверное, уже испорчен,
Но я продолжаю улыбаться.
В общем, все были счастливы — мы будто и не при делах, гости получили зрелища, Арман — хлеб, ну а я вполне была удовлетворена выражением лица ректора, который несколько опешил от той жажды замужества, что демонстрировали участницы и, похоже, подумывал больше о цирке уродов, нежели о жене.
Наконец, объявили последнюю участницу.
— Хм, я её знаю, — Феникс почему-то нахмурился. — Веричка — одна из сильнейших боевиков, при том что на вид хрупкая. И если она будет демонстрировать особые навыки — там у нее еще какие-то ведьмы в предках, насколько я помню, затесались — то как бы будут проблемы.
— Может уберем воздействие? — забеспокоился Тигра.
— Мы ж его на количество участниц за-аачаровали — само уберется, — уныло выдал А-аа.
Девушка тем временем крутанулась, вызывая искристые всполохи, сообразила какую-то сферу — «Защитную», шепнули мне рядом, — а потом вдруг вскинула руки и начала интенсивно шевелить пальцами.
— Уже работает? — уточнила я у Тигры.
— Сама все поймешь через минуту, — его ответ не радовал.
Блондинка же вдруг стала брюнеткой, пошла вся трещинами, если так можно выразиться, и начала левитировать, все больше размахивая руками.
— Эт-то… что? — от удивления я начала заикаться.
— Боевая форма. — уныло вздохнул А-аа. — Она, наверное, просто силу хотела продемонстрировать…
— А боевая форма чем опасна?
— Да не контролируют они ничего в этом виде, кха-кха, — пояснила птичка. — Потому не демонстрируют никогда.
— Б. яяяяяяяя…. - то ли выматерился, то ли проблеял рядом Еди и я с ним была совершенно согласно.
Зрелище боевой формы и правда выглядело устрашающим. Настолько, что даже Арман не пел — а остальные и подавно молчали в тряпочку, боясь, что оно их заметит.
Черные волосы змеями извивались на голове у Вирички, кожа позеленела, белки закатились, а сама девушка то ли вспорхнула, то ли воспряла где-то под потолком, широко расставива руки и скрючив пальцы, в явном намерении расправиться со всеми и всеми заодно
— Сбить? — прошептал в зловещей тишине Феникс
— А потом наступить? — очаровался идеей Чва-Чва.
— Хм, а в ней что-то есть. — пробормотал А-аа рассмотрев её внимательней.
— Извращенец! — припечатал Тигра.
— Подождем, — резюмировал Единорог
Но ждать нам не пришлось. Потому что жуткое порождение Тьмы — мы, конечно, тоже руки, лапы и хвосты приложили, но не настолько же! — вдруг открыла рот, набросила на лицо волосы, как та девочка в «Звонке» и издала жуткий вой пополам с вонью; а дальше началось светопредставление.
Вот уж кто воспринял «Минуту славы» буквально.
В воздух взлетела вся мебель и рухнула тут же вниз, разламываясь в щепки — это вам не тетушкину вазу разбить.
Те, кто еще не понял, что тут полная «ж» и не убрался прочь завизжали и принялись хаотично метаться по зале.
С жутким хохотом девица принялась гоняться за прочими невестами, пытаясь выдернуть им волосы — в принципе, это действо мне понравилось. Вставшие на защиту девушек и имущества Академии стражники и некоторые молодые люди, среди которых затесался даже Арман, полетели в разные стороны, как кегли, под влиянием карающего зеленого вихря — вид у того был, прямо скажем, неожиданным и пахло соответственно.
Мы решили держать в своем углу оборону до последнего.
Ректор же да брат его Инквизитор, встав плечом к плечу, начали плести какое-то сложное заклинание — ну или что они там делали, изображая язык жестов.
А сошедшая с ума Веричка в какой-то момент замерла, принюхалась и, взвизгнув как-то особенно сильно, что окна жалобно тренькнули и обвалились с потрясающим хрустом, полетела прям на нас со зверями. И, почему-то, мне показалось, что не просто на нас — а на меня.
Будто бы я для нее оказалась единственным источником всех зол.
С криком «Берегись» звери бросились в рассыпную, а я замешкалась. Ну как, замешкалась — зацепилась брюками за какой-то гвоздь от торчащей палки, бывшей еще недавно шкафом, и так и осталась стоять, прикованная ужасом собственного положения
К чести моих друзей, они, поняв что что-то не то, на бегу начали разворачиваться в мою сторону — и сила инерции сделала этот разворот достойным мистера Кэмерона. Но они не успевали.
А жуткая типа-баньши очень даже. Она раскрыла рот, полный удлинявшихся на глазах зубов — в принципе, с учетом предыдущего ее поведения, что-то в этом духе и предполагалось — ну а я довольно неумело выставила вперед кулаки, пытаясь уверить себя, что я главный герой этой истории, и злой автор меня не захочет убивать
И в следующее мгновением меня снесло в сторону
Да так, что впечатало прямо в стенку, хорошенько приложило головой и уронило на пол, придавливая сверху всей тяжестью.
Ах да по доброй традиции губы Камилла, который меня и снес, заняли свое привычное положение. Правда, на этот раз я сознания не теряла, да и вообще, ничего решила не терять, раз терять нечего — приоткрыла губы и будто случайно углубила наш поцелуй.
Не надолго.
Потому что баньши-Веричка недалеко ушла от рыбы кусачки, и я лишь понадеялась, что ее острые зубки хотя бы не источают яд.
Инквизитора подбросило и проорало, а его глаза, смотревшие на меня с ненавистью пополам с желанием, окрасились дополнительными оттенками обиды, возмущения и боли.
Но разве можно убивать того, кого только что целовал? Я бы не стала. Вот и великий палач всея королевства выбрал казнить съежившуюся от осознания произошедшего сумасшедшую — еще бы, укусить за задницу Главного Инквизитора — это даже в состоянии помешательства надо постараться
Смущением лохматоволосой воспользовался ректор — накинул, наконец, магические путы, запечатал её чуть окровавленные уста, чтобы не шептала заклинания, а Палач ударил магическим молотком.
Альдорелло подошел к нам и с недовольством посмотрел на Камилла.
— Ты прям не можешь обойтись, чтобы не поцеловать моего секретаря при каждом удобном случае? — голос Алика так и сочился ядом.
И оба посмотрели на меня
«Не может», — пропело мое вредное «я».
«Ректор ревнует!», — завопило романтичное «я».
«А поцелуй-то какой был… неземной», — выдохнуло приземленно-страстное «я».
«Не забывай, что ты мальчик», — укорило рациональное «я».
«И вообще, он тебя спас» — едва уловимым шепотом вякнула совесть.
— Спасибо, что спасли, — прохрипела я и скромно потупилась. Перед этим преданно и честно посмотрев на Инквизитора и удивленно — на ректора. Типа кто тут целовался? Я?
— Угу, подставил зад… во всех смыслах, — буркнул вдруг ректор, но так, чтобы мы только и услышали.
Я густо покраснела, а Ками весь подобрался и челюсть забетонировал:
— Еще слово, и я вызову тебя на дуэль.
О! Дуэль! Вот это будет зрелище и…
Я поймала взгляд Еди, изо всех сил качавшего головой. Ну ладно, не надо дуэли.
— Что будем с этой делать? — Алик, слава Богу, решил перевести тему и пошел на мировую.
— Допросить надо, с чего она вообще принялась тут демонстрировать свою суть — может покушалась на кого?
Ага, может. «Кого» едва выжила после нападения.
— И как допрашивать будешь — сидеть то не сможешь? — почти невинно поинтересовался ректор.
С мировой, я, похоже, поторопилась.
— А вы ее не допрашивайте, а работу предложите, — я широко улыбнулась, пытаясь разрядить обстановку. — Чего девочке мучаться в Академии да на отборе? Кто-то упоминал, что она мечтает во дворце работать — так почему бы не воспользоваться случаем? Сейчас точно не откажет.
Мы все посмотрели на недвижимую после магического удара бывшую невесту. Сказать «нет» ей было бы проблематично.
— Вы так всегда решаете сложные вопросы? — брюнет, все еще морщившийся от боли — в лечебницу ему надо, а не на меня смотреть! — как-то нехорошо прищурился.
— На то я и ценный сотрудник! — задрала нос и ретировалась, чтобы не проговориться ни в едином моменте.
Да и пора было помогать Арману разбираться с последствиями «шоу года».
Глава 22, праздничная
— Готовим праздник, раз-два! — радостно проорал фон Буран и добавил вкрадчиво и даже сексуально, разве что не облизал покрасневших девственниц — хорошо, что я стояла сзади, и потому на меня его обаяние не действовало. — Украшения, нарядный стол, вкусные блюда, которые вы приготовите своими прекрасными ручками — в общем, все в этих самых ручках, чтобы показать, какие вы хозяйки.
Прекрасные хозяйки, вряд ли подходившие когда-либо к плитам, тяжко вздохнули.
— Завтра к нам пожалует королевская семья, в том числе потенциальная теща — вас осталось всего двадцать, так что они готовы познакомиться с вами и вашими умениями ближе. Поэтому не подведите.
Вздох сделался еще более тяжким. Но решительным: пересолить ректорской мамочке и подвести красавчика — Армана никто не хотел. Наивные полагали, что он за все их заслуги еще и свадьбу ректора устроит. Он — то устроит, вот только не для них.
Арман, избалованный памятью о русских женщинах, у которых и в избе чисто, и конь накормлен, был уверен, что его ужин ждет феерический успех.
Точно знающая насколько аристократичны — то есть неумелы по части домашнего хозяйства — избалованные кандидатки, я была уверена, что толком те себя не проявят, но постараться же они должны были ради заманчивой перспективы? Потому решила просто не мешать — уже шанс для белоручек.
— Демонстрация умений начнется еще раньше, — улыбнулась не менее широко и завлекательно, чем Арман, но невесты от меня, напротив, почему-то, отшатнулись, — Ректор пожелал самолично устроить закупку продуктов для этого ужина, потому следующее свидание у троих претенденток будет на рынке, на рассвете. И не бойтесь — я буду вас сопровождать, — улыбка у меня на лице стала шире, а вот невесты побледнели еще больше.
Я медленно прошлась вдоль выстроившегося ряда, как сержант перед новобранцами, и ткнула пальцами
— Ты, ты и… ты.
Одна из «ты» грохнулась в обморок — а мы ведь даже еще требуху не выбирали. Мысленно потирая руки, я мысленно же поставила прочерк напротив её фамилии.
Может мой выбор и выглядел случайным, но таковым не был — давно уже присматривалась к красоткам, получавшим наименьший балл на некромантских и целительских практиках и регулярно по этому поводу закупавших нюхательные соли.
— Жена ректора не должна быть брезгливой, — назидательно заявила я окружающим. — Мало ли с какими… студентками ей придется иметь дело.
Окружающие настороженно замолчали и внимательно на меня посмотрели. На их лицах отразилась работа мысли — они пытались понять, пропустила ли я слово «трупы».
Невесты после инструктажа вышли из гостиной, сопровождаемые нашими сомневающимися взглядами.
— Ты же не будешь… лезть? — настороженно спросил Арман.
— В это задание? Сами справятся с провалом — мне даже делать ничего не придется, — пожала я плечами
Кто ж знал, что я настолько не ошибаюсь!
Хотя сомнения закрались уже на следующее утро, когда одна из невест просто не пришла. Подумала, что это отличный вариант на будущее, как исключить девушку без всяких проблем — тут же вспомнилась запертая на чердаке Золушка и закралась мысль, что я далеко не так коварна, раз не задумалась об этом раньше — я попросила Феникса, пожелавшего прогуляться с нами, проверить, что же произошло.
И опешила от его ответа, когда он вернулся:
— Спит.
Ладно бы умерла!
Не выспавшийся, и оттого совершенно лютый ректор — вот не зря я придумала выйти пораньше «за самым свеженьким», чтобы он и без моего участия всех расшвырял — прорычал «Исключить!»; и мы с двумя оставшимися невестами сели в мгновенно тронувшуюся карету, чтобы в рассветных сумерках прибыть на место, на уже живой, громогласный рынок на набережной торгового порта.
Я выскочила первая и принялась с любопытством осматриваться.
На экскурсии по столице у меня времени, к сожалению, не было — выйти замуж, то да сё — и города я потому практически не знала. И жадно вслушивалась теперь в разнокалиберную речь; нюхала запахи моря и его даров; с интересом глазела на разнообразно и ярко одетых торговцев — многие из них были точно не из нашего королевства; и чуть ли не пищала от восторга, видя экзотических животинок, некоторые из которых были явно магическими.
— Может пополним нашу коллекцию? — умоляюще сложила я руки, глядя на крохотного желтого летающего слона, придумать которого я бы не смогла, даже если бы в это мире выращивали… что-нибудь выращивали
— Коллекцию? — нахмурился ректор — Зверей? — уточнил он.
— Ага, — кивнула и едва не пустила слюну на вожделенного слоника. Тот, похоже, что-то почувствовал и принялся усиленно махать ушками — да только веревка-то мешала свалить.
— Анж, — начал ректор мягко, оценив и подстроившись под мое дебильно-восторженное выражение лица. — Я, конечно, понимаю, что у тебя… неоднозначные отношения с… нашими наглядными пособиями, но хочу напомнить, что они служат по контракту, а вольер — их дом родной, но никак не клетка зверинца. Мы не можем взять туда… этого, — он потрепал меня по голове.
— А если… зоо уголок оформим? — я не хотела сдаваться. Блин, живой воздушный шарик с большими ушками — это же мечта всей моей жизни! Ну и пусть я ее только что осознала — мне просто никто не говорил, что об этом можно мечтать!
Ректор отрицательно покачал головой.
Я насупилась. Может, самой купить?
И тут же себя остановила.
Во-первых, женщина не должна сама себе покупать слонов. Во-вторых, ценник с кучей нулей не оставлял сомнений в нечистоплотности торговца.
Вздохнула истерически и пошла дальше, вслед за Аликом и его потенциальными самоубийцами.
Но мое настроение, упавшее до уровня местной, довольно неглубокой, канализации, снова сделалось приподнятым, как только я увидела продуктовые ряды. Яркие и спелые фрукты, влажная зелень, живая рыба и ракушки, поблескивающие в поднимающемся солнце. Куски мяса, которые трепетно держали мясники в окровавленных фартуках — это было прекрасно! В нашем городе, который я осчастливливала своим проживанием до попадания, тоже был рынок, но он и рядом не стоял с этим великолепием. Я даже забыла про свидание и необходимость сведения с ума невест: принялась все пробовать, трогать, спорить, торговаться — просто ради общения — и мысленно примерять местные продукты в знакомые блюда. Да так, что едва не угодила в радостные объятия воодушевленных моей активностью мясников.