— Анабэль, — сказал в тот день курсорус, окидывая тяжелым проницательным взглядом стройную фигуру девушки. — Я понимаю, что никто не посмеет напасть на эффи в Даворе, находясь в здравом уме. Что уж говорить о дворце, забитом Мечами Короны, курсорами и людьми канцлера. Но это вопрос уже не твоей безопасности, а его величества, поэтому избавь меня от своей трескотни и принимайся за дело. Это приказ.
С этими словами курсорус развернулся и удалился быстрым шагом, оставив эффи наедине с новоприобретенным телохранителем.
— Борус, — коротко представился мужчина, внешней простотой и манерами напоминающий скорее подмастерье с похмелья, чем воина, а уж тем более курсора, и широко зевнул.
Анабэль, возмущенная обращением курсоруса, густо покраснела, смерила Боруса испепеляющим взглядом и пошла в отведенные ей покои. Охранник молча последовал за ней, держась на небольшом расстоянии.
Позже эффи сменила отношение к Борусу, когда среди ночи к ней прокрался убийца. Наемник был ловок и прекрасно снаряжен. Он с легкостью прошел охранные заклинания, беззвучными искрами опавшие на защитных амулетах, и проник в покои эффи, которые она оборудовала под лабораторию во время поиска противоядия. Анабэль проснулась от резкого грохота, вскочила с кровати и хлопком ладоней зажгла свечи на стенах. Посреди комнаты лежало тело с торчащим в спине кинжалом, а рядом на полу сидел бледный охранник, зажимая глубокую рану в плече.
— Пытался прокрасться к кровати, — извиняющимся тоном сказал Борус, морщась от лечебного заклинания, активированного эффи. — Он что-то в зелья на столе сыпанул.
После этого Анабэль при первой же возможности извинилась и поблагодарила Долимара, внимательно слушающего ее сбивчивый рассказ.
— Никому больше ни слова о случившемся. Все необходимое для приготовления зелий перенесешь в королевские покои. Там ты будешь в полной безопасности, — подытожил слова перепуганной эффи Долимар. — Его величеству придется потесниться.
Вот так она попробовала на вкус обратную сторону монетки, символизирующей славу и успех. Придворные и слуги ахали и выражали ей сочувствие, но в каждой фразе эффи теперь все яснее чувствовала или ложь, или угрозу. Еще один удар последовал от Долимара, как всегда, смотревшего в саму суть.
— Скажу просто, — прошептал он ей на ухо, поймав у королевских покоев. — Наш король — большой бабник. Не смей юлить хвостом перед ним, сошлю на рудники.
Эффи вспыхнула и уже собиралась высказать вслух свое возмущение такой грубой бестактностью.
— А откроешь сейчас рот, и шансов повертеть жопой станет раз в сто больше, — широко улыбнулся глава курсоров, цепко удерживая за локоть покрасневшую Анабэль. — Потому что рудник будет мужской.
Курсорус отпустил ее и отошел в сторону.
— Делай то, что должна, девочка, — обратился он к эффи перед уходом, цитируя девиз курсоров, — об остальном позаботится Корона.
Понимание того, что она жалкая фишка в чужой партии, пришло поздно. Хвала Всеединому, что она еще не успела натворить бед. Хотя где-то в глубине души ей этого очень хотелось. Но несколько дней назад произошло то, что окончательно сбило Анабэль с толку и зародило в ее душе еще больший страх.
Глава 16
В тот день Анабэль, как обычно, отправилась за покупками на рынок и в магические лавки. Для отвара постоянно требовались только свежие травы и корни. Доверить кому-то другому, тому же Борусу, покупку ингредиентов Анабэль не могла. Слишком много было тонкостей, которые несведущему человеку было невозможно объяснить. Например, радэнский можжевельник должен быть только с нераспущенными соцветиями и только с предгорий Пояса Великанов, о чем говорили красные точки на стебле.
В одной из лавок ее и подстерегли. Вместо приветливого продавца к эффи вышел магиструс Зендор. Высокий и худой мужчина, которого Анабэль видела несколько раз во главе приемной комиссии скучающим на больших экзаменах. Она слышала, что магиструс был помощником канцлера и что он враждовал с Долимаром. Именно последний настоял на том, чтобы даже доверенное лицо лорда Оквуса не имело допуска к королевским покоям и к Анабэль лично. Девушке говорили, что глава гильдии эффи уже давно искал с ней встречи, но из-за катастрофической загруженности с больным и нехватки свободного времени это было нереально. Да и сама эффи не торопилась к общению с человеком, о котором ходило слишком много неприятных историй и слухов.
— Здравствуй, Анабэль! — дружелюбно улыбнулся магиструс, подходя ближе и протягивая руку с внушительным перстнем, на котором светился тусклым светом красный алмаз в изящной оправе, символ главы гильдии.
Анабэль растерянно перевела взгляд с добродушной улыбки Зендора, под которой проглядывался звериный оскал, на протянутую для поцелуя руку с перстнем. Унизительный обряд, обязательный для всех эффи в Даворе.
— Не хочешь выказать дань уважения своему наставнику? — с притворным изумлением обиженно спросил магиструс, убирая протянутую руку, так и не дождавшись жеста покорности. — Такая почетная работа совсем лишила тебя манер?
Даже в самой гильдии все побаивались Зендора Блоя. Хоть он и был средним по силе и умению магом, но при этом обладал незаурядным умом и звериным чутьем. Это позволило ему занять руководство гильдией и встать по правую руку канцлера. Протекция последнего добавила вспыльчивому эффи самоуверенности и наглости, а хитрость помогала ловко избегать конфликтов с властью и курсорами, что не давало покоя Долимару. В Университете Семи Столпов магиструс и вовсе был почти богом. Одним только словом он мог как возвысить подающего надежды студента до магистра, наплевав на все правила, так и уничтожить не понравившегося, сослав, к примеру, работать целителем в грязные Трущобы, а то и вовсе закрыть в Башне Ока, которой даже авторитетные магистры боялись, словно погорской чумы.
— Над чем ты работаешь, девочка? — прищурил серые глаза мужчина и шагнул навстречу Анабэль, у которой от испуга и неожиданности едва не подкашивались ноги. Зендор медленно обошел вокруг эффи, словно змея, оценивающая добычу и выбирающая, в какое место нанести первый укус. — Слышал, ты нашла новый яд и уже сделала к нему противоядие? Почему же не торопишься рассказать о своем успехе в Университете или гильдии? Возможно, я смог бы сделать так, что твой прорыв в лечении его величества смогли бы засчитать вместо выпускных экзаменов и экзамена на звание магистра…
Зендор ловко переходил от угроз и намеков к обещаниям и похвале, внимательно следя за реакцией девушки. Он даже слегка менял тембр голоса и интонации, чтобы быстрее подобрать ключик к этой неизвестной выскочке, рискнувшей своей жизнью и, неожиданно для всех, победившей.
На его лице проступило плохо скрываемое презрение.
«Да она едва не пускает лужу под себя от страха! — со смесью отвращения и удовлетворения подумал про себя магиструс, наблюдая, как впавшую в ступор девчонку начала бить мелкая дрожь. — И как только такой соплячке удалось убедить Долимара поверить ей?»
Посчитав, что девчонка была достаточна напугана и беззащитна, Зендор пошел в атаку. Было понятно, что по своей воле она ничего ему не расскажет. А узнать подробности магиструсу давно не терпелось. Он даже наплевал на предостережения Долимара, недвусмысленно давшего ему понять при последней случайной встрече во дворце, что даже случайный контакт с личным лекарем короля может стоить ему головы. Желание узнать о том, как именно Анабэль сумела выделить токсин, у питавшего большую слабость к ядам магиструса было слишком велико, чтобы считаться с мнением какого-то там курсоруса.
Зендор громко щелкнул пальцами. Из-за полок тут же вышли двое прятавшихся рослых мужчин. Охранники молча встали по бокам Анабэль, которая едва не тряслась от страха.
— Расскажи мне, как ты смогла выделить токсин? — тон Зендора стал жестким. Его вытянутое лицо стало медленно приближаться к Анабэль, впавшей в оцепенение. Одновременно с этим магиструс активировал заклинание подчинения, окончательно ломая волю молоденькой эффи.
— Будь умницей, девочка, расскажи мне, как ты… — голос шипел возле ее лица, обволакивал, подавлял. Анабэль из последних сил попыталась сделать шаг назад, чтобы сломить иллюзию подчинения, но эффи уже крепко держали ее за плечи, а перед глазами раскачивалось змеиное лицо магиструса Блоя.
— Отойдите от девчонки! — в лавке раздался громкий и решительный голос где-то за спиной Анабэль. — Клинки зачарованы и без труда войдут вам в спины промеж позвонков сквозь любую защиту!
Зендор от неожиданности отшатнулся назад, но тут же взял себя в руки.
— Кто смеет влезать в дела гильдии?! Покажись, глупец, именем правосудия лорда Оквуса!
— Класть мне на его правосудие! — хмыкнул невидимый Анабэль мужчина.
По сиплому, словно у законченного пьяницы, голосу, эффи догадалась, что это был Борус, ее телохранитель. Один курсор и до смерти перепуганная девчонка против троих эффи? Расклад был ужасным. У Боруса было только одно маленькое преимущество, которым он не преминул воспользоваться. Курсор ткнул кинжалами в спины дернувшихся охранников.
— Медленно отошли от девчонки! — в пропитом голосе зазвучали металлические нотки. — Дважды повторять не буду! Живо, мать вашу!
Зендор, в глазах которого плескалась ярость, кивнул, и двое эффи быстро перебежали на его сторону. Крепкая рука ухватила сзади Анабэль за шиворот и бесцеремонно оттолкнула к двери. Девушка оказалась за спиной Боруса, прикрывающего ее от магов. Он замер в боевой стойке, выставив вперед руки со странно поблескивающими в полутемной лавке кинжалами.
— Ты сделал большую ошибку, человечек, кем бы ты ни был! — рассмеялся Зендор, увидев перед собой невысокого крепыша с красным лицом, никак не похожего на приличного бойца. — Я просто размажу тебя по стене, а остатки смою в канаву!
Каждый маг, способный наполнять магические конструкции силой, всегда имел несколько заклинаний «под рукой», а уж собираясь что-то предпринять — так и подавно. Такая запасливость была чревата постепенной потерей силы в заклинании, его ослаблении, но маг почти не тратил на его создание времени, бесценного в критические моменты. Магиструс слегка откинул руку назад, и на ладони тут же заискрилось атакующее заклинание. Помощники без команды последовали его примеру. Анабэль запоздало спохватилась и принялась судорожно создавать защиту себе и Борусу, прекрасно осознавая тщетность своих усилий — от одновременного тройного удара она бы не спасла.
— Это вы делаете роковую ошибку! — процедил Борус, не меняя положения тела. Его глаза быстро перебегали от одного эффи к другому. — Эти малыши способны поглотить два удара, третий примет амулет на груди. А потом исход нашей встречи решит честный бой, в котором двоим из вас я успею перегрызть глотки. Девчонка за это время выбежит на улицу и позовет стражу. Выжившего счастливчика, посмевшего напасть на дворцового лекаря, будет ждать приятная и долгая беседа с курсорусом Долимаром!
Решительность и твердость его голоса заставила заколебаться Зендора, которого такой расклад совсем не устраивал. Анабэль уже хотела обрадоваться, что появился шанс избежать боя, но магиструс и не думал отступать.
— Глупец! Сивонна Бачча! — хрипло рассмеялся Зендор. — Ты хоть понимаешь, против кого ты хочешь биться?!
Магиструс вытянул вперед вторую руку, на которой тут же закружился конус ослепительных белых искр.
«Копье льда, которое не отобьет ни его, ни моя защита! — ужаснулась Анабэль, которая никогда не видела подобных заклинаний вживую. — Откуда у него столько силы на столь мощное заклинание?»
— Нет свидетелей и тел, — оскалился Зендор, — нет и преступления.
— Фокус на фокус, маг! — выкрикнул Борус, словно опасаясь не успеть до первой атаки эффи. — Ты же не настолько самонадеян и глуп, что поверил в одного защитника-выскочку для такой важной особы? Посмотри-ка наверх!
Зендор медленно повернул голову и вздрогнул, когда увидел нацеленный ему в голову арбалет. Сам человек сидел под потолком на балке. Его скрывала глубокая тень, в которой лишь угадывался контур его тела, но зловеще поблескивающий арбалет был демонстративно выставлен напоказ.
— В горло или в глаз, маг? — прошептал невидимка, но его тихий голос услышали все.
Зендор, мгновенно понявший, что на кончике болта было погорное железо, так же медленно повернул голову назад, даря Анабэль очередной испепеляющий взгляд, полный ненависти. Девушка не выдержала и показала ему язык, скорчив смешную рожицу, ужасаясь сама себе от такой наглости.
— Прошу прощения. Это огромное недоразумение, — медленно произнес Зендор бесцветным голосом, осознавая и принимая поражение. — Мы уходим. Но не прощаемся, Анабэль Слайдор.
Борус отошел с пути троих эффи, продолжая спиной прикрывать девушку.
— Благодарю! — сказал он, задрав голову вверх и обращаясь к невидимке, который уже исчез с балки.
Он повернулся к дрожащей от испуга девушке, которая только сейчас поняла, чего им удалось избежать. Мужчина грубо встряхнул ее за плечи, возвращая из ступора в реальность.
— Долимару доложу сам. О происшедшем ни слова никому, — он бережно спрятал кинжалы и попытался пригладить торчащие во все стороны остатки волос. В его голосе отчетливо слышалось облегчение, словно он знал, что хороший исход стычки невозможен.
— И на будущее! — в голосе мужчины снова зазвучал металл, как при разговоре с эффи. — Когда я так прикрываю тебя спиной, а рядом с тобой дверь на улицу — не плети, дархум тебя разорви, бесполезную защиту! Воспользуйся дверью, во имя Всеединого!
Когда эффи все же не выдержала и спросила у Долимара при встрече у королевских покоев о поведении Зендора, тот лишь устало отмахнулся.
— Борус доложил обо всем. Не лезь в это болото, девочка. Просто забудь. Этот идиот больше к тебе не сунется. Твоя забота — здоровье его величества.
***
Анабэль прошла выход с рынка рядом со Светлой улицей, направляясь в сторону дворца. По пути ей еще нужно было зайти в несколько лавок, докупить недостающее, а затем возвращаться во дворец и приступать к составлению очередной порции жутко вонючего варева под названием «спасение короля». Забывшись своими мыслями, Анабэль шла вдоль домов, ничего не видя перед собой. Неожиданно она вспомнила, что первая нужная ей лавка находилась на другой стороне улицы, и, не отдавая отчета в своих действиях, она, не до конца вернувшись в реальность из своих мыслей, резко свернула в сторону.
Внезапно сзади крепкая рука схватила ее за отворот голубого платья и рывком дернула назад. Перед глазами девушки время замедлилось. Она видела, как прямо у ее носа пронеслась двойка лошадей с запряженной каретой. С морд лошадей слетали хлопья пены. Подкованные копыта выбивали искры из мостовой в том месте, где она стояла мгновение назад. Экипаж пронесся мимо, но уже через десяток метров встал, как вкопанный. Время для эффи вернулось в нормальное состояние. Улица мгновенно наполнилась криками и возгласами толпы. Она с трудом удержала равновесие от грубого рывка назад и обернулась. Позади нее стоял Борус с перекошенным от испуга лицом.
— В следующий раз я умру от разрыва сердца, госпожа Анабэль! — выпалил телохранитель, пытаясь отдышаться и вернуть спокойное выражение своему лицу.
— Я просто… — попыталась оправдаться эффи, чувствуя вину и досадуя на свою задумчивость, едва не стоившую ей жизни. — Что случилось?
— Вы идете, а слева шум доносится, кричат, что лошади понесли. Народ к домам прижимается, детей за спины прячет, а вы идете, как ни в чем не бывало, прямо наперерез. Я только и успел, что сумку бросить да вас за шиворот схватить.
— Сумка! — всплеснула руками девушка. — Где она?
Они вдвоем бросились искать ее в толпе зевак, идущих поглазеть на внезапно остановившуюся карету. Сумка, точнее, ее истоптанные остатки, нашлась на мостовой.
— Придется все заново покупать, — покачала головой эффи. Сумку было жалко, но в сравнении с ее спасением это было сущим пустяком.