«Интересно, как поступил бы Плайс, если бы Декар и вправду пошел на штурм?» — спросил сам себя Долимар.
— Такого я не слышал, — пожал широкими плечами Декар. — Вы направляетесь туда? Раз уж дворец закрыт, могу ли я сопровождать вас?
— Именно на это я и рассчитывал! — Долимар говорил быстро, чувствуя, что время уходит. Экипаж стоял перед мостом, окруженный всадниками. — Едем! Потом вместе вернемся во дворец.
— Мои солдаты нужны? — генерал умел задавать правильные вопросы. И, дождавшись кивка курсоруса, обратился к сопровождающему его всаднику, одетому, как и он, в строгий военный мундир. — Гилкер! Собери солдат и быстро к западному маяку.
Экипаж, генерал Флэймдор и два телохранителя поехали через мост, четвертый всадник развернулся и поскакал к дворцу. Стоило только экипажу съехать с моста, Листэль зашипела от боли и схватилась за голову.
— Что с вами? — удивился курсорус, с тревогой вглядываясь в побледневшее лицо женщины. — Что случилось?
— Что-то плохое, господин Долимар, — Листэль без остановки терла виски, а между ее пальцами проскакивали едва заметные голубые искорки. Эффи лечила себя. — Использование магии начинает причинять боль, и чем сложнее магия — тем сильнее боль. Словно кто-то не хочет колдовства. Эти странные зеленые потоки — думаю, дело в них. Я с трудом удерживаюсь в эфире.
— Оставьте. Передохните. На месте посмотрите снова, — Долимар с трудом скрывал волнение, охватившее его. Он обменялся взглядами с Декаром, который лишь молча поджал губы.
Не делает ли он сейчас серьезной ошибки, решив лично посмотреть на разрушения, в который раз думал Долимар, снова и снова взвешивая в уме известные ему факты. Нет, он не мог поступить иначе. Нужно было самому убедиться в том, что в этот раз удар солханцев пришелся мимо цели.
Вскоре экипаж резко затормозил прямо перед толпой потесненных зевак, зажатых на узкой улице между домами прямо перед выходом на площадь. Телохранители быстро расчистили проход для Долимара, Листэль и Декара, стражники, завидев курсоров, молча расступились, и все пятеро оказались на краю площади перед грудой камней, что недавно были высокой башней-маяком.
Глава 26
Первые три слова, возникшие в голове Селиссы, стоило ей только выпрыгнуть из лодки на скользкий причал Диссы, — вонь, теснота и грязь. Дурной запах, от которого шла кругом голова в разгар солнечного дня, исходил со всех сторон. Рыбные отбросы, тухлая вода у причала из-за сбрасываемых отходов жизнедеятельности, немытые потные тела людей — все это смешивалось в ужасную вонь, висящую в воздухе и едва не сбивающую неподготовленного человека с ног. Селисса, почувствовавшая этот аромат задолго до того, как два дюжих гребца доставили ее к берегу, первым делом притупила магией свое обоняние, использовав один из амулетов под платьем. А ступив на причал, отключила совсем. Это помогло, хоть глаза и продолжали слезиться.
Теснота была обычным портовым явлением любого города, имеющего выход к воде, но в Диссе она почти дотягивала до давки. Столица Давора была безальтернативной точкой на маршруте любого торговца, пожелавшего заработать на щедрых радэнцах. В любое время дня и ночи причал был заставлен торговыми кораблями, а тем, кому не хватило места, приходилось ждать своей очереди на рейде вдалеке. Если капитан не имел связей с портовыми чиновниками, это ожидание могло затянуться на несколько дней.
Ну и порт сам по себе не был достаточных размеров для такого внушительного количества торговцев. А в преддверии войны желающих поскорее обернуть товар в звонкую монету стало вдвое больше. Людям приходилось протискиваться по узким проходам между нагромождением складов, хранилищ и дешевых таверн с борделями. И это учитывая то, что несколько лет назад торговые гильдии через канцлера провели указ, по которому они оставили старый порт и возвели новый, в три раза больше предыдущего.
Из всего этого и выходило логичным следствием третье слово в голове мэйры — «грязь». Она была повсюду, как и вонь. Под ногами, на стенах и даже на самих людях, которые, казалось, даже не обращали на нее внимания, мирясь с такими неудобствами, словно так и должно было быть.
Солханский порт, сырой и холодный каменный погреб, теперь казался Селиссе таким уютным и прекрасным. Темные Боги! Пока она не ступила в это отхожее место, которое все почему-то называли портом, Селисса бы рассмеялась таким мыслям и сравнениям. Но не теперь.
Территория порта была целиком во власти союза торговых гильдий. Нигде нельзя было встретить стражника или курсора, только вооруженные отряды наемников с оранжевыми повязками — цвета торгового союза — которые и следили за порядком. Соответственно, эти порядки в порту были выгодны купцам. И наемники поддерживали лишь видимость даворского закона, не более того. Любой обитатель порта знал только одно священное правило — не трогай купца! Точнее, не трогай купца торгового союза. Вольные торговцы могли полагаться только на себя и свою охрану. Но и с вольными редко что происходило в самом порту. Это было не слишком выгодно торговому союзу, хорошая доля прибыли которого состояла в скупке товаров прямо с кораблей и последующей перепродаже радэнцам. Две трети торговцев, пришедших морем из Сурры через берега Великих гор, торговали только так. Везли товар в Диссу, уплачивая большие сборы погорцам, сбывали торговому союзу и быстро возвращались обратно, загружаясь людьми, пожелавшими покинуть Давор. Такая торговля была выгодна всем, поэтому в порту Диссы можно было уверенно говорить — не трогай купца! Все остальное разрешалось творить почти безнаказанно, но только в ночное время, когда огромные ворота, служащие выходом в город, наглухо закрывались до утра. Нет, в порту не доходило, конечно, до неприкрытых убийств, но ограбить и избить, а то и изнасиловать могли запросто.
Селисса была в курсе этих порядков, поэтому ничуть не удивилась, что кто-то постоянно пытался ухватить ее за задницу в толпе, а кто-то другой — ощупать пояс в поисках кошелька. Девушка старалась побыстрее проскочить порт и оказаться в городе, ловко избегая прикосновений как от первых, так и от вторых. Конечно, толика магии, пожелай только мэйра, могла наказать наглецов, но привлекать к себе ненужное внимание с первых минут своего пребывания во вражеской столице не входило в ее планы. Селисса заранее подготовила простое домотканое платье, в котором выглядела обычной горожанкой. А у них не могло быть магической защиты. Ну если только простой амулет от сглаза. Свое роскошное платье пришлось оставить в каюте Бремара.
Селисса мысленно вздохнула. Напоминание о платье, которое обошлось ей в огромную сумму в сравнении с ее нынешним нарядом, в котором она чувствовала себя нелепой и убогой дурнушкой, неприятно давило на душу. Ко всему прочему, ей пришлось надеть на голову ужасный чепец, чтобы скрыть свои собранные роскошные рыжие волосы. Бремар, увидевший ее в нем до того, как первым уплыл на лодке на берег, едва не катался по полу каюты от громогласного хохота.
— Дорогая Селисса! — выдавил он, с трудом отсмеявшись и отирая выступившие слезы. — Если бы вы предстали на том солханском корыте в этом виде — клянусь, я бы не раздумывая потопил ваше суденышко. Хотя, по правде говоря, думаю, этой жертвой я бы не стер ваш ужасный образ из свой чрезмерно чувствительной памяти. Конечно, перед этим я бы перебил всех солханцев, щедро заливая кровью палубу того корыта в угоду Морским Богам, но вас трогать бы не стал, да и своим парням запретил бы насиловать под страхом смерти.
Селисса вложила немало сил в тот момент в пощечину, чтобы этот слишком ловкий верзила не увернулся, и ей это удалось. Впрочем, тогда это не помешало Бремару, голова которого сильно дернулась от увесистого удара, тут же скрутить ее и жадно взять, прямо в дурацком чепчике. Да она и не сопротивлялась.
Приятные мысли едва не стоили мэйре разбитого носа. Грузчик впереди нее с огромным мешком за плечами резко остановился, вертя головой, словно пытался понять, куда ему дальше идти. В этот-то мешок и ткнулась Селисса, отдернув в последний момент голову, чем смягчила удар. Грузчик потерял равновесие и стал неуклюже заваливаться набок. Ему пришлось скинуть мешок на землю, отчего тот сразу разошелся по швам, освобождая содержимое.
— Что ж ты делаешь, безмозглая сука?! — истошно заорал на нее небритый грязный мужик, упавший на колени и пытающийся сгрести высыпавшуюся крупу. Налетевшие неизвестно откуда оборванные малолетки вмиг набросились на порванный мешок, сгребая крупу испачканными ладошками в дырявые карманы. Грузчик заорал еще громче, щедро сдабривая свой крик погорской руганью, и принялся отпихивать детей, махая кулаками в полную силу, но было уже поздно. Беспризорники отхлынули и исчезли в безразличной толпе так же неожиданно, как и появились, оставив мужчину у порванного, почти пустого мешка.
— А ну, стой! — грузчик вскочил на ноги, намереваясь поймать виновницу. — Ты у меня за все заплатишь!
Куда там! Селисса, не будь наивной дурочкой, уже давно потерялась в толпе и продолжала целенаправленно идти к выходу из грязного порта. А подошедший наемник с оранжевой повязкой посмотрел на неудачливого мужика, которому наверняка придется пару недель таскать мешки бесплатно в уплату ущерба, махнул рукой и пошел дальше.
«Пара синяков на заднице точно есть!» — хмуро подумала Селисса, подходя к огромным воротам между двумя стенами двухэтажных складов, отделяющим порт от города.
Она остановилась на несколько мгновений. Высоко над аркой ворот, на широких досках, прикрепленных прямо к камням стены, были прибиты человеческие руки, отрубленные по плечо. Некоторые почернели от времени под палящим солнцем, некоторые, казалось, еще недавно кровоточили. Вокруг десятков рук, в основном, детских, кружили гигантские толпы мух и слепней, которые гулко жужжали. Селисса знала, так в порту наказывали тех, кто покушался на святая святых — имущество купцов союза. В первый раз, при условии, что ущерб был мал, отрубали одну руку. Второй раз, независимо от величины ущерба, отрубали вторую, а несчастного глупца отвозили на лодке подальше от берега и скидывали в воду с камнем на шее. Селисса знала, что такой порядок и самоуправство в порту не устраивали Корону, но, ходили слухи, власть была повязана старыми соглашениями и договорами с купцами, щедро дававшими деньги на восстановление страны после свержения Мерга. Однако открытого противостояния пока не было, хоть и ловили иногда курсоров с ножами над телами неугодных Короне в порту, а вооруженных наемников в городе, пытали, допрашивали с пристрастием и обменивали. Поток людей меж тем тек в два направления сквозь одну створку ворот, сопровождаемый безразличными взглядами стражников, задерживающих для вопросов и осмотра только самых подозрительных, в основном хмурых вооруженных наемников без отличительных знаков какого-либо крупного отряда или гильдии, известной в Даворе, ищущих выгодных контрактов. Вторая створка была отдельно отгорожена высоким забором под груженые телеги и тачки. Там вовсю суетились купцы и мытари, взымающие небольшую плату за проезд через город. На Селиссу даже не обратили внимания. Дежурный же эффи — мэйра знала, что кто-то из магов круглосуточно дежурит у ворот, скрытый от посторонних глаз — был легко обманут хитрым маскирующим заклинанием. Что и говорить, магия солханцев, щедро использующих дархум, была гораздо сильнее и сложнее простой магии небольших сфер и собственных ресурсов организма, как долго и упорно этот самый организм не тренируй. А уж про эффи, которых Селисса откровенно презирала, и говорить не стоило. Ну какой мог получиться достойный соперник из мага, который с радостью оканчивал собственное обучение, самосовершенствование и тренировки, как только изучал пару заклинаний лечения, получал звание эффи и с удовольствием отправлялся обменивать все это на звонкую монету. Презрение презрением, но скидывать со счетов эффи не стоило, поэтому мэйра и не поскупилась на маскировку.
Селисса мимоходом удивилась разительной перемене обстановки, стоило ей только ступить за ворота. Просторная площадь позволяла без давки расходиться людям и даже разъезжаться всадникам и телегам. Даже вонь осталась за воротами, не говоря про грязь. Девушка скинула легкую магию, возвращая себе скрытое обоняние. Она медленно и глубоко вдохнула, наслаждаясь простым отсутствием тошнотворных запахов. Конечно, и в городе пахло не ахти, но, в сравнении с портом, это были сущие пустяки. Селисса благоразумно отошла подальше от ворот, свернув на одну из широких улиц, обставленных с двух сторон разнообразными лавками, попутно радуясь тому, что больше не стоило каждый раз искать взглядом свободный от гнилого мусора участок, куда нужно было поставить ногу, прежде чем сделать шаг. Не стоило недооценивать силу врага, в ее случае следящего эффи, это она знала и помнила с детства. Ей нужна была магия, чтобы найти то, ради чего она приплыла. А быть даже случайно замеченной эффи с первых часов своего пребывания в Диссе в ее планы не входило. Поэтому девушка выбрала обычную подворотню подальше от ворот и юркнула туда, распугивая местных кошек.
Убедившись, что никого нет поблизости и никто не смотрит в ее сторону, она принялась за дело. Аккуратно скинув маскирующее заклинание, мэйра быстро поискала магические источники вокруг себя. Тишина порадовала ее, давая понять, что эффи или кого еще поблизости не было, и если ее засекут, то она успеет покинуть опасное место.
Резкий укол боли неожиданно перебил приятные мысли и хороший настрой.
— Что за… — прошептала удивленная мэйра и по новой активировала сбившееся заклинание поиска.
Новый укол, больнее первого, тут же кольнул в голову, заставляя слезиться глаза.
— Так… — протянула обеспокоенная Селисса, которая не ожидала такой, пусть и слабой, отдачи. — И что же это тут у нас?
Она медленно произнесла заклинание Взора, готовая в любой момент оборвать его. Боли не последовало. Мэйра вышла из своего укрытия обратно на улицу. Увиденное заставило ее застыть на месте — тонкая нить энергопотока, грэна, проходящая ровно посередине улицы, была зеленого цвета, хотя каждый новичок любой из магических школ знал, что грэны должны быть голубого цвета, и никакого другого. От потока отделилась маленькая искра, видимая только Селиссе, и полетела прямо на нее. Девушка инстинктивно поддалась назад, в подворотню, словно пыталась уйти от странной искры. Но та догнала ее там, в тени нависших домов и коснулась предплечья руки. В момент касания голову пронзила вспышка боли, сильнее, чем две предыдущие вместе взятые. Селисса, шумно выдохнув, опустилась на утоптанную землю. Тошнота и головокружение вскоре прошли, оставив неприятное послевкусие во рту. Мэйре ничего не стоило применить лечение, но она, уже догадываясь, что откат будет тем сильнее, чем больше она колдует, воздержалась от нового эксперимента. Какое-то предчувствие внутри намекало на то, что к этому был причастен злосчастный старикашка, из-за сумасбродства которого мэйра и оказалась тут, но надо было узнать наверняка. И слабые разведывательные заклинания из ее арсенала, позволяющие прощупать пару десятков шагов, тут явно были не к месту. Нужно было окинуть взором всю столицу, а для этого нужно было найти добровольца, любезно согласившегося принять на себя откат колдовства. Селисса сдернула ненавистный чепчик, высвобождая свои красивые волосы. Толика магии, за которую, к радости мэйры, не пришлось страдать, подкрасила ей губы и добавила тени векам, попутно удлинив густые ресницы. Девушка выскочила на улицу и уже меньше чем через минуту нашла себе подходящую жертву.
— Господин наемник! — залепетала Селисса, хлопая бездонными глазами и повисая на руке крепкого бородатого мужчины-кадурца в обтрепанных кожаных доспехах с мечом на поясе. — Не могли бы вы помочь несчастной девушке, попавшей в беду из-за нерадивого любовника?
Мэйра, как могла, разыгрывала роль невинной простушки, в расчете, что кадурец, представитель народа, известного своей чрезмерной похотью, клюнет на этот образ и захочет повеселиться на дармовщину. Расчет оказался простым, но верным.
— Отстоять честь? — хмыкнул темнокожий наемник, откровенно оценивающим взглядом пробежавшись по телу девушки. — Дело несложное, если тупоголовая стража да куры не замешаны. Ну и награда должна быть достойной.