Но что же все-таки это могло быть? Наверняка тот самый артефакт из Мертвого Леса, о котором говорила Алиесса, взорвался, разрушив башню, похоронив внутри останки тех, кому не повезло оказаться в тот момент внутри. Так чего же им теперь бояться? Что могло выжидать в этих развалинах?
— Вот и курсорус пожаловал, собственной персоной, знать, дело серьезное! — заметил осмелевший подмастерье. Он уже понял, что тумаков не предвиделось. — Ух, сейчас стражники вперед двинут, к завалам!
— Хрен они куда двинут! — сплюнул под ноги наемник и отер тыльной стороной ладони короткую бороду, на которой повисла нить слюны. — Оттуда чем-то страшным до самого горизонта несет. Может, еще какая волшба или похожая дрянь затаилась. Вперед магов стража точно не сунется, а эффи сами вон со страхом на развалины поглядывают. Ох, чую я, не к добру все это!
Селисса с изумлением по-новому взглянула на настороженного мужчину. А тот ли он на самом деле, за кого себя выдает? Уж больно о многом догадывался этот вонючий толстяк и говорил на удивление правильные вещи. Мэйра медленно обвела взглядом крышу дома и людей, стоявших на ней. Скрытая тревога усилилась, но время для каких-либо действий еще не пришло. В любом случае, ей надо было продолжать наблюдать, стараясь не привлекать к себе никакого внимания. С последним были небольшие проблемы. Селисса, ловко взобравшаяся на крышу по неровностям каменной стены дома, оказалась единственной женщиной на этой злосчастной крыше. Чего там, единственной женщиной, как она успела заметить, на всех ближайших крышах. Ей повезло, что зеваки были слишком увлечены происходящим и не обращали пока особого внимания на симпатичную служку, чрезмерное любопытство которой загнало ее так высоко.
— Да как же такое могло в Белом городе случиться? — сокрушенно покачал головой щуплый бородач. — Куда они все раньше смотрели? Проглядеть солханцев! Ой, полетят головы! Смотрите на курсоруса — рвет и мечет, точно дикий зверь!
— Не любит он магов, ни своих, ни чужих, — заметил кто-то из мужчин, стоявших дальше остальных.
— Так и не за что их любить-то! — рыкнул наемник, уперев руки в бока. — Свои-то ладно, лечат, и на том спасибо, а вот мэйры — сущее наказание. Все колдовство их на крови простых людей происходит! Уж я-то знаю!
— А я вот слышал, что женщины их… — начал подмастерье и тут же смолк, густо покраснев, но продолжил, справившись со смущением. — Что женщины их с животной страстью отдаются, и большие мастерицы разные непотребства при этом придумывать.
Мужчины на крыше дружно засмеялись, чем еще больше вогнали в краску незадачливого юнца.
— Ну и думы у тебя, парень! — просипел наемник, вдоволь отсмеявшись. — Тебе бы придумывать, как от мастера не отгрести за отлучку, а ты… Хотя, чего скрывать, правда тут твоя. Уж я-то знаю.
Он обвел взглядом мужчин на крыше и, не встретив порицания, продолжил.
— Это тебе верно сказали. Бабы их — сущий огонь! — в глазах наемника появился сальный блеск. — Уж не знаю, чему обязаны они этим, но трахаться они все большие мастерицы!
— Я про это тоже слышал, — вставил торговый чинуша. — Но слухи — это слухи.
— А ты не перебивай! — рявкнул наемник на щуплого мужичка. Ему льстило оказаться в центре внимания, пусть и не в битком забитой таверне, где интересной истории хлопали в ладоши и свистели, ее рассказчику же непременно ставили дармовую выпивку, кружка за кружкой, а на грязной крыше в окружении дюжины простолюдинов. — Слухи слухами, а я про свое говорю! Уж я-то знаю!
— Очень интересно послушать, — примирительно пробубнил щуплый, но на всякий случай отошел подальше, на другую половину крыши. Остальные мужчины, напротив, подались вперед в предвкушении рассказа. Подмастерье так и вовсе стоял с открытым ртом и не сводил восхищенного взгляда с толстого наемника.
— Я еще при прошлом короле в Диссе оказался, с караваном большим тогда ходил в охране, — начал рассказ наемник, вполглаза продолжая следить за событиями снизу, на площади. История историей, но пропустить что-то интересное он не хотел. — В то время, кто постарше, помнит, в городе встретить солханца обычным делом было. Ходили они открыто, ничего не боясь, а вот их все за две улицы обходили. Я тогда с дружками в кабаке сидел, в Трущобах. Готовились мы к Форту Стрелы с караваном идти на следующий день, да не вышло. Бунт поднялся в ту ночь. Король Виамар престол захватил, во дворце порядок наводил, а город сам собой вспыхнул, словно пересушенный сноп сена от искры. Люд простой натерпеться успел и сразу на улицу высыпал. Зажиточные дома грабили и сжигали, людей убивали без числа. Такое творилось — не понять было, кто за кого. Ну, мы быстро смекнули, что к чему, и в город рванули, как и прочие вольные, врагов Короны потрясти. И, уж не припомню, как, но оказались мы с толпой голодранцев возле домов ордена магического. Толпой той один мужик странный заправлял. По повадкам маг вроде, но и мечом махал знатно. Он нас и повел в дома те. Там-то мы и столкнулись с солханцами. Маг тот ловко мэйра главного пришиб, никто и заметить не успел. Остальные тоже не шибко сопротивлялись, хоть и успели народу покалечить знатно. Остались две девки.
Наемник смолк и посмотрел на единственную девушку на крыше, непонятно как оказавшуюся здесь, среди десятка мужиков. Он давно приметил смазливую служанку, державшуюся в стороне, и прикидывал, как бы ему уединиться с ней ненадолго. Селисса, увлеченная страшной историей, сама не заметила, как подошла от трубы слишком близко, и сверлила его взглядом, полным ненависти, до этого момента. Тут же, спохватившись, потупилась и опустила голову, мысленно поминая Всемогущего Орбиза и свою непростительную глупость.
— Ты б, деваха, шла отсюда домой, — сказал ей наемник, досадуя на помеху своему рассказу. — А то наслушаешься непотребств, да и самой захочется.
Мужчины на крыше осторожно засмеялись, стараясь не привлекать к себе ненужное внимание настороженных стражников снизу. Мэйра мгновенно сориентировалась и, прекрасно изобразив смущение, юркнула за трубу. Покидать крышу она уже не собиралась. Эту отвратительную историю нужно было выслушать до конца.
— Так что дальше было? — с нетерпением спросил подмастерье, жадно ловивший каждое слово наемника.
Мужчина, словно вспоминая, на каком моменте он остановился, пригладил широкой ладонью зачесанные назад куцые сальные волосы, собранные в жидкий хвост, который только подчеркивал его лысины и проплешины.
— А там самое интересное и началось. Мужик тот, что маг, дальше пошел. С этими, говорит, девками делайте, что хотите. И с десятком людей бросился остальные дома прочесывать. Мы подружек этих быстро повязали, чтобы, не дай Всеединый, дархумом никого не зацепило, — наемник оглядел внимательных слушателей, выдерживая паузу, словно заправский бард. — Был у меня приятель один, сейчас уже отплясал свое, но пока жив был — большего мастера на выдумки и шутки не найти было. Он к ним — так, мол, и так, забьем до смерти, коли себя не проявите. А там, глядишь, может, и отпустим, нечего впустую жизни забирать. Шалавы те быстро согласились, всяко лучше смерти, да и с виду было ясно, что не впервой им передком торговаться. Ну, мы их по разным комнатам растащили и в ряд выстроились. Я у той оказался, что взрослее была. Ой, и крутила она задом, братцы, словно перцу ей в срам сыпанули!
Наемник облизнулся, прикрыв глаза, словно заново переживая те моменты. Мужчины на крыше смотрели на него с нескрываемой завистью и уважением.
— Во все дырки я эту мэйру поимел! — усмехнулся наемник. — А она и рада была, стонала в голос да подмахивала. Ушли мы тогда с дружками с полными карманами и пустыми яйцами, а к вечеру следующего дня с караваном вышли, и все последующие бои в столице на дороге переждали.
— А что же девки те? — спросил юноша, голос которого дрожал от возбуждения.
— Да хрен его знает, — отмахнулся наемник, который, по-видимому, впервые задался этим вопросом. — Когда мы свалили, еще живы были, и очередь к ним не убывала.
Дом резко вздрогнул от подземного толчка. Люди с ругательствами попадали на настил, кто-то с крыш соседних домов все же не удержался и свалился вниз. Крики и брань прервали голоса самых зорких людей, рассмотревших в завале человеческую руку.
— И то правда, рука там торчит! — протянул удивленный наемник, поднимаясь с колен. — А вот и людишки туда рванули!
Селисса не слышала никого и ничего. Происходящее вокруг, даже весь мир, сузился для нее до потной и вонючей фигуры наемника, которую она сверлила испепеляющим от ненависти взглядом. Ей казалось, что даже вонь немытого тела этого человека заполнила все вокруг. Девушке понадобилось несколько минут, чтобы взять себя в руки и прийти в себя от мерзкой истории. То, что поведал из глупого хвастовства этот ублюдок, и то, что она однажды услышала от Алиессы… Наверняка он приврал, но что-то тут было и правдой, это чувствовалось в его движениях, жестах. Словно он не придумывал, а в самом деле вспоминал. Она заставила отойти себя к другому краю крыши, откуда не было видно ни происходящего снизу, ни этого ублюдка наемника. Ей нужно было окончательно успокоиться. Великий Орбиз! Сама судьба привела ее на эту дархумову крышу! Как бы то ни было, она легко выследит этого человека чуть позже, и уже тогда в каком-нибудь тихом безлюдном месте с удовольствием выслушает еще раз его историю во всех подробностях, а потом медленно-медленно убьет. А может, и не убьет. Интересно, сколько запросил бы Бремар за второго пассажира?
Громкие голоса с другой стороны крыши отвлекли ее от приятных кровожадных мыслей, заставляя вернуться в реальность. Селисса еще раз медленно выдохнула, возвращая беспечное выражение лица, и быстро вернулась на свое место у печной трубы. Из слов людей она поняла, что едва не пропустила самое главное — из завала извлекли тело. И, похоже, в этом теле еще теплилась жизнь.
«Тан Орбиз! Только не Вальдэн!» — подумала Селисса, подходя к краю крыши, стараясь разглядеть лицо спасенного через спины других зевак. В животе свернулся тугой клубок ледяного страха. Если Вальдэн выжил, ее задача сильно усложнялась.
«Это не старик!» — с облегчением выдохнула мэйра. Она успела рассмотреть тело за мгновение до того, как над ним склонились люди. Селисса настолько внимательно всматривалась в происходящее, что не сразу ощутила чужое прикосновение. Только когда огромная ладонь с хозяйской наглостью стала бесцеремонно поглаживать ее зад, девушка встрепенулась. Она резко развернулась и уперлась в огромный волосатый живот наемника. Тошнотворный запах снова ударил в нос. Селисса хотела отпрыгнуть назад, но цепкие мускулистые руки уже сомкнулись на ее талии.
— Куда же ты, пташка? — ощерился наемник, щедро одаряя девушку новыми волнами зловония, теперь изо рта. — Не бойся, я буду ласковым.
У Селиссы от отвращения закружилась голова. Ее уверенность и скрытую ненависть к этому человеку смыло без следа. Крепко зажатую чужими руками, ее начал окутывать страх. Она тихо вскрикнула, ноги неожиданно стали ватными, а руки мелко задрожали.
— Да не трясись ты так! — прошептал ей на ухо мужчина, перехватывая ее покрепче, словно опасаясь, что девушка может удрать. — Пойдем вниз. Дом пустой. Кто был внутри, еще при взрыве сбежал от беды подальше. Я сюда через окно залез, ни одной живой души не встретил. Зато кровать видал хозяйскую, нам она в самый раз будет. Да, пташка?
У Селиссы потемнело в глазах. Ужасаясь собственному неожиданному бессилию и покорности, она позволила наемнику утащить ее в сторону крышки, закрывающей вход на чердак дома. Мужчина, обрадованный тем, что девушка не кричит и не сопротивляется, а значит, совсем не против повеселиться с ним, распалялся все больше. Его горячий шепот слился для Селиссы в одно нераздельное гудение, вытесняющее из головы все мысли. Но одно мэйра знала точно — стоит им только остаться наедине, без свидетелей, и она разорвет его в клочья дархумом. И плевать, что ее сразу почувствуют другие маги. Она сбежит подальше и затаится где-нибудь на окраине, а потом, когда шум поутихнет, вернется и узнает подробности. Все равно старик был уже мертв. У него не было шансов выжить в таком обвале.
Мужчина меж тем откинул носком грязного сапога жалобно скрипнувшую крышку и слегка подтолкнул девушку к чернеющему проему. Селисса немного заколебалась и тут же была вознаграждена крепким толчком в спину, от которого она кубарем полетела вниз, в глубину чердака. Мэйра исхитрилась извернуться и перекатиться при падении через спину. При этом она зацепила подолом платья какую-то железку. Ткань оглушительно треснула и раздалась в стороны, оставляя Селиссу в нижней юбке и тонкой сорочке. Девушка, вскочившая на ноги и готовая в любой момент швырнуть заклинание дархума, уже собиралась крепко выругаться на очередную неудачу своего самого отвратительного дня, но в этот момент весь дом содрогнулся так, что затрещали перекрытия, а в следующую секунду все пространство заполнил оглушительный грохот, в котором потонули крики раненных людей. Селиссу отбросило в сторону, она ударилась о стену и больно упала на пол, хорошо приложившись головой. Перед глазами вспыхнул тот самый Темный Орбиз, разбитый на сотни тысяч осколков.
***
Мэйра медленно открыла глаза и приподнялась на руках. Темнота чердака пропала, сменившись полумраком. Селисса с изумлением поняла, что скудный свет попадал внутрь из множества дырок в деревянной стене. В какие-то она могла при желании сунуть палец, а в некоторые и кулак целиком. Мэйра перевела взгляд на противоположную стену. Там, как раз на уровне пробитых отверстий, торчали куски камня, прошившие первую стену навылет и засевшие во второй. Селисса, справившись с легким головокружением, подошла к ним и дотронулась рукой, камни все еще были обжигающе горячими. Кое-где дерево уже дымилось, вот-вот мог начаться пожар. Один из осколков выпал из дырки и беззвучно стукнулся о пол.
— Вот те раз… — удивленно сказала Селисса, но не услышала собственного голоса. — Я еще и оглохла.
Уши были заполнены звенящей тишиной. Мэйра провела пальцами и немного успокоилась, увидев, что крови не было. Она подошла к отверстиям в стене и попыталась разглядеть хоть что-то через них, но не увидела ровным счетом ничего, все было затянуто дымом. Мэйра уже хотела попытаться вылезти обратно, в люк, на крышу, и уже подошла к нему, как прямо перед ней из люка неуклюже упало большое окровавленное тело. Селисса отпрыгнула в сторону и замерла в ожидании, готовясь в любой момент использовать магию, пусть за это и пришлось бы расплачиваться собой.
Человек, упавший с крыши, медленно повернул голову в ее сторону. Это был тот самый наемник, любитель распутных мэйр. Вид его был плачевным — руки и ноги в крови, лицо перекошено от ужаса, одного уха и клока волос вместе с кожей не было, а вместо них — кровь и белеющая кость черепа.
— Тан Орбиз! — засмеялась Селисса, все еще не слыша собственного голоса. — Неужели мне хоть с чем-то повезло в этот ублюдский день!
Наемник попытался что-то сказать, из уголка перекошенного рта потекла алая струйка. Вид крови подействовал на мэйру опьяняюще. Ненависть захлестнула ее сердце, даже ноющая боль во всем теле притихла. Селисса склонилась над телом, едва заметно дрожа от предвкушения.
— Значит, говоришь, мэйров за версту чуешь? — сказала Селисса, стараясь, чтобы голос звучал как можно нежнее, и склонилась над наемником еще ниже, едва не касаясь его окровавленного лица носом, словно собиралась поцеловать его. — А женщины-мэйры так и вовсе сами к тебе на член бросаются?
Наемник заглянул в глаза Селиссе и побелел от ужаса. Он кричал, брызгая на щеки мэйры кровью и слюной, пытался отползти в сторону. Все было тщетно, Селисса сразу поняла, что ублюдок сломал себе спину при падении, а может, и раньше, на крыше, при непонятном взрыве, грохот которого оглушил ее. Мэйра с наслаждением смотрела, как наемник, выпучив глаза, пытался дотянуться непослушной рукой до кинжала у пояса, а поняв, что это бесполезно, широко открыл рот, запрокинув голову.