— Так и вправду худесенькая.
— Ничего страшного. Спасибо за заботу.
Чтобы не обижать хозяйку, я взяла ложку и зачерпнула кашу, в которой плавали редкие кусочки мяса. На столе в широком блюде лежали порезанные крупными кусками свежие овощи.
— Принеси-ка нам наливки, Неська. Сегодня праздник как-никак.
Женщина скрылась в узком проходе, а я поглядывала на мужчин, которые пересели за стол.
— А школу вам, я так понимаю, пир обещал? — спросил Драйян, скупо улыбнувшись мне.
— Так сказал — ваш приказ-то. Вот мы и не перечили. А что? Неправда про школу, что ль?
— Правда-то оно правда, да только денег я на школу выделил еще месяца три назад, и пир отчитался об окончании строительства. А скажи-ка, Мерх, сколько человек в пирстве живет?
— Так почти пятьсот. Больше ста семей уже — пирство растет. И дома пора новые отстраивать, а пир лес трогать не разрешает. Ютимся, как есть, но не жалуемся, вы не думайте. В тесноте, да не в обиде.
Женщина принесла узкую длинную бутылку с мутноватой коричневой жидкостью, и все разговоры прекратились. Наскоро пообедав, мы распрощались с хозяевами, но Драйян сказал, что через несколько часов мы вернемся.
Видела по его лицу, насколько он злится, а потому трогать его не решалась. Черты его лица стали заостренными, хищными, а глаза зажглись устрашающим темным блеском. Казалось, что именно из-за него на черном небе разрастается гроза. Молнии сверкают так, что хочется спрятаться, но, увы, не убежишь.
— Мы теперь к пиру? — спросила, усевшись на мягкую скамейку.
— Да, — сухо и безэмоционально ответил мужнина.
Честно признаюсь, таким я его боялась. В воздухе остро ощущалась злость. Напряжение запросто можно было резать ножом. И вот сидеть бы мне да не отсвечивать, но не могу я так.
Перевернувшись, я ловко закинула свои ноги на колени Драйяна, поворачиваясь к нему всем телом. Сама взяла его за руки, обращая на себя его внимание. Мужчина взглянул на меня недоуменно.
— Ноги замерзли, — откровенно соврала я, прямо глядя на супруга. — Я боюсь, когда ты злишься.
— Ты здесь ни при чем, — попытался улыбнуться он, но тут же нахмурился. — Руки тоже холодные. Почему не взяла перчатки?
— Не подумала. И много пир украл?
— А давай вместе считать. На школу я выделил пятьсот золотых. Два месяца налоги он мне не платит — это еще семьсот золотых. Уже пять месяцев вместо одного золотого он собирает с человека по три — это еще пять тысяч золотых. Итого больше шести тысяч.
— Это казнь? — спросила осторожно.
— Прилюдная. А семью в изгнание.
— Из королевства?
— Да нет, из лергства. Но навряд ли их ждет хорошая жизнь.
Дальше мы ехали в молчании. Особняк находился в самом конце пирства и, как и полагается, был обнесен высоким забором. Правда, ворота нам открыли не сразу, а лишь после того, как лерг вышел из кареты.
— А мы и не ждали вас! Что же вы без предупреждения? — выбежала на ступеньки женщина необъятных размеров.
— А я должен кого-то предупреждать о своем визите? Это мои земли, — усмехнулся Драйян, ведя меня под руку мимо каких-то головорезов, расхаживающих по двору.
— Нет-нет, я не о том! Мы бы хоть стол накрыли да комнаты приготовили! — залебезила женщина.
— Мы ненадолго.
От ледяного тона моего супруга женщина побелела, сливаясь лицом со стеной особняка. Я видела, как в страхе бегали ее маленькие глазки. Однозначно им есть что скрывать, да только зря они взялись обманывать лерга. Хотя Драйян в этом тоже виноват. Наверняка привык, что его все боятся. Этим и воспользовались — его самоуверенностью.
— Пир где? — глянул на женщину Драйян, остановившись в холле.
— Так в кабинете у себя. Сейчас позову.
— Не нужно.
Оставив меня в холле, лерг вместе с двумя гвардейцами поднялся по лестнице вверх и свернул куда-то в коридор. Если честно, я бы предпочла пойти с ним — как-то неуютно чувствовала себя под взглядом хозяйки дома, но, с другой стороны, видеть расправу над пиром не хотелось. Мало ли, может, Драйян казнить вора прямо здесь удумал.
— А хотите чаю? — спросила женщина, поглядывая на шпаги моего сопровождения. — У нас чай вкусный с ягодами…
Наверху послышался треск и бум, будто что-то упало. Еще двое гвардейцев молниеносно двинулись вверх, тогда как на улице закричали люди и резко открылись входные двери. Женщина громко и протяжно завыла, театрально падая в обморок, а я все это время стояла ни жива ни мертва, потому что прямо передо мной скрестились шпаги двух гвардейцев.
— Аврора! — позвал меня лерг, бегом спускаясь по лестнице.
Он словно ненормальный осматривал мое лицо, щупал руки и плечи, будто пытался что-то отыскать.
— Это не я кричала, — ответила как-то заторможенно. — Это она, — кивнула я на притворяющуюся бесчувственной хозяйку дома.
Драйян порывисто прижался к моим губам одним коротким прикосновением и повернулся к гвардейцам.
— Докладывать.
— Через дальние ворота только что проскочила карета пира. Наши задний двор осматривали, когда ворота открылись.
— Понятно. Быстро отправляй половину отряда в погоню. Пира на центральную площадь, а все, что с собой увез, сюда обратно привезти. Выполнять.
Все вокруг завертелось, закрутилось. Я до сих пор сидела в ошеломлении на небольшом мягком диванчике в холле. Слуги принесли мне чаю, каких-то сладостей, но я ни к чему не притрагивалась, переживая, что нас здесь могут отравить. Конечно, уже немного попахивало шизофренией, но мало ли что. Лучше быть живым шизофреником, чем мертвой дурой.
Оставшиеся с нами гвардейцы помогали отыскать Драйяну всевозможные тайники с деньгами и драгоценностями. Благородству лерга не было предела, потому что все ценное, что было в доме, он разделил на четыре части и одну из них отдал семейству пира, как и полагается, все остальное же сгрузили в нашу карету. Картины, скульптуры и оружие оставили в доме для новых хозяев, а вот вещи жены и дочери пира осматривали особо тщательно, и не зря. Они пытались вынести из дома дорогую посуду, мешочки с золотом, ткани и ювелирку.
— А что же это вы, любезная, ткани, которые я для пирства приобрел, с собой захватили? Не ваше и не трогайте, — усмехнулся мой супруг, присаживаясь рядом со мной. — Я бы на вашем месте еще подумал, что вы с собой возьмете. Карета пиру принадлежит, а значит, здесь и останется. Лошадей я вам, конечно, дам, не зверь, но много они на себе не вытянут.
К слову, женщины плакали, стенали, просили милости, но лерг был непреклонен, а я и подавно. Когда люди искренни в своих порывах — это видно, а эти дамочки устраивали театральное представление и отлично тянули время.
— Так ночь уж вот-вот! Куда же мы в ночь? — стенала женщина, прижимая к груди накрахмаленный платок, вышитый золотыми нитями.
— А это меня мало волнует, но через четыре дня на территории лергства вас быть не должно. Останетесь и последуете за супругом на плаху.
Провозились мы до самого позднего вечера. Ужинать в особняке я отказалась, вспомнив, что жена старосты обещала запеченный картофель с грибами. Драйян на мой ответ лишь усмехнулся, но не возразил. Уверена, что ему здесь оставаться тоже не по нраву.
Страшно было ехать по темноте с таким добром, но долго наш путь и не продлился. Карета остановилась на небольшой площади рядом с деревянным помостом, на котором уже готовили виселицу. От увиденного ком встал в горле, но я все равно последовала за лергом.
— Ты можешь остаться в карете, — шепнул мне Драйян.
— И кем я тогда буду перед народом? Мы с тобой приговорили к смерти, нам обоим и отвечать.
Мужчина сжал мою руку — в знак поддержки, наверное. А может, и был рад, что я рядом с ним. Я же в этот момент не представляла, как выстою, но радовало то, что в вечерних сумерках подробностей не разглядеть. Не хватало еще кошмарами мучиться за человека, который сам себе подписал смертный приговор, обворовывая не столько лерга, сколько народ.
После короткой речи приговор был исполнен. Были среди толпы зевак те, кто кричал ругательства, но в основном люди вели себя смирно и воспитанно.
— Уже к завтрашнему утру будет назначен новый пир. Он расскажет вам о дальнейших делах пирства, а пока расходитесь, — скомандовал лерг, уводя меня с площади.
До дома старосты мы прогулялись пешком вместе с самим старостой и его женой — дождь давно кончился, но грязи на дороге было предостаточно.
— Значит, все-таки проворовался, мерзавец. А ведь никто и не усомнился, что вы налоги подняли… — размышлял за ужином староста. — Вы, кстати, поди, у нас заночуете? Жена вам в спаленке постелет.
Я пыталась кушать аккуратно и неторопливо, но вкусно было до невозможности, да и есть хотелось ужасно.
— Да нет, мы ночь в дороге проведем. Нам до завтра уже вернуться надо, а еще соседнее пирство посетить должны. Пир на столичного мага жаловался.
— Неська тогда вам провизии в дорогу соберет да наливки нашей бутылочку положит. Ночи-то уже холодные.
— Спасибо.
— А кого нам назначите-то? Так и не сказали ведь, — вспомнил о важном староста.
Мне тоже было интересно, хотя определенные мысли по этому поводу у меня уже зародились.
— Так вас и поставим, — усмехнулся Драйян, поднимаясь. — Пойдемте принимать должность.
Пока я, словно жадюга, доедала поздний ужин, разговаривая с радостной хозяйкой дома, мой супруг передавал старосте деньги, наказывая раздать их обратно людям. Еще часть денег он отдал под расписку на строительство школы. Также передал ткани и часть драгоценностей и разрешил постепенно извести одну четвертую леса на строительство новых домов. Но самое главное, буквально приказал старосте с семьей переехать в особняк пира. Мужчина упирался, но прямого приказа нарушить не решился.
— Ты поспи, пока едем. Часа четыре точно добираться будем, — проговорил лерг, доставая из сундука теплые воздушные одеяла и подушки и расстилая их прямо на пол дормеза.
— Я не устала, — вяло сопротивлялась, понимая, что глаза мои закрываются.
— Иди сюда.
Присев на одеяла, лерг положил себе на ноги одну из подушек и ловко уложил меня на нее, прикрывая теплым меховым плащом. Сопротивляться была не способна. Ощущала, как его ладонь гладит мою щеку, пальцы очерчивают скулы, губы. Сцапав его руку, прижала ее к своей шее, приоткрывая веки. Драйян склонялся. Медленно, едва уловимо, будто давал мне возможность передумать, но я сама потянулась к нему.
Губы встретились. Пробовала их на вкус. Касалась осторожно, неторопливо. Обняв его за шею, ближе притянула к себе. Из души рвалось отчаяние, а меня захватывала страсть. Драйян отвечал также жадно, дико. Дыхания не хватало, но больше всего не хватало его. Было мало губ, мало нежности, мало ласки…
Драйн остановился сам. Просто замер, прикусив мою нижнюю губу. Крепко прижал к себе, причиняя боль.
— Спасибо, — шепнул лерг, а я так и не смогла открыть веки. Просто была не способна посмотреть ему в глаза. Лишь прижалась ближе, пытаясь не расплакаться, потому что в этот момент я ненавидела его. Ненавидела всем сердцем за то, что прошлое уже нельзя изменить.
Глава 32: Большинство уроков со временем забывается, но уроки, которые преподала жизнь — никогда
Аврора
В следующем пирстве мы остановились посреди ночи. Драйян не будил меня, но я проснулась сама, когда он поднял меня на руки, чтобы вынести из дормеза и занести в таверну.
— Мы уже приехали? — спросила сонно. В лицо пахнуло холодом.
— Да. Доспим в таверне, а рано утром отправимся в гости к магу.
— Эффекта неожиданности не требуется?
— Не требуется, — усмехнулся супруг, а дальше я не помню.
Проснулась я вместе с рассветом. Драйян спал рядом на второй половине кровати, облаченный только в штаны. Если честно, то спали мы на этой половине вместе. Я в одной сорочке тесно прижималась к горячему телу супруга, закутанная в одеяло до самой головы, а он тихонько посапывал мне куда-то в волосы. Получается, что он вчера сам раздел и себя, и меня.
Осторожно высвободившись, едва прикоснулась губами к его подбородку и накрыла его одеялом. Достав из сундука сменную одежду, облачилась в брючный костюм и спустилась вниз, чтобы заказать завтрак и ванну. Гвардейцы уже пили травяной отвар, но на вопрос, когда мы отправляемся, я им ответить не могла. Лишь сказала, что лерг еще спит.
А он действительно спал, когда я вернулась. Слуги пытались тихо внести ванну и бочку с водой, но все равно шумели, хотя Драйяна, похоже, даже пушкой сейчас не разбудишь. Наверное, устал вчера. И немудрено. Я-то дрыхла в дормезе, а он так и не сомкнул глаз.
Слуги вышли, и я заперла дверь. Поглядывала на Драйяна, прислушивалась к его дыханию, но мужчина явно спал. Повернувшись к нему спиной, я быстро разделась до сорочки и снова глянула на него, но даже положение его тела не изменилось. Стянув сорочку, я молниеносно влетела в ванну, но, поскользнувшись, начала неизбежно заваливаться назад.
Чужие руки ловко поймали меня и крепко поставили на ноги. Прикосновение к талии обжигало, но больше всего смущала нагая горячая грудь, к которой я прижималась спиной.
— Я так и знала, что ты не спишь… — прошептала, а сердце от страха билось часто-часто.
— Если бы я спал, то нам бы сейчас понадобился врачеватель, — усмехнулся мужчина. — Стоишь?
— Стою, — ответила неуверенно.
Драйян отошел в сторону к бочке, а я мигом присела в ванну, укрываясь распущенными волосами. Наблюдала за ним, пока он как ни в чем не бывало умывался. Вот хоть бы постыдился да отвернулся. Но нет, была уверена, что ему нравилось меня смущать.
— Завтрак на столе, — пискнула я, потянувшись к ковшику.
— Спасибо, — повернулся ко мне мужчина. — Тебе помочь?
— Чем? — не поняла сжавшаяся я.
— Могу вымыть тебе волосы и…
— Не надо! — голос мой взлетел. — Лучше отвернись.
Так быстро я не мылась еще ни разу в жизни. Даже одевалась впопыхах, пока мужчина стоял ко мне спиной, завтракая.
— Я готова! — сообщила, закалывая волосы. — Есть не хочу!
К слову, рубашкой Драйян так и не обзавелся. Я краснела, бледнела, отводила взгляд, который сам собой возвращался к мощной груди и широким плечам. Хотелось провалиться сквозь землю, но, увы, такая перспектива мне не светила.
До местного колдуна мы добирались пешком. Он жил в самом центре пирства, и у ворот его дома нас уже встречал сам пир.
— Здравствуйте, Ваша Светлость! Вот опять ваш колдун пьет с самого утра! А нам урожай собирать! А у нас дожди! — пир и не пытался говорить связно.
Он ругал колдуна на чем свет стоит, и я, в принципе, его понимала. От урожая все пирство зависит, а если дожди льют беспробудно, то зима у них голодной будет. Ни соленьев, ни варений, ни салатов.
— Пойдем посмотрим на этого… колдуна, — усмехнулся лерг.
А колдун в своем доме был не один. Рядом с ним в кресле сидел такой же неадекватный мужчина. Пол был устлан пустыми бутылками, которые в железное ведро собирал мальчишка лет шестнадцати. При виде нас паренек выпрямился и застыл, а вот собутыльники гостей в упор не видели.
— Я тебе говорю, медицина поведет людей вперед. Это ж высшая наука, как ты не понимаешь? — размахивая руками, рычал мужчина в кресле на своего собеседника.
— Да куда твои люди денутся без магии? Они даже с дождем совладать не могут! — отвечал ему, видимо, маг.
— А вот это вы, уважаемый, в точку, — грозно проговорил лерг так, что даже у меня волосы дыбом встали.
Колдун мигом взвился вверх, но ноги его не держали, а потому он поплыл в сторону, где его и поймал пир.
— Вот видите? — возмутился пир.
— А это кто? — спросил мой супруг, кивая на второго в состоянии нестояния.
— Так лекарь, тоже присланный из столицы.
— А третий?
— А я ученик, — тихонько ответил паренек, шмыгая сопливым носом.
— Чей? — уточнил Драйян.
— Так колдуна. Только я имени его до сих пор не знаю. Никак вспомнить не может.
В общем, уже через час отрезвленные лекарь и колдун ехали в нанятой карете обратно в столицу, а из столицы к нам в пирство направлялись новые сотрудники. Где их так быстро раздобыл мой супруг, я не спрашивала. Все это время в сопровождении того самого мальчишки и гвардейцев я гуляла по пирству, рассматривая лавки и то, что в них продавалось. Кое-что покупала. Сдобу, какие-то мелочи, украшения за три копейки, но нашел меня Драйян в одном из садов.