— Может быть, снимем квартирку на двоих? — уныло предложила Лада.
— А потянем? Мы же пока практикантки.
— Ну да, — вздохнула Лада и пригорюнилась. — Комнату можно, но, опять же, как с соседями повезет.
— Слушай, — оживилась Карина, — а давай снимем квартиру на троих? Сашка тоже где-то кантуется, можно ей предложить. Лучше, конечно, двухкомнатную, но в принципе, мы и в однушке поместимся. У нас ведь графики часто не совпадают, по сути, мы даже видеться толком не будем.
Лада чуть заметно скривилась.
— Сашке?
— А ты против?
— Ну… Не то, чтобы я против Сашки, но вообще-то про нее уже ходят слухи. Не хотелось бы, знаешь, чтобы меня ассоциировали с ней.
— Ты о чем? — не поняла Карина. Лада поставила пустой стаканчик на пол и неопределенно развела руками.
— Вообще Сашка на плохом счету, честно говоря. Только я тебе этого не говорила. На международные рейсы она, сама знаешь как попала. Языков не знает, пассажирам грубит, а это считай волчий билет. Я не уверена, что после практики ее оставят. Хотя, все возможно.
Последнюю фразу Лада произнесла довольно многозначительным тоном. Карина невольно подалась вперед, едва не вылив остатки кофе себе на юбку.
— То есть?
— Знаешь, говорят, чтобы остаться в компании Сашка дает всем подряд. И пилотам, и стюардам, не говоря уже о начальстве всех мастей. Держится на этом, ну, и потому что незлобивая, и рот вечно до ушей.
— Может, слухи?
— Может, и слухи, но, честно говоря, я бы не хотела снимать с ней квартиру. Не из-за слухов, не подумай. Сашка классная, веселая, и вообще… Но ты представь ситуацию: прилетаем мы с тобой, а в хате — посторонний мужик.
— Можно поставить условие: никаких гостей, — предложила Карина. Лада саркастически фыркнула.
— Так она тебя и послушает.
— Не послушает — выгоним вон. Или сами съедем, пусть парится одна, — решительно сказала Карина, и добавила чуть мягче: — Мы же на курсах ладили, верно? Почему не попробовать пожить вместе?
— Тут другое, — упрямо сказала Лада. — Совместный быт он, знаешь ли, семьи рушит, а тут три девчонки, у каждой своя жизнь.
— Марго уже бесится, а я не хочу в коммуналку, — предупредила Карина. — Не привыкла, знаешь ли к общественным сортирам, и соседям, писающим в чайники.
— И я не хочу, — вздохнула Лада. — Можно было бы найти какую-нибудь бабку и подселиться к ней, но меня от старух прямо воротит. Кажется, что сама рядом увядаешь рядом с ними. Ты, кстати, когда прилетаешь?
— Бог его знает, — пожала плечами Карина. — Я вообще уже час назад должна была улететь, но мы повезем в Бангкок дрессированных обезьян, а их в кучу хрен соберешь.
— Не поняла, — нахмурилась Лада — На грузовом что ли? А стюардессы там зачем?
Карина рассмеялась.
— А, это мы так… Пилот наш сказал, что в Таиланде, где-то на островах будут снимать шоу «Остров Робинзона», где звезды наши будут жрать червяков и спать под открытым небом. Мне уже заранее страшно с ними лететь. Задолбают требованиями…
Сказав это, Карина тут же вспомнила мудрую Таню, оставшуюся на европейских рейсах, Черского с женой и ребенком, и мерзкую брюнетку с ее толстопузым папиком.
— Какая прелесть, — саркастически усмехнулась Лада. — На островах жить очень даже можно: бананы-кокосы, апельсиновый рай… А чего в Таиланд? Забросили бы их в Бутово, пусть бы там попробовали выжить.
— Это не ко мне, — ответила Карина. — Наверное, устроители бойни не хотят. Бутовская бригада на звездный статус не посмотрит, настучит по кумполу и мобилу отожмет, потом жалуйся не жалуйся, толку не будет. Это тебе не дружелюбные тайцы.
Девушки рассмеялись.
— Ладно, — сказала Лада. — Пока тебя не будет, попробую что-нибудь подыскать. У девчонок поспрашиваю, может, кто знает, где сдается дешевая квартира.
Несмотря на предполетный брифинг, где старший бортпроводник Игорь Савицкий внятно утвердил обязанности экипажа, Карина оказалась совершенно не готова к тому, что увидела. Ей, самой юной и неопытной, вновь доверили лишь эконом-класс, чему Карина даже обрадовалась, хотя работы было больше. Пока артисты рассаживались, она стояла у входа, дежурно улыбалась и показывала, куда следует пройти.
Артисты заходили в самолет молча, не замечая экипаж, странно задирая головы. Наверное, в темных очках было плохо видно, куда ступали звездные ноги, а снять модные аксессуары не позволял статус: а ну как в салоне окажется прыткий папарацци и увидит секс-символ современности без макияжа, со свежим прыщем на лбу? Глядя на эти надменные лица, Карина порадовалась, что ей не придется обслуживать бизнес-класс.
Порадовавшись, Карина вдруг поймала себя на мысли, что, несмотря на «узнаваемость» звездных лиц, она не могла назвать ни одного имени. Все они были из категории «восходящих» либо же «сбитых летчиков», пытающихся привлечь к себе внимание любым способом.
Единственным позитивным моментом было то, что Карина вновь увидела Черского и даже кивнула ему, как старому знакомому, но Егор ее не узнал. Забившись в самый дальний ряд, он тут же сунул в уши капельки наушников и вытащил планшетный компьютер, ничуть не интересуясь происходящим. Карина даже почувствовала легкую обиду.
Интересно, будут ли звезды есть предложенную еду или их полагается кормить чем-то особенным, вроде манны небесной? Впрочем, какая разница? Питание-то загрузили обычное: мясо-рыба-курица. Никаких тебе ананасов в шампанском. Хотя ручная кладь випов подозрительно позвякивала и побулькивала.
Точно дебош устроят, сволочи!
Следом за вип-персонами в самолет подтянулись и все остальные: участники проекта, режиссеры, операторы, обслуживающий персонал и участники из простых смертных, радостно-воодушевленные предстоящим приключением. От их пакетов из дьюти-фри доносилось точно такое же позвякивание.
— Ну все, капец нам, — процедил сквозь зубы бортпроводник Олег, молодой, коротко стриженый брюнет, с которым до этого рейса Карина была не знакома.
— Почему? — тихо спросила она полушепотом, улыбаясь вновь пошедшим.
— Пьяный рейс будет, помяни мое слово. Звездуны накушаются, как свиньи, еще и пальцы гнуть будут. Господи Боже, девять часов ада…
— Может, обойдется? — предположила Карина. Олег посмотрел на нее со снисхождением опытного бойца.
— Что ты, рыба моя, поверь бывалому: обслуживать разного рода знаменитостей — полная задница… Впрочем, сама все увидишь…
В салон вбежала очередная группка людей, и Карина, радостно оскалившаяся поначалу, удивленно хрюкнула и даже сделала шаг назад.
В самолет вошла Олеська.
Выглядела она замечательно. Разодетая, разукрашенная, увешанная золотом, с дорогой сумкой на плече и модным ай-фоном. Увидев Карину, Олеська тоже хрюкнула и вытаращила глаза, а потом заулыбалась и даже руки протянула приветственно. Карина ответила вялым рукопожатием, а потом с облегчением обернулась к новым пассажирам, протолкнувшим подругу вперед.
— Знакомая? — шепнул Олег.
— Одноклассница.
— Артистка что ли? Мордаха какая-то знакомая.
Карина пожала плечами и не ответила. О судьбе Олеськи в Москве ей ничего не было известно, но в душе уже шевельнулась гадючья зависть.
Вон как жизнь повернулась. Она, отличница, активистка, лучшая в классе, стала, по сути, небесной официанткой, а Олеська, троечница и хулиганка, летит в одном салоне со звездами. И теперь Карина с вежливой улыбкой будет подавать подружке, что сдувала у нее контрольные, кофе. Какая ирония судьбы!
Интересно, она в проекте участвует или же работает в качестве, скажем, помощника режиссера?
Приветствуя входящих, Карина посмотрела, как Олеська проявит себя с випами. То, что ее билет был в эконом-класс, она уже заметила. И, главное, как випы проявит себя по отношению к ней.
Проходя вперед, Олеся кивала артистам направо и налево. Ни одна голова не кивнула ей в ответ. Карина слабо улыбнулась, хотя утешение было то еще, и проследила, куда усядется бывшая одноклассница.
Олеся разместилась по правому борту. Еще одна неудача. Именно правый борт предстояло обслуживать Карине. Она хотела было попросить кого-нибудь из девчонок поменяться с ней местами, но потом передумала.
«Я сама выбрала эту профессию, — подумала она, стиснув зубы. — В ней нет ничего постыдного. Наоборот: стюардесса — звучит гордо!»
До самого взлета она утешала себя этой мыслью, но аутотренинг не помог. Вопреки въевшейся в подкорку привычке, пассажиров она обслуживала без улыбки, с каменным лицом, и была деловито холодна. Олеська, дождавшаяся своего обеда, с любопытством спросила:
— Как у тебя дела, Кариш?
— Спасибо, все хорошо, — ровным тоном ответила Карина, подавив желание откатить тележку подальше. — Вам чай или кофе?
Откатив тележку, Карина мельком полюбопытствовала: едят ли артисты простую еду. Ели, не морщились.
Рейсы на Бангкок не были «разворотными», и уж тем более не стал бы «разворотным» полет в компании знаменитостей. Карина подумала, что после приземления и всех необходимых процедур, они отправятся в отель, где она с огромным удовольствием уляжется на прохладные простыни, вытянет ноги и будет спать несколько часов. Жалко, что прилетают они рано утром, все магазины будут закрыты, а ей бы так хотелось прикупить что-нибудь экзотического для Маргоши и родителей. Можно организовать передачу прямо в аэропорту. Родители наверняка бы смягчились, получив от дочери посильную мзду.
В самолете между тем назревал скандал. Как и предсказывал Олег, випы напились почти сразу. Войдя в отсек, Карина увидела, как здоровенный артист с выкрашенной в рыжий цвет гривой, что-то яростно втолковывает Олегу львиным рыком.
— Я тебя, падла, урою так, что ты до Бангкока не долетишь, ты понял? — орал артист, чьего имени Карина так и не могла вспомнить. — Я тебя щас, у….ще, по частям в унитаз спущу! Я, б…дь, тебе сказал: принеси мне вискарь! Какого х…. ты тут прохлаждаешься? Ты, б…дь, должен по первому свистку метнуться! Ты, пи…с е… й, понял, с кем дело имеешь?
Олег беспомощно отбрехивался, не решаясь на какой-то внятный протест. Видимо, он недостаточно быстро отреагировал на вызов из бизнес-класса, и скандалист явился на разборки сам.
Злобный нрав когда-то популярного певца и актера Никиты Жихаря был хорошо известен. В последнее время он не баловал публику какими-то выдающимися ролями, прославившись, скорее как некий интернет-фрик. Он, то плясал голышом на Красной площади, то катался на коньках, то штурмовал полосы препятствий в очередном шоу. О выходках Жихаря говорили часто, на телепроекты приглашали регулярно, поскольку наблюдать за выбрыками этого полоумного публике нравилось.
Со своего места Карина видела, что никто из артистов не пытался усмирить разбушевавшегося гиганта, более того, наблюдали за происходящим со спокойным любопытством, тайком снимали на камеры мобильных, словно так и должно быть. Девчонки-стюардессы стояли поодаль и мягко увещевали потерявшую контроль звезду, но вмешиваться более активно опасались. Со стороны кабины пилота послышался гул, и вперед выдвинулось подкрепление: старший бортпроводник Савицкий и еще два парня покрупнее.
— Пожалуйста, займите свое место, — сурово приказал Игорь. — Виски вам сейчас принесут.
— Ты, х…ла, кто такой, чтоб указывать, куда мне садиться?
— Я — старший бортпроводник, и прошу вас занять свое место.
— А я … звезда, и мне по … старший ты или младший! Понял? Я … не потерплю к себе такого отношения!
— Мы знаем, и любим ваше творчество, — спокойно ответил Игорь, но судя по наливающемуся краской лицу, он уже выходил из себя, — однако, вы беспокоите других пассажиров. Господин Жихарь, уже очень поздно, люди устали. Пожалуйста, не создавайте другим неудобств.
— А мне на…ть на остальных, понял?
— Понял, — жестко сказал Игорь. — В таком случае хочу вас предупредить, что мы сообщим о вашем поведении в аэропорт Бангкока, и там вас встретит тайская полиция, которая наверняка русских песен не слышала, фильмов не смотрела, и вообще ей до лампочки все прочие ваши достижения. Вы, разумеется, от них откупитесь, но это влетит в копеечку. Да и продюсеру проекта явно не понравится, если из-за вас будет сорван съемочный день.
С полминуты они смотрели друг на друга: набычившийся Игорь и взбешенный Жихорь, с налившимися кровью глазами, но потом артист отступил назад:
— Ладно, х… с вами. Так и быть, не стану твоему уроду ничего ломать. Но вискарь мне чтоб мухой принес.
— Садитесь на место, алкоголь вам сейчас подадут, — спокойно ответил Игорь.
Подарив Олегу злобный взгляд, Жихорь вышел из отсека и уселся на свое место. Олег, красный от ярости и стыда, играя желваками, стал вынимать из ящика бутылочки со спиртным. Карине стало жаль его. Представив, что ему сейчас предстоит испытать, она предложила:
— Давай я отнесу.
— Сам отнесет, — жестко приказал Игорь. — И нюни мне тут не распускай. Ты что, первый день летаешь? Не знаешь, что надо говорить? С алкашом справиться не смог?
— Ладно, не ори, — буркнул Олег и, нацепив кривую улыбку, направился ублажать знаменитость. Проводив его взглядом, Игорь повернулся к Карине, и неожиданно подмигнул.
— Не приходилось с такими сталкиваться?
Она покачала головой.
— Привыкай, подруга. У нас всякое бывает.
Слова Савицкого неожиданно придали ей сил. Любопытство бывшей одноклассницы казалось теперь досадной мелочью, недостойной внимания и уж тем более, какой-то неприязни. Ну, выбился человек в артисты, или кто она там? Так ведь и мы сами не лаптем щи хлебаем, не на паперти сидим, а носим свой гордый профиль на высоте десяти тысяч метров над уровнем моря, где до звезд, самых настоящих, не выдуманных, рукой подать.
Еще она подумала, что уже очень давно не была с мужчиной. Точнее, никогда не была с настоящим мужчиной. Не считать же за такого студентика-второкурсника из военной академии, с которым закрутила короткий роман, прельстившись на осанку и мужественный подбородок. Как любовник он оказался не фонтан, и откатился от нее, как напившаяся кровью пиявка. Хорошо хоть Маргоша об ухажере не узнала, вот было бы крику…
Ничего, прорвемся!
Тем не менее, она надеялась, что разговаривать с Олеськой больше не придется. Убрав нетронутые касалетки и пластиковые стаканчики после второго обеда, Карина откатила тележку в хвост и присела отдохнуть. Ноги гудели. Набегалась за шесть часов туда-сюда…
Олег, уже слегка остывший от стычки с Жихарем, доедал свой обед. Остальные мирно пили чай, вяло перебрасываясь впечатлениями. Пассажиры давно угомонились, подремывая в своих креслах. До Бангкока оставалось еще больше двух часов лёту. Самолет давно вынырнул из липкой мглы облаков, в которых его ощутимо потряхивало. Изредка в иллюминаторы, в чернильной тьме, можно было разглядеть искры паутины магистралей и улиц засыпающих в ночи городов.
В этот момент занавеска отодвинулась в сторону, и в отсек вошла Олеська.
— Извините, у вас в туалете бумага кончилась.
Поскольку никто даже ухом не повел, подняться пришлось Карине. Вынув из упаковки рулон туалетной бумаги и упаковку салфеток, она направилась в туалет, но Олеська в уборную не пошла.
— Не ожидала тебя встретить, — хмыкнула она. — Ты же вроде собиралась в институт поступать?
— Передумала, — с холодной улыбкой ответила Карина. — Решила, это от меня не уйдет.
— По конкурсу не прошла? — спросила Олеська, не давшая сбить себя с толку, но Карина легко отбила подачу.
— Тебе Лешка привет передавал.
— Да? Ну, здорово… Как он там?
— Честно говоря, не знаю. Видела его мельком. А ты, значит, на проект летишь?
Олеська театрально махнула рукой.
— Ну, я теперь актриса. Прошла кастинг и… вот я здесь. Буду биться за миллионы, хотя, честно говоря, очень страшно. Но я уверена в успехе. Будешь за меня голосовать?
— Конечно, — кивнула Карина. — Правда, я почти все время в воздухе, вряд ли получится следить за проектом.
— Ну, в интернете посмотришь, — капризно протянула Олеська, а потом скатилась на беззаботный треп, словно они сидели где-нибудь в кафе. — Ой, я вообще так рада, что тебя встретила. Хоть одно знакомое лицо. Ты с Наташкой отношения поддерживаешь?