— Лихо, а какого дьявола ты мне помогаешь?
— Вопрос в моей свободе.
Крышка опять начала опускаться, а я уперлась в нее руками и ногами.
— Стоп! Стоп-стоп! Стоп! Ты же через двадцать с чем-то дней будешь освобожден из заключения!
— Я тоже так думал, пока… не проснулся из-за тебя. Я в принципе не должен был что-либо слышать до окончания срока. — С этими словами он захлопнул крышку, несмотря на мое возмущенное сопротивление и требование ответить на вопрос развернуто.
— Добрых снов, — долетело через крышку.
— А сказку на ночь? — прошептала я тихо.
В саркофаге по углам появилось неясное бирюзовое свечение и толстый черный паук, неожиданно зависший надо мною, с почтением спросил:
— Какую сказку желаете услышать?
— Мамочки мои!
Спешно ищу, чем треснуть монстра, а он опечаленно разводит лапками и признается:
— Не знаю такой. Но, может быть, Вам понравится…
В следующее мгновение я нашла в изголовье орудие убийства и применила его по полной. К моему ужасу, пауков в саркофаге оказалось не меньше сотни. Через минуту истошных воплей в попытке отбиться от полчища насекомых, я была извлечена на свет встревоженным вурдалаком.
— Что случилось?
Сразу ответить не могла, пребывая все еще в испуге, размахиваю руками и хватаю ртом воздух:
— У тебя… там! Там куча пауков! Я замаялась их на тот свет от-отправлять! Сам спи в своем пау-пау-чатнике!
И тут вдруг на плече Лихо появляется ползучий ужас с красными глазками и приветственно машет мне лапкой.
— Еще один выполз! — подбросив в руке орудие убийства, я зло прищурилась. — Не шевелись, сейчас и этого…
К моему удивлению Лихо со вздохом отобрал плоский камень черного цвета. А паук на его плече поклонился и начал излагать суть произошедшего:
— Простите, господин, Ваш источник пожелала услышать сказку «Мамочки мои!», я ответил, что такой не располагаю, и стал вносить свои предложения.
— И?
— Ей не захотелось слушать историю о «Кудрявой ведьме», «Безголовом леснике», «Принцессе-оборотне», «Зеленой дороге в поднебесье демона», «Заключенном в камень вурдалаке», «Приключениях пигалицы по имени Оторви да Выбрось», «Согреве, что слезно поет на рассвете» и многих других, на предложении услышать «Великую историю смерти» Вы меня прервали, господин.
— Урурк, благодарю за пояснения.
Лихо вопросительно взглянул на меня, как бы интересуясь, что я скажу в свое оправдание.
— Э-это не моя говорящая галлюцинация? — спросила недоверчиво.
— Нет. Это мой говорящий помощник.
— Но… я же, его убила! Всех там убила! Все-е-е-ех!
Паук переступил лапками и возразил:
— Я бы сказал, что Вы несколько агрессивно отказывались от предложенных мною сказок. И хочу заметить, на весь дом я один такой.
— Чего?
Мне не ответили.
— Урурк, благодарю за помощь. — Со вздохом произнес вурдалак. — Прошу оставить развлечение Гали на потом. А сейчас просто посторожи ее сон, снаружи.
— Да, господин.
— А ты, спать! — с этими словами серокожий умостил плоский каменный кирпич обратно в изголовье саркофага, взбил подушку, а затем уверено и легко уложил на нее меня. Попытку выбраться остановил предупреждением: «Руки!», а затем опустил крышку со словами: «Спать, немедленно!»
* * *
Осмотрев ранения старшего брата, Олимпия недовольно прицыкнула языком:
— Нет, когтей она в тебе не оставила. Но заживать будет долго даже при воздействии моего магического резерва.
Нардо брезгливо скривился и посмотрел в сторону, где только что лежала серая фурия, к которой они за помощью обратились.
Прежде чем скрыться с глаз долой, вампирка пообещала превратить его чертову жизнь в сущий ад. Время идет, а Рагшая не меняется. Он предвидел, что бывшая сделает пару намеков о совместном времяпрепровождении. Предполагал, что она расскажет, насколько идеально идут ее серые дела. Догадывался, что независимо от личных успехов представительница вурдалаков обязательно попытается привязать его к себе. Точнее, сделать источником в уплату за информацию. Поэтому лорд подземных чертогов заблаговременно нашел, чем отплатить ей, не предлагая своего «запаса» крови.
И ведь все пошло по плану: она прибыла по первому зову, разодетая в пух и прах, счастливая, как никогда и, как ни странно, согласная помочь. Но стоило Люциусу и Олдимпии удалиться на минуту, как его бывшая напрочь забыла о договоренностях, затем о стеснении, гордости, чертовой занятости и собственной чести. Столь страстных поползновений Нардо давно на своей шкуре не испытывал, возмутился, взбунтовался и в раздражении забыл, что сопротивление Рагшаю никогда не останавливало. Наоборот, многократно распаляло. Как назло, в эти мгновения Галочка оказалась рядом.
Стоит ли говорить о том, как к жесткому отпору отнеслась вампирша, и как молодая супруга восприняла увиденное? Не стоит. Он досадливо поморщился:
— Ты была права, не стоило ее призывать.
— Высокородные помнят хорошее, потому что слишком часто сталкиваются с плохим. А ваши с ней отношения были идеальными. — Улыбнулась водная демонесса.
Нардо неожиданно услышал тихий всхлип и покосился в сторону, где он сбросил с себя вампиршу и откуда она исчезла. Серой на месте уже нет, а звук был словно бы реальным.
— За исключением некоторых моментов они были неплохими, но не идеальными.
— Что ж, в любом случае, ты с ней хорошо потренировался, — сидящий здесь же Люциус подмигнул, — одним точным ударом вырубить высокородную представительницу вурдалаков не каждый сможет.
— Двумя, — с раскаянием ответил черт. — Первый она восприняла, как приглашение к жесткой игре.
— Обрадовалась? — отрешенно спросила Олимпия.
— Да, а я уже позвал Галю…
— И таким образом выдал имя той, ради спасения которой отдал бы дворец на Олимпе. — подвел итог дьявол. — Нехорошо получилось. Ты обзавелся одним очень осведомленным противником.
Лорд подземных чертогов с неохотой признался:
— Все намного хуже, она пообещала, что вернется сама.
— Разве это плохо? — поинтересовался инкуб. Он в процессе беседы спешно просматривал сведения об амулете защиты.
— … я об этом пожалею, — добавил избитый черт.
— Плохо, — согласилась Олимпия.
— Очень плохо, — подтвердил Шпунько и ткнул пальцев в свиток. — Я нашел описание ДарРаскола. Здесь говорится, что мой подарок может препятствовать свободному перемещению носителя из мира в мир, а не способствовать. То есть, если она его снимет, то ее перемещении мы все увидим…
— Галя его снимать не будет! — отрезал Нардо. — Пока она в мире серых, это единственная ее защита.
— И что же способствует ее перебросам? В мирах вурдалаков действуют только лишь…
— Проклятья, — завершил за нее супруг и добавил с дьявольской улыбкой, — если так, то трудно представить, сколько существ «благословило» Галю до седьмого колена. Карать будем всех?
— Если ты возглавляешь эти списки, дорогой, то через одного.
Демонесса подошла к почти супругу, и Темный Повелитель аккуратно усадил ее рядом с собой, чтобы в следующее мгновение крепко обнять и доверительно сообщить:
— Возглавляю.
— Возможно, это были посылы, — предположил инкуб. — Слышал, как она использовала свою силу слова в Гарвиро, и перемещению подверглись не только крабы Ган Гаяши, но и демон.
— И Себастьян Горраг ничего не успел сделать для предотвращения переброса? — удивилась Олимпия.
— Да, — дьявол шевельнул пальцами свободной руки, и в гостиной появился черный плоский камень, который покрывает тонкий слой стекающей по нему воды. — Детали уточним у реве Татиха.
— И пусть предоставит полный список Галиных проклятий. — Попросил черт уставшим голосом.
— Оно стоит того? — прищурился улыбчивый Люциус.
— Да. Я уверен, что с начала ее последнего путешествия он значительно увеличился.
— Многократно, — поддержал черта инкуб.
* * *
Судя по хорошо разукрашенному лицу моего Аидовского мужа, я пропустила экшн и развязку страстной встречи. Зато попала на объяснительную часть, где герои сюжета в ходе диалогов раскрывают суть произошедшего или несколько ключевых моментов.
Первый: вот та серокожая выдра в объятиях чельда — это его бывшая возлюбленная. Глядя на поцарапанного Нардо, я злорадно улыбнулась, так ему и надо!
Второй: вызвал он ее, чтобы узнать, где я. Это мило. Но не будь он занят с серокожей, узнал бы сразу!
Третий: амулет от Шпунько — это единственная моя защита. Шикарненько! Прямо-таки героиня сказки Андерсена — «Девочка со спичками». Надежда на мою сохранность есть, правда, отсыревшая.
Услышав заявление брюни синеглазого на этот счет, я мысленно возмутилась. Буду я снимать амулет или не буду, не твое дело! Тоже мне, ревнивец выискался! Сам только что по углам облизываться со своей бывшей. И хоть бы демонесса какая-то видная была или чертиха, так нет же, вампирша. Любительница жестких игрищ.
Вот свинья!
Я опять тихо всхлипнула и отогнала непрошенные мысли. Не о том думаю, нужно о спасении размышлять Вот сейчас еще немного постою в сторонке и потом дам о себе знать. Вот еще секундочку из вредности, просто, чтобы Нардо помучался…
Но тут вдруг дымка перед глазами стала плотнее, я проснулась в Лиховском саргофаге и моих ушей достиг приятный мелодичный голос:
— Милый, ты знаешь, что у нас сегодня годовщина со дня знакомства? Пять сотен лет…
Вспомнила, что Лихо в саркофаге нет, тут только я и… и еще какая-то мадам. Чтоб этому умнику серокожему хорошо было! Вот говорила же, что зря он на тесноту в саркофаге жаловался. Нас тут уже двое уместилось и у второй полная свобода действий, от которой мой сон как рукой сняло. Точнее чужой наглой ручечкой и сняло, ведь она под звук рвущейся ткани нежно, но настойчиво спускается от моих плеч к моей же пояснице! Пристают!
— Говорят, в Ритри никто на спящих не покушается, — прохрипела я спросонья. Повела затекшими плечами, чтобы вернуть чувствительность рукам, ну и маньячке дать по морде.
— Так ты не спишь, — упрекнула дамочка.
— Нет, — я нащупала в изголовье знакомый черный кирпич и обернулась к любительнице круглых дат: — Ок. Как отметим? Круглым фингалом или четным числом выбитых зубок?
Серокожая моментально оказалась за пределами саркофага. Стоит обозленная с одной лишь простынью на бедрах и, сжав кулаки, спрашивает:
— Ты кто?
— Жак Ив Кусто, — отрапортовала я, отчего-то очень и очнеь внимательно осматривая ее руки. Знакомые грабли.
— Ты источник Лихо?! — взвизгнула вампирша.
— А ты его будильник?
Серокожая с красными глазами и удивительно белой шевелюрой горделиво назвала себя:
— Я Рагшая Нур Дольгеш.
Так-так а вот и тварь покусившаяся на моего мужа… Ну все, конец тебе, выдра!
— Рагу из лишая? — ехидно улыбнулась я и прицельно запустила в стервозину черный кирпичик. В следующие доли секунды у меня перед глазами пролетела вся жизнь. Вампирша не только легко увернулась от удара, но и мгновенно оказалась возле меня, принюхалась и хищно оскалилась и попыталась укусить. Я честно решила, что с жизнью покончено, как вдруг красотка невероятным образом отлетела и назад встретила-таки кирпич в «головном офисе».
После чего две кожаные перчатки мягко опустили гостью на пол.
— Черт! Лихо, как же ты вовремя! — я выбралась из саркофага и указала на любительницу круглых дат. — Ты не поверишь! Но… это… Это та бестия, которая менее получаса назад разрушила мой брак. А теперь еще и тебя решила разбудить раньше срока!
— Не правда, Рагшая не могла…
Вот так новость! Так он мне не верит?!
— Ау! Прием-прием! Ты что, в своей спячке совсем сбрендил?
Молчит, продолжает нависать над неподвижной серокожей. Любуется, олух.
— Эй! И как это, вообще, называется: полет фанеры над Парижем или крыша едет не спеша, тихо шифером шурша? — я продемонстрировала разрывы на своей рубашке. — Она нас спутала, и приставать начала…
А от него ни звука. Поднял визитершу и бесшумно удалился в потолок.
— Лихо, твою мать! Вернись обратно, я с кем разговариваю!
— Он не вернется, — Урурк завис рядом со мной и тихо добавил, — во всяком случае, не сию секунду.
Услышав это, моя интуиция поскребла в затылке и выдала феноменальную вещь:
— Усыпление Лихо как-то связано с этой… выдрой?
— Непосредственно.
— Потрясающая новость! — сыронизировала я и села на крышку саркофага. Паук заштопав мою рубашку, тоже затих рядом. Сидим, а время идет… Вот и что теперь делать, если очень страшно ложиться спать. Во-первых: неизвестно, в чьих объятиях я окажусь к моменту пробуждения, во-вторых: даже если это будет Лихо, то мне в его ручищах ничего хорошего уже не светит.
Или светит? Может, он не совсем помешан на этой Рагу?
— Лихо… — позвала я пронзительно. — Я понимаю, что ты меня в гробу видел, как в прямом, так и в переносном смысле, и спустя столько лет мечтаешь уединиться с дамой… эээ сердца, но не мог бы ты прояснить пару моментов?
В ответ молчание. Ладно спрошу у мохнатого.
— Урурк, почему он подставил гадину под брошенный мною кирпичик?
Ощутила движение воздуха, а следом явление двух пустотелых перчаток, судя по положению, гневно упертых в бока.
— Не кирпичик, а родовую ценность. Не гадину, а Рагшаю, и подставил я ее под твой кривой бросок, чтобы незаметно усыпить. — Прорычал объявившийся рядом Лихо.
— Усыпил?
— Да, — сняв перчатки, вурдалак тоже сел на саркофаг, — зачем ты пустила ее к себе?
— Ой, сейчас отвечу сущую банальность — я спала! Ты лучше скажи, каким образом она в твой склеп заявилась? У вас что, свободное посещение заключенных? Или она на особых правах?
— Рагшая…, она…, она… — серокожий не нашел, что ответить и потянулся к своим волосятам. Прикоснулся, провел по ним рукой, вызвал маленькое торнадо из перхоти и промолчал.
Предположила первое пришедшее в голову:
— Привела к твоему облысению?
— И не только, — послышалось от паука.
На это Лихо, печально вздохнул: «Она уникальная» и временно выпал из реальности, глядя куда-то вдаль рассредоточенныфм взглядом.
— Угу, — согласилась я, — у нас таких уников чаще всего держат закрытыми в учреждениях с мягкими стенами. Где особо почитаются рубашки с длиннющими рукавами.
— Дом терпимости? — тихо предположил черный восьмилапик. — У них как раз мода пошла на рукава, в пол.
— Хороший вариант, но я думала о дурдоме.
— А тебе туда нужно? — вампир, выплывший из астрала, грозно посмотрел на меня.
— Рано, но, если подумать, то еще пара пробуждений в твоем мире и я сама к ним в гости напрошусь.
Серокожий скривился недоверчиво и свернул тему к насущным вопросам:
— С Нардо поговорила?
— Не успела, нас прервали. Ты предлагаешь опять вздремнуть? Или испугаться до потери пульса, как это было в круглом храме?
— Это уже не имеет значения. Рагшая тебя видела.
— И что с того? Да, Рагу из лишая проникла в твоей склеп, залезла в саркофаг, разбудила меня и получила по морде родовой реликвией, но…
— Рагшая, тебя видела! — повторил он еще более отчаянно.
— Плевать, — заявила грозно. — Главное, ее «видение» можно списать на ушиб головы.
Но вместо того, чтобы порадоваться, вампир скривился. Пришлось спешно менять тактику.
— Ладно, тогда вопрос: ее явление сюда законно или незаконно? То бишь, может ли она во всеуслышание объявить, что встретилась со мной в твоих апартаментах?
— Не знаю. За три прошедших столетия многое могло измениться.
— И где мы можем узнать об этих изменениях? Оракул, газетные вырезки, свод законов Ритри? Может, интернет есть? Социальные сети или бабушки на лавочках?
Лихо никак не вопросы не отреагировал, опять начал медленно выпадать в осадок:
— Эй, выходи из ступора! Разберемся мы во всех хитросплетениях ваших законов, зуб даю. То есть вставную челюсть дам когда-нибудь чужую! Жизнь еще не закончилась!
— Моя еще долго не закончится… — последовал его ответ.
— Ладно. Верю, тебе плохо, хуже некуда. Могу помочь. — Покосился на меня глазами больного ретривера, пришлось поменять свое заявление. Даже за руку его взяла и ободряюще сжала. — Постараюсь помочь. Ну, чего ты киснешь?