Еще был вариант, что на Матвея не действовали чары. Не все, разумеется, а часть из них, те, которые ломают волю человека. Таких неуязвимых среди людей мало, но они точно есть — я читала в книгах, и рассказывали старшие.
Выходит, о Матвее можно больше не беспокоиться — пускай себе сестры по общине подкармливают молодого вдовца всякими вкусностями, с ним все равно ничего не станется.
Ивановы встретили меня одинаково настороженными взглядами.
— Вероника, у вас получилось? — выдохнула огорченная девочка.
Заметно, что она сильно расстроилась от своей неудачи — глаза покраснели не только из-за дыма чертополоха.
— У нас получилось, Аврора, у нас, — поправила ее серьезно. — Ты дочитала почти все заклинание, без тебя бы я не справилась — времени не хватило бы. Видела, как быстро горели свечи?
Девчонка слабо улыбнулась, чуть успокоившись, и я обратила внимание на ее отца.
— Матвей, ты можешь спать спокойно, твоему сердцу ничего не угрожает. Но все равно, будь осторожнее, ладно? Не доверяй ведьмам.
Вдаваться в подробности не стала. Незачем. Иначе одно объяснение потянет за собой другое, в итоге будем гадать втроем, почему привороты не сработали. И я не хотела упоминать лишний раз имя Виктории — и отцу, и дочери это все еще причиняло боль.
— Запомню: не доверять ведьмам, — шутливо произнес Матвей, затем, немного помолчав, серьезно добавил: — Спасибо, Вероника.
Я неловко кивнула.
— На здоровье. Береги себя и Аву.
— Кстати, я могу уже смывать руны?
По правилам — нет. Но раз приворота не было, то их придерживаться не стоит. И я разрешила:
— Да, можешь умыться. Ладно, я пойду домой. Хорошего вечера!
Следовало поторопиться — минут через двадцать — тридцать на меня навалится слабость, и лучше, чтобы в это время я лежала на диване, попивая травяной чай. Крохотный резерв — самое настоящее издевательство судьбы над практикующей ведьмой.
— Я провожу, — заявил Матвей и последовал за мной. Во дворе слегка коснулся моего локтя и прочувственно произнес: — Спасибо, Ника, ты наш ангел-хранитель.
Ангел, как же… Хмыкнув, я промолчала и повернулась в сторону огорода.
— Почему не через ворота? — удивился мужчина.
— Как пришла, так и уйду, — объяснила тихо и нырнула в горько пахнущую полынь.
Теплый летний вечер. Вся темноводинская детвора гуляет на улице. Не хочу, чтобы детишки Жанны упомянули за ужином, что видели меня, с сумкой выходящую из дома новых соседей. Сразу возникнут опасные вопросы.
Благополучно вернувшись домой, я первым делом заварила себе сбор для восстановления сил: лепестки первоцвета, листья розового клевера, золотой корень и несколько бесценных трав из Африки и Австралии.
Желтый отвар пах вкусно. Когда он слегка остыл, я добавила чайную ложку липового меда. Успела сделать пару глотков, когда зазвонил телефон. Ну надо же — Стелла! Вот любит она обломать приятный момент! Как будто чувствует, что я решила расслабиться или поесть…
— Вероника, сходи к Аграфене, она не отвечает на мои звонки.
— Может, ее эквиум опять выдернул шнур на стационарном телефоне, а мобильный старушка забыла зарядить? — предположила я.
Вставать, когда твои ноги задраны на спинку дивана, а ладонь согревает вкусный чай, совсем не хотелось. И еще не стоило забывать, что через несколько минут мне станет плохо: организм осознает, как много сил потратил во время ритуала, и впадет в своеобразную спячку.
— Вероника, проверь Аграфену, — с нажимом произнесла Верховная.
И я подчинилась.
— Как скажете, Первая Мать.
Вышла из дома я нехотя. Вот зачем мне это? Подумаешь, живу рядом с Аграфеной! Так Жанна и другие ведьмы тоже неподалеку. Нет же, надо меня послать…
Пока я мысленно бурчала, быстро направляясь к дому старухи, живущей через дорогу, интуиция не дремала. С каждым шагом таяло мое спокойствие. Неужели с Аграфеной что-то случилось? Пару лет назад, спускаясь в подвал за какими-то корешками, она упала с лестницы и сломала обе ноги. Вдруг и сейчас свалилась?..
Нет. В этот раз все серьезнее.
Интуиция визжала об опасности. И я остолбенела, когда, взойдя на крыльцо, увидела приоткрытую входную дверь и красные отпечатки на пороге. Кровь…
Меня бросило в холод. Ноги потяжелели.
Нажимая на вызов Стеллы, я не сводила взгляда с двери и потихоньку пятилась.
— Что там, Вероника? Передай телефон Аграфене.
— Не могу, — прошептала я. — Я стою у порога… здесь кровь, Стелла.
— Что?! — взвизгнула Волкова в трубку. — Много?
— Небольшие следы на крыльце, дверь приоткрыта…
— Может, эквиум поранился? — предположила Верховная, но в голосе ее звучала неприкрытая тревога. — Иди, проверь.
Я чуть не села на спорыш, которым порос двор Аграфены. Неожиданно! Иди, проверь… А ничего, что это опасно?
— В одиночку?
— Вероника, не беси меня! Что с тобой может случиться на землях общины?
Ну да, ничего, если не по приказу самой Стеллы…
— А слухи про одержимых, которые пытались прорваться в Темные Воды? — напомнила о свежей новости.
Волкова фыркнула в трубку:
— Глупости! Наша защита безупречна. А кровь если не любопытного зверька, то его хозяйки. Возможно, Аграфена снова рассекла себе руку серпом, как было прошлым летом. Иди, помоги ей. Все, зайдешь ко мне отчитаться.
И эта… эта мерзкая ведьма отключилась!
Да, легко ей говорить, что все в порядке, сидя дома. А моя интуиция вопила, чтобы я не заходила в дом. И как быть? Кого слушаться?
Секунды летели неумолимо, следовало поскорее делать выбор. И я не подчинилась своей Верховной — позвонила ее сыну. Быстро и путано объяснила, не забыв упомянуть, что недавно чаровала и с минуты на минуты жду откат.
— Так, в дом ни ногой, Ника! — резко велел Герман. — Я скоро буду.
Спрятав мобильный в карман, я принялась ждать, отступив под сень виноградного навеса. Но прошло не больше минуты, наверное, как я услышала скулеж — тихий, жалобный.
Полоска плачет?! Я никогда не слышала, чтобы эквиум Аграфены издавал настолько душераздирающие звуки.
Хоть и боялась до одури, проигнорировать голосок страдающей Полоски я не могла. Ей плохо, как можно остаться на улице?! И я бросилась в дом.
Полоску и ее хозяйку я нашла на кухне. Енот нервно бегал от одной стены к другой, время от времени замирая у лежащей на полу старушки. Неподвижной, с закрытыми глазами, в крови.
— Аграфена Ивановна… — позвала я, не надеясь на ответ.
Маленькие лапки зверька оставляли рдяные отпечатки на светлом линолеуме, и он горестно скулил — и сомнений, что Аграфена покинула своего помощника, не осталось.
На ватных ногах я приблизилась и увидела, откуда столько крови. Рукава плотной кофты старой ведьмы неопрятно подвернуты, на оголенных до локтя руках алели порезы — явно знаки, но для меня незнакомые.
И разумеется, Аграфена не сама их себе нанесла…
Мороз обсыпал спину. Зря я не дождалась Германа.
— Полоска, иди ко мне, — присев на корточки, ласково позвала я мечущегося эквиума.
Прекрасно помнила, что он скоро или одичает, или уйдет вслед за хозяйкой, но оставить его у трупа я не могла. Заберу и сразу сбегу.
— Полоска…
Енот остановился. Оглянулся — и зарычал. Оскаленная мордочка была приподнята, эквиум смотрел поверх моей головы. И волосы на ней вмиг встали дыбом — позади меня кто-то находился.
В этот момент, едва живая от страха, я прокляла все сразу: и Стеллу с ее приказом, и свою жалость, и правила. Но кто же знал, что убийца все еще здесь?!
В голове проносились варианты развития событий, а тело на инстинктах действовало: с корточек я упала на бок, перевернулась и поползла под стол.
— Ника?..
Я замерла, успев наполовину занырнуть под столешницу, накрытую льняной скатертью.
— Герман? — произнесла хрипло, не веря своему счастью.
— Ты почему не дождалась меня? — предсказуемо возмутился мой охотник.
Не передать степень облегчения, с каким я бросилась ему на шею! Я ведь приготовилась драться с убийцей Енотовой…
— Она мертва? Проверяла? — сдержанно спросил Герман, выискивая в телефоне чей-то номер.
— Да, к несчастью, мертва.
Как ни хотелось стоять, прижавшись к крепкой мужской груди, а долг по отношению к сестре по общине я выполнить обязана.
И, отлепившись от Волкова, я присела и тихонько позвала эквиума:
— Полоска, иди ко мне. Иди, моя хорошая.
Енот продолжал рычать, недобро поглядывая на охотника — он не нравился ему после того, как однажды поймал на нашей кухне. Полоска тогда, открыв шкаф, деловито вытаскивала шоколад и пачки печенья и складывала в аккуратную кучку. Герман накричал на чужого эквиума — и на следующий день нашел свой телефон в ведре с дождевой водой, которой я поливала комнатные цветы. И началось: енот полоскал в ванной чистые отглаженные вещи охотника, прятал в саду обувь и ножи, крал ключи от дома и машины…
После череды диверсий я не выдержала и попросила Аграфену приструнить помощника. Старушка посмеялась, извинилась и выполнила просьбу. Но эквиум, видать, ничего не забыл, раз рычал на Волкова.
— Ника, тебе енот сильно нужен? — держа телефон возле уха, спросил Герман.
— Ну разумеется! Я же первая его нашла!..
Мужчина поднял палец, призывая к молчанию. На его вызов ответили быстро.
— У нас труп. Да. Дом Аграфены Енотовой. Жду.
Несколько коротких холодных фраз, казалось бы, полных равнодушия. Но я-то знаю, что Герман так же переживает, как и я.
Все еще с телефоном в правой руке, он сделал резкий выпад вперед — и в левой отчаянно заверещала Полоска.
— Держи свою зверушку.
Я быстро огляделась — на столе стояли чашки, чайник, конфетница. Плюнув на возможное недовольство ищеек, со звоном бьющейся посуды сдернула со стола скатерть и завернула в нее крикливую добычу. Осторожно прижала к груди — пусть эквиум слушает биение моего сердца, может, хоть немного успокоится.
— Спасибо, Гер!
Сомневаюсь, что сама легко поймала бы енота.
— А теперь марш на улицу! — рыкнул Герман, выходя из образа невозмутимого следователя, видящего каждый день трупы.
Подчинившись, я рванула прочь. На пороге кухни замерла и обернулась — хмурый охотник обводил взглядом помещение. Место преступления, забрызганное кровью.
Кровь…
Я посмотрела на свои коленки — красные. Одежда тоже отмечена печатью смерти.
Меня затрясло. Запах крови внезапно показался настолько невыносимым, что я поспешила из дома.
Мой маленький пленник смолк и не шевелился. Надеюсь, продержится еще несколько часов, ведь он так нам нужен.
Тускло-оранжевые отблески почти скрывшегося за горизонтом солнца усиливали тревогу. Я вздрагивала от каждого подозрительного шороха, вертя головой во все стороны. Время от времени Полоска тихонько скулила, и это еще больше нагнетало обстановку.
Я не думала, что убийца Аграфены где-то поблизости. Когда я пришла, то не чувствовала всплеска силы. Она умерла еще утром или же час-полтора назад, но тогда кто-то впитал ее силу. Учитывая, что из Енотовых в городке была только она одна, я склонялась к первому варианту.
— Ты как?
Из густой тени, которую отбрасывала крыша над крыльцом, вышел Герман. Его ладонь легла мне на плечо, успокаивая, даря ощущение защиты.
— Учитывая, что я давно не видела трупы и успела забыть, каково это, когда умирают знакомые, то сносно.
— Прости, Ника, но домой нам пока нельзя. Придется пережить допрос.
Я и сама понимала, поэтому прижалась к охотнику и тихо спросила:
— Это сделал одержимый?
Другие варианты разум искать отказывался. Только одержимый способен «расписать» странными кровавыми знаками руки безобидной старухи, которая много лет занималась тем, что мастерила тряпичные куклы-обереги для детей.
— Не знаю, Ника. Иногда ведьмы бывают не менее жестоки к своим сестрам, чем одержимые и демоны.
Он намекал на случай четырехгодичной давности, когда его мать пыталась передать знания и силу моего рода другой ведьме — Жанне. Жаль, что, помня безжалостность Стеллы, он полностью на мою сторону все же не встал.
— Чего можно добиваться от дряхлой ведьмы, которая одной ногой и так в могиле? Нет, я думаю на одержимого.
Ладони Германа стиснули мою талию.
— Если так, то одинокие старые ведьмы в опасности.
— И я тоже? — не удержалась от страшного вопроса. — Не старая, но самая слабая?
— У тебя есть я, — отрезал он. — Давай не будем строить догадки? Это обязанность ищеек.
Оставалось только ждать. И вскоре ко двору покойной Аграфены Енотовой подъехали две черные машины. Одни ищейки в форме полиции деловито обследовали дом и прилегающие окрестности, другие по отдельности допросили нас с Германом.
Смутно помню разговор. Нервное напряжение и мельтешение лиц изматывало, и к появлению Стеллы с Розой я мечтала забиться в уголок и уснуть. Слабость после ритуала не спешила захватывать в душные объятия, а вот истерика подобралась близко-близко.
— Ты нашла эквиума? — первым делом спросила Стелла, подходя ко мне.
Устав после повторного допроса уже другим следователем, я поднялась с садовой лавки и молча вручила ей Полоску.
— Молодец, хоть что-то сделала по инструкции, — скривилась Верховная и передала сверток с завозившимся зверьком сестре.
Эквиум не может без хозяйки. Он чахнет, в итоге дичая или вообще погибая. Если ведьма умерла насильственной смертью, эквиум запоминает последние мгновения ее жизни, часто запечатлевая и лицо убийцы. Особый ритуал мог вытащить бесценную информацию из памяти енота. И любой из общины, обнаружив мертвую ведьму, должен в первую очередь поймать эквиума — это закон.
Через полчаса нас отпустили. Войдя в дом, я первым делом подошла к бару Германа. Напиться и забыться — вот чего жаждало заледеневшее сердце.
Я наливала в первую попавшуюся под руку чашку виски, когда из ванной вышел охотник.
— С ума сошла? — возмутился он и отобрал напиток, которого я не успела сделать и глотка. — Чтобы моя ведьма снимала напряжение алкоголем? Я сам себя уважать не буду.
Подхватив на руки, он отнес меня к ванне, в которую набиралась теплая вода. Какой заботливый у меня мужчина… иногда это бесит. Я не могу его ненавидеть, хотя должна.
Поставив на ноги, Герман помог раздеться и забраться в ванну.
— Лучше всего стресс снимает что? — Он прошелся взглядом по полочкам, заставленным всевозможных размеров и расцветок баночками.
Несколько капель эфирного масла упало в воду — и помещение заполнил насыщенный, сладкий аромат. Леденцы и цветы — иланг-иланг ни с чем не спутать. Он не только успокаивал, но и пробуждал чувственность и желание.
Ласковые объятия воды. Любимый аромат. Бесстыдные руки мужчины, которому ты не безразлична. Хочешь ты или нет, расслабиться и забыть плохой день придется.
* * *
Ох уж эти ведьмы! Все из-за них не так, не по плану. Одни своим присутствием портят четко продуманные замыслы. Оставалось смириться и ждать, что же впереди. Одно следовало держать под контролем: убийства. Смертей в Темных Водах скоро станет больше.
Наблюдатель не переживал за общину — всех не убьют. Его волновали лишь две ведьмы, те, которых он выбрал.
Глава 4
Направление ветра перемен
Утром я проснулась в одиночестве. Герман ушел по делам? Жаль, я не успела расспросить о нападении и одержимых, интуиция подсказывала, что он знал намного больше, чем я. Если меня ищейки только допрашивали, то ему наверняка что-то по-дружески рассказали.
Без спешки я собралась в медцентр, разыскала в шкафу насыщенно-голубое платье без рукавов, длиной до середины колена. Простое, но элегантное, легкое, из немнущегося материала — отличный выбор в августовскую жару.
Что бы ни делала, меня не покидало ощущение, что упустила нечто важное. Что? Что за неуловимая мысль не давала покоя, зудя назойливым комаром в темноте?
И лишь за чашкой кофе я поняла.
А ведь вчера меня так и не развезло после ритуала. Понятно, что на Матвее не было приворота, но силы в заклинание я влила все равно. Или же не совсем я влила? Главным источником стала девочка? Но ведь она еще не умеет перенаправлять потоки, тогда как?