Слухами особенно не интересовалась, тем не менее кое-что удалось поймать. Горожане живо обсуждали арест мэра и, кажется, не испытывали по данному поводу ни тени сожаления. Ну и ладно. Продам дом кому-нибудь еще.
Оставлять его себе я не согласна даже ради того, чтобы устроить там ведьминскую лавку.
Какая ведьмина лавка без ведьмы?
А я-то твердо намерена вернуться в столицу.
Ингредиенты собраны. Теперь книги.
Книжный магазин смог предложить мне разве что несколько поваренных книг и гору любовных романов. Ничего Против них не имею, но по ним целительству не научишься. И ни одной книги по магии. Вообще ни одной!
В итоге мне пообещали заказать их из столицы. С доставкой через два месяца.
Я скрипела зубами, вежливо улыбалась, а сама мстительно думала, что добьюсь назначения сюда самой вредной ведьмы. Местным жителям это просто жизненно необходимо! И еще наколдовала им заплесневелую порчу. Соскучилась по любимому делу, да и… нечего не торговать книгами по магии! Развели тут дискриминацию!
Покончив с делами, решила сделать себе приятное и зашла в банк. Информация о состоянии счета матушки порадовала.
И все-таки почему она оставила почти все мне, а не обожаемому Моррису?
Надо заметить, он очень изменился. Появилось в нем что-то… властное, мужественное и… темное? Если бы не общее детство, пожалуй, он был бы вполне в моем вкусе. Даже при том, что я вообще-то холодна к похожим на призраков блондинам.
А как он обставил перевозку артефактов во дворец! Просто королевское ограбление какое-то! Зуб даю, прежний владелец ценностей еще долго будет проклинать и фейри и его величество. Я почти в восхищении.
Шепот родовой силы почувствовала в экипаже по дороге в поместье.
Пока еще совсем слабый.
Но скоро. Уже совсем скоро все решится, и можно будет уехать.
Дома я составляла зелья, колдовала над Арией и тихо злилась на магию, которая в моих руках упрямо не желала делать ничего хорошего. Пакость — это всегда пожалуйста, а вот лечить… Меня быстро начало шатать от усталости.
— Госпожа, я никогда не забуду, что вы для меня сделали. — Глаза на бледном осунувшемся лице выглядели просто огромными.
Я пожала плечами и покосилась на вторую узкую кровать. В этой комнате жила еще одна служанка. И хотя прямо сейчас она отсутствовала, я не решилась присесть. Всегда уважала чужое личное пространство и терпеть не могла, если кто-то вторгался в мое.
— Сегодня еще не вставай. Я объясню повару, как сварить бульон с травами.
Только сначала свяжусь с кем-нибудь из знакомых и сама это выясню, потому что понятия не имею, как это делать. И даже думать боюсь, чем мне придется расплачиваться за информацию.
Вышла из комнаты, тихонько прикрыла за собой дверь… и буквально уткнулась носом в грудь Морриса.
Сердце подпрыгнуло от неожиданности.
— Вот, держи. — Он отошел на шаг и подал мне стопку книг. — До меня дошли слухи, что ты это искала.
Книги были по целительству. Хорошие, я видела такие у углубленно изучающих этот предмет ведьм. Намного лучше того, что сегодня пыталась купить я. И достал он их нереально быстро, мне-то обещали доставить через несколько недель. Оно и понятно, у королевского уполномоченного всяко больше возможностей.
— На тебя что, весь город шпионит? — прозвучало обвиняюще.
Снисходительная улыбка на идеально красивом лице заставляла скрипеть зубами и перебирать в уме все порчи, которые я хотела бы прямо сейчас на него наслать.
— Не весь, только половина, — не упустил случая подразнить великолепный гад.
— Оно и видно.
— Надеюсь, ты не станешь изображать глупую гордость и отказываться? — спокойно уточнил фейри и выразительно указал взглядом на дверь. — Это помощь не только тебе.
Разумеется. Ему был просто жизненно необходим еще один штрих к облику идеального героя. Не мог же он мне и в самом деле позволить сделать что-то хорошее в одиночку!
Вести себя глупо меня это не заставит.
Я перехватила книги.
— Спасибо. Наверное.
— Пожалуйста. Точно, — в тон мне бросил мамин воспитанник и наконец скрылся с глаз.
Одно хорошо, в долгу у какой-нибудь коварной ведьмы я сегодня точно не останусь.
В следующий раз мы с Моррисом увиделись ближе к вечеру.
Рецепт бульона нашелся в первой же книге. Я заговорила травы и объяснила повару, что нужно делать. Потом перекусила сама и несколько часов практиковалась с магией, училась лечить. Не скажу, что сильно преуспела, но нашла способ, чтобы было не так больно. Для большего мне не хватало внутреннего света.
Еще раз поцеловать Морриса, что ли? В прошлый раз именно это воспоминание помогло. Но теперь оно уже было не таким ярким, нельзя вечно эксплуатировать один и тот же образ.
Нужен свежий.
Вру, я не готова пойти на это.
С таким решением я распахнула окно в одной из малых гостиных, выходящих в сад, уселась на подоконник и стала неспешно перелистывать одну из новых книг и поедать орехи из тарелочки, стоящей рядом.
Солнечный лучик щекотал щеку.
Приятно. И лакомство ничего. Хотя я бы с удовольствием наведалась в магическую лавку, потом прошлась по магазинам и купила себе что-нибудь симпатичное… Эх. Еще пару дней.
Плюс дорога. Получается долго.
Понимание того, что если бы не любовь к красивым вещам и магическим новинкам, я смогла бы и сама решить вопрос с жильем, мелькнуло на краю сознания и было сразу же мысленно затоптано каблуком. Знаю. И что? Имеет ведьма право на маленькие слабости?
Вот как раз в этот момент перед глазами возникли тонкие длинные пальцы, залезли в мисочку и увели один орех.
Послышался хруст.
— Эй, руки прочь! — Это моя нуждающаяся в подкреплении магия сказала.
На что вредный фейри отвесил полушутовской поклон и заявил:
— Все мое — твое, дорогая.
— Что?.. — удивленно моргнула я.
— Так говорят у дивных, когда… — Он не договорил, осекся. — А, не важно.
Ну и ладно, не хочет говорить, не надо. Я постаралась смотреть мимо него и вообще сосредоточиться на чтении. Еще на солнце и орешках, да.
Скорее почувствовала, чем увидела, что Моррис прислонился спиной к стене рядом с окном.
Игнорировать его становилось все труднее. Я уже трижды бросала на него короткие взгляды.
А он все не уходил…
— Мая?
«Моя». Теперь мне было известно, как это звучит на самом деле.
— Ну что еще?
А это звучало примерно так: «Я занята. Не видишь? Уйди!»
Он никуда не ушел, разумеется. Переступил с ноги на ногу, повел плечами, заглянул ко мне в книгу. Он и раньше так делал. Помню, однажды это оказался весьма откровенный роман. Да, я была любопытной в определенном возрасте, и что? Мама в тот раз ничего не узнала, но Моррис еще пару недель так на меня пялился… В общем, мне сказочно повезло, что сегодня в книге написано про лечение гнойных ран, даже с картинками. Они довольно реалистичные и все романтические мысли губят на корню, так что вот.
— Поднимемся в покои твоей мамы?
Предложение стоило того, чтобы закрыть книгу.
— Зачем?
— Нам лучше разобрать ее вещи, прежде чем туда въедет наследник, кем бы он ни оказался. — Это звучало довольно здраво. — Не хочется, чтобы в них копался посторонний человек. И еще я хотел бы забрать шкатулку.
Надо же, он еще не сделал этого.
Я соскользнула с подоконника.
— Хорошо, только отнесу книгу в комнату.
Само собой как-то сложилось так, что все дни, проведенные в поместье, я избегала комнат герцогини, даже крыла, в котором она жила. Дом большой, ходить туда надобность отсутствовала. Я и не ходила. И теперь вдруг оказаться в пустынной части дома показалось слегка диковатым.
Эмоции виноваты, конечно. Вот появится новый владелец, и все пройдет.
Но сейчас я не стала сопротивляться, когда Моррис сжал мои пальчики.
Демоны! Мою мать убили, а я не делаю ничего и вообще понятия не имею, чувствую ли что-то по этому поводу. Такое поведение, мягко говоря, ненормально. Может, она права, и я бесчувственная?
Рука Морриса была приятно теплой, и он щекотно погладил тыльную сторону моей ладони.
Что-то я все же чувствую.
— Она действительно умерла не сама? — Мой голос звучал очень тихо.
— Да.
— И… это Дерт-Видерский виноват? Точно?
— Он ответит за все, — так же еле слышно отозвался парень, с которым я выросла. — Не думай об этом.
Мы вместе толкнули резную двустворчатую дверь. Внутри что-то неприятно екнуло. В последний раз я входила сюда, когда услышала новость о своем замужестве.
Интересно, как бы все получилось, если бы я не сбежала?
Нет, мне не интересно.
Первой бросилась в глаза пыль. Суеверные служанки боялись сюда заходить. За что скоро получат втык! Надо же использовать с наибольшей пользой то, что я пока являюсь здесь хозяйкой. В носу неприятно зачесалось, и я распахнула окно.
Когда повернулась, Моррис как раз выдвинул ящик, где должно было находиться его наследство.
Изысканно красивое лицо стало озадаченным.
Никогда не имела привычки лезть в чужие дела, но сейчас я направилась к нему. И пока шла, видела, как на лице фейри проступает ярость. Она же разгоралась фиолетовым пламенем в глазах.
Заглянула через плечо.
Ой.
— Это сделала не я! — сама не знаю, зачем начала оправдываться.
На дне ящика лежали горстка пепла и несколько обломков от шкатулки. Словно кто-то специально оставил их для нас.
— Знаю? — Фейри тронул мой подбородок. — Я на тебя и не думал.
Зря. Я бы подумала. В том смысле, что я способна на это. Поступок полностью в моем стиле. Но, честное ведьминское, мне даже в голову не пришло пакостить в этом доме!
— Мне очень жаль, — сказала искренне.
— Мне тоже. — Фейри смотрел куда-то сквозь меня. — Хотелось бы узнать, что там было.
Понимание того, что скоро все закончится, и, возможно, мы больше никогда не встретимся, помогало общаться вполне мирно. Иначе я объяснить этот факт ничем не могла. Мы осмотрели комнату, я прошептала парочку бытовых заклинаний. Тем временем Моррис разжег камин. Когда огонь хорошо разгорелся, я бросила в него личный дневник герцогини.
Никогда не понимала этой сентиментальной привычки. Случись с тобой что, и любой сможет сунуть нос тебе в душу. Герцогине, конечно, уже все равно, но меня слегка коробило.
Так правильно.
Признаться честно, в детстве я как-то забралась в ее будуар и прочла кое-что из личных записей. Очень личных. Конечно, меня поймали и наказали. И Моррис в тот раз оказался совершенно ни при чем, разве что опять таскал мне печенье, которое я не собиралась есть. Что поделать, я была очень непослушным ребенком.
— Проверь вторую шкатулку. Для Филиппа, — попросила я.
— Порядок, — несколькими мгновениями позже сообщил о результатах королевский уполномоченный.
Значит, таинственный кто-то хотел пнуть в больное место именно фейри. Не думать же, что мать положила в ту шкатулку что-то действительно важное?
Важный момент: этот «кто-то» — не я.
Занятно.
— Что там?
— Письма. Еще кольцо.
— Как это похоже на нее, — фыркнула я. — Ты не против, если я сама отнесу все это господину Руа?
Зная меня, Моррис не мог не насторожиться.
— Лучше сразу скажи, что затеяла, — потребовал самонадеянно. — Хочешь сунуть свой курносый носик в чужую личную жизнь?
А?! И ничего мой нос не… Ладно, когда пользуюсь магией, у меня просто идеальный нос. Как у всех придворных красавиц, ведьм и большей части жительниц столицы!
— Еще в детстве влезла сюда и заглянула в письма и в дневник, — призналась без мук совести.
— Мая!
— Отчитывать меня поздновато, не находишь?
Моррис мученически вздохнул, достал шкатулку и задвинул ящик.
— Ну и что там? — Ему тоже оказалось не чуждо любопытство.
— Этот человек мог стать моим отцом, если бы мать в юности не присмотрела более перспективную партию и не соблазнила герцога. — Я решила позволить себе честность. — Она любила Руа всю жизнь. А я хочу посмотреть на него поближе, мне интересно. Ну и дом ее родителей находится неподалеку от его дома, наведаюсь заодно и туда, погляжу на наследство. Так уступишь мне это поручение или как?
Уголки идеально очерченных губ дрогнули.
Но королевский уполномоченный посмотрел демонстративно оценивающе.
Пф!
Подумаешь тоже, важная персона!
— Если откажу, ты же все равно туда сунешься? — со знанием дела хмыкнул фейри.
Забавно это осознавать, но все-таки он знал меня лучше, чем кто бы то ни было. Все же мы росли вместе, а проведенные бок о бок годы просто так не проходят.
— Сунусь.
— Ладно, бери шкатулку, — сдался Моррис. — Но, Мая, умоляю, веди себя прилично!
Ха!
— Обижаешь! Я всегда лапочка.
Опять хмыкнул. От меня научился плохому, не иначе.
— Хочешь забрать себе что-то из вещей? — Мы вернулись к насущному.
Здесь было полно роскошных нарядов и просто милых безделушек, но я не видела всему этому места в своей нынешней жизни. Я хотела забыть прошлое и идти дальше. Куда-нибудь. А памятное старье этому совсем не способствовало.
— Нет.
— В таком случае я прикажу все упаковать и отослать в храм. Там что-то продадут, что-то перешьют… В общем, найдут, как распорядиться.
Прекрасно. Мне все равно.
— Драгоценности, которые она оставила мне, тоже не хочу, — еще один небольшой прорыв искренности.
Чуть более широкая, чем в подростковом возрасте, но все равно слишком идеальная для мужчины бровь приподнялась, выражая легкую растерянность.
— Их можно продать.
— Денег от их продажи я тоже не хочу!
Каприз. Ведьма может себе позволить быть взбалмошной и капризной.
Ведьма вообще может позволить себе многое, этим-то мне и нравилась такая жизнь.
— Тогда тоже в храм? — предложил Моррис.
Но я всегда была далека от религиозной чепухи. Вот мать исправно молилась, совершала пожертвования и соблюдала посты. Моррис мало в этом понимал, но делал торжественно-скорбную мину и хотя бы не засыпал на проповедях, а также не хихикал и не колдовал мышей. В отличие от меня. Зато меня после пары таких случаев перестали таскать в храм, чтоб не чернила прекрасный образ герцогини, а ему приходилось терпеть. И, я уверена, он втайне мне дико завидовал.
— Нет. Помнишь, после моего побега отсюда уволили служанку?
— Ну и?
По лицу видела, фейри догадался, куда меня несет, и направление ему не понравилось.
— Пусть драгоценности продадут, а деньги отдадут ей.
— Ты слишком добренькая для темной ведьмы. — Моррис смотрел на меня неодобрительно. — Просто вижу, как на ауре проступают светлые полосочки.
Чуть не прыснула.
С каких пор его шутки стали казаться мне смешными?
— Иди ты! — напустила на себя недовольный вид. — Вот такая я странная ведьма.
Ведьме можно быть странной.
Даже полагается.
— Нет, — прозвучало твердо, даже жестко, и я не сразу поняла, к чему это относится.
— Ты не можешь мне указывать! — Я чуть не задохнулась от негодования.
— И все-таки нет, — добавил властных ноток в голос королевский уполномоченный.
Когда я швырнула в него фарфоровой статуэткой кошки, это было почти покушение.
Гад лощеный!
Уклониться ему не составило труда.
— Из-за нас с тобой девушка оказалась на улице, а ее сестра в приюте, — не знаю, зачем, но я попыталась обосновать свою позицию. — Я столкнулась с ней на днях. Это странно и совсем не по-темному, но… я бы хотела попробовать загладить свою вину.
Выслушав меня, Моррис остался непреклонным.
— Твоей вины нет. В ту ночь она вела себя безобразно, поначалу я не собирался ее выгонять. Но она подняла крик, попыталась обвинить меня в домогательствах, разбудила своими воплями герцогиню. Естественно, та ее уволила, слухи к утру выползли в город, и найти приличную работу девица не смогла. Но вместо того чтобы уехать и попытаться наладить жизнь в другом месте, она пошла легким путем и стала предлагать некоторые услуги мужчинам. Ее мать заболела, когда узнала. И уже не вылечилась. Младшую девочку поначалу оставили с ней, но потом она несколько раз попалась на воровстве, и сестру отправили в приют. — В интерпретации Морриса все всегда выглядело не так. — Ну что, Мая, ты еще хочешь их облагодетельствовать?