Этаж оказался поделен на мелкие зоны, напоминая мне лаборатории у Комарова в академии: прозрачные перегородки из, судя по всему, ударопрочного толстого стекла, разделенные дополнительно отдельными шлюзами, размещенными в стенах идущих параллельно коридоров. В отличие от сравниваемой академии, здесь оборудование оказалось куда более скудным: если не брать в расчет очередную аппаратуру, о назначении которой я мог только догадываться, лишь наличие пары-другой контейнеров, удивительно схожих с тем, что вывалился к нам во время последней вылазки, настраивало на оптимистичные мысли. Рядом с одним даже размещались дополнительные емкости, одна из которых напомнила мне бочонок для воды, а вторая оказалась просто ячейкой с местом под какие-то картриджи или что-то вроде того.
Сев за ближайший компьютер и убедившись, что все работает, я стал мучительно долго ждать запуска. Все-таки, когда рабочий стол появляется лишь через тринадцать-пятнадцать секунд, это не дело. Не представляю, как людям раньше терпения хватало… Но это мои мысли для отвлечения, поскольку я одновременно умудрялся переживать и по поводу того, что могу обнаружить, и боялся не найти абсолютно ничего. Но опасения не оправдались.
— Что-то находийт? — осторожно поинтересовалась Грета, стараясь ничего не свалить частями обвеса.
— Угу. Погоди пока…
Отрывистые данные… Рассчитывая на изолированную систему, Таунс не слишком забивал голову с конфиденциальностью, и записывал свои результаты как в виде аудио, так и на видео. Ну и текстовые расшифровки тоже имелись. Простой интеллигент, в круглый очочках, ничем не выделяющийся — его я успел увидеть и в разных газетенках, когда взломали архив, но на новых записях он явно выглядел слишком увлеченным, настолько, что полностью перестал следить и за собой, и за своим здоровьем.
Как и подозревали журналюги, сына у Таунса не было. Дочка, Лиляна. Любимая, судя по всему, как напоминание о погибшей супруге или что-то вроде того — поскольку опираться приходилось на субъективные рассуждения Таунса, я мог лишь догадываться о его чувствах. Произошла то ли авария, то ли изначально девушка страдала каким-то редким заболеванием, но главное — суть: она оказалась прикована к постели, и с каждым днем искорка жизни угасала все быстрее, что и вынудило отца действовать.
Будучи отнюдь не глупым во многих физических дисциплинах, он был полным профаном в биологических, но, даже если бы и сложилось все иначе, вряд ли бы это помогло: на тот момент не существовало ни средств, ни возможностей полностью вернуть девушку на ноги, так что перспективой оставалось лишь подобие жизни. Даже работа над совершенствованием протезов не принесла желаемых результатов, а время оказалось упущено, поэтому Таунс бросился во все тяжкие. Оккультизм, мистика, слухи и сплетни, любые мало-мальски засветившиеся теории — когда на кону жизнь любимого человека, останавливаться было уже ни к чему.
Похоже, страной, которую ученый в итоге выбрал для поисков, оказалась Болгария из-за того, что жена была родом именно оттуда. Возможно, рассказывала что-то… Все же, древних мифов здесь накопилось ничуть не меньше, чем где-либо еще, я уже и сам успел ознакомиться. Вопреки заявлениям газет, экспедиция в «Горло Дьявола» не закончилась полным провалом: Таунсу удалось найти странный металл. Судя по описаниям, это оказалось что-то вроде того, что навалено горами в Нулевом мире, вербинит он называется, кажется, вот только по какой причине попал к нам? Был результатом короткого совмещения миров, или кто-то из древних, как их тоже можно назвать, мироходцев умудрился оставить его или даже забыть?
Открывшееся знание могло бы послужить неслабым толчком для науки, если бы Лиляна не умерла. После этого мысли бедолаги Таунса явно пошли не в ту степь… И он решил убить двух зайцев одним выстрелом.
На тот момент энергия нулевой точки была не то что фантастическим проектом, она витала где-то на грани мифов, поскольку противоречила известным и доказанным законам физики, несмотря на то, что вопрос передачи излучения в вакууме без наличия передающей среды оставался открытым. Вместе с этим случаи выхода из собственного тела, истории людей, побывавших за гранью смерти, факты и домыслы о призраках и прочая информация, связанная с потусторонним, для Таунса складывались в то, что сейчас получило название «Синдрома Смертника», но на тот момент было такой же мифической чушью, как и все остальное. Один к одному… Минус на минус дает плюс? Параллельные миры, как таковые, Таунса не интересовали: нематериальное измерение, заполненное чистой энергией, куда уходят души — это была его цель. Вроде бы даже Мику рассказывала что-то о таких мирах, о минусовых — как отражение нашей реальности, где существуют бессмертные души. Но, похоже, существовал еще один вариант. Одна из заметок показалась мне особенно занятной:
«Я слышу их. Голоса. Они преследуют меня с того момента, как я успешно запустил пробную модель на доли секунды. Это не демоны, не помешательство, я осознаю свое состояние. Словно кто-то подсказывает решения… Думает вместе со мной».
Цель была определена. Найти душу своей девочки, и воссоздать ее тело еще более амбициозным способом, чем могло кому-то показаться: собрать по атому, по мизерному кусочку, убрав все изъяны«.
Это было бы дикостью, но сейчас, уже зная о Фантомах, именно таким образом перемещающих объекты, я понимаю, откуда ноги растут. Ну а для невероятного количества энергии, потенциально вырабатываемой генератором нулевой точки, такие игры с мирозданием были бы по плечу.
Выбранное для базы место, обнаруженное с помощью иномирского металла, служило двум целям: это та самая точка, где грань между мирами тоньше всего, из-за чего конструкция созданного Таунсом генератора здесь работает, как следует; а толща воды должна была защитить, если что-то пойдет не так, вот только первый запуск привел к катастрофе… К нам прорвались Фантомы. Судя по времени, им потребовались считанные минуты, чтобы распространиться по всей Земле, но сам Таунс, осознав, что ошибся, поспешил активировать аварийный протокол, надеясь уничтожить реакторный сектор базы, вот только что-то помешало.
Последняя запись:
На экране появилось обезображенное лицо Таунса, на котором не было части мышц, вместо глаза зияла дыра, сочащаяся белковой массой, а сквозь распотрошенное мясо проглядывали розовые от крови кости черепа, медленно темнеющие под воздействием вкраплений фантазита — от взрыва или еще из-за чего-то попавших в его тело.
«Я ошибался. Затопление базы должно остановить распространение этой… нечисти. Она захватывает меня. Нашептывает мои же мысли, подталкивает к действию, но я… Я не отступлюсь. Ради моей девочки!» — приставив к подбородку пистолет, Таунс нажал спусковой крючок — камеру частично забрызгало ошметками мозга и крови, а изувеченное тело шлепнулось на пол.
Запись не закончилась: спустя буквально минуту тело вновь пошевелилось, и неуверенно работающая рука вновь навела дуло оружия на голову ученого, когда вокруг ствола начала появляться серая дымка. Еще выстрел, еще — фантом не успел захватить вещицу вовремя, от черепа остались лишь ошметки. А еще через несколько секунд труп испарился, не осталось даже остатков крови.
* * *
— Хочешь сказать, я, то есть, мы — дочери Таунса? — изумленно воскликнула Элька, когда все собрались на этаже лаборатории.
— Да, судя по всему, именно так.
— Но… Погоди. Как? Ему же не удалось? — нервничая, Элька закусила губу. — Нам ведь нет стольких лет, и причина не в фантомах!
Девушка была права, конечно, но последние минуты записи казались весьма яркими, чтобы выстроить свое предположение:
— Возможно, что Фантомы все-таки задействовали тело своего благодетеля и попытались частично реализовать его волю. Наверное, не все данные удалось воссоздать… У меня нет точного ответа, рассказал все, что нашлось.
— Пайдо… Значит, у меня изначально не было рук? — подняв манипуляторы на уровень глаз, Элька часто заморгала. — Мы все — неудачные попытки…
— Не говори так.
— Даже если не буду говорить, сути это не поменяет, стоит ее принять. Как я и считала… Ты — моясемья, — слабо улыбнувшись, Элька осторожно обняла меня хвостом. — У меня не было даже воспоминаний. Ты подарил мне все то, что я знаю в этой жизни, — прозвучало настолько искренне и трогательно, что я не нашелся, что ответить на подобное. За последние дни Элька явно стала куда сентиментальнее, чем прежде.
— А как же я, сестра? — подала голос светловолосая.
— Мы слишком плохо друг друга знаем… Но, если разобраться, нас и впрямь можно назвать сестрами, и я не против подружиться, — улыбнувшись уже веселее, Элька повернулась ко мне. — Что теперь?
— Я запущу погружение базы и спущусь в реакторный отсек, — твердо сказал я, стараясь, чтобы не проскользнуло и нотки сомнения в голосе. — Если все верно, то отключение генератора энергии нулевой точки закроет Нулевой Разлом.
— И все кончится, — прошептала Машка.
— И все кончится, — повторил я.
— А почему именно ты, братик? — с укором сказала Танька. — Если я все правильно поняла, то на карте бы не отразилось это место, если бы здесь не было Разлома. А это означает…
— Что за время наш дураковаляканий там уже кишма кишейт Мираж и прочий шайсе, — подытожила Грета.
— Да, Саша. Вряд ли они сдадутся без боя, — сказала Маша. — И мы тоже.
— Последняя миссия? — усмехнувшись уголком рта, я развернулся ко всем. — Значит, идем все вместе.
Недолго думая, Миражи первыми отправились к лифту, но мои супруги явно не рассчитывали на столь быстрый исход.
— Подожди, Саш, — Машка, казалось, даже испугалась моей решимости. — Мы должны поговорить.
— Лично я погибать не собираюсь, так что еще успеем. Если ты про тот случай, то я еще не простил. Не так быстро, — подмигнув, я тоже отправился к подъемнику.
— А я?! Саша! Ты не говорийт про меня! — сделав несколько шагов ко мне, Грета тревожно шевельнула ушками и даже схватилась за хвостик из-за переживаний.
— Ты ведь их не отговорила, значит, тоже сомневалась. Знаете… Я вас люблю, но, к сожалению, сейчас не до этого, — услышав мои слова, обе супруги зажмурились.
Машка, выдохнув, выдавила из себя улыбку и произнесла, вновь посмотрев на меня:
— Я тоже тебя люблю, Сашенька.
— Все-таки призналась? Теперь и к реактору сходить не страшно, — усмехнувшись, я махнул рукой, зовя девушек с собой.
* * *
Медленно лязгая, лифт спускался, казалось, в какую-то бездну — или я слишком нервничал, оттого каждая секунда казалась тягостной. Щелк, щелк, щелк… Сжимая винтовку, начинал ощущать, как шелест усиливается, так что оружие будет отличной приманкой для изголодавшихся тварей.
Лязг и стук, гудение тяжеленных дверей: монументальные створки очень медленно открываются, и в это время я наблюдаю с помощью сбоящих камер за тем, что происходит на покинутом нами этаже — пока все тихо.
Огромный цилиндр, вращающийся вокруг своей оси, по центру которого так странно пульсирует сгусток черной энергии, что начинает казаться, будто он не светит, а вбирает в себя окружающее излучение. Вокруг цилиндра расположен тоненький купол Разлома, вернее, в данном случае это почти сфера, в центр которой вписан генератор.
Металлический пол, укрепленные стены, обслуживающие мостики по периметру, позволяющие при необходимости добраться до любой точки устройства. Внизу, за дымкой, рядом с генератором, можно увидеть еще один контейнер с баком, подключенный прямиком к источнику энергии. Но, самое главное: неподалеку от Разлома нас уже ждали. Красноглазая любительница пошуметь, велоцирапторша и пугающая мешанина из плоти, установленная на этот раз на колесное шасси, когда-то принадлежащее бронетранспортеру, не иначе. Тела потеряли хоть сколько-то четкий вид, слившись в серовато-розово-бурое месиво плоти, внутри которой можно увидеть не оружие, а… транквилизаторные винтовки?
— Или яд, или мощное снотворное… Одно попадание, и все, — предупредил я, после чего мы вышли вперед, одновременно с этим стараясь объединить обе наших группы, технодев и Миражей: платформы нижнего уровня оказались куда более грузоподъёмными, чем верхние, так что я мог сразу же спуститься со всеми моими спутницами.
— М-м, мой долгожданный мальчик пришел. Рассказать, что я уже успела придумать? — хихикая, поделилась хищница, которой установили новые протезы взамен старых, хоть по виду и не отличающиеся. — Но можно и без особых извращений… Просто спариваться, лежа на полу и раздирая плоть друг друга, наслаждаясь дурманящим зудом регенерации!
— Залп.
Замкнутое помещение отозвалось многократным эхом, как только орудия одновременно ударили в противников. Велоцирапторша просто проскользила по полу, выдержав попадание сразу всех снарядов, алоглазая резко подпрыгнула и даже раскрыла тарелки для атаки в этот момент, а месиво из плоти выстрелило веером дротиков, утыкав все вокруг.
Нестерпимая какофония звуковой атаки коснулась чувствительного слуха, вынуждая сходить с ума от действующей на мозг дизгармоники, но перекрёстный огонь пулеметов Греты и Машки ограничил передвижение заразы. Я поспешил разрядить в нее очередь винтовки — залп энергозарядов плотно влетел в защиту Миража, истончив дымчатый слой, и тогда Элька довершила начатое — хлесткий гул пулемета выпотрошил живот шумной бестии, заставив ее заткнуться.
Следом остроногая Эль Ка подскочила, чтоб добить начавшую регенерировать сучку, но противник еще был силен: резким выпадом трансформировав руку, она пробила грудь нашей девицы, и с резким чавкающим звуком раздавила ее сердце, но не остановилась на этом: добавила вторую руку и после мощно развела их в стороны — ребра, мышцы и кожа лопнули, а разорванный практически напополам труп шмякнулся на пол.
Вторая Эль Ка, снабженная длинными ножами, встроенными в оба протеза, подскочила в этот миг на подмогу убитой, активировала боевой режим имплантов и, будто лапами богомола, отсекла противнице голову с замершим на ней маньячным выражением лица, но кратковременная победа обернулась опасностью: Фата-Моргана лупила залпами дротиков с такой интенсивностью, что у непривычной к боям девицы не было и шанса выстоять. Иглы впились в нежную кожу, Эль Ка упала на колени и, попытавшись вдохнуть, больше не смогла этого сделать, оставшись тихо хрипеть на полу.
— Огонь по фате, фанкой, — крикнул я, и Машка тут же навела на громоздкую мешанину плоти ракетную установку — искрящая дымчатым светом феерия энергии врезалась прямо в месиво и взорвалась фонтаном крови и ошметков, забрызгавших все вокруг, словно дождь из кошмаров.
Стрекот автоматов и дополнительная стрельба начали мешать фате восстанавливаться, но они явно улучшили конструкцию, поскольку даже невооруженным взглядом заметно, как на месте пробоин появляются все новые и новые куски мяса и соединительной ткани.
— Зря ты так, от ароматов крови я возбудилась еще сильнее! — крикнула велоцирапторша, как только я приблизился, вмиг телепортировавшись и оказавшись позади меня: тут же последовал росчерк когтем, со свистом рассекающий воздух, направленный мне в спину, даже мифрил не полностью поглотил атаку, пропустив коготь почти до одежды. — Не убегай, дай поиграться!
— Не буду.
Слишком близко, чтобы девчонки помогли огнем, но зато, пока сука увлечена мной, их не тронут. Сделав кувырок, я прыгнул в сторону девицы и подгадал момент ее исчезновения: резкий разворот, выпустил очередь в упор — броня Миража оказалась куда крепче, чем раньше, но все равно урон был достаточно велик, чтобы с ним считаться. Резко полоснув когтями, девица попыталась выбить у меня оружие и зацепить кожу, так что пришлось пожертвовать винтовкой, чтобы суметь контратаковать: ударил когтистую сейсмоволной, рассчитывая сбить с ног. Отлетев к стене, Мираж не успела подняться или прыгнуть, как я уже вновь оказался рядом, чтобы снова ударить — наручем Антея, формирующимся куда шустрее, чем раньше. Короткий, мощный выпад в грудь Нулевой, истончая доспех донельзя.