— Ха… Но ты все равно слаб! — в руке велоцирапторши появилось полуметровое лезвие, и девушка резко метнула его куда-то мне за спину. Уловка, я не отвлекусь! Удар — металлическая защита Миража вновь лопнула, касание обеими руками с заряженной техникой — энергозаряды направленной вибрацией перемололи часть тела девушки, вскрывая грудную клетку ее собственными сломавшимися ребрами и открывая вид на пульсирующее семя Ойтаци, еще мгновение… Исчезла.
— Да чтоб тебя! — выкрикнув, я обернулся и закусил губу. Не уловка… Вот черт. Клинок, похоже, предназначался Эльке — остается гадать, из чего он выполнен, или насколько сильнее Мираж возле генератора, если с такой мощью швыряет железо. Близняшка приняла удар на себя. Оружие пробило ее тело насквозь, не остановившись от дымчатой защиты. Но это была победа — технодевы оказались в порядке, и больше никого в зоне реактора сейчас не было.
Подбежав к упавшей светловолосой Эльке, я встретился взглядом с моей оранжевоглазкой, видя, как больно ей подобное наблюдать.
— Зачем? — торопливо спросила девушка у своей раненой копии.
— Так ведь… Ты сестра. Мы должны защищать родных, — улыбнувшись, алоглазая близняшка осторожно коснулась имплантом щеки «сестры». — В остальном моя жизнь пуста и бессмысленна. Тень давно умершей девушки, кому это сейчас нужно?
— Любая жизнь важна! А ну! Давай! Саша! Ты же можешь вылечить ее?! — шмыгнув носом, Элька чуть сильнее сжала близняшку, но та замолчала, безвольно повиснув на руках, даже яркие алые глаза потускнели, став выглядеть, как кукольные.
— Уже поздно.
Не столь давно мы сражались против нее, а теперь так обернулось. Не знаю… Боюсь, что жалости к ней я бы не испытывал, не будь она похожа на мою Эльку, но за ее поступок я был благодарен до глубины души. Уже это стоило того, чтобы отдать ей дань уважения молчанием. Жаль, что можем позволить слишком мало прямо сейчас, всего парочку секунд.
— Она ее почти не знала, а вот как… Жалко, — пробормотала Танька, за время битвы сумевшая лишь несколько раз выстрелить из авиационной пушки.
— Нужно закончить начатое. Охраняйте периметр, на тот случай, если когтистая опять заявится. Я попробую разобраться, как отключить эту хрень, — сказал я, но Машка категорично фыркнула и вышла вперед.
— Может, лучше я попробую?
Черт, точно… Здесь же нужна ручная активация, которую хрен знает, как проводить, иначе бы не пришлось вообще спускаться. Подойдя вместе с зеленовлаской к терминалу, расположенному за перегородкой одного из мостиков, я долго наблюдал за тем, как девушка хмурится, вглядываясь в диковинные менюшки.
— Блинский…
— Все плохо?
— Можно и так сказать. Похоже, что инородный предмет в поле мешает деактивации. Таунс, наверное, настолько спешил восстановить дочь, что разместил контейнер слишком близко, не учитывая этого в расчетах, — после того, как сказала это, Машка принялась жевать губу.
— Ну так, я все же пойду. Там же нет какого-то сверххренового излучения? Радиация или еще что?
— Я не специалист, Саш. Не нужно… Мы можем попробовать задействовать дистанционную платформу.
— Не мочь, — мрачно заметила Грета, тоже подошедшая к нам. — Фантом блокировайт отступлений, — показав видеокамеры на дронах, которых мы оставили на предыдущем этаже, Грета во всей красе продемонстрировало обилие фат и фу-файтеров, внезапно объявившихся наверху и почти разгромивших лабораторию.
— Тогда я пойду гляну. Одним глазком.
— Ходийт вместе! Мы прикрывайт! — начала упрямиться Грета, и Машка яростно закивала.
— Черт с вами… Такие же упрямые, как я, не правда ли?
— А ты как будто не знал, на ком женился, — смахнув слезу, сказала Машка.
Определившись, мы вернулись к центру. Танька молча взяла меня за руку, Элька тоже встала рядом. Шаг, второй, навстречу странному, завораживающему черному свету. Еще один, без слов и без сомнений. Еще.
— Я… Я не могу дальше пройти, — со смесью удивления и разочарования пробормотала Машка.
— Тоже самое, — ответила Элька. — Грета?
— Шайсс…
— Вы не видите дымчатую пленку вокруг, да? — смотря на парящую прямо перед лицом мембрану из призрачного дыма, я улыбнулся и сделал шаг.
— Саша! Как ты смог?
— Ждите меня.
Еще мембрана. Столько слоев, но это не Разлом. Это та самая ограничивающая аура? Еще шажок, еще, и картина вокруг цилиндра обретает четкость. По сути, визуально получалось как минимум два цилиндра: один формировал нечто вроде сердечника, но разглядеть подробности его устройства не представлялось возможным из-за непроглядной темноты. Второй цилиндр возникал как визуальная иллюзия из-за кружащихся вокруг сердечника широких лопастей. Но так проблема даже понятнее: контейнер почему-то сорвался с креплений и теперь перекошен, одной частью погрузившись прямо в центр второго цилиндра, что удивительно: ведь лопасти генератора непрерывно вращаются. Либо металл срезан невидимой силой, либо… Часть вещицы застряла в другом измерении.
— Саша, стой! Как ты смочь пройти?! — теперь Грета вслед за Машкой пытается узнать у меня секрет.
— Синдром Смертника, полагаю, — безучастно ответил я, как завороженный наблюдая за вращающимися лопастями генератора, мелькающими буквально в пяти метрах впереди. — Чем ближе к грани, тем ближе к другому миру.
— И… Нет! Братик!
— Найн! — увидев, что я выудил шприц, девчонки закричали почти одновременно. Инъектор на строгое дозирование, остатки флакона… Больше все равно нет.
— Я аккуратно.
Укол иглы, мягкий впрыск микродозы, распространяющейся по телу, разгоняемой чужим сердцем, перешагнувшим через свой лимит и больше неспособным нейтрализовывать Седрос. Вот оно, еще шаг.
Впрыск — выравнивание концентрации. Шаг.
Кажется, мое лицо уже обдает ветром. Да, так и есть, ядреный, но приятный, освежающий аромат озона. Так расслабляюще, хочется полежать… Упав на колени, прополз еще полметра. Контейнер рядом, только найти силы, чтобы дернуть на себя, и все закончится.
«Земля питает силой, и я порождение земли.
Земля отражает вечность, и я буду вечно с ней.
Мои ноги ступают по тебе, мои кости становятся частью тебя.
Дай мне крепость скалы и текучесть песка, и я вновь вернусь к тебе после окончания вечности».
— Мразь! — низкий гул стрельбы позади и гневные крики, но нет желания и сил, чтобы обернуться. Хотя нет, меня развернули против моей воли. И перевернули. Хищные глаза велоцирапторши смотрят с ликованием, пока энергозаряды девчонок не могут попасть в когтистую из-за поля генератора.
Пытаюсь протянуть руку, тяну изо всех сил, чтобы ударить, но, оказывается, сместил ее всего на пару миллиметров. Ткнув меня, как бесполезную куклу, Мираж осклабилась и слегка провернула ползунок на инъекторе.
— Ура. Наконец-то… Идеальное Сердце для Нулевого Разлома! — рассмеявшись, девушка отбросила контейнер, будто он весил как пушинка, и лопасти генератора сразу же увеличили скорость вращения в десятки раз. Темнота.
Глава 19
Странно. Так странно.
Нет запаха и вкуса. Нет осязания… И звуки приглушены так, словно нахожусь под водой. Но постепенно все это меняется, окружающий меня темный мир начинает сверкать новыми красками, словно мозг пытается подстроиться под непривычные ощущения. Или не мозг, а разум? Хм…
Яркий солнечный свет, от которого невольно зажмуриваешься и прикрываешь глаза рукой. Ясное голубое небо с клочками забавных пушистых белоснежных облачков, резковатый, но приятный аромат зелени. Неподалеку поле — кажется, что от земли пахнет сыростью и свежестью. Промчавшись босиком по протоптанной тропинке, щекочущей ступни стелющейся травой-муравой, выбежал к краю поля, шумно втягивая воздух. Где-то щебечут птицы, по взрыхленной земле снуют туда-сюда жучки и паучки.
Место, где я провел немало времени, в детстве и юности. Танька сейчас, наверное, ищет меня, а мне нестерпимо хочется просто побегать. Убежать далеко-далеко! Не потому, что я не люблю сестру, просто нет моих сил больше торчать в четырех стенах.
Ах, да… Стены.
Серые потускневшие от времени обои, старенький компьютер и засохший остаток обеда на тарелке рядом. Я один перед экраном, как и все время. Видавший виды стул скрипнул, будучи отодвинутым в сторону. Подойдя к окну, я чуть сдвинул пыльную занавеску. Надо пропылесосить… Выглянув наружу, вижу, как кто-то гуляет по улице. Веселый смех, бег по тротуару, важный разговор по наушнику, жизнь кипит… Пока рядом, здесь, за окном, ничего не происходит. Можно сколь угодно долго доказывать, что Ф-статус почти не подвержен детранквилизации. Но нет, им страшно.
Посмотрев на тыльную сторону ладони, вижу свою контату. Быть может, если я буду опираться на нее, моя жизнь изменится? Стать охранником, телохранителем какой-нибудь шишки. Не особо весело, и о свободе речь не идет, но зато я наконец-то смогу вырваться из плена условностей. Или…
Музей. Еще немного… Финальный рывок. Девчонки, стройные ножки, соблазнительные округлости. Интересно, о чем они болтают? Мы с ними из разных миров, но страх перед силой сводит различия на нет. Он, тот самый нестабильный неизвестный, сломавшийся под гнетом общества, показал это весьма наглядно. Тварь с того света, оживший кошмар. Чертов детранк… Моя душа слилась с его фантомной сущностью, и это было стартом, да?
— Думаю, да, — раздался голос рядом со мной, и я, вздрогнув, растерял все восстановившиеся из памяти картинки, вновь погрузившись в темноту. Смазанный силуэт, еле всплывающий из памяти. Лишь фото, где он был почти моего возраста.
— Отец?
— Вряд ли, — источник голоса оказался передо мной и сформировался в жутковатый силуэт из дыма. — Ты ведь столько говорил со мной, мог бы и узнать.
— Тот самый Фантом?
— У тебя их два. Неужели забыл? — дымчатый монстр отрастил вторую голову и, раскрыв пасть, усмехнулся угольками. — Хотя теперь без разницы. И нам без разницы… Два или много, мы едины.
Взмахнув кулаком, я сделал ложный выпад, пробил двойку, но промахнулся. Фигура растворилась в воздухе, рассмеявшись позади меня.
— Могу я не общаться вашим глупым способом? Это тратит много времени, — пробормотало существо, и мне оставалось лишь согласиться.
Странно. Еще более странно! Таунс все же ошибся, как я и предполагал. Вместо минусового мира, он открыл Источник. Что это?
Источник безграничной энергии? Или, без сомнения, конечной, но в масштабах Вселенной это практически единое понятие.
Источник душ? То самое таинство зарождения разумной жизни? Что заставляет кусочки делящихся клеток обретать сознание? Особая комбинация нейронов?
Еще глубже? Химия синаптической цепи? Может, нейромедиаторы?
Похоже, что именно Источник был ответом на это, и в этом главная ошибка — такое нельзя допускать в материальный мир. Или, вернее, можно, но точно не в наш.
Чистейшие души — как невинное дитя. Никому не дано понять, кем станет новый человек, ведь все зависит от целой череды условий. Окружение, семья, успехи и неудачи, да и наследственность — немаловажный фактор. Будущий убийца, гениальный ученый, артист, насильник? Для Источника нет разницы, как и для находящихся в нем сущностей. Они не ограничены рамками морали, они не являются плохими или хорошими, они не имеют цели, мотивации, амбиций и желаний. Они просто существуют, а уж если их деятельность кому-то помешает — проблемы тех, кто попал под руку. У них не было на это умысла.
Ворвавшись в мир зависти друг перед другом, агрессии, насилия и гнева, где зло помнят годами, а добрый поступок забывают через десять минут… Мир, где на успешных не равняются, а пытаются их утопить обратно, в грязь. Мир, где наслаждаться видом смерти и насилия нормально, а о любви между полами узнают во дворе и потом до старости скрывают, что знают что-либо об этом. Мир, где готовы лишить жизни за копейки и лишнюю дозу, ведущую к еще одной гибели…Они изменились, оказалась извращена сама их суть.
Иного варианта событий в таком мире и не могло быть. Сущности окрасились в цвет ужаса, впитали в себя страхи, гнев и насилие, явили собой олицетворение той мерзости, что прячется за гордым названием «Человек», и выплеснули ее нам в лицо. Невинность душ опорочена.
Это не было нравоучением или попыткой показать, как жить лучше, это просто данность — шанс измениться, который мы благополучно просрали. Пропитанные мыслями, Фантомы обрели общий разум, если таковым его можно назвать, и начали реализовывать свою идею. Диффузия в рамках планеты, когда открытый Источник должен тщательно распределить Фантомов по всему земному шарику, не ограничиваясь Разломами. Идеальные существа: люди, лишенные своей тщедушной личности, цепляющейся за примитивные желания. С полностью открытым Нулевым Разломом люди окажутся уязвимы даже без предметов поблизости, и вскоре воцарится идиллия — миллиарды переставших изничтожать друг друга существ. Общие идеей и разумом, близкие, как никогда.
Протезы — лишь подстраховка, на тот случай, если первый план не удастся. Несмотря на то, что Таунс покончил с собой слишком быстро, затопив начавший работу Разлом, это не остановило дымчатых существ. Со смертью своего мессии они потеряли информацию о местонахождении Нулевого Разлома, поскольку в те минуты еще не обладали общим разумением, но осколков сознания, вплетенных в общий хаос, оказалось достаточно для того, чтобы хотя бы продолжить воплощать навязчивую идею, впитавшуюся самой первой. Спасение Лиляны.
Такое простое на первый взгляд — за счет своей энергетической сущности, Фантомы не видели ничего сложного в биологических телах. Пересобрать их и телепортировать — не сложнее, чем перенести из комнаты в комнату разобранный тостер, особенно когда Разломы все еще поддерживают энергию нулевой точки. Хотя этого им и было мало из-за слабой связи с таковым, поэтому были задействованы АЭС.
Они создали кустарные копии первого контейнера, они смогли худо-бедно творить подобие ее тела, полное дефектов и, в целом, не рассчитанное на долгую жизнь — не способные осознать суть биологических тел, они не видели в этом проблемы, руководствуясь своим особым видением на правильность существования углеродной жизни. Как вишенка на торте: использование огромного количества энергии для создания кратковременного Разлома и помещения Фантома прямо внутрь тела, в рассеянных кристаллах Седрос, отравляющих организм и образующихся в результате контакта двух слишком разных сущностей, пришедших из разных миров.
Замещая атрофированные органы будущих Миражей протезами и создавая все новые вместилища для существования в материальном мире, Фантомы столкнулись с сопротивлением, и в итоге просто скопировали находку человечества. Созданные из органики похищенных людей, усиленные украденными имплантами, Миражи становились все сильнее, пока Фантомы не создали идеальный с их точки зрения боевой вариант, способный качнуть чашу весов окончательно.
Это была необходимость для выживания, а не какой-то гениальный план. У людей, несмотря на минусы, оставалось преимущество: Рэйки. Открытый Разлом в Источник и контакт с иномирными сущностями позволил Человечеству реализовать себя, и в этом еще одно противостояние: где новая суть Фантомов показывала кажущиеся просчитанными ходы дьявольски хитрого разума, мы опирались на эмоции, свою силу воли и веру в себя. Это непонятные категории, которые Фантомы могли вполне неплохо анализировать, играя на потаенных струнках души, но использовать самостоятельно — никак. Даже неадекватная реакция на МетМеров, словно на кровных врагов, оказалась лишь интерпретацией опаски, страха общего фантомного разума перед тем, что они не понимали.
Уничтожение Разлома и устойчивость к воздействию сделали меня мишенью: как и мой отец, я был перспективным Сердцем, но на этот раз лучшим вариантом было решить все раз и навсегда. Не размениваться на стабилизацию промежуточных Разломов, а открыть сразу один-единственный, центральный, давно забытый. Фантомы мягко подталкивали меня к нужным решениям, задействуя стабильных мощных Миражей, сливая информацию через фантомную связь, появившуюся в моем теле из-за семян. Держали меня на грани смерти и выживаемости, чтобы я становился все сильнее и сильнее, отращивая, как бычка на убой. Финальный штрих — и мое тело готово. Как идеальный сосуд, способный прослужить долго, вечно висящий на тонком волоске между мирами. И я не способен навредить себя отсюда. Сколько я здесь? Месяц? Секунду? Неделю? Наверное, уже все те, кого я знал, умерли.