Отдыхали весело: вдоволь купались в реке, соревновались в меткости швыряния шишек, устроили забеги на скорость и играли в булл, шар из дублёной кожи, надутый воздухом. Как-то получалось, что Нис оказывался чаще рядом с Эйной, чем со своей художницей, но девушки этого не замечали: одна следила за подопечными, вторая увлечённо рисовала портреты. Зато от Кайдена это не ускользнуло. Эльф всё больше хмурился и сверкал глазами.
После ужина чудесной, пахнущей дымком похлебкой, — вкус не смогли испортить даже плавающие в ней травинки и мелкие веточки, — посовещались и решили выставлять караульных. Художницу от ночных бдений освободили.
— Ты не воин! — заявили в один голос Тор и Гор, проявив редкое единодушие.
Очередность караульных определяли жребием. Эйне выпало дежурить первой вместе с Деем. После того, как сгустилась тьма, и ярко засветились звёзды, а отчаянно зевающие мальчишки, Нис, Шелла с художницей отправились спать в шатры, Эйна присела на бревно около костра. Мечтатель Дей разместился напротив. Он смотрел на небо, украдкой зевал и тёр глаза.
Из большого шатра выбрался Нис, вразвалку подошёл к костру, сел рядом с Эйной и скомандовал Дею:
— Иди, спи, я за тебя покараулю.
Кто другой, может, и поспорил бы, но Дей послушно выполнил приказ.
Нис подвинулся к Эйне и потянулся обнять. Девушка уклонилась, но сказать ничего не успела.
— Быстро убрал от неё руки, — раздался злой голос незаметно подошедшего Кайдена.
— А если не уберу? — насмешливо спросил Нис.
Эльф моментальным движением вынул кинжал и приставил к шее оторопевшего курсанта. В глазах мальчика полыхала ярость, зрачки расширились, превращая синие глаза в бездонно-чёрные. Нис дер Норк впервые осознал, как опасно недооценивать противника. Эйна негромко приказала Нису:
— Не шевелись.
Легко встала, сделала осторожный шаг и позвала:
— Кайден, — не дождавшись отклика, повторила: — Кайден эль Лейс, мой эльфийский дракон, опусти оружие. Видишь, я выбираю тебя. Отдай кинжал.
Дрожь прошла по телу мальчика, и он послушался. Эйна забрала кинжал и поместила в ножны, незаметно махнув рукой Нису и кивая в сторону шатра. Курсант бесшумно отправился, куда послали, непрерывно оглядываясь, словно опасаясь удара в спину. Но маленькому эльфу было не до него. Мальчика потряхивало от пережитых эмоций. Эйна крепко обняла друга обеими руками, вместе с ним присела у костра, поцеловала в непокорный вихор на макушке и потихоньку запела песенку, что часто напевал ей в детстве дядя вместо колыбельной:
— Кто на свете всех смелей?
Светлый воин Эй!
Не боится кто Теней?
Светлый воин Эй!
Раз отправился в поход
Светлый воин Эй.
Думал, что принцесса ждёт,
Светлый воин Эй.
Нис дер Норк сидел у выхода из шатра и в щель смотрел на Эйну. Любовался девушкой из-за отблесков костра казавшейся волшебно красивой и понимал: она могла бы стать его судьбой. Но уже никогда не станет. И виноват в этом вовсе не мальчишка эльф.
Глава двадцать вторая. Предложение
Новый учебный год в Столичном воинском училище ознаменовался переездом второго курса в казармы. Будущих воинов готовили к предстоящей службе. Конечно, условия проживания были на порядок лучше походных. Просторные помещения с двухъярусными кроватями имели собственные умывальни. Парней и девушек селили отдельно. Эйна с Шеллой успели занять лучшую кровать, в углу, подальше от выхода и поближе к окну. Подруги оживили своё пристанище портретом короля на стене и игрушечным единорогом на подушке. Дежурные наставники слегка морщились при виде игрушки и пытались доложить начальству о нарушении порядка. Но, по мнению Главного, серьёзная девушка-курсант дира Бранн, одна из лучших в училище, имела право на маленькие слабости.
Единорог остался в казарме, став талисманом не только для Эйны, но и для всех девчонок курса. Девушки пришли в восторг от романтичной истории принцессы-воина и её эльфийского дракона, рассказанной Шеллой с разрешения подруги. Всё свободное время подруги посвятили дополнительным тренировкам. Шелла шла к намеченной цели — стать лучшей и попасть в Королевскую стражу, а Эйна так заполняла непривычное чувство какой-то пустоты в душе, возникшее после отъезда Фелана. Нис дер Норк попытки ухаживать за Эйной оставил, сохранив тёплые приятельские отношения, практика их сблизила. Курсант долго страдать из-за неразделённых чувств не привык, и переключился на других. Но иногда, при виде Эйны, внутри что-то царапало сожалением о несбывшейся любви.
В город отпускали не на каждые выходные. Подруги отправлялись в дом Браннов, ведь к себе Шелла не успела бы добраться. У пропускного пункта их неизменно дожидался Кайден, иногда вместе с Артуром Крассом. У эльфа с герцогом сложились ровные отношения, не приятельские, но и не враждебные. Однако наедине с аристократом дракон свою принцессу не оставлял. А вот с Шеллой мальчик подружился. Они часто затевали шутливые перепалки и вместе дружно пытались опекать Эйну. Девушке подобное оказалось в новинку, ведь она привыкла сама опекать окружающих, а тут заботились о ней.
Иногда в будние дни Нейл дер Бранн и Кайден передавали через дежурного сладости, а Артур Красс пытался передать цветы. И если сладости принимались, то на цветы был наложен строгий запрет Главным коммандером со словами: «Нечего лучших курсантов сманивать!» Даже на день рождения Эйны, выпавший на середину недели, розы от друзей и дяди пропустили, а шикарную корзину с лилиями от герцога — нет.
В один из выходных подруг, Кайдена и увязавшегося с ними герцога Нейл дер Бранн пригласил на проводы бардов в таверну «Крылья пегаса». Аира и Лин отправлялись в длительное странствие, на этот раз в Кариту и намеревались обосноваться там, если край окажется таким, каким его воспели в балладах. Край, где «нежно обнимая берег, дарят поцелуи волны».
В таверне обнаружились Гвен, Мастер Кон с Лавеной и Олан эль Лейс с Улой. Рыжеволосая девушка не сводила влюблённого взгляда с эльфийского посла. Тот снисходительно принимал знаки внимания, и, как по секрету поделился с Эйной Кайден, уже подумывал просить разрешения официально ухаживать за Улой у её родителей. Похоже, эльфу оказалось проще сдаться на милость победителя, чем держать оборону.
Ула после окончания школы учиться дальше не захотела, пошла рядовым в Городскую стражу, в участок, расположенный неподалёку от Посольского квартала. Отец Галвина, Глава Городской стражи, знакомый с бойкой девушкой не понаслышке, с удовольствием её принял на службу.
Мастер Кон и Лавена, держались за руки и обменивались любящими взглядами, словно и не прошло полгода после свадьбы. Кайден оказался прав в выборе мужа для мамы. А ещё Эйна заметила, что Гвен намного благосклоннее стала относиться к её дяде, и порадовалась за них.
Артуру Крассу было явно не по себе в шумной весёлой компании, но ради одобряющего взгляда Эйны, герцог спел с остальными залихватскую песню морских бродяг и станцевал вместе с другими народный имборский танец самейн. Выстроившиеся друг напротив друга мужчины и женщины под задорную мелодию сходились в пары, кружились, затем стукались ладонями и менялись партнёрами. В толчее Артур даже успел шепнуть на ухо Эйне, что им нужно поговорить. Однако разговор состоялся позже, во время зимних каникул.
На зимний отдых курсантам дали целых две недели. Шелла уехала домой, а Кайден и его одноклассники отправились в организованную Мастером Коном поездку на Остров Грёз. Мастер исполнил мечту приёмного сына, побывать в питомнике по разведению пегасов. Прошение об официальном усыновлении Кайдена Владыка Великого леса отклонил, но это не помешало маленькому эльфу называть Мастера Кона отцом. Нейл дер Бранн днями пропадал в лавке Гвен, женщина, наконец, приняла ухаживания художника. Вот так Эйна и осталась без «прикрытия».
Герцог тут же воспользовался этим и пригласил девушку на день Первой Метели. Отмечался зимний праздник с размахом — устраивались карнавальные шествия, сжигались чучела, изображавшие Теней и злых ведьм, проводились шуточные снежные битвы. Считалось, чем веселее встретишь Метель, тем мягче окажется зима. На площадях возводились Беседки влюблённых. Именно это время считалось благоприятным для заключения помолвок.
Артур Красс повёл Эйну на площадь. На улице порошил снежок. Эйна накинула капюшон лёгкой белой шубки и искоса посматривала на спутника. Герцог шёл с непокрытой головой. Снежинки опускались на его чёрные волосы, словно покрывая их белым узором. Эйна за последнее время так стремилась отделаться от внимания Артура, что почти и забыла, насколько он красив. Сейчас же, помимо воли, любовалась классическим профилем, голубыми глазами, длинными ресницами, яркими губами. Даже слегка капризное выражение лица, характерное для людей ведомых, легко подчиняющихся чужому влиянию, впечатления не портило. Засмотревшись, Эйна и не заметила, как они вошли в снежную беседку. Внутри стояли резные деревянные скамьи. Артур усадил девушку, сам разместился рядом. Герцог достал обитую шёлком коробочку и, заметно волнуясь, произнёс:
— Эйна дира Бранн, прекрасная воительница, позволь назвать тебя моей невестой и прими кольцо в честь заключения помолвки.
Он открыл коробочку. Красивый женский перстень с розовым алмазом, окружённым мелкими рубинами выглядел дорогим и старинным, каким, собственно и являлся. Фамильная драгоценность рода Арела. Эйна немного полюбовалась на великолепное кольцо, но не приняла. Она посмотрела герцогу прямо в глаза и спокойно ответила:
— Помнишь, в пещере ты сказал, что герцоги на ком попало не женятся. И ты был прав. Мы не ровня, Артур. Прости, но ответить согласием я не могу.
Эйна нисколько не кривила душой, даже родство с королевским домом не приравнивало её к аристократам.
Артур на мгновение помрачнел, с сожалением убрал перстень, затем взял руки Эйны в свои и сказал:
— Я повторю своё предложение позже, и буду повторять снова и снова, пока не поверишь, что я люблю тебя, и только это имеет значение. Пожалуйста, не отвергай меня. Я согласен терпеть презрение твоего дракона и насмешки твоей подруги, только позволь быть рядом.
Герцог, не отводя взгляда от девушки, поднёс её прохладные руки к губам и принялся отогревать дыханием и лёгкими поцелуями. Эйна не смогла убить надежду в голубых глазах, не смогла признаться, что влюблена в другого. Коря себя за малодушие, она согласно склонила голову, принимая правила игры. Самой себе Эйна могла признаться — ей льстит и обожание, и красивое ухаживание. К герцогу она испытывала симпатию, хотя и старалась загнать это чувство поглубже, не хотелось оказаться такой же легкомысленной, как бабушка или мать.
После встречи с герцогом Эйна долго стояла перед портретом Фелана, переехавшим из дядиной мастерской в её спальню. Почти невесомо дотронувшись до губ юного целителя кончиками пальцев, она прошептала:
— Нужно было соглашаться, когда ты сделал мне предложение. Почему ещё тогда, в пещере ты побоялся настаивать, а я побоялась принимать всё всерьёз?
Снизу раздался стук открывшейся двери и громкий дядин голос:
— Эйка! Ты дома?
Девушке стало тревожно и она, выскочив из комнаты, кинулась вниз по лестнице. Радостный вид Нейла дер Брана успокоил, ничего страшного не случилось. Художник подхватил племянницу и закружил по прихожей, а когда поставил, объявил:
— Гвен приняла кольцо, ну, то, что я готовил для помолвки! А летом примерит брачные браслеты. Я придумал для них совершенно невероятный узор.
— Как я рада за вас, за тебя!
Эйна обняла дядю и звонко расцеловала в щёки. Собственные заботы она отодвинула подальше, на потом, а теперь же собиралась разделить радость с обожаемым художником.
Глава двадцать третья. Королевский завтрак
За пару дней до окончания каникул Эйна получила приглашение на завтрак к старому королю. Эдин Первый приписал: «Можешь захватить с собой подругу». Девушка хмыкнула, она и не сомневалась в осведомлённости деда, а мечты, что о ней забудут, остались лишь мечтами. Вместе с уже приехавшей Шеллой и дядей Эйна посетила Мастера Перта. Его мастерская «Цветы Имбора» находилась в том же тихом переулке, несмотря на то, что Мастер уже полгода являлся личным портным её Величества. Благодаря его таланту и умелым рукам юная правительница блистала на приёмах и балах. Аристократки записывались в очередь и соглашались на длительное ожидание, лишь бы получить чудесные наряды. И только четыре представительницы прекрасного пола могли обратиться в «Цветы Имбора» в любое время: Королева, возлюбленная Мастера Перта — командор боевых магов, Эйна и Шелла.
Мастер обрадовался девушкам. Он сиял белозубой улыбкой, в чёрных глазах светилось удовольствие.
— Да, да! Я пошью для вас совершенно очаровательные платьица для завтрака с королём! Эйна, тебе пойдёт зелёный, а тебе, Шелла, нежно-голубой. У меня есть и подходящие накидки. Вчера прибыл товар из Великого леса. Что ни говори, светлые эльфы в искусстве создания тканей уступают лишь феям. И уберите свои монеты! Я обещал каждый второй наряд бесплатно, а Мастер Перт своё слово держит!
Подоспели помощницы мастера с ворохом тканей и накидок, и Эйну с Шеллой словно вихрь закружил.
На следующее утро девушки в скромных, но удивительно изящных платьях, и в отороченных мехом накидках отправились во дворец. Дядя нанял крытый экипаж для доставки племянницы и её подруги туда и обратно. Гадать о цели приглашения никто не стал. Даже Шелла, не знавшая о похождениях подружкиной бабушки. Она втайне надеялась встретить во дворце Ансгара Второго. И надежда влюблённой девушки сбылась.
Гостий старого короля слуги встретили у самого экипажа и проводили в левое крыло дворца. Туда, где находилась известная на всю Туату оранжерея. Стоящие перед входом стражи окинули подошедших цепким взглядом. Один слегка наклонил голову. Следуя этому знаку, слуги приняли у девушек накидки и распахнули перед ними двери из матового стекла.
Оранжерея потрясала буйством красок, множество растений цвели, и резким контрастом с падающим белым снегом за прозрачным куполом. Неподалёку от входа в беседке, увитой плющом, располагался стол, накрытый на четверых. На резной скамье рядом с беседкой сидели и разговаривали о чём-то два короля: бывший и настоящий. Эйна с Шеллой присели в глубоком реверансе. Девушкам привычнее было бы приветствие воинское, но платья обязывали.
Ансгар Второй вскочил со скамьи, лёгкими стремительными шагами подошёл к гостьям и обаятельно улыбаясь предложил обе руки. Затем подвёл к успевшему встать и опирающемуся на трость деду. Старый король, так же кутавшийся в бархатный плащ, как и при первой встрече, окинул внучку и её подругу одобряющим взглядом.
— Рад, что вы не отказались принять приглашение, мои милые пташки, — в совсем не старом голосе Эдина Первого прозвучали вкрадчивые нотки. — Завтракать в окружении юных прелестниц, истинное удовольствие для стариков.
— Не только для стариков, дорогой дед! — воскликнул со смешком Ансгар. — Это чудо, что я случайно узнал о твоих планах на утро, так что — делись удовольствием.
Король весело подмигнул смутившейся Шелле и пригласил всех к столу. Эйна, в отличие от подруги голову не терявшая, прекрасно осознала, что оба правителя слегка лукавят: кто в здравом уме откажется от приглашения короля, да и столик в беседке накрыт на четверых, несомненно, Ансгар знал о визите заранее. Не исключено, что сам устроил деду своеобразный подарок.
За завтраком из пяти блюд и десерта, должное искусству королевских поваров отдали лишь Эйна и Ансгар. Старый король смотрел с умилением на внуков, лишь изредка потягивая вино из серебряного бокала. Шелла не отводила взгляда от предмета своих грёз. Девушка не страдала отсутствием аппетита, просто использовала каждое мгновение, проведённое рядом с королём. Ведь неизвестно, когда ещё доведётся оказаться настолько близко. Да и доведётся ли? Ансгар, похоже, наслаждался этим восторженным любящим взглядом. Король вёл лёгкую беседу, шутил, очаровывал. А по окончании завтрака предложил Шелле прогуляться по оранжерее. Дед и внучка остались вдвоём. Они так и остались сидеть за столом, с которого бесшумно движущиеся слуги убрали остатки трапезы.