Дорога шла примерно в том же направлении, которое было нужно мне. Я сверился с планшетом, экран которого покрылся после крушения грузовичка новыми трещинами, и двинулся в путь.
Я шел много часов кряду, почти не давая себе отдыха. Ребра ныли от удара, который я получил при аварии, под защитный материал костюма начал проползать зябкий холодок, мышцы горели и ныли от непривычной нагрузки. Несколько раз я спотыкался и падал, и иногда мне казалось, что сил подняться у меня уже не будет. Но как-то я вставал и брел дальше.
Туман вокруг начал пропитываться тяжелыми сумерками, а я все еще шел, спотыкаясь от усталости, по дороге. Мне нужно было какое-то укрытие, но где его найти? Сумерки становились все тяжелее и гуще.
Внезапно из тумана на меня выплыла огромная белая колонна. Я удивленно обошел ее: она уходила куда-то ввысь, в безмолвный редеющий туман и терялась там. Это зрелище было настолько странным, что меня не оставляло ощущение, будто я вижу все это во сне. Я двинулся дальше. Через пару сотен метров из тумана на меня выплыла еще одна колонна, и я был готов поклясться, что что-то шевельнулось у ее подножия. Я сунул руку в свой кофр-инвентарь и нашарил там степлер — клепальщик, единственное отдаленно напоминающее оружие, что мне удалось найти на Аиде. Однако, подойдя поближе, я не обнаружил возле громадного белого столба, уходящего ввысь, ничего. Что-то мелькнуло, едва уловимое в чуть поредевшем тумане, в зыбких сумерках. Я повернулся на движение, и что-то еще шевельнулось на периферии моего зрения. По спине у меня побежали мурашки. В тумане что-то было, теперь я готов был поклясться. Я осторожно двинулся вперед, к следующему мощному белому столбу, все время поворачиваясь с клепальщиком наготове на каждое едва уловимое движение в стороне, изо всех сил вслушиваясь в оглушающую тишину.
Мне казалось, что туман вокруг меня наполнился движением, которое я был почти не в силах уловить. Там кто-то был, и этот кто-то подходил ко мне все ближе. Я вертелся на месте, словно волчок, пытаясь не поворачиваться к невидимому противнику спиной. Тишина вокруг наполнилась едва уловимыми шорохами. Что-то хрустнуло сбоку от меня, я дернулся на звук, как раз вовремя, чтобы увидеть, что надо мной вздыбилось, опасно изогнувшись, высокое черное создание — то ли червь, то ли змея, шириной с мое предплечье, с рядами коротких, непрестанно шевелящихся ножек по бокам. Я отскочил в сторону, выстрелил в направлении твари заклепкой. Промах. Длинное черное тело обрушилось туда, где я только что стоял и тут же с молниеносной скоростью скрылось в тумане. Я развернулся и ринулся, что было сил, к ближайшей колонне. Что это за хрень? Сражаться с ней было бы самоубийством. Не с моим уровнем. Молниеносное движение у моей ноги — я едва успел отскочить на бегу, как рядом клацнули жвала, и тварь снова спряталась в тумане. И буквально секунду спустя с той стороны в которую я отпрыгнул, на меня уже летела, клацая жвалами, эта черная погань. Я одним прыжком достиг столба и ухватился за скобы, уводящие вверх. Подтянулся и принялся карабкаться. Туман заколыхался, как прозрачная завеса, и внезапно тишину над моей головой прорезал натужный душераздирающий вопль, несущийся откуда-то сверху. Я все карабкался наверх, а ветер разметывал туман вокруг меня. Еще порыв ветра — и вопль повторился, и из редеющего на глазах тумана над моей головой выплыли медленно приходящие в движение лопасти ветряка. Я бросил взгляд вниз — и похолодел. У подножия столба змеился целый ворох гигантских сороконожек. Их гладкие сегментированные тела едва заметно лоснились в сумерках. Их было не меньше шести. Одна из мерзких тварей подобралась к скобам, и, непрестанно шевеля своими многочисленными лапками, принялась, извиваясь, карабкаться следом за мной. Одной рукой лихорадочно цепляясь за скобы, я выпустил в мерзкую извивающуюся тварь несколько заклепок, но они просто отскакивали от жесткого лоснящегося панциря.
Черт! Черт! Черт! Эти твари явно повыше меня уровнем, оружие мое не работает, я один и бежать мне некуда. Мерзкая сороконожка почти настигла меня, когда я поравнялся с лопастями ветряка, с заунывным скрипом вращающимися над землей. Жвала клацнули у самой моей ноги, — я едва успел подтянуться на скобе и подтянуть обе ноги к животу, а потом, изловчившись, пнул мерзкую гадину в голову, вложив в удар весь свой вес. Раздался стрекот, едва различимый за душераздирающим скрипом ветряка, тварь чуть отклонилась назад, изогнулась, пытаясь удержаться на столбе, и тяжелый взмах лопасти ветряка одним ударом разрубил гадину напополам. Две половины твари полетели вниз, на землю, отчаянно извиваясь и крутясь в воздухе, а по следам первой сороконожки уже ползли еще две. Поглядывая вниз, я лихорадочно карабкался по скобам, пока моя рука не ухватила пустоту. Скобы кончились. Твари настигали. Я подтянулся на руках, собрался в комок, готовясь упасть всем своим весом на голову следующей гадине. Мельком я взглянул на окончательно расчистившееся от тумана поле ветряков. Тут и там земля кишела черными извивающимися телами. Ах, как жаль, что я не сохранился перед этой полянкой, — с горечью подумалось мне. Сбежать со станции, чтобы быть сожранным такой мерзостью… Но отсюда мне не выбраться, это очевидно.
Я сжался, готовясь нанести удар, как вдруг под ногами у меня полыхнула яркая вспышка, и заунывный, оглушающий вой ветряков на мгновенье растаял в грохоте взрыва. Даже сквозь защитный костюм я почувствовал, как меня обдало теплом.
— Эй, сюда!
Бам! Бам! Бам! Еще три вспышки озарили сумеречное поле, и на землю упали скрюченные дымящиеся тела сороконожек.
Я перехватил верхнюю скобу поудобнее и обернулся. За моей спиной далеко внизу стоял странный автомобиль с просторной открытой частью, на которой в полумраке я различил четыре человеческие фигуры.
Глава 11
В ярких вспышках взрывов я карабкался вниз так быстро, как только мог, чтоб поскорее добраться до странного транспорта моих спасителей. Мир вокруг превратился в череду черно-белых вспышек и мгновений полной тьмы, и состоял словно из набора статичных картинок. Вспышка — моя рука, словно бы на фото, хватается за перекладины. Мгновенье мрака — я перевел взгляд вниз. Вспышка — в пламени взрыва причудливо изогнулось несколько тварей, словно норовя завязаться в узел. Темнота. Вспышка. Темнота. Под ногами земля. Я подбежал к автомобилю и, подпрыгнув, ухватился за борт. Вспышка. Я в кузове. Четыре человека стоят совсем близко от меня, стреляя в разные стороны, и мир тонет в грохоте взрывов.
Оглушенный и ослепленный, я даже не сразу понял, когда все закончилось.
В мелькающем свете фонариков я наблюдал, как мои спасители то залезают в кузов, то снова спрыгивают на землю, однако среди всего этого мелькания никак не мог понять, что они делают.
Только теперь я осознал в полной мере, что передо мной люди. Настоящие, живые люди! Как долго я мечтал о том, чтобы встретить их! Я нашел настоящих людей! Это открытие потрясло меня. Я вдруг ощутил неуверенность и беспокойство. Как мне говорить с ними? Как себя вести? Я никогда не общался с людьми, если не считать моего отца и Алису.
Довольно быстро все четверо оказались в кузове.
— Трогай!
В кабине странного автомобиля шевельнулась чья-то тень, которую я не заметил прежде, и мы заскользили вперед, оставляя позади заунывно поскрипывающие ветряки. Некоторое время все четверо сидели молча, покачиваясь в такт необычайно плавному ходу машины. В темноте я не мог видеть лиц своих спасителей, различимы были лишь смутные фигуры. Только сейчас я с удивлением заметил, что на них не было защитных костюмов. По крайней мере, ни на ком, кроме меня, не было изолированного шлема. Я с изумлением всматривался в чёрные тени на фоне чёрного неба. Как они могут выживать без защитного костюма?
Я все ещё никак не мог поверить в то, что сижу рядом с настоящими живыми людьми. Не может быть, чтобы на поверхности жили настоящие люди! Да ещё и разгуливали без всякой защиты от излучения! Впрочем, почти все, что я узнал за всю свою жизнь на Аиде, было ложью. Наверное, и излучение тоже брехня. Я прикоснулся к защелке своего похожего на аквариум круглого шлема. Может, стоит его скинуть и проверить самому? А если это не враньё? Я умру? Я нерешительно окинул взглядом четыре неясные тени. Может быть, спросить у них? Как начать с ними разговор?
— Добрый вечер! — один из моих новых попутчиков наклонился вперед. Это приветствие, произнесенное ровным галантным тоном, прозвучало как-то диковато среди черной ледяной пустоши. По голосу я слышал — собеседник улыбается.
— Добрый, — ответил я с некоторой неуверенностью. Вечер мне никак не показался даже приблизительно добрым. По крайней мере, те сороконожки выглядели очень злыми. — Почему вы не в шлемах? Вы не боитесь излучения?
— Излучения?
— Да. Смертельное излучение, — напомнил я.
Кажется, мои собеседники недоуменно переглянулись.
— Ладно, не берите в голову, — внутренне замирая, я услышал, как клацнула защелка моего шлема. Ледяной ветер ударил мне в лицо. Я глубоко вдохнул воздух, наполненный странными, незнакомыми запахами. Лицо щипало от холода, ветер свистел в ушах.
— Я Саймон. Спасибо, что спасли меня.
— Всегда пожалуйста, Саймон.
— Приятно познакомиться, Саймон.
— Добро пожаловать, Саймон.
— Рады тебя видеть, Саймон.
В голосах, звучавших со всех сторон, слышались улыбки. Какие радушные ребята! Я нервно поерзал на жестком дне кузова. Даже чересчур радушные.
«Ладно, не будь придурком» — сказал я сам себе. Откуда тебе знать, как должны разговаривать настоящие люди? Ниоткуда. Они должны разговаривать как Алиса? Или как кто? Я вспомнил суровых обитателей всех возможных пустошей во всех возможных играх, в которые я переиграл. Никто из них не сказал бы мне «Добро пожаловать, Саймон».
Впрочем, это ничего не доказывает.
— Саймон?
— А? — только сейчас я понял, что один из моих попутчиков что-то говорил мне.
— Я спросил, откуда ты здесь?
— Откуда? — я замялся. Ответ был очень простым, но почему-то мне совершенно не хотелось рассказывать этим улыбчивым ребятам про станцию Аид. Почему? Я почувствовал укол совести. Они же спасли меня! — Я приехал из пустоши. Мой грузовик разбился, и пришлось идти пешком.
— Грузовик?
— Да, он лежит там… на дороге, — я неопределенно махнул рукой куда-то за спину, — разбился всмятку.
— Очень жаль. А где ты был до этого? — все это немного смахивало на допрос, но голос у собеседника был таким открытым и добродушным, словно бы он вел со мной приятную светскую беседу. Что ему ответить? Внезапно в голове всплыли многочисленные сюжеты игр. Что обычно знает избранный о своем прошлом? Что знала о своем прошлом Алиса?
— Я не помню, — кажется, в моем голосе даже прозвучала растерянность.
— Ничего?
— Ничего.
Мои собеседники немножко помолчали, в темноте я видел, как они сочувственно качают головами.
— Это называется амнезия, — услужливо заметил один из попутчиков, тот, что сидел слева от меня. — Может, у тебя была травма, или что-то в этом роде.
— Ничего страшного, — я прямо-таки слышал, как мой собеседник ободряюще улыбается. — Такое случается. В этой пустоши вообще случаются самые невероятные вещи. Тебе не стоит переживать. Со временем ты все вспомнишь.
Я снова поерзал. Кожа на лице теперь словно бы горела от мороза, уши так замерзли, что теперь от них по всей голове расползалась пульсирующая тупая боль. Наверное, в отличие от меня, мои попутчики привыкли к этому холоду и ветру. Моргая слезящимися на холодном ветру глазами, я нащупал круглый шлем, который катался рядом со мной по полу кузова, и с позором водрузил его обратно.
— Да, спасибо.
Кажется, никто не обратил ни малейшего внимания на мои манипуляции.
— Я даже немного завидую тебе, — вдруг промолвил задумчиво мой сосед слева, нарушая молчание.
— Правда? — спросил я, не совсем понимая, о чем идет речь.
— Да. Я бы не отказался кое-что забыть.
Мои глаза немного привыкли к темноте, и теперь я видел, как остальные трое согласно закивали.
— Ты помнишь? — спросил тот, кто сидел справа от меня, у своего соседа напротив.
— Да.
— Я тоже, — печально откликнулся тот, что был слева от меня.
— У вас случилось что-то… плохое?
Лица попутчиков повернулись ко мне. После небольшой паузы один из них проронил глухим голосом:
— Плохое? Да, плохое. Случилось что-то плохое. Катастрофа на нашей станции.
Катастрофа? Я вспомнил Аида. Станция всегда казалась мне нерушимой. Какая катастрофа могла произойти в такой крепости? Если, конечно, их станция похожа на Аида…
— Что случилось?
— Роботы, — мрачно ответил тот, кто сидел напротив меня.
— Они сошли с ума, — добавил другой.
— Начали убивать.
Четвертый лишь мрачно отвернулся.
Я вдруг с пугающей ясностью вспомнил того стального паука, который гнался за мной по узкому техническому тоннелю Аида. Что, если бы он сошел с ума? Спустился бы вниз, когда его никто не ждал? Я почувствовал, как по коже побежал мороз. Наверное, этим ребятам многое пришлось пережить. Может, поэтому они такие странные?
— Мне очень жаль, — искренне произнес я.
Плавно качнувшись, наш странный транспорт остановился.
— Приехали! — крикнул водитель, и, распахнув дверцу, выбрался из машины и побрел куда-то в темноту.
Загоревшаяся в кабине водителя лампочка тускло осветила лица моих попутчиков. За время, проведенное в дороге, мои глаза привыкли к темноте, так что теперь даже такого света было довольно, чтобы я мог разглядеть их. Все четверо были крупные, хорошо сложенные, с приятными, правильными лицами. Настоящие герои всех тех историй, в которые я играл в виртуальной капсуле. Именно так и должен выглядеть протагонист в игре.
И все-таки что-то было совсем не так. Беспокойство заметалось у меня в груди. Все было словно в кошмаре, когда во всем есть какая-то чудовищная, опасная ненормальность, но ты даже толком не можешь сказать, в чем она заключается.
Но если ты даже не можешь сказать, что не так, может, ничего и нет? В конце концов, я не спал уже чертову тучу времени и измотался, как никогда в жизни. К тому же меня чуть не сожрали громадные сороконожки. Я неуверенно переводил взгляд от одного попутчика к другому. С ними все в полном порядке. Если уж на то пошло, то самым ненормальным здесь выглядел я. И все-таки какой-то голосок внутри меня нервно вопил что-то…
Хлопнула дверца водителя. Слишком поглощенный своими размышлениями, я не заметил, как в свете фар перед нашей машиной выросло нечто вроде наклонных ворот, от которых вниз под небольшим углом уходил довольно широкий и хорошо освещенный тоннель. Машина все так же плавно двинулась вперед, нырнула в тоннель, и все вокруг затопил теплый желтоватый свет. Темный проем ворот плавно перекрыл металлический экран, отсекающий холодную черноту, которая царила снаружи. Черноту, в которой водились чертовы громадные сороконожки и неизвестно что еще. Мои попутчики выглядели, как люди, которым наконец посчастливилось вернуться домой: на лицах у них появились улыбки, кажется, они даже иногда подталкивали друг друга локтями — добродушные веселые здоровяки. Отличные парни.
Я смотрел на их улыбающиеся, раскрасневшиеся от холода лица. Не будь параноиком. Расслабься. Я снял шлем, и вдохнул теплый воздух станции. Зажмурился. Господи, как же я устал. Неудивительно, что в голову мне лезет всякая чушь. Открыл глаза и вновь оглядел своих улыбающихся попутчиков.
Колючий мороз побежал вдоль позвоночника по моей спине. В ярком свете станции я наконец понял, что же было не так с моими спасителями. Никто из них не моргал. Ни разу.
Глава 12
Мимо меня проносились, сливаясь в единую светящуюся полосу, лампы, прикрепленные к стенам тоннеля: мы неслись по пологому пандусу — все глубже и глубже вниз. Я украдкой поглядел на своих попутчиков. Их веки не дрогнули ни разу — ни у одного. Я даже не сразу поверил своим глазам, но они и вправду не моргали. Мое наблюдение могло показаться мелочью, можно было бы списать все на мою усталость или что-то еще… но теперь я был абсолютно уверен, что сидящие со мной рядом — не люди. Меня охватило странное, жутковатое чувство, что все это я уже где-то видел. Таких же безжизненных почти-людей.