– А друзья?
– Остались в лазарете, откуда меня перевели в Минск. Здесь пока не завел.
– А эта ваша стажер Полякова?
– Знакомая. Я оказал небольшую услугу Елизавете Давидовне, и ее отец попросил присмотреть за дочерью, когда та выказала желание служить в госпитале.
Ольга удивленно посмотрела на него.
– Вы оказали услугу, и взамен получили просьбу о новом одолжении? Странно.
– Мы в ответе за тех, кого приручили, – улыбнулся он. – У китайцев говорят так: если ты спас жизнь человеку, то в ответе за него до конца дней. Поскольку вмешался в его Судьбу.
– Вы спасли Полякову?
– Можно сказать так, – ответил Довнар-Подляский, и по его тону Ольга поняла, что он раздосадован. – Хотя, думаю, жизни ее ничего не угрожало. Только кошельку, – он улыбнулся. – Такую потерю ее отец пережил бы.
– Не посвятите в подробности?
– Думаю, это не интересно, – сказал он. – Не сочтите меня невежливым, Ольга Александровна, но я устал и хотел бы отдохнуть.
– Извините! – сказала Ольга и поднялась. Следом встали другие. – Не провожайте нас, Валериан Витольдович! Отдыхайте! Благодарю за лечение и угощение! До свидания!
Она направилась к выходу. Подскочивший Горецкий открыл перед ней дверь. Они вышли на площадку.
– Идите вперед, Афанасий Петрович! – приказала Ольга. – Мы – следом!
Горецкий поклонился и стал спускаться по ступенькам лестницы. Ольга дождалась стука двери в подъезд и повернулась к фрейлине.
– Как он тебе?
– Симпатичный! – улыбнулась Лена. – Но себе на уме. У него есть какая-то тайна, это притягивает. Тебе понравился?
– Грубиян он! – хмыкнула Ольга. – Мы в ответе за тех, кого приручили, – передразнила она. – Наглец! Выставил нас, как прислугу. Я это ему вспомню!
Фрейлина в ответ только улыбнулась. Они спустились по лестнице и вышли на улицу. Подскочивший подполковник помог им сесть в автомобиль. Дорогой все молчали. По прибытию Ольга отозвала в сторону жандарма.
– У меня к вам поручение, Викентий Игнатьевич.
– Слушаю! – вытянулся жандарм.
– Разузнайте по своим каналам, что связывает врача Довнар-Подляского с семьей Полякова, в частности, его дочерью. Это важно.
– Сделаем, ваше императорское высочество!
«Вот так! – подумала Ольга, отходя. – А то: «думаю, это не интересно…» Мне вот, например, интересно. Очень…»
Глава 14
— Разрешите доложить о выполнении поручения, ваше императорское высочество?
– Слушаю, Викентий Игнатьевич!
— Как мне удалось узнать, Довнар-Подляский познакомился с Поляковым, отбив его дочь у разбойников.
– Где он их отыскал?
— В Минске. Госпожа Полякова запозднилась у подруги и возвращалась домой затемно. На пустынной улице на ее экипаж совершила нападение шайка Рваного. Известная личность, проходившая по учетам в полиции. За ним числились дерзкие ограбления с применением оружия, убийства и немилосердность к жертвам. Кучера Поляковой оглушили кистенем, ей самой приставили нож к горлу. Чем бы кончилось, неизвестно, но поблизости случился Довнар-Подляский. Он достал пистолет и перестрелял разбойников. Затем посадил Полякову в экипаж и отвез ее домой, не забыв и кучера.
– Так вот взял и перестрелял? Он же врач!
– Службу Довнар-Подляский начал вольноопределяющимся в Могилевском полку. Воевал. Награжден орденом Святого Георгия четвертой степени. Не каждый офицер такой имеет.
– Совсем забыла. В газетах писали, что он отбил атаку на лазарет. Теперь все ясно. Как Поляков отблагодарил спасителя дочери?
— Не могу знать, ваше императорское высочество. В гостях у него доктор побывал, это известно. Но вот чем кончилось… Касаемо их отношений. Точных сведений нет, но существуют предположения. Не знаю, интересны ли они вам?
— Не стесняйтесь, Викентий Игнатьевич!
– Мои коллеги из Минского жандармского управления полагают, что Поляков метит Довнар-Подляского в зятья.
— Их сведениям можно доверять?
-- Абсолютно. Коллеги – профессионалы высшей пробы. Раскрыли германскую шпионскую сеть в Минске. Один из агентов проник даже в штаб корпуса. Представляете? Их всех взяли в один день, резидент, правда, успел застрелиться. Но и без того молодцы.
– Для чего Полякову Довнар-Подляский? Он же беден.
– Зато древнего рода. Его предки сидели на троне Польши. Породниться с таким – мечта парвеню1 из евреев. К тому же врач. Будет зарабатывать деньги, а не тянуть их из тестя.
– И вправду… Спасибо, Викентий Игнатьевич!
– Рад стараться! Могу спросить?
– Да.
– Сегодня поедете к Довнар-Подляскому?
– Непременно. У нас ним дела по медицинской части. Можете не сопровождать.
– Никак не возможно, ваше императорское высочество! Головой отвечаю за вашу безопасность.
– Тогда не смею препятствовать. Как стемнеет, подавайте автомобиль. Раньше нельзя. Не хочу привлекать внимание обывателей. А то пойдут сплетни.
– Понял, ваше императорское высочество!
– До вечера, Викентий Игнатьевич!..
***
– Какое жалованье у зауряд-врача, Лена?
– Думаю, небольшое. С чего ты заинтересовалась?
– Неудобно перед Валерианом Витольдовичем. Мало того, что он отказался от денег и награды, так еще и кормит.
– А аппетит у тебя зверский!
– Не смейся! Это последствие лечения.
– Хорошее последствие. Тебя не мешает подкормить. Совсем отощала.
– Не всем же быть пышками!
– Я не пышка, а женщина в теле. Мужчинам такие нравятся.
– Уверена?
– Не раз слышала от них.
– Мне не говорили.
– Попробовали бы сказать! Ты же наследница. Мне можно.
– Думаешь, ему нравятся полные?
– Спроси.
– Бессовестная!
– Да ладно тебе! Думаешь, не вижу? Понравился тебе доктор. Мне, к слову, тоже. Чувствуется благородная кровь. Недаром предки на троне сидели.
– Как узнала?
– Заглянула в местную Бархатную книгу. Надо же знать, с кем ешь баранки.
– Ты невозможна!
– Да будет тебе, Ольга! Что дурного в том, что тебе понравился мужчина? Тем более, он того стоит. Не какой-то бездельник при дворе, а гениальный врач и, одновременно, аристократ. Редчайшее сочетание. Согласно Уложению о престолонаследии вполне может стать твоим мужем.
– Ты и это посмотрела?
– Я хорошая фрейлина.
– Не знаю, Лена… Не думала. Нет, думала, конечно, но не так прямо. Предположим, он мне нравится, ну, а я ему?
– Узнаем.
– Как?
– Лучший способ – дружеское застолье. Выпили, поговорили, пообщались. Тогда и станет видно, кто и как к кому дышит.
– Как это организовать?
– Пошли ему на дом вина и закусок. Дескать, не хочешь его объедать. А то на баранки тратится.
– Змея! Ехидна!
– Не надо меня бить! Я еще пригожусь.
– Твои слова ранят меня.
– Я пытаюсь тебя развеселить. Ходишь сама не своя. При визите в лазарет отвечала невпопад. Хорошо, что заметил только начальник, а я объяснила ему, что тебе нездоровится. Он проникся. Не говорить же, что наследница влюбилась.
– Ох, Лена!..
– Положись на меня! Отправим Довнар-Подляскому еды и вина. Я возьму гитару…
– Зачем тебе этот инструмент парикмахеров?
– Рояль мне не втащить. Спою ему про любовь.
– И он положит глаз на тебя!
– Вряд ли. Прошлый вечор на тебя смотрел.
– Думаешь, понравилась?
– Узнаем.
– Возле него еврейка крутится, дочь Полякова. В сестры милосердия пролезла, чтоб быть рядом с ним в госпитале. Ее отец метит Валериана Витольдовича в зятья. Ему лестно породниться с аристократом.
– Кости он получит, а не нашего доктора! Ишь, чего захотел?!
– Она красивая, я ее видела.
– Ты не хуже.
– Не надо, Лена! Маленькая, тощая и конопатая.
– Миниатюрная, стройная и с изюминкой. Учись видеть в себе хорошее! А он, к слову, рыжий.
– Блондин. И волосы у него вьются. Интересно, они мягкие?
– Потрогаешь.
– Так он и позволил!
– Мужчины позволяют женщинам и не такое. Поверь.
– Мне так и сказать? Позвольте потрогать вашу прическу?
– Зачем? Предложи ему положить голову тебе на колени. И щупай, сколько захочешь!
– Для этого должны быть интимные отношения. Как их достичь?
– Сами случатся. Стоит только дать понять мужчине, что он тебе интересен.
– Его не остановит разница в положении?
– Этого ничего не остановит. Плевать ему титулы! Помнишь, как выставил нас из квартиры?
– Сама виновата. Он устал, а я с расспросами.
– Просто не хотел отвечать. Не понятно только, почему. История с Поляковой представляет его в выгодном свете.
– Может, он этого не хотел?
– Все мужчины хотят выглядеть героями. В том их суть. Что-то не так с этим доктором. У него какая-то тайна.
– Хорошо б ее узнать!
– Самой интересно…
***
За дверью пели. Ольга жестом остановила Горецкого, протянувшего руку к филенке, и приложила палец к губам. Все трое замерли.
– Что так сердце, что так сердце растревожено, словно ветром тронуло струну?! О любви немало песен сложено, я спою тебе, спою еще одну…2 – выводил за дверью сильный голос.
– А неплохо поет! – хмыкнула Лена.
– Тихо! – погрозила ей наследница.
– По дорожкам, где не раз ходили оба мы, я брожу, мечтая и любя. Даже солнце светит по-особому с той минуты, как увидел я тебя, – продолжил голос за дверь.
Фрейлина склонилась к уху наследницы:
– Думаю, влюбился.
– Вот только в кого? – вздохнула наследница и решительно постучала в филенку.
Пение прекратилось. Послышались шаги, и дверь открылась. На пороге возник Довнар-Подляский.
– Здравствуйте, Ольга Александровна, Елена Васильевна и Афанасий Петрович. Проходите!
Он посторонился, пропуская их внутрь. Войдя, Ольга увидела накрытый скатертью стол – вчера ее не было. На скатерти были расставлены бутылки, бокалы и тарелки со снедью.
– Ждете гостей, Валериан Витольдович?
– Угадали! – улыбнулся он. – Думал, чем их угостить? А тут стук в дверь. Открываю – посыльные с корзинками. А в них – это великолепие, – он указал на стол. – Неизвестный даритель не поскупился.
– Это я приказала, – кивнула Ольга. – Неудобно вас объедать. Вы не в обиде?
– Нисколько, Ольга Александровна! Только обрадован. Люблю вкусно поесть.
– Потому и пели?
– Поэтому – тоже.
– А еще отчего?
– Сегодня в госпиталь привезли молодого подпоручика. Многочисленные осколочные ранения груди и живота. Даже я считал, что он безнадежен, однако оперировать взялся. И у нас получилось! – он согнул руку в локте и потряс кулаком. – Будет жить!
– Вы всегда радуетесь в таких случаях? – разочарованно спросила Ольга.
– Конечно! Как бы вам это объяснить?.. Счастлива женщина, родившая ребенка. Она дала жизнь человеку. Мужчина этой радости лишен. Но если он врач и сумел спасти чью-то жизнь… Или продлить ее. Взять вас, Ольга Александровна. Вчера вы стояли здесь, бледная и уставшая. Взгляд тусклый. Сегодня у вас горят глаза, на щеках – румянец. Лимфатические узлы на шее не выпирают. Сейчас…
Он подошел к Ольге и сунул ей руки под воротник. От неожиданности наследница растерялась и не знала, как себя вести. Он же, помяв ей шею, отступил на шаг.
– Почти исчезли. Надо подмышки посмотреть.
– Там точно так же, – подключился Горецкий. – Я смотрел утром.
– Замечательно! – обрадовался Довнар-Подляский. – Эффект налицо. Сейчас продолжим, а потом – за стол!
Он довольно потер руки. Ольга ощутила разочарование. Похоже, еда ему нравится больше, чем она.
– Мне снять одежду, как вчера? – спросила сердито. – До пояса?
– Только снизу. Сегодня буду воздействовать на тазовые кости. Чулки можно оставить, а вот панталоны желательно убрать. Промежность, если стесняетесь, прикройте. Мне она не нужна.
Ольгу обидело это «не нужна». Она собиралась что-то сказать, но Лена взяла ее за руку и отвела в спальню. Там помогла снять юбку и панталоны. Уложив Ольгу на постель, прикрыла ей промежность концом простыни.
– А он хам! – не сдержалась Ольга. – Говорил со мной, как с прислугой!
– Врач! – пожала плечами Лена.
– Не все врачи такие. Например, Афанасий Петрович.
– Он лейб-медик. Пользует членов царской семьи, если те изволят схватить насморк. Если что сложнее, приглашает специалистов. Это он умеет. Вот и Довнар-Подляского разыскал.
– Он мог быть почтительней! – фыркнула Ольга.
– Знаешь что, подруга? – Лена присела на кровать. – Если тебе не по сердцу Валериан, отдай его мне. Я заберу – такого, какой он есть: непочтительного, грубого и насмешливого. Знаешь, почему? Потому что это настоящий мужчина, а не те слизняки, которые трутся при дворе. Отдаешь?
– Нет! – сказала Ольга. – Зови его!..
И вновь она испытала вчерашнее чувство. Из рук доктора изливалось ласковое тепло, оно умиротворяло и несло негу. Жаль, что это длилось недолго. Открыв глаза, Ольга увидела над собой лицо Лены.
– Уже? – вздохнула, садясь.
– Ушел, – подтвердила подруга. – Погладил тебе животик и удалился, – она хихикнула. – Хорошо было?
– Приятно, – кивнула Ольга.
– Я бы тоже не отказалась.
– Типун тебе на язык! – рассердилась Ольга. – Не забывай, зачем я здесь!
– Молчу! – согласилась Лена. – Забыла. Может, это и хорошо. Ты почувствовала себя лучше и стала интересоваться мужчинами. Мне, к слову, было приятно смотреть. Он касался тебя бережно. Врачи так не делают. Поняла?
– Посмотрим! – сказал Ольга, слезая с кровати. – Помоги мне одеться.
В гостиной они застали мужчин за интересным занятием: они открывали бутылки. Причем, у Довнар-Подляского это получалось лучше, чем у лейб-медика. Штопор в его руке так и мелькал.
– Прошу за стол! – улыбнулся он дамам. – Выпьем немного вина. Ольге Александровне нальем красного. Оно способствует процессу кроветворения. Кстати, Афанасий Петрович, – повернулся он к Горецкому. – Возьмите это на вооружение.
– Непременно! – поклонился лейб-медик.
Мужчины помогли дамам сесть. Довнар-Подляский налил всем вина.
– Будем здоровы! – провозгласил, поднимая бокал.
Ольга отпила рубиновой жидкости. Вино оказалось сладким и слегка терпким. Она не любила такое, но раз врач рекомендовал… Ольга осушила бокал и поставила его на стол.
– Молодцом! – одобрил Довнар-Подляский. – А теперь – этого!
Он положил ей в тарелку кусок темного мяса.
– Это говяжья печень. Очень полезна для крови. Рекомендую также жирную морскую рыбу, орехи с медом, рисовую кашу, цитрусовые и гранаты. Все это вкусно и полезно.
– Вы тоже ешьте! – сказала Ольга. – А то я чувствую себя маленькой девочкой, которую кормит заботливый отец.
– Хм! – смутился Довнар-Подляский. – Увлекся. Рекомендации по питанию сообщу Афанасию Петровичу. Горецкий кивнул. – А сейчас давайте отведаем, чего бог послал.
И они отведали. К концу застолья у Ольги от выпитого вина слегка закружилась голова. Она ощущала себя сытой и довольной. Умница Лена, правильно подсказала. Не то грызла бы баранки! Хотя те были вкусными.
– Спой! – сказала она подруге. – Зря, что ли, гитару брала?
– Сейчас!
Лена метнулась к порогу, где она оставила гитару и вернулась за стол.
– Поддержите, Валериан Витольдович?
– Ну… – засмущался тот.
– Не стесняйтесь! Вы хорошо поете. Мы слышали, когда подошли к вашей двери. Кстати, что за песня? Незнакомая.
– Она очень старая. Мой отец пел ее матери. Вот я и запомнил.
– Напойте, а я подберу мелодию.
– Только другую с вашего разрешения.
Довнар-Подляский задумался, видимо, вспоминая слова, а затем затянул звучным голосом:
– Мне тебя сравнить бы надо
С песней соловьиною,
С майским утром, с тихим садом,