— Жизнь на грани, — продолжает Дес, — сплотила нас. Он спас мою жизнь, как и я его.
Я развязываю последний узел на спине Деса, и доспехи соскальзывают с него. Как и я, он оголен по пояс. Думаю, эта наша с ним странная версия игры «Покажи и Расскажи»2 — обнажи кожу и расскажи секрет.
Он поворачивается ко мне лицом уже с обнаженным торсом.
— Он брат мне во всех отношениях, кроме родственного.
Я смотрю ему в глаза. Очень редко услышать от Деса откровения такого рода. Как и я, он провел годы, создавая вокруг себя броню… и сейчас Дес снимает ее. Он больше не ужасный король или хитрый Торговец.
Сейчас он просто мой Дес.
— Как долго ты его знаешь? — интересуюсь я.
Он делает паузу.
— Достаточно долго, — наконец выдает он.
Я достаточно знаю о фейри; «достаточно долго» может означать века, как и обычные десятилетия. А ранее сказанный комментарий Малаки…
Я веками ждал встречи с тобой.
Я наклоняю голову набок.
— Ты чертовски старый, так ведь?
Коварная улыбка озаряет лицо Деса.
— Я могу сказать, но это будет стоить тебе бусины.
Мне не нужно покупать услугу, чтобы убедиться в его древности.
Я начинаю отходить от него, направляясь в ванную.
— В другой раз… дедуля.
Только я успеваю заметить его ухмылку, как Дес подхватывает меня и бросает через плечо.
— Дурная девчонка, — говорит он, шлепая меня по заднице.
Я вскрикиваю и начинаю смеяться.
— Неудивительно, что у тебя такие белые волосы. Сколько веков назад ты поседел?
Я чувствую, как от смеха трясутся его плечи.
— Хочу признаться, что я не седел до того дня, как увидел тебя, — говорит он.
Дес ведет нас в ванную комнату. И пока несет меня, я чувствую, как ботинки снимаются сами, падая на пол. То же самое происходит со штанами и нижним бельем.
— Дес! — Теперь почти каждый сантиметр моего обнаженного тела прижимается к нему.
— Калли, — передразнивает он.
— Что ты делаешь?
— Раздеваю свою королеву. — Рукой он поглаживает по верхней части бедра.
Это полностью вводит меня в ступор.
О, боже, его королева.
— Дес, ты же не имел в виду буквально, так ведь? — Потому что… нет. Нет, нет, нет. Я просто привыкаю к нам, как к паре. Что-то еще уже будет за пределами того, с чем я могу справиться.
— Это была фигура речи, — говорит он спокойно, — но если хочешь, я могу называть тебя кухаркой…
Я колочу Деса по спине, что только веселит его. Звук смеха Деса снова расслабляет меня. Просто фигура речи.
Пока Дес несет меня, его трусы сползают вниз по ногам. И потом он изящно вышагивает из них.
Теперь мы оба голые.
Перед нами сам по себе открывается кран.
Дес входит в огромную ванну, аккуратно поставив меня на ноги. На секунду я смотрю на своего возлюбленного с распущенными волосами, лицо которого мучительно красиво, как и в первый раз, когда я увидела его. Корона и военные браслеты исчезли, и единственное украшение на нем сейчас — это тату, спускающееся вниз по руке. Без одежды Дес выглядит намного привлекательнее с мощным торсом, который покрывают накаченные мышцы.
Как я упиваюсь им, так и он мной, опуская взгляд на грудь, затем ниже, на талию и бедра. Дес подходит ближе и приподнимает мой подбородок.
— Я хочу, чтобы у нас все получилось, ангелочек.
Приподняв руку, я провожу по тату-рукаву, останавливаясь пальцами на слезах, набитых на коже.
— Я тоже.
В течение нескольких секунд слышен только звук брызг воды, которая наполняет ванну. Затем начинает играть песня «Stairway to Heaven» группы Led Zeppelin, которая заполняет всю комнату.
Пока взглядом ищу призрачные динамики, из которых исходит музыка, на глаза попадается гладкий деревянный поднос на краю ванной — горячая кружка кофе, эспрессо (до невозможного маленькая чашечка) и тарелка с макаруни. Это наш обычный заказ в кафе «У Дугласа».
По какой-то причине это добивает меня. Я вздыхаю с дрожью и смеюсь, хотя это больше звучит, как всхлип.
— Прекрати, — говорю я одновременно мягким и резким голосом.
Но вместо того, чтобы прекратить, Дес притягивает меня к себе ближе, его достаточно значительные мышцы прижимаются к моим мягким изгибам. Он наклоняется, и наши губы едва не соприкасаются.
— Никогда.
ГЛАВА 5
Дес — романтик.
Ох.
Это не то, что было нужно моему сердцу. Не сказала бы, что плохо, но все же. Мое эго бунтует от того факта, что немного заботы может так задеть меня.
После того, как мы час провели в ванной, я выхожу из нее и вытираюсь, наевшаяся макарунами с кофе. Дес с неубранными крыльями выходит из комнаты, на бедрах которого низко обернуто полотенце. Как только он доходит до противоположной стороны кровати, полотенце падает на пол, и, святые девы и праведники, его задница великолепна.
Я оборачиваю полотенце вокруг себя и закрепляю его, как можно лучше, случайно при этом выдернув несколько перьев, пока пялюсь на Торговца. Безусловно, я подглядываю за этим фейри, но ничуточки не сожалею об этом. Он смотрит на меня через плечо с зачесанными назад волосами. Я должна чувствовать стыд за то, что он поймал меня за этим, но его взгляд лишь загорается от того, что он видит в моем.
Мы до сих пор ничем таким не занимались, кроме как обнаженным попиванием эспрессо и поеданием макарунов, и желание исправить ситуацию лишь только возрастает.
Убирая волосы, легким шагом вхожу в спальню, где подвешенные светильники мягко освещают комнату. Я уже собираюсь направиться к орнаментальному шкафу, который уже забит кучей фейских костюмов для меня, когда Дес подходит к комоду возле кровати и кидает мне черную ткань. Я ловлю ее, чувствуя мягкий материал на кончиках пальцев.
— Что это? — спрашиваю я.
— Утешительный приз. Это вторая лучшая вещь, которую, я, черт побери, могу дать тебе.
Я морщу лоб. Он кивает на одежду в моей руке, и с неохотой я отрываю от него взгляд, чтобы развернуть выцветший материал.
Огромная улыбка растягивается на моем лице, когда я вижу здоровые губы и язык, изображенные на блеклой футболке. Одна из его старых, с логотипом группы the Rolling Stones.
— Это тебе на время, — говорит он.
— На время? — Я приподнимаю брови от удивления.
Дес надевает свободные штаны.
— Если я тебя люблю, это не значит, что собираюсь отдавать тебе одну из самых моих ценных вещей.
Он только что это подтвердил: теперь точно обязана носить эту футболку.
Взяв пример с Деса, роняю полотенце на пол и натягиваю футболку на плечи. Хорошее расположение духа исчезает тогда, когда край одежды касается крыльев. Я совсем забыла про них. Теперь, когда у меня есть крылья, я не могу просто протиснуться в одежду дальше плеч.
Прежде чем решиться устроить вечер жалости к себе, мягкий материал футболки, который собирался над суставами, теперь беспрепятственно скользит по спине до середины бедер.
Я резко поднимаю взгляд к немного ухмыляющемуся Десу.
— Как ты…?
— Магия, любимая.
Я дотягиваюсь до того места, где крылья соприкасаются со спиной. Вокруг их суставов края ткани просто расходятся надвое. Я слишком заинтересована задумкой футболки Деса, что не замечаю, как он смотрит на меня. А точнее, пока он не исчезает и не появляется рядом со мной.
Дес пальцами проводит по краю подола ткани.
— Хорошо смотришься.
Я замираю. Дес словно окутывает меня. Его взгляд скользит к моему. Сейчас мы — просто мотыльки, кружащие вокруг пламя.
И в это время зевок сходит с уст.
Прямо… в неподходящий… момент.
Я не устала, в смысле, да, был долгий день, который ушел на долгие часы тренировок и лицезрение поедания ночным кошмаром феи, но я недостаточно устала, чтобы пропустить самое заветное.
Взгляд Деса падает на мои губы. Какое бы увлечение не затмило ему голову до этого, он убирает его подальше. Я хочу закричать, когда вижу, что он надевает вежливую маску, как и раньше в старших классах. Но, несмотря на все его безнравственные наклонности, он может быть необычайно галантен.
Дес дергает за край футболки.
— Мы еще не закончили, — произносит он с грубым голосом, намекающим на секс.
Дес тянет меня на постель, и в голове проскакивает мысль, что мой зевок навряд ли отпугнул этого мужчину. Крылья Десмонда исчезают, когда тот ложится на спину. Моментом позже он кладет меня к себе на грудь. То, как Торговец обнимает меня… чувак явно отложил шалости на потом.
Я, вероятно, могу заставить его передумать, но, черт, нет ничего более приятного, чем калачиком свернуться на Десе.
— Расскажи мне секрет, — шепчу я.
— Еще один? — Это звучит так обоснованно, что я смеюсь.
Даже не могу вспомнить, какой был его последний секрет — был ли он о дружбе с Малаки?
— Да, еще один, — повторяю я.
Он стонет и притягивает меня ближе.
— Хорошо… но только потому, что ты мне нравишься.
Я слегка улыбаюсь ему.
Не могу поверить, что он действительно ответит на вопрос.
Дес гладит рукой по моим перьям.
— Единственная вещь, по которой мне не нравятся твои крылья, так это то, что они скрывают твою задницу… а мне ужасно нравится твоя задница.
Комнату заполняет тишина, и затем я не сдерживаюсь и заливаюсь в смехе.
— Дес, я не это имела в виду, когда просила секрет.
— Но, тем не менее, ты его получила. Твой интерес удовлетворен. — Он сжимает мою задницу, подчеркивая этим свои слова, и я издаю небольшой визг, который вызывает у него смешок. И этот смешок переходит в поцелуй… долгий, томный и восхитительный поцелуй.
Прервав его, я кладу голову на грудь Деса. Комната погружается в тишину, и единственный звук — это биение сердца Деса у меня под ухом. Я закрываю глаза.
К этому можно привыкнуть.
Какая ужасающая мысль.
— В течение двух столетий ты была не более чем невидимой возможностью, — произносит Дес, нарушая тишину. — И вот, я встретил тебя. — Он делает паузу, будто вся история начинается и заканчивается на этом предложении. Будто до меня жизнь была иной, нежели чем сейчас. Этого достаточно, чтобы не обратить внимания на тот факт, что ему, как он признался, около двухсот лет. — Ты была всем тем, о чем я даже никогда не мечтал. Ты была хаосом. Безумием. Самым таинственным секретом, с которым я когда-либо встречался. Все, что касалось тебя, привлекало меня — твоя невинность, ранимость, черт, даже твоя трагичная жизнь. Ты была самым пленительным существом, которое я когда-либо видел.
Мое горло сжимается от его слов. Для меня имеет важность не только то, что он мне это говорит, а что он вообще этим делится. Я попросила секрет, а он открылся мне полностью, подарил то, что я могу прижимать близко к сердцу поздними вечерами.
— Семь лет вдали друг от друга, — продолжает он, — и женщина, которой ты стала, была далека от той девочки, которую я встретил тогда. — Дес наклоняет мою голову, чтобы посмотреть в глаза. — И из-за этого я возжелал тебя еще больше. Ты была чем-то старым и новым, одновременно знакомой и чужой, в пределах досягаемости и под запретом. Я так долго хотел тебя, что думал, это убьет меня. И когда смотрю на тебя, в особенности, сейчас, вижу одну простую истину.
Он перестает говорить.
Я немного приподымаюсь.
— Какую истину?
Даже в темноте я могу увидеть, как он пристально смотрит мне в глаза.
— Ты — само волшебство, любимая.
ГЛАВА 6
Всюду кровь. В волосах, на коже, разбрызганная вокруг, где я лежу. Отталкиваясь от земли, оглядываюсь вокруг.
Нет. Только не это место. Только не снова.
Я осматриваю гнилые листья, которые покрывают пол, и мертвые лозы, что поднимаются вверх по стенам длинной комнаты, где над всем этим возвышается огромный седалище из костей.
Тронный зал Карнона.
— Прелестная, прелестная птичка.
Кровь стынет в жилах от голоса за спиной. Не может быть. Король Фауны мертв.
— Тебе нравятся крылья?
Но этот голос…
Мурашки пробегаются по позвоночнику. Голос Карнона глубокий и грубый, каким я его помню.
Листья хрустят под его ногами, пока он обходит меня вокруг. Первое, что я вижу, это скрученные оленьи рога, затем странные, безумные глаза и растрепанные волосы.
Боже, это он.
— Теперь ты — животное, как и все мы.
Я сильно сжимаю веки. Он мертв.
— Ты никогда не будешь свободна, — говорит он… только это больше не голос Карнона. Другой, который слишком хорошо знаю.
Я открываю глаза и смотрю на своего отчима. Один в один тот, кого убила восемь лет назад. Почему эти призраки преследуют меня?
У меня хватает лишь несколько секунд, чтобы разглядеть его перед тем, как комната погружается во мрак. Ветер дует слева, теребя волосы. Я оглядываюсь, но ничего не могу увидеть — повсюду кромешная тьма.
Вдруг на затылке я чувствую чье-то дыхание так близко, будто кто-то склоняется надо мной, но когда поворачиваюсь и пытаюсь схватить, то руки касаются лишь воздуха. В темноте я слышу слабый смех, который вызывает мурашки на руках.
В ответ на страх выходит сирена, заставляя кожу немного светиться.
— Кто там? — кричу я.
— Секреты подлежат лишь одной из сторон, — раздается женский голос отовсюду и ниоткуда одновременно.
— Кто ты?
— Он идет за тобой. — В этот раз мне вещает детский голос.
— Кто? — спрашиваю я.
Карнон мертв.
Смех окружает меня отовсюду, становясь все громче и громче. Слышен женский голос, детский, короля Фауны и отчима. Я всех их слышу, и все они смеются надо мной.
Потом все сразу прекращается.
— Кто? — повторяю я.
Воздух сотрясает, словно от раскатов грома; он становится плотнее, будто здесь возрастает сильная магия, набирая силу. И с треском, громкий голос прорывается сквозь нее…
— Я.
***
Я просыпаюсь, хватая ртом воздух. Взгляд устремлен на сощуренные глаза Деса. Руками он обхватывает мое лицо, обеспокоенный происходящим.
Сон ощущался таким реальным. Отчим и Карнон мертвы, их больше нет, и все равно порой, как сегодня, возникает чувство, что они живы. Я втягиваю воздух, грудь вздымает и опускается слишком быстро. Конечно, эти злые мужчины засветились только в небольшом сне. Были и другие вызывающие до дрожи голоса, выкрикивающие меня из темноты. Могу догадаться, что они принадлежат спящим фейри и их странным детям. И еще этот голос в конце… Я не знаю, что и думать.
Хмуря брови, Дес горячо целует меня и резко прекращает.
— Ты опять не просыпалась, — произнес он.
Я дрожу. Возможно, это всего лишь сон, но факт в том, что женщины-воительницы еще спят, а мужчины-воины до сих пор пропадают без вести. Карнон может и мертв, но его старания — нет.
Смотря Десу в глаза, я говорю:
— Я хочу снова увидеть этих детей из гробов.
***
Во второй раз в своей жизни я добровольно решаюсь зайти к маленьким монстрам, жизнь которым дали спящие воительницы. Я могу быть самой тупой женщиной, идя к ним снова, но мне нужно кое-что увидеть.
— Напомни мне еще раз, почему я согласился на это? — говорит Дес подле меня, повторяя мои мысли.
Сегодня он одет в черные футболку и штаны, в чем я и привыкла видеть его. Волосы сзади стянуты кожаным ремешком, а тату на руке ничем не прикрыто. Он выглядит чертовски молчаливым, вероятно, потому что Дес точно не горит желанием вести меня обратно в королевские ясли.
— Я помогаю тебе раскрыть эту тайну, — убеждаю его я, шагая по коридору.
Он ничего на это не отвечает, но мышцы на челюсти Деса напрягаются.
Где-то внизу живота я ощущаю страх, что все произошедшее со мной и с этими женщинами еще не конец. Смерть подпитывает магия… даже фейская. Это правило, которое действует и здесь, и на Земле.
Когда мы входим в детскую, меня накрывает волна дежавю. Большинство детей лежат в колыбельных и кроватях, все еще устрашающие, а те, что постарше, стоят вдали комнаты, вглядываясь в большие окна. Почти в таком же состоянии я видела всех в тот первый раз.