– Мы будем сражаться за тебя, Лоридейль Лейнсборо! – выкрикнул он, желая исправить эту несправедливость.
– За Хранительницу! – раздался сначала нестройный, а потом всё более слаженный хор голосов. – За Хранительницу!
Оратор молчала, оглядывая это море людей, покрывшееся рябью. А потом произнесла совсем другим тоном и, как им показалось, почти другим голосом:
– Никому не двигаться.
И пошла вдоль рядов. Она шла, пока не приблизилась к нейтральной зоне, разделявшей два войска, но не остановилась и здесь, а только стала на ходу сбрасывать латы, отделяя наплечники, нарукавники, не глядя кидала на землю.
Рыцарь-предводитель хотел было ослушаться приказа и броситься за ней, но ноги не послушались его. Посмотрев на лорда-вампира, Ворлос встретился взглядом с его большими и сегодня особенно загадочными глазами. Маг исподтишка погрозил ему пальцем. И снова перевёл взгляд на девушку. Она уже успела пересечь всю пустую полосу земли, вплотную приблизившись к рядам фейри. Теперь на ней вместо доспеха было белое платье. И, странное дело, никто из фейри и не подумал поднимать оружие. Напротив, их строй расступился, образуя проход. И по мере того, как она шла вдоль него, гордые, высокие, нечеловечески прекрасные существа, опускались на одно колено. С другого конца навстречу ей двигался царь фейри в таких же белых, как её платье, одеждах. В вытянутых перед собой руках он нёс нестерпимо сиявшую на солнце корону.
– Приветствую тебя, Маленькая Сестра, – сказал он, почтительно склонив голову перед ней. – Настало время исполнить волю Создателя и связать три наши народа узами цели предназначения.
Она молча взяла корону из его рук и пошла обратно. Остановившись посредине нейтральной зоны, девушка вскинула руку с сияющим атрибутом власти вверх и… стала медленно подниматься в воздух (Северин решил, что так её будет лучше видно).
Наконец она снова заговорила.
– Мне было предназначено судьбой и волей богов управлять вами. Всеми. Самим фактом своего существования я обязана этой цели. Я потратила долгие годы жизни, и даже не одной, на постижение знаний и умений, которые помогли бы мне сделать вас счастливым. И сейчас я сожалею об этом. Я не собираюсь здесь оставаться. И если вы готовы до последней капли крови бороться за свободу от меня, то и я пойду на что угодно, чтобы не видеть больше вас. Я провела с вами чуть больше года… и могу сказать, что вы уже ужасно мне надоели. Я не собираюсь быть вашим смыслом жизни. Прощайте.
Девушка подошла к Ворлосу и бросила корону ему под ноги. Отчаяние, боль, непонимание перемешались в глазах мужчины.
– Останься, – только и смог сказать он. – Мы же не знали… что ты будешь такой.
– Вас не интересовало, какой я буду, – сухо ответила она. – Ты так долго убеждал меня в прелестях анархии, что теперь я и сама поверила в то, что это наилучший путь. Для всех нас.
– В таком случае, Сварга ждёт тебя, – мелодичным голосом сказал незаметно подошедший царь фейри.
– Нет, Кэролин, – сказала Мелисента, не оборачиваясь, – тебя я вообще видеть не могу. Мы с Северином уезжаем отсюда.
– Неужели ты навсегда покинешь родной мир? – лукавая усмешка странно смотрелась на скуластом лице чёрного мага, неведомо как появившегося здесь.
– Возможно, когда-нибудь в будущем, мы и навестим тебя, Милослав, – ответил за жену лорд Эрлинг, характерным жестом прикладывая ладонь к её пока ещё абсолютно плоскому животу, – но в ближайшие годы у нас будут более срочные дела.
Девушка откинула голову на плечо мужа и поцеловала его в щёку. В повисшей тишине раздался звонкий радостный голосок Лесси:
– У милорда Северина и Хранительницы будет ребёночек!!!
Манор Вайн Росс, 35 г.э. Леам-беат-Шааса
Если штабом Кайла был замок Вернеца, то своеобразным госпиталем был назначен манор Вайн Росс, укреплённый не хуже «Дома на холме» и территориально удалённый от мест наибольших беспорядков. После победы над Владетелем Озёр Кайл воспользовался неоднозначностью политической ситуации в стране и присоединил к своему манору все принадлежавшие Баллентру земли по праву победителя, обеспечив таким образом себе надёжный тыл. Репутация владетеля Вайн Росс была такова, что наёмники готовы были вступать в его войско уже за одно право поселить свои семьи на его землях – единственном островке стабильности в бушующем море неопределённостей. А ещё замок Вайн Росс был связан с канцелярией искривлением пространства. Поэтому для Гестии не представляло труда доставить сюда Вартека.
Врач поправлялся медленно, много спал и вообще был задумчив и малоразговорчив, изредка выдавая новые назначения для себя и Виллина, которого тоже перенесли в замок по завершении камнетерапии. Ведьма приглядывала за обоими пациентами отчасти со скуки – Кайл с Корлайлой были слишком заняты административной подготовкой к войне, очевидно, грозившей разразиться, чтобы отвлекаться на аспирантку, а отчасти из любопытства – молодой врач, имевший знакомых демонов, очень её заинтриговал. Гестия подолгу разглядывала его красивое, почти женственное лицо, регулярно меняла повязки, смешивала мази, проветривала комнату, варила бульоны и клюквенный морс… а в те недолгие часы, что Вартек проводил в сознании, не отходила от него, развлекая беседой.
– Виллин уже очнулся, – сообщила она. – В лес ушёл.
– Ему просто надо было восстановить минимальный запас жизненных сил, – пояснил врач, не открывая глаз. – Он его перерасходовал ментальный резерв. В замке Ламберт установил повышенный магический фон, поэтому здесь Виллин быстрее пришёл в себя. Теперь ему нужно просто снять стресс. Лес ему поможет. Так что через пару дней он будет как новенький.
– А ты?
– А я не буду.
– Вообще? Или через пару дней?
Он вздохнул.
– Ты всегда такая разговорчивая?
– Всегда. Так что привыкай. Я от тебя не отстану. Говори, что ещё делать, чтоб ты выздоравливал?
– Мне нужно время. Я же не маг. Мне тяжелее регенерировать.
– Но потом ты поправишься? Совсем?
Вартек неуверенно пошевелил пальцами.
– Думаю, да. Кажется, всё срастается нормально.
– За тебя все очень переживают: и Кайл, и демон этот твой… приходил, справлялся, как ты. Ну, я сказала, что, вроде, пока не умер.
– Миленько, – слабо улыбнулся Вартек. – А где Ламберт? Что с ним вообще случилось?
– Виллин сказал, что за ним охотится какой-то избранник Бога Креста, и поэтому друид отправил его куда-то к демону в зубы. Вместе с Антаром и Камиллой. Кайлу связаться с ними так и не удалось, но Виллин сказал, что когда был без сознания, с ним Антар разговаривал. Сообщил, что у них всё в порядке, и что они пытаются разбудить старых богов. Спрашивал про Кайла…
– Очень хорошо, – тихо отозвался больной. – Принеси мне бульона, и я ещё посплю.
Глава 6. Игрок
Окрестности замка «Чёрный Дракон», 35 г. э. Леам-беат-Шааса
Антар сидел во дворе резиденции Руша в характерной позе – поджав под себя скрещённые ноги и опустив на колени разведённые ладони. Он смотрел на фонтан, но взгляд его был таким отсутствующим, что Ламберт не сомневался: воды он не видит. Да и вообще не видит и не слышит ничего, что его окружает. Маг уже наблюдал Антара в таком состоянии. Например, после того, как не удалось связаться с Кайлом, инженер впал в это забытьё, а потом сообщил, что говорил с Виллином. Некоторое время Ламберт просто следил, пока не начал осознавать насколько открыто сейчас сознание телепата. Поддавшись внезапному порыву, он попытался влиться в него, объединить со своим и осознать… Антар вздрогнул и сфокусировал взгляд на бароне фон Штосс.
– Ламберт, – недоумённо сказал он, – ты в курсе, что то, что ты только что пытался сделать, называется актом взаимопроникновения, и практикуется в основном между супругами? Ты, конечно, мне симпатичен, но не до такой же степени.
От смущения хотелось провалиться сквозь землю.
– Нет, извини, я… просто мне показалось…
– Ладно, замяли, – отозвался Антар, уже успевший вернуться в состояние равновесия, – Садись.
Барон фон Штосс опустился на брусчатку двора. Несколько минут Нездешний пристально разглядывал его.
– Я понимаю твоё любопытство. Должен признаться, после разговора с настоятелем, одна мысль на твой счёт тоже не даёт мне покоя.
– Какая?
– Я спросил, почему он не хочет пускать тебя в Храм.
– Он же ответил.
– Да. Что ты из Народа Холмов. И тут я наконец понял… как необычно то, что ты не являешься ни фейри, ни человеком до конца. Случаи, когда детей, похищенных фейри, возвращали обратно, отнюдь не редки. Но ко времени полового созревания они однозначно становились либо тем, либо другим. Аурум сказал… помыслил… в общем, сообщил мне, что если ты войдёшь в святилище, то тебе придётся выбирать между этими двумя состояниями. И существует несколько вероятностей, в которых ты становишься фейри. И уничтожаешь Храм. У меня скулы сводит от желания узнать кто, а главное, как сделал тебя таким, каков ты сейчас.
– И… ты можешь это выяснить?
– Если ты мне позволишь. Но я сразу должен предупредить… подобного рода отношения до сих пор связывали меня только с членами семьи… и с некоторыми людьми, никого из которых уже нет в живых. И… это не пройдёт для тебя бесследно.
– В каком смысле?
– Нельзя влезть в шкуру другого человека и остаться прежним, – пожал плечами Антар, – Ты увидишь мир моими глазами.
– Что ж, я готов, – сказал Ламберт.
– В самом деле?
– Я всегда хотел узнать, каково это – иметь семью, быть популярным в среде сверстников, не бороться каждую минуту за место под солнцем…
– Возможно, моё детство было не таким безмятежным, как тебе это представляется… Впрочем, не будем тратить слишком много слов…
Ощущение оказалось необычным. Возможно, из-за неопытности, сознание Ламберта постоянно меняло точку восприятия. Он то смотрел на Антара как бы со стороны, то сам ощущал себя сыном лорда Эрлинга… переходы из одного состояния в другое были плавными и незаметными.
Сильные руки отца, нежный голос матери… Ламберт-Антар, купался в блаженном море любви и заботы. Жизнь казалась ему непрекращающимся праздником, пока однажды седеющий темногазый мужчина с весёлыми морщинками вокруг глаз не исчез. Он бродил по дому, надеясь случайно увидеть свет в кабинете, услышать его шаги на парадной лестнице… но день шёл за днём, а отец не возвращался. Мамин голос, ей кто-то ответил… Антар бросился во двор со всех ног: «Папа!» Но это был совсем другой человек. С жёсткими, чужими чертами лица. Он перевёл колючие глаза с его матери, золотые волосы которой словно подёрнулись инеем, на застывшего от неожиданности мальчика и произнёс:
– Вы сильная женщина, леди Эрлинг. И мне говорили, что, хотя это и сложно себе представить, вы ещё более упрямы и своенравны, чем ваш муж. Но подумайте о вашем сыне… Какая судьба его ждёт, если с вами случится какая-нибудь… неприятность.
– Я хочу, чтобы вы покинули мой дом, – сказала она ледяным тоном, глядя прямо на неприятного незнакомца.
– Сегодня я уйду, – так же холодно ответил тот, – но завтра вернусь. За ответом.
– Кто это, мама? – спросил он, обнимая её и глядя вслед удаляющейся фигуре. – И когда папа вернётся?
Женщина молчала, кусая губы, и глядя на сына с таким выражением лица, какого он никогда прежде не видел, а потому не мог понять, что же оно означает. Она взяла его за руку и повела на лужайку, где были солнечные часы, сделанные Северином для маленького Антара, когда тот постигал принципы обращения планет вокруг солнца и концепцию времени. Встав на колени рядом с тенью-стрелкой, женщина опустила голову и закрыла лицо руками.
– Мамочка! Ты плачешь? – маленький мальчик не верил своим глазам.
– Что случилось, дитя? – раздался незнакомый, но тёплый, нестрашный голос.
Женщина встала и, обняв сына, долго смотрела в глаза лысому плотному мужчине в жёлтых одеждах, показавшихся Антару забавными. Наконец незнакомец кивнул и улыбнулся.
– Конечно, мы поможем тебе, дитя. Иди, и не беспокойся о нём.
Женщина присела на корточки и заглянула сыну в глаза.
– Антар… мы с папой какое-то время не сможем быть рядом с тобой. Нам надо… уладить кое-какие дела. Поэтому ты пока побудешь здесь… с дядей Аурумом и другими. Они очень хорошие и будут заботиться о тебе, пока мы с папой тебя не заберём.
Мальчик огляделся вокруг и с удивлением заметил, что они стоят уже не во дворе их дома, а в каком-то каменном здании с высокими потолками и колоннами. Это так его поразило, что он даже не подумал испугаться.
– Хорошо, мамочка… а вы скоро за мной придёте?
Она крепко обняла его, стараясь, чтобы он не заметил слёз, снова навернувшихся ей на глаза.
– Как только сможем, родной. Мы постараемся побыстрее.
– Пойдём, Антар, – сказал забавный человек с добрым лицом, беря его за руку. – Я познакомлю тебя с остальными.
Когда мальчик обернулся, его матери позади уже не было.
День шёл за днём, и каждый из них был не похож на предыдущий. Но сколько их было? Сто? Тысяча? Антар не знал. Наверное, не очень много… день рождения он так ни разу и не отпраздновал.
Однажды они вернулись. Оба. Антар был вне себя от радости. Отец подбрасывал его в воздух, мама снова улыбалась… всё было, как раньше. Но Ламберт всё-таки заметил, что из густых волос мужчины исчезла седина, а с левой щеки – шрам. Женщина же казалась и вовсе юной… её волосы блестели, как жидкое золото, а в глазах больше не было льда.
Вот он видит маленького мальчика, лет восьми-десяти, верхом на лошади и с охотничьим копьецом. Мальчик осторожно направляет коня, поглаживая его шею, стараясь не шуметь… это уже третья его охота, но до сих пор ему не удалось самому кого-нибудь поймать. Мальчик страстно желает вернуться с добычей, чтобы увидеть, как гордится им отец.
Невдалеке раздаётся шум. Мальчик вздрагивает. Судя по звукам, по лесу пробирается что-то крупное, но звуки странные: это не лось, и не кабан… мальчик начинает различать что-то похожее на человеческую речь. Но только похожее… голоса звучат грубо, слова… какие-то непонятные. Из зарослей вываливаются два человека. Ругаясь, они тащат за собой довольно увесистый мешок, в котором есть что-то живое: мешок брыкается и пытается укатиться. «Браконьеры!» – думает мальчик и сурово сводит брови – точь в точь, как делает его отец, когда сердится.
– Стоять! – высоким детским голосом, но твёрдым властным тоном говорит он, – Вы на землях лорда Эрлинга. Если вы оставите свою добычу и уберётесь, я, так и быть, не буду вас преследовать.
Ответом ему послужил дружный гогот.
– Ты кто такой, сопля? – наконец смог выговорить один из них.
– Я сын лорда, – гордо отвечает мальчик, – и если вы не подчинитесь, будете отвечать перед ним.
– Сын лорда? – тут же меняются в лице оба незнакомца. – Как удачно! А ну-ка, парень, иди-ка сюда…
Один из мужчин тянется к нему, пытаясь схватить за ногу, но крупный чёрный жеребец, на котором восседает мальчишка, разворачивается и бьёт нападающего в живот. Его напарник уже орёт, держась за копьё, торчащее у него в боку. Сын лорда спрыгивает с коня и связывает разбойников их же поясами так уверенно, как будто с пелёнок только и занимался поимкой браконьеров. Затем его внимание привлекает неожиданно притихший мешок. Интересно, кто там? Нет, не молодой кабанчик, и не оленёнок… там девочка в нарядном беленьком платье, связанная по рукам и ногам и с кляпом во рту. Она смотрит на него широко открытыми не то от ужаса, не то от радости глазами. Мальчик аккуратно разрезает верёвки своим охотничьим ножом и кланяется с такой невозмутимостью, как будто они стоят в бальной зале.