– Всё было непросто хотя бы потому, что к тому времени, как мама ответила на папины чувства, они были женаты уже довольно долгое время.
– Чего же они поженились, если она его не любила?
– В общем, на момент женитьбы и он её не любил. Их поженил её брат.
– Тот, который дракон?
– Нет, – покачал головой Нездешний. – Другой. Который вампир.
– У тебя есть дядя-вампир! – радостно вскричала ведьма.
– Да, но, к сожалению, теперь мы с ним не очень часто общаемся.
– Потому что он пытается пить у тебя кровь? – о существовании таких вещей как «такт» и «светская беседа» Гестии было неизвестно.
– Нет, конечно, – улыбнулся Антар, – для этого у него есть крестьяне. Он один из самых крупных землевладельцев в мире, где живёт. И, кстати, глава клана магов. У них все вампиры маги. И не мертвецы, в отличие от ваших, а вполне обычные теплокровные. Только кровь пьют.
– А как крестьяне к этому относятся?
– Не очень радостно, – вздохнул рассказчик. – Вероятно, именно поэтому они закололи и сожгли моего деда, Эйзенхиэля Элизобарру. Он тоже был вампиром.
– Любопытная у тебя семья, – сказал Ламберт, приобнявший Камиллу и тоже приготовившийся слушать.
– О, ты даже не представляешь, насколько. Впрочем, думаю, твоя собственная родословная не менее интересна.
***
– Я заметил, тебе нравится культура фейри, – сказал как-то Антар Камилле.
– У них такие романтические легенды, – застенчиво ответила девушка.
– Серьёзно? – удивился мужчина. – Чего в фейри никогда не замечал, так это романтики. Хотя, легенды… приведи какой-нибудь пример.
– Ну-у-у… как цверги обманом заманили целый народ Чёрных фейри в свои владения и заперли под землёй.
Нездешний расхохотался.
– Цверги, конечно, те ещё ребята… и фейри ненавидят как змеи сурикат, но какой им резон запирать толпу врагов в своих владениях? Они и сами там покопаться были непрочь. Нет. Под землёй Чёрных фейри заперли люди. После убийства царя Серых фейри Оратрона это было главное достижение той человеческо-фейрской войны. Кстати, их заперли недалеко отсюда. Хочешь, можем сходить в город, который они построили? Там красиво.
– А что, можно? – восхитилась такой перспективе Камилла.
– Почему нет, – пожал плечами её собеседник. – Только нам понадобится друид.
Когда они втроём подошли к кольцу камней, Антар вежливо обратился к ничем не примечательной берёзе:
– Виллин, можно тебя на минуту?
Друид, считавший, что появление этой компании не предвещает ничего хорошего, всё-таки вышел на поляну.
– Будь так добр, открой ворота в Город Чёрных.
Зеленоглазый мужчина отрицательно покачал головой.
– Почему?
– Ни к чему тревожить их покой.
– Да ладно тебе, – легкомысленно отозвался Антар. – Мы не собираемся там мародёрствовать. Просто погуляем.
– Это всё равно, что гулять на погосте.
– Если кладбище красивое, то почему бы не погулять? К тому же, с чего такие ассоциации? Там никто не погиб.
– А как же сотни Чёрных, отказавшихся признать Серого своим царём?
– Он их, конечно, прирезал, но сначала выпустил, – резонно заметил Антар. – На вивернах по подземелью не очень сподручно. А по этому поводу тоже есть романтичная легенда? – обернулся он к Камилле.
– Эм… да, только там говорится о том, как царь Серых фейри самоотверженно освободил заточённых сородичей и они все объединились под его рукой.
– В принципе правильно: кого не перерезал, те объединились. Лесные после этого вообще были очень сговорчивы.
– Ни я, ни даже ты, не имеем права там находиться, – сурово ответил друид. – Я не стану потакать твоим прихотям, Нездешний.
Антар некоторое время пристально смотрел на лесного жителя, а потом, не отводя взгляда, сказал:
– Ламберт, прикажи ему.
– Почему я? – удивился тот.
– Он обязан тебе подчиниться. Именно с помощью друидов людям когда-то удалось запереть фейри. Так что в качестве компенсации был заключён договор…
– Не обязан, – тут же заявил Виллин. – Он человек.
– Спорное утверждение, – парировал мужчина.
– Но не фейри же! У него вон, – друид кивнул на Камиллу, – жена есть.
– И что? У Кэролина тоже есть. Это ничего не доказывает.
– Да, но он-то, – кивок в сторону Ламберта, – свою любит.
– А ты им что, свечку держал? – невинно осведомился Антар. – К тому же, в договоре сказано «Народ Холмов», а не фейри, он из Народа Холмов. Так что открывай.
– Народу Холмов нечего делать в городе Чёрных, – угрюмо ответил его оппонент.
– Что-о-о? – Антар сделал страшные глаза. – Ты это сейчас самому Кэролину пойдёшь рассказывать.
Ламберт обернулся к Камилле.
– Народ холмов – синоним Серых фейри, – дала она историческую справку.
– Да он даже не знал о воротах, – едва не простонал друид.
– Ну, теперь я ему рассказал, – невозмутимо ответил Антар. – А знание – сила.
Прошипев себе под нос что-то явно ругательное, друид рассыпался грудой прошлогодних листьев.
– Виллин, – сказал Нездешний, демонстративно разглядывая свои ногти, – ты что, в прятки собрался играть? Со мной? Я твою ауру с закрытыми глазами вижу.
Друид снова появился перед ним. Выглядел он разъярённым.
– Ламберт, – обратился Антар к своему спутнику, – представь, что паришь верхом на виверне, и скажи: «Виллин, приказываю тебе открыть ворота». Только лицо ещё такое сделай, как будто смотришь на него, как на помёт дикого кабана.
Барон фон Штосс вопросительно воззрился на друида. Тот махнул рукой.
– Ладно.
– Ждать нас не надо, – сказал Виллину на прощание Антар, – изнутри я сам открою.
Они отошли уже давольно далеко по появившейся в горе штольне, когда Антар позволил себе тихо рассмеяться.
– Здорово мы его. Я уж побоялся, что не уболтаем. Ты молодец, что промолчал. Фактически, ты действительно человек, пусть и слегка… – он неопределённо пошевелил в воздухе пальцами, – модифицированный. Но принуждение всё равно бы не сработало.
– Я что, полукровка? – спросил маг. – На это ты всё время намекал?
– «Полукровка» – неподходящее в данном случае слово. Вопреки расхожему мнению, – тут он посмотрел на Камиллу, – люди и фейри не относятся к разным видам. Это скорее вопрос… воспитания. Да, можно так выразиться.
– То есть из ребёнка двух людей можно воспитать фейри? – не поверил Ламберт.
– Чаще всего так и происходит. Фейри были созданы по образу и подобию людей, и даже генетически с ними совместимы, но создатель их был тогда не очень опытен. Эти лично бессмертные существа лишены инстинкта размножения. Обычно они просто воруют у людей младенцев. Хотя некоторые из них озабочены династическими связями… или же хотят иметь ребёнка со своим генотипом из тщеславия. Уж чего-чего, а тщеславия им не занимать. Тогда берётся человеческая женщина и соблазняется. По мирским меркам фейри очень привлекательны.
– По мирским? Что это значит?
– А, это мы так в Сварге говорим… по меркам людей других миров.
– А у вас что, фейри прекрасными не считают?
– Как бы сказать… – задумался Антар. – У нас их считают красивыми в том смысле, в котором ты бы могла назвать красивым грациозного оленя. Но это же не повод иметь от них детей. Вообще у нас фейри рассматривают как… ну, не вполне полноценных, что ли. К ним относятся доброжелательно, даже тепло, но не на равных. Я не представляю, чтобы девушка, выросшая в Сварге, выбрала себе фейри в мужья. Хотя они были бы не против, конечно.
– Почему?
– Фейри не вовсе лишены эмоций. Они вполне способны на дружбу, даже глубокую привязанность, но та часть ауры, где у людей помещается любовь в любом её проявлении: к супругу, детям, родителям, родине, созиданию, у фейри атрофируется. Это связано с отсутсвием естественной смертности: как оказалось, любовь и смерть идут рука об руку не только в балладах.
– Поэтому Сумеречный бог – бог того и другого? – догадалась Камилла.
– Да. Но так было раньше. Теперь это два отдельных бога. Так вот фейри чувствуют нечто вроде фантомных болей – им чего-то нехватает. И рады бы полюбить, и не могут. Поэтому они тянутся к жителям Сварги.
– А к людям других миров?
– Редко. Их они считают как бы недолюдьми.
– А почему ты сказал, что для рождения ребёнка соблазняется именно женщина? У фейри что, только мужчины красавцы?
– Почему же, женщины тоже. Просто сам акт зачатия не доставляет им удовольствия. И если мужчине надо просто потерпеть пять минут, то женщине придётся вынашивать и рожать младенца. Лично я знаю только одну женщину-фейри, решившуюся на подобный подвиг. Кстати, это же единственный известный мне случай, когда фейри были оба родителя.
– И что же её на это подвигло?
– Она хотела стать царицей. А ребёнок был условием, которое поставил царь.
– Но тогда… – Камилла метнула в мужа пламенный взгляд, – Ламберт никакой не полукровка, а вполне себе человек.
– О, можешь не сомневаться. От фейри в нём от силы процентов десять. Кто-то нашёл очень удачный баланс, – задумчиво сказал Антар. – Он способен на страстное увлечение: политикой, исследованиями, женщиной, но при этом холоднокровен; хотя животные и не подчиняются ему беспрекословно, но он в состоянии понимать их и при желании обаять, а также, я полагаю, принимать их форму; он стареет, хотя и медленнее, чем прочие люди; устойчив к болезням, хотя и не иммунен. И вообще, я бы сказал, что по отпечатку ауры здорово напоминает вампира.
– Какая хорошая осведомлённость, – встрял Ламберт, которому надоело, что его обсуждают, как будто его здесь нет. – И всё это по той капле крови?
– Не только, – отозвался инженер. – Я провёл полный анализ. Однако, вот мы и пришли.
Город Чёрных произвёл на Камиллу сильное впечатление своими масштабами и плавными линиями. Дома, оформление зданий, мосты через тёмную реку, всё казалось будто высеченным в скале потоками воды, миллионы лет струившейся здесь и по песчинке вымывавшей более мягкую породу. Рассеянный свет, падавший из-под сводов гигантской пещеры, почти не давал тени. Они шли по пустым улицам, то и дело проводя рукой вдоль гладких стен. Антар показывал спутникам величественные дворцы, роскошные, хотя и молчащие уже фонтаны, прекрасные статуи, сопровождая всё это мимолётными комментариями: здесь жила царская семья, этот фонтан работы клана Гроустоун, а вот это… даже не помню кто. Кто-то из легендарных Чёрных, наверно, я в их истории не особенно силён.
Наконец экскурсовод сказал:
– Всё, нам пора возвращаться.
– Нет, ну Антар, ну ещё немного… – тут же разнылась Камилла, довольно точно копируя Гестию. Однако мужчина был непреклонен.
– Надолго оставаться тут небезопасно. Можно попасть в дискретное время. Я всё просчитал, прежде чем заходить сюда. Запланированное время мы выходили. Осталось достаточно, чтобы не торопясь возвратиться, а потом есть вероятность попасть во временнУю трещину. Выйдешь из пещеры – а там уже тысяча лет прошла.
После такого заявления уже подуставшая Камилла прибавила шаг. Миновав штольню, спутники остановились перед сплошной стеной, и инженер приложил к малозаметной выемке свой сапфир.
– А ты уверен, что правильно всё рассчитал? – сокрушённо спросила Камилла, оглядывая открывшуюся панораму.
– Если кто-то что-то и напутал, – мрачно ответил Антар, озираясь кругом, – то не я, а Виллин, когда ворота за нами закрывал. Посмотрите, это не другое время. Это другое место.
Окрестности замка «Чёрный Дракон», 35 г. э. Леам-беат-Шааса
– Итак, что мы имеем на троих, – подвёл итоги Антар, – два кинжала, три кристалла, две единицы псевдожизни, брезгливая девушка в подозрительном одеянии – одна штука.
– Ладно, я поняла, – поморщилась Камилла. – Я попробую, давай сюда свою слизь.
– Зато, – спохватилась она и прикоснулась к заколке, – у меня есть заживляющий артефакт.
– Это здорово, – без всякого ехидства заметил инженер. – Мне приходилось работать с куда худшими начальными условиями. Особенно в первый раз.
– В деревню сразу соваться не будем, – сказал Ламберт, – переночуем здесь, потихоньку разведаем.
– Согласен, тем более, что Камилле надо потренироваться.
Девушка самоотверженно мучала псевдожизнь. Получалось у неё пока лучше, чем у Гестии, но хуже, чем у Кайла.
– Вот что за люди эти друиды, – раздражённо бурчала она себе под нос, – не зря их магию запретили. То фейри под землёй запрут, то честных туристов в Тмутаракань забросят… Как это там Валюнд говорил? О, вредители и саботажники!
– Он не нарочно, – сообщил Антар, методично вырезая ветки для укрытия пещеры. – Если это вообще его вина.
– Откуда ты знаешь? Мысли его прочитал?
– Читать мысли, которые тебе не показывают, неприлично, – обиделся телепат.
– Но ты мог бы? – спросил Ламберт. – Если бы захотел?
– Ты мог бы, если бы захотел, задрать юбку у проходящей мимо дамы с собачкой. Но ты же подобных вещей не вытворяешь.
– Но от этого не зависит моя жизнь или благополучие…
– Почём знать? Вдруг у неё там арсенал метательных ножей?
– Так что, всем юбки задирать? – рассмеялась Камилла, и псевдожизнь послушно окутала её пышным кринолином.
– Вот именно, что мне, все чужие мысли читать, мало ли там что полезное? Так же свихнуться можно. Тем более что в этом нет никакой необходимости. Основные намерения и по ауре прекрасно видны. Виллин не собирался подкладывать нам свинью, по крайней мере, до тех пор, пока я на него смотрел.
– По ауре? – удивился маг. – А как это определить? Я вижу только способности и некоторые склонности. Как по ней можно предугадать намерения?
– Ты просто неправильно смотришь, – сказал Антар. – Вот взгляни на Камиллу. Что ты видишь?
– Небольшой запас магии, прекрасная жизненная энергия, гуманитарные способности, независимость, решительность… ум, воображение, любопытство…
– Достаточно, – оборвал его собеседник. – Это называется «за деревьями леса не видать». Не описывай деревья, опиши лес.
Ламберт молчал.
– Кхм… – начал Нездешний. – Вот возьми для сравнения мою ауру.
– У тебя… магического резерва вообще почти нет, жизненная энергия огромная, как будто ты ребёнок, – с удивлением заметил Ламберт.
– Ладно, это сейчас не в тему – продолжай.
– Гуманитарные способности слабые, зато технические…
– Проезжай, проезжай, тоже не то…
– Решительность до самоуверенности…
– Вот, это подойдёт. Сравни мою и её. Отличия есть? Помимо объёма.
– Да, – сразу сказал Ламберт.
– В чём?
– М-м-м-м… не знаю, как назвать.
– Да как хочешь. Оттенок, освещённость, привкус… то, что объединяет все чувства одной ауры и отличает от другой.
– Кажется, я уловил, – медленно сказал Ламберт.
– Посмотри на неё ещё раз, – сказал Нездешний. – Видишь, этот тёплый оттенок? Такой… золотистый, как луч вечернего солнца на пшеничном поле в разрыве облаков перед грозой? Или отблеск свечи на матовой поверхности глиняной чашки?
– Д-да, – немного неуверенно ответил маг.
– Он пронизывает и энергию, и ум, и всё прочее.
Ламберт кивнул.
– Это любовь к тебе, – просто сказал Антар. – А, вон, видишь, уголок потемнел, – спохватился телепат.
– Хватит! – закричала Камилла. – Я вам что? Наглядное пособие?
– Это вот раздражение, – удовлетворённо дополнил он.
– Есть хочется уже, – жалобно сказала Камилла.
Антар порылся за пазухой и извлёк оттуда полотенце.
– Держи, – протянул он его девушке.
– Зачем? – удивилась она.
– Вот этот угол пропитан питательным концентратом.
– Ты серьёзно? Ты носишь с собой пропитанное питательным концентратом полотенце?
– Попутешествуй с моё по Галактике,– вздохнул он, – особенно автостопом, будешь знать, что такое для туриста полотенце. Это здесь нам повезло: кислород есть, гравитация нормальная, давление единица… а то попал я как-то в одно место, вернее, в одно время, там в атмосфере из газов только углекислый и производные серы. Хорошо, псевдожизнь уже при мне была, так пришлось на её фотосинтезе… А в другой раз кислород был, но зато давление как на дне океана. Я от шока таким панцирем оброс, что двигаться не мог. Со второго раза намёк уже понял и вживил псевдожизни инстинкт защиты хозяина. Так что когда круизный лайнер, на котором я путешествовал, напоролся на метеоритный рой и разгерметизировался, я остался жив. Правда, пока меня сняли оттуда прошло около недели… А неделя в скафандре в обществе трёх тысяч замороженных трупов была не самой приятной в моей жизни.