— Держись, — кратко сказал он и сжал моё запястье. Оставшуюся часть дороги он практически тащил меня за собой. Но ура, через просвет мы выпали к незнакомой остановке. И змейками юркнули в отъезжающий троллейбус. Офигели все — и народ на остановке, и люди в транспорте. Мы примостились у заднего окна. Лёха отпустил мою руку и вцепился в поручень, а я с тихим хихиканьем сполз на пол. Подошедшей грозной кондукторше я протянул деньги из кармана и с дебильной улыбкой сказал:
— А в нас только что стреляли, представляете?
После этой фразы на пол осел и Лёха. Был он по-прежнему бледным, и чёрные глаза казались огромными на перепуганном лице. Женщина покосилась на нас, затем на деньги и спросила:
— Может, вам скорую вызвать? — самое приятное, что в контексте звучали именно врачи, а не психбольница. Тут Лёха очнулся. Заплатил за проезд, поблагодарил и смутился, когда нас угостили конфетками. А я воодушевился. Конфетки были чем-то привычным и совершенно не связанным с пулями и чащей леса. Блин. Меня опять затрясло. Я продолжал сидеть, обняв колени, хоть и догадывался, что со стороны это смотрится ненормально. Но в данный момент — плевать. Лёша говорил по телефону с отцом, попеременно краснея, но мысль о складе и наркоторговце донес верно.
— Дим, вставай, — друг убрал смартфон и навис надо мной. Кряхтя как старый дед, я сжал поручень и подтянулся. Тот заскрипел, и я опять получил массу взглядов.
— Они его поймают?
— Возможно. Группа захвата сейчас направляется в лес, и если повезёт, они успеют его перехватить. А доказательств на том складе достаточно.
— Ты упоминал что-то о детях? — поддел я. Лёша стушевался.
— Извини, я не хотел на тебя кидаться. Пошёл на поводу у эмоций. Жалею. Ты правда не в курсе?
— Чего именно? Что он наркотики запрещённые продаёт, я знаю, ну, кокаин, героин и прочее. Но я ничего не брал, кроме травки.
— О таких людях, между прочим, в полицию сообщать надо, — негодующе заявил лучший друг, — я думал, тебе кто-то из новых «друзей» подкидывает эту дрянь, а ты, выходит, сам покупал?!
— Лёх, забудь. Считай, что я завязал. Что там с детьми?
Не объяснять же, что после появления Аны мне стало не до травы.
— В нашей школе месяц назад кто-то начал сбывать наркотики, — с ходу заявил он, — причём очень скрытно, вроде бы всё по старому, но я заметил. Группы странные появились, разных возрастов, у детей активность снизилась, они же обычно как реактивные по коридорам носятся. Ну, в довершение всего, Нате ребята из параллели предложили «курнуть». Меня они, понятно, третьей дорогой обходили. И ладно старшеклассники, те поумнее и разве что на травку подсели, за серьёзные мало кто взялся. Но вот седьмые и восьмые оторвались по полной. Детки, блин. Четверть с наркотическим отравлением слегла. Я бегаю, пытаюсь что-то выяснить, а они молчат, партизаны. Половина мелких запуганна, бормочут чушь, вроде: «мы не хотели» и дальше сопли, слюни. Наши же — дерзкие, резкие, сами всё о жизни знают. Особо наглые даже с кулаками полезли, я хоть душу отвёл. О тебе вспомнил, кстати.
Я хмыкнул. Последняя реплика ни на что не намекает, нет-нет. А ребята дурные, нашли на кого лезть. Может Лёха и выглядит безобидно, но вы бы видели, как этот «ботаник» размахивает бастардом на тренировке. В нашей турнирной таблице он — третий после меня и Ромы. Но это детали. А вот новость про наркоманов в лицее меня ошеломила.
— И ты решил разобраться? Стоп, а почему мне ни слова не сказал?
— Ты ещё болел тогда, — пояснил парень, — и потом, я боялся, что ты их поддержишь.
— Я бы их возглавил. Вот перестанет меня трясти, и получишь ты в морду, сволочь. Гарантирую.
— Ещё перчатку мне кинь.
Троллейбус дернулся, и я полетел на друга вместо перчатки. Ну, судя по перекошенному лицу, корпусом в живот — это тоже месть.
— И чего ты нарыл? — как ни в чём не бывало, потребовал я.
— Егора твоего. Он у нас в медпункте врачом работал. Ты с ним не сталкивался, он в конце марта пришёл. Как раз перед твоей «пропажей» на три недели.
— Ох, ё!..
— Угу. Сам не ожидал. Но все пути вели к нему и в медпункт. Пару дней последил за этим гадом и напоролся на склад. А там… реально склад. На хороший срок потянет. И парня нашёл.
— Какого парня?
Лёша с грустной улыбкой запрокинул голову.
— Из седьмого «А», Игорь. Друг у него отравился, и он ко мне с расследованием пристал. Я его по мелочи нагружал, типа классный час по теме провести или рассказать, если кого увидит. Но недооценил деятельную натуру. В скором времени он пропал. Родители в полицию заявление принесли, мы с Натой полгорода оббегали в поисках. По нулям. А он за досками на складе лежит. В чёрном мешке. Чем этому козлу мелкий парень не угодил? — всхлипнул Лёха и уткнулся мне в плечо. Я не знал, что ответить. Кончились слова, мысли, фразы. Я неловко похлопал друга по спине, пытаясь успокоить. Из состояния заторможенности меня вывел механический голос динамика, объявивший следующую остановку. Троллейбус въехал в центр города, откуда я ушёл всего час назад. Также мир заливало солнце, которое ничуть не сбавило обороты под вечер. Люди прятались в тени деревьев и снимали тёплую одежду. А меня знобило, несмотря на продолжительный бег и жару. Для улицы я вытащил из рюкзака куртку.
— Лёш, выходим.
Надо пересесть на автобус и сдать парня на руки Нате. Она лучше меня его утешит. Я со своим растущим комплексом вины только лишних дров наломаю. И надеюсь, Ана меня ещё не бросила.
Конец весны, май. Через полтора месяца мне исполнится восемнадцать.
Пора взрослеть…
Глава 5
Следующие два дня я полностью посвятил учёбе. Писал контрольные по разным темам и отчитывался учителям за пропуски. Домой приходил только поспать. С едой выручала Ана — девушка собирала мне контейнеры в школу или таскала пирожки из столовой. После нашего с другом приключения она не оставляла меня ни на минуту. К своему удивлению, я довольно быстро привык к ней. С духом было весело. Иногда нечисть читала мои работы и критиковала их в своей привычной манере. Я в отместку кидал в неё скомканные бумажки и чертыхался, когда они пролетали насквозь.
Про события на складе мы старались не вспоминать — лично мне с лихвой хватило кошмаров в ту ночь. Кстати, Егора поймали. Защитников у него не нашлось, и полицейские радовались успешно закрытому делу. Лёху отчихвостили все по очереди — отец, мать, а затем и Ната. Бедный парень тоже решил окунуться в учёбу, чтобы ненароком не влезть в новую историю. Я не был уверен, стоит ли сообщать ему о секте. В принципе, меня больше никто не беспокоил, но разум требовал разобраться во всём до конца. Впрочем, время до выходных пока есть.
К директору я отправился намного позже, чем планировал, а точнее сегодня, после обеда. Заглянул в приоткрытую дверь и, получив разрешение, вошёл. Кабинет был светлый, просторный и какой-то не официальный. Старые шкафы с множеством книг и папок, большое окно с лёгкими шторами, широкий стол с компьютером, полностью заваленный бумагами. За ним сидел директор, мужчина лет сорока, потрёпанный и усталый. Я встал напротив стола аки пай-мальчик (привет от ехидны-Аны) и вежливо поздоровался. Директор поднялся ко мне.
— Здравствуй, Дима. Тебя долго не было. Болел?
Я осторожно согласился.
— Понятно. Но думаю, ты окончательно выздоровел? Да? Отлично. Ты пропустил пять контрольных мероприятий по геометрии, ребята тебя уже предупредили?
Я жалобно округлил глаза. Как пять? Откуда так много? Да, Лёха упоминал, что директор в последнее время озверел, но чтобы с подобным размахом? Какая секта, я в ближайшую неделю спать не буду!
— Однако я могу простить тебе долги в обмен на одну просьбу. Скоро состоится краевая олимпиада по физике, и я хотел бы отправить туда двух наших учеников. Что скажешь?
— Что ты скажешь, что твой растущий организм нуждается как минимум в восьми часах сна? — хихикнула Ана. — Давай, рискни костями.
— Да-да, это сложно, особенно перед экзаменами, но у вас с Даниэлем лучшие результаты на районном уровне и вы непременно возьмёте призовые места. И потом, ты ведь собираешься сдавать физику, так что время даром не потеряешь. Правда, Даниэль ориентируется в олимпиадах похуже тебя, его нужно немного подтянуть. Зато пятёрка по физике тебе обеспечена и геометрию я поставлю по текущей. Ну как, справишься?
— А куда ты денешься с подводной лодки? — продолжила ехидничать девушка. Стерва. Нет бы посочувствовать! На краевую мне за месяц готовиться надо! А тут ещё довесок в виде новичка. И ведь не откажешься, в самом деле, иначе проблем потом не оберёшься. У-у-у, я скоро в волка переквалифицируюсь.
Интересно, а этого Даниэля тоже в принудительном порядке заставили ехать или он энтузиаст? В школе мы редко пересекались, но внешне я его представлял. Такой… необычный парень. Директор вызвался нас познакомить:
— Женечка, позовите мне Даниэля, — промурлыкал он красавице-секретарше в приоткрытую дверь. Мы с Аной понимающе переглянулись. Я показал его спине язык — не люблю шантаж, особенно в такой откровенной форме. Вот провалю эту олимпиаду — будет он знать, как над учениками издеваться.
От пакостнических мыслей меня отвлёк деликатный стук в дверь. Зашедший в кабинет мальчик был очень красив. Но красив как-то независимо от своего пола. Нет, он без сомнений являлся парнем, только мужественности в нём не было ни грамма. Среднего роста, худой, но не хилый, мышцы явно выделяются под одеждой. Моё внимание сразу привлекли две вещи — идеально ровная для школьника осанка и бесцветные длинные волосы, заплетённые в косу. Я бы отнёс его к какой-нибудь субкультуре, но не смог подобрать тематику. Но точно нестандартная личность. Черты лица правильные, тонкие, без заметных как у меня скул и широкого подбородка. Эльфёнок, блин. Серо-голубые глаза за очками в незаметной оправе, курносый нос и узкие губы с уголками вверх. Кожа — отфотошёпленные картинки удавятся от зависти. Без прыщей, чёрных точек и рытвин. Одет тоже аккуратно и чисто (я с тоской вспомнил про нестиранные джинсы), в синюю кофту с рукавами по локоть и черные штаны. На руках открытые перчатки.
Он живо пожал мне руку, и в пол уха слушая директора, мы рассматривали друг друга. Злая Ана назвала его гомиком. Я поморщился: мне показалось, что парень больше неформал, чем гей.
— Я — Дин, — с улыбкой сказал он, когда я назвал его полным именем. Урок уже начался, и наше знакомство вышло скомканным. Договорившись о встрече, мы разбежались по классам.
Клуб европейского фехтования занимал широкое двухэтажное здание, которое целиком принадлежало нашему тренеру. Внутри было четыре зала, два больших и два малых, тренажёрный зал, несколько комнат для переодевания и душевые. На первом этаже располагался буфет. Здесь было настоящее мужское царство — Майк редко брал девочек в ряды «рыцарей» клуба, объясняя это повышенной травмоопасностью. Учил он достаточно серьёзно, иногда даже жёстко, и не все парни выдерживали нагрузки, не говоря уже о девчонках. Тем более раз в полгода мы стабильно попадали в травм-пункт. Чаще, конечно, с мелкими ушибами, но и серьёзные переломы на моей памяти случались. Хотя для Майка вопрос нашего здоровья был принципиально важен, и в отдельном кабинете клуба постоянно дежурил врач с набором лекарств.
Но, несмотря на требования главного мечника, секция пользовалась популярностью. Определённую роль играло происхождение тренера, который родился и вырос в Манчестере, и к своей работе относился с истинно английской педантичностью. В каком-то смысле привлекали и наши успехи — мальчики из самого первого набора превратились в спортивных, физически сильных и более морально устойчивых парней, нежели их ровесники. Собственно, полныхребят можно было встретить только в начальных группах. Шутки ради стоит упомянуть, что на некоторые показательные занятия Майк приглашал учеников из ближайших школ и в том числе девушек. Надо ли говорить, что потом десять из них обязательно приходили смотреть, и у каждой группы формировалась своя возрастная аудитория.
Моё возвращение в стены клуба сопровождалось изумлёнными возгласами, свистом и приветствиями с разных сторон. Я почти всех знал в лицо, со многими дружил или хорошо общался, и лишь сейчас понял, как же соскучился по дружеской атмосфере клуба. В холле меня продержали около получаса, пока, наконец, Майк громогласно не разогнал толпу. Я поздоровался с ним и отправился переодеваться. Форма для занятий была проста и незатейлива: чёрная классическая футболка и спортивные штаны, которые не должны волочиться по полу. Тоже лучше в тёмной гамме.
Далее надо было взять оружие. Будучи членом английской федерации по современному фехтованию на мечах, Майк безукоризненно владел одноручным, полуторным и двуручным оружием. Соответственно, каждому своему ученику он предлагал на выбор одноручный фламберг, бастард или клеймор. Большая часть выбирала фламберг — его волнистое лезвие завораживало, да и махать ручником было легче. Реже всего нравился мой клеймор, но тут понятно — заняты обе руки и излишняя тяжесть. «Но трудности ведь закаляют?..» — рассудил когда-то маленький Дима и решительно вытащил из корзины макет со сложной крестовиной.
Я с улыбкой погладил пальцем деревянную рукоять, ощущая, как меч привычно ложится в руку.
— Дима, я очень рад тебя видеть! — с едва уловимым акцентом произнёс тренер и сжал меня в своих медвежьих объятиях. Я стойко вытерпел хруст собственных костей и по наитию увернулся от «дружеского» похлопывания по спине. Обычно таким образом Майк проверял новичков — если выдержал, значит, подходишь. Ну не серьёзно, конечно. Я, например, уклонялся от этого жеста на протяжении всех восьми лет.
Тренер долго расспрашивал меня о делах, и его сильно расстраивало, что я практически не заглядывал. Майк знал, наверняка знал, почему я забросил тренировки, ведь не слепой же он, но мне стало стыдно. С девяти лет Майк обучал меня, и я был его первым учеником и главной гордостью.
— Зачем я тебе понадобился? — полюбопытствовал, когда ребята приступили к разминке. После личной просьбы тренера я не мог не заскочить в клуб. Хотя та пробежка в лесу ясно показала, что кое-кому пора заняться спортом.
— Летом я думал послать Ромку на соревнования… чего глазами сверкаешь, да-да, твоего «горячо любимого» соперника! Он совсем неплох. Может даже до призовых дотянет. Хочешь, и тебя тоже пошлю?
— Нет смысла. Прошлого победителя там не будет, следовательно, мне реванш брать не у кого, — я криво усмехнулся. Тренер посмотрел на меня в упор, но я отвернулся, пряча глаза.
— Да, я помню, Аннет погибла в аварии… Жалко, такая молодая, способная. Но Дим, это ведь не повод отказываться от участия…
— Майк, — усталым голосом остановил его я, — не нужно меня уговаривать. Я не поеду.
Тренер обиженно насупился — он искренне верил, что в прошлом году мне просто не повезло. Отчасти Майк был прав, я действительно расклеился под конец турнира. Ведь несмотря на исторический антураж, соревнования отличались крайней суровостью, а основательный свод правил внушал уважение всем. В первую очередь, на мой взгляд, весом. Во вторую — содержанием. Для участников не делали скидок ни на пол, ни на возраст, ни на погоду. Будет дождь, крупный бугай против тебя, когда ты — хрупкая девушка — значит, будет так. Я глянул в запотевшее окно и отогнал навязчивые воспоминания. Что касается организации, то насколько я знал, в Великобритании подобный союз мечников существовал лет триста тому назад. В наше время его возродил один лондонский миллиардер, который придал новому детищу спортивный уклон. Интерес к европейским мечам и боевой культуре на его рекламе сильно вырос, оформился и привлёк нужных людей. Выпускники-мечники открывали школы по всей Европе, и скоро возникла необходимость в коллективной демонстрации навыков. А в России от этой федерации трудился один единственный мечник, которого судьба угораздила влюбиться в русскую красавицу и переехать в нашу страну.