– Откуда они берутся? – не столько спросил Шизу, сколько сам задал себе вопрос. – Здесь нет магического фона, а они действуют, как магические локальные объекты. Как это возможно?
– Может дело в том, – продолжила мои размышления Шиза, – что рядом находится мир с первородным хаосом и сюда прорываются его эманации.
– Вполне может быть, – отозвался я, – но почему тогда ловушки не видны в магическом зрении? Их просто нет в магическом зрении, и все. А они существуют. Вот амулет стеклянной головы, который распознает ловушки. На чем строится его работа? На каких принципах? Что является источником его энергии? У тебя есть на это ответ?
– Пока нет.
– Вот и у меня нет, – вздохнул я. – Давай набирать информацию и анализировать. Если есть рабочий амулет, то значит есть механизм его работы. Будем изучать. А пока нужно набрать критическую массу фактов и, надеюсь, количество перейдет в качество.
Прикинув, что смогу пойти быстрее если выставлю свой «миноискатель» подальше от себя, я достал лук снял тетиву и примотал ею голову к телу лука. Выставил голову далеко вперед и сразу обозначился проход между «минными полями» Я действительно пошел быстрее. Только вот куда идти. В какую сторону дороги? И хлопнул себя по лбу. Как куда? Туда куда указывает амулет. А он действовал, как горячо и холодно. Это я уже проверял. Вправо горячо, влево, становиться прохладно. Я двинулся посередине дороги вправо. Дорога огибала холмы и на них заходить я не решался. Красные ловушки попадались все реже, найти объяснение почему так, я не мог, но факты складывал в коробочку памяти. Единственное правдоподобное объяснение придумала Шиза. Она предположила, что влияет близость мира с хаосом и притягивает к себе аномалии. Может быть. Но это объяснение не находило поддержки в моей интуиции. Я шел извилисто, как змея, иногда возвращаясь назад, чтобы пробраться сквозь лабиринт ловушек, но с дороги не сходил. Какое-то слабое еле уловимое внутреннее ощущение правильности, что надо именно так, идти по дороге, не выходя за ее пределы, было у меня внутри, и я ему следовал.
Вдруг я поднял ногу и остался так стоять. Осторожно поставил ее назад и отступил на пол шага. Впереди не было красных пятен, но на дороге лежал скрученный спиралью предмет. Присмотревшись, я понял, что это змея. Она тоже, по-видимому, была остекленной, потому что блеснула несколько раз в свете голубой луны. Эту луну я заметил только сейчас. Она появилась и стремительно полетела по небосклону, освещая голубоватым светом окрестности.
– Ты чего? – спросила шепотом Шиза.
– Там впереди что-то странное. Артефакт красных пятен не показывает, но впереди лежит странная змея, скрученная в спираль и покрытая стеклом, как голова.
– Так может это она попала в пятно и ее скрутило, а потом выбросило на дорогу.
– Все может быть. – задумчиво проговорил я.
– И дождик может зарядить,
ребенок может ободраться,
девчонка может разлюбить,
когда с другой ты стал встречаться,
но по любить, не может быть.
– Это опять твои стихи?
– Нет, детская припевочка. Вспомнил почему-то. Я это к тому, что, не зря там змейка лежит, ох, не зря.
Я достал пирожок и, надкусив, кинул его к змейке. Пирожок описал дугу и упал точно рядом с ней. Мгновение, и его стало заворачивать в спираль и разрывать. Вскоре он превратился в труху, но при этом толкнул спираль. Та покатилась остановилась недалеко от меня. А там, где лежал пирожок или, вернее, то, что от него осталось. В земле на глубине полуметра проявился силуэт какого-то предмета.
– Шиза, это еще один артефакт, – тоже шепотом проговорил я.
Подошел и без опасений поднял змейку. В жизни она была зеленной с красным брюшком и длиной до полуметра. Но у нее было две головы.
– Мутант, что ли? – подумал я, разглядывая змею, покрытую прозрачным слоем, похожим на стекло. Весьма экзотическое украшение интерьера дома может статься, решил я и хотел уже спрятать ее в сумку, но передумал. Взял в левую руку и пошел дальше.
Еще раз мне попался предмет под землей и несколько красных пятен, но идти стало безопаснее. Я обогнул холм и увидел силуэты каких-то строений. Луна пролетела, как метеор и скрылась. Одноэтажные строения с покатыми крышами. Окна не светились. Не смотря на то, что ключ звал меня дальше по дороге, я решил пройти к этим домам. Между двух построек в глубине мелькнул огонек. Я пошел осторожнее. Подойдя ближе, понял, что первая постройка напоминает сарай или конюшню. Обветшалый забор из прогнивших досок с большими прорехами окружал постройки. Я пролез в пролом и остановился. Все это мне напоминало придорожный постоялый двор, только заброшенный. Внутри большого здания из камня виден был тусклый свет. Я подобрался ближе. Скрип ставни под напором ночного ветра заставил меня вздрогнуть. Стекла в окне не было. Пристав на цыпочках я заглянул вовнутрь. Мне в лицо уставился двухствольный пистоль с кремневым замком. Его держал в руках обыкновенный человек. В брезентовой куртке, кожаной шляпе, надвинутой на глаза.
– Не шевелись, незнакомец, – произнес он.
Странным было то, что я понял его. Я понимал его язык и мог на нем говорить. Хотя это не был русский или общий язык Сивиллы.
– Не шевелюсь, – произнес я. – Что дальше?
Человек приподнял полы шляпы, внимательно меня осмотрел. Затем улыбнулся.
– Дальше? – Он убрал пистоль во временную петлю на бедре. – Заходи, гостем будешь. Я легко перескочил через подоконник и оказался комнате.
Мужчина лет тридцати, гладко выбритый, одетый в брезентовую куртку с капюшоном, в синие штаны наподобие джинсов и высокие сапоги до колен на шнуровке отошел от окна.
– Жуль Бергат, младший сын лéйра из Рукдикта, – представился он.
– Ирридар Аббаи, третий сын барона из нехейцев, – в ответ представился я.
– Сын барона, – поджав губы, покачал головой мужчина. – Так вы, юноша, с Роомшталя. Далеко же вас занесло. Ищите богатства?
Он прошел к очагу, в котором лежал красный камень, над ним кипел котелок и доносился запах варившейся каши.
– Составите мне компанию? – показывая на котелок, спросил Жуль и, не дожидаясь ответа, уселся на табурет возле очага. Я тоже подвинул ногой свободный табурет и сел рядом. Мы помолчали. Первым молчание нарушил Жуль Бергат.
– Как давно вы на Пранаваре? – спросил он.
– Недавно, только вчера, можно сказать, прибыл, – ответил я.
– И сразу направились в зону отчуждения? Один, – хмыкнул он. – Эх молодость, молодость. Вы весьма неосмотрительны, мой молодой друг. Видимо, понадеялись на удачу?
Я согласно покачал головой.
– Что-нибудь уже нашли? – насмешливо спросил Жуль, мешая варево в котелке серебряной ложкой.
– Пару артефактов, – скромно ответил я. – Но не знаю, как они действуют.
– Даже так? – ко мне повернул удивлено лицо сын лéйвера из Рукдикта. – Покажите, может, просто подобрали пустышки.
Я не стал кочевряжится. И достал голову птицы.
– Вот, – показал я ее.
– Ну надо же! – взяв артефакт в свои руки, проговорил мой новый знакомец. Он как-то располагал к себе, был доверителен и вежлив, от него не веяло скрытой опасностью, и я расслабился. – «Летающий певец». Не такой уж редкий артефакт, но редко попадется новичкам. Вам действительно повезло, Ирридар. Вы позволите Вас так называть? – спросил он, и я согласно кивнул.
– Мы с Вами аристократы, и можем говорить без этих условностей, принятых у эров и дэров.
Я опять согласно кивнул, впитывая крупицы информации. Меня принимали за жителя Роомшталя. Что это и где, я не знал и решил лучше отмалчиваться. Еще я понял, что нахожусь на Пранаваре. Что это? Остров, материк или планета? Это еще мне предстояло узнать.
– Так вы не знаете, для чего можно использовать этот артефакт? – переспросил Жуль.
– Кстати, – отметил я про себя, – лéйер это типа барона или может быть виконта, благородное аристократическое сословие. Еще есть эры и дэры, судя по его словам, эти стоят еще выше по сословной лестнице.
Жуль не стал ждать подтверждение своих слов и продолжил.
– Это многофункциональный артефакт. В зоне он может находить ловушки типа разрыва или гравитационного вулкана. Он может записывать и воспроизводить музыкальную информацию. Вот смотрите. Жуль хорошо поставленным голосом затянул песню.
– Сколько дорог я за жизнь прошагал,
Но такой красивой как ты не встречал.
Все что имел, обещал я отдать,
за один только нежный и ласковый взгляд...
Он остановился и с улыбкой посмотрел на меня.
– Удивляешься?
Я согласно кивнул.
– А что должен делать безземельный сын лейера? Все наследство отца переходит старшему сыну. А я, второй сын вынужден был искать способы пропитания. Закончил коллегию бардов в Ливенрготе и услаждаю слух лургов и иногда эров. Кстати, не плохо платят. Ты петь умеешь?
– Немного, – скромно ответил я, – не так как вы, Жуль.
Тот кивнул, соглашаясь со мной. Нажал на глаз птицы, и я обмер. Сначала раздалась трель птицы, потом под ее аккомпанемент зазвучал бархатный тенор Жуля.
– Ого! – поражено произнес я. – Здорово! И сколько можно за это чудо выручить?
Жуль весело рассмеялся.
– Вас, мой друг, оправдывает невежество. Все знают, что Роомшталь -архаичная отсталая планета на краю империи дэров, со своим жизненным укладом и неспешным течением жизни. Выходцев оттуда не часто встретишь на других планетах. Вы там, наверное, еще из луков стреляете? – все также смеясь проговорил он.
Я тоже засмеялся и произнес.
– Вы угадали, Жуль.
Мужчина предал голову мне.
– Если продавать артефакт здесь, то перекупщики не дорого возьмут. Дэриков за десять. Лучше всего его продать искателям или оставить себе в помощь. Для поисков проходов в ловушках. Еще что есть? – с сомнением в голосе спросил он.
– Вот спираль из змеи, – достал я из сумки стеклянную змейку.
– Неожиданно! – Качая удивленно головой, произнес, мой новый знакомец.
– Вы действительно на ты с удачей, мой друг. Тоже не знаете, для чего эта штуковина? – Увидев мой отрицательное качание головы, ответил. – Это «спираль Дэров» Когда они прилетают отдохнуть, то выбрасываю множество вещей. Для них это отходы. Эти вещи самопроизвольно погружаются в землю и прячутся там. Это может быть очень опасная вещь для нас лургов, а может быть очень полезная, как вот этот «огненный цветок», показал он на камень, лежащий в очаге. Ты можешь взять его в руки и ничего тебе не будет. Но если положить цветок на камень, он разогревает воду или сварит пищу. С этой змейкой много еще чего можно найти. Так что, Вам, не сказано повезло, – сказал он, возвращая мне двухголовую спираль.
– Они что привезли эту змею с собой? – недоверчиво спросил я.
Жуль заразительно рассмеялся. Нахохотавшись, он вытер слезы и обратился ко мне.
– Ирридар, пусть Вас не обижает мой смех. Впервые вижу такого лурга, который не знает о происхождении зон отчуждения. – Он снял котелок с огня и поставил на другой свободный табурет, который расположил между нами. – Присоединяйтесь, – сказал он и достал ложку из-за голенища сапога. К сожалению, у меня нет второй ложки, – вздохнул он.
– Ничего, Жуль, – улыбнулся я. – У меня есть своя походная ложка.
Я залез в сумку и достал серебряную ложку, пироги и, подумав, вытащил бутылку гномьего самогона, что осталась у меня со времен похода на дзирдов. Жуль все это время с удивлением взирал то на сумку, то на яства. Обратил он внимание и на ложку.
– Это настоящее серебро? – спросил он. Я кивнул. – И вы не боитесь его так открыто носить с собой? – его взгляд стал тревожным.
– Мы такими дома едим, – повертев ложку туда сюда, растерянно проговорил я. – А что?
– Может мне к вам податься в Роомшталь, – задумчиво проговорил Жуль. – Свой уклад, безопасная жизнь и Дэры не надоедают, – он мечтательно прикрыл глаза, поморгал отгоняя наваждение и с интересом уставился на бутыль.
– Это что? – спросил он, поднимая бутыль из горного хрусталя и рассматривая ее, вертя в пальцах. Бутылка была действительно изумительно красивой, произведение гномьего искуства, а не тара для простого самогона.
– Это самогон, Жуль. Крепкий напиток.
– Что такое самогон, я знаю, – ответил мой знакомец. – Из чего сделана бутылка?
– Простите, Жуль, вы в самом деле не знаете? – удивился я. – Это горный хрусталь, ручная работа мастеров.
– Удивительно! – покачал головой Жуль. – Горный хрусталь, ручная работа и в ней простой самогон. У вас я вижу ничего фабричного нет. Молодцы дэры, не стали ломать и портить своим присутствием такую цивилизацию. Теперь понятно, почему вы не знаете о зонах отчуждения.
– Как будем пить? Из горлышка? – спросил он.
– Нет, — я виновато шмыгнул носом. – Простите. – И достал два маленьких серебряных стаканчика.
Жуль снова задумчиво подержал стаканчик в своей руке.
– Этого хватит, чтобы убить с десяток дэров или эров, – проговорил он. – Как они не запретили серебряные рудники на вашей планете? Ума не приложу. И вот что я вам скажу, Ирридар, – голос его зазвучал жестко и резко, – больше нигде и никогда не показывайте серебро. Иначе закончите свои дни быстро и болезненно. Любой лург с радостью сообщит о Вас в полицию эров и получит награду. Он улыбнулся. Я не сообщу. – И гордо подняв голову дополнил, раздельно произнеся два слова. – Я. Лейер, – помолчав, затем с грустью произнес – И только мы, лейеры, оказали сопротивление эрам. Эх! Что там. Наливайте, Ирридар, ваш самогон. Надеюсь, он также хорош, как эта бутыль, в которой он плещется.
Меня долго уговаривать не надо было. Я разлил, поднял свой стаканчик и произнес.
– За знакомство, Жуль.
– Приятно, что старые обычаи чтят на Роомштале, – сказал Жуль и тоже поднял свой стаканчик, подождал пока я выпью и опрокинул свой себе в рот. Сглотнул и вытаращил глаза. Он с ужасом в синих небесного цвета глазах смотрел, как я занюхал пирожком. Затем его глаза наполнились слезами.
Шиза тем временем со смехом показала мне картину того, что происходило у меня внутри. Лиан расположился на природе, разложил скатерть. Наставил закуски. Рядом сидели малыши. У всех в руках были такие же стаканчики, как и у меня.
– Шиза, – заорал дракон. – Скорее скажи своему клыкастому, чтобы жаренную рыбу тащил. Студент сейчас самогон пить будет. – Затем я увидел, как их стаканчики после того, как я выпил, наполнились жидкостью. Они подняли их и чокнулись. Я невольно улыбнулся.
– Зря вы улыбаетесь, мой друг, – произнес, глотая воздух Жуль. – Ваш самогон и дэра свалит. Ох, и крепок. Но хорош. – Он зачерпнул ложкой кашу и сунул ее себе в рот. Увидев, что я поставил стаканчик и не ем, отложил ложку. – А вы почему не кушаете? – спросил он.
– У нас после первой не закусывают, – ответил я. – У нас говорят между первой и второй промежуток небольшой.
– Интересное застолье у Вас! – присвистнул он. – Оно не заканчивается в тарелке с закуской?
– Нет. Мы умеем хорошо отдыхать, – улыбнулся я. Я имел свой тайный план, напоить Жуля и по пьяни выведать у него побольше о том мире, куда я попал. Пьяный лург, он же человек, много может рассказать из того, что умолчит по трезвости.
– О-о, – уважительно протянул он. – Тогда наливайте.
Я разлил еще по одной. Мы выпили. Снова Жуль выпучил глаза и прослезился. Но надо отдать ему должное, держался. Я степенно начал есть. Каша была отменной. Из чего она была сварена, я не знал, но вкус был как у пшена с картофелем. Моя любимая полевая каша с тушенкой. Мы посидели, мелькая наперегонки ложками и выпили по третьей. Жуль раскраснелся. Глаза его за соловели. Я понял, что пришло время расспросов.
– Жуль, я не буду скрывать, что родился и вырос в медвежьем углу, – начал я.
Тот удивленно вздернул брови.
– Это как?
– Там, куда не дошла цивилизация. В глухих горах планеты. Я третий сын и тоже без наследства. Так уж получилось, что я вырвался из оков родственных связей и уехал посмотреть мир и себя показать, конечно. Просветите меня о том, что в мире происходит?