И всё же Блэк оставался осторожным со мной. Когда я скользнула ниже по его телу, чтобы отсосать ему, он вместо этого предложил сделать мне массаж спины.
А массаж спины он делал просто обалденно.
Он шутил, что это потому, что его воспитывали в Таиланде.
Как бы там ни было, мне сложно отказать ему, когда он предлагал мне массаж.
Этой ночью я уснула где-то на середине сеанса. Подозреваю, что сказалось всё то время на воде, плюс рвота в офисе Сан-Франциско и просто эмоциональное утомление за весь день и вечер в целом.
Однако я проспала всего несколько часов.
Когда я проснулась, Блэк лежал рядом со мной на спине, голый.
Ему что-то снилось.
По нашему обыкновению он открыл шторы в комнате. По той же причине я видела его почти как при дневном свете. Линии и изгибы его тела казались синими и черными, купались в свете почти полной луны, сиявшей по ту сторону стекла, но я могла различить каждое очертание, каждую жилу, каждую мышцу.
Он набрал немного того веса, что мы оба сбросили в Таиланде.
Конечно, будучи верным самому себе, Блэк набрал в основном мышечную массу. Его грудь выглядела намного шире, чем в последний раз в бунгало, хотя он всё ещё не был таким крупным, каким я помнила его в момент нашей первой встречи.
Последние несколько лет оказались для него тяжёлыми.
Я знала, что всё это началось примерно тогда, когда он встретил меня.
Он дышал медленно, тяжело, его лицо напряглось. На моих глазах он издал тихий звук, нахмурил лоб, и его живой свет внезапно обвился вокруг меня, резко вспыхнув почти физическими цветными искрами, пока я смотрела на него глазами и светом. Я видела те тёмные, похожие на пламя цвета, извивавшиеся в структурах под его ногами.
Я чувствовала, как его свет хочет сильнее соединиться с моим.
Его пальцы на моих глазах хватали воздух, руки распластались по бокам, и что-то в выражении его лица вызвало прилив боли — такой сильный, какой я не позволяла себе ощутить уже неделями. Когда я посмотрела на него ещё несколько минут, эта боль сделалась такой интенсивной, что я заскрежетала зубами. Скользнув под покрывало, которым он меня накрыл, я подвинулась поближе к нему, крепче закуталась в пушистое белое одеяло и уселась рядом, глядя на него.
От него у меня всё ещё перехватывало дыхание.
Как же он охерительно красив.
Я честно могла сказать, что никогда в жизни не видела такого красивого мужчины, пока не встретила его.
Он казался мне почти нереальным, особенно сейчас, когда он спал вот так, или я не могла видеть его через его глаза, не могла слышать его в его голосе.
Теперь, когда он являлся привлекательной оболочкой, лишённой собственного присутствия, для меня всё воспринималось противоположным образом. Словно его присутствие каким-то образом затмевало его физическое тело и делало внешность менее важной.
Его внешность становилась бонусом к тому, чем он являлся на самом деле.
Я начала гладить его кожу — поначалу легонько.
Я водила пальцами по мышцам, ласкала его очертания, изучая его бока, ребра, руки, бедра, лодыжки. Я смотрела, как его свет и кожа реагирует на мои прикосновения, возбуждалась при виде того, как это проскальзывает в его сон, одновременно успокаивая и заставляя его мышцы напрягаться под моими ладонями. Я видела, как он тяжело сглатывает, как лицо принимает напряжённое выражение. Я едва начала, а он уже ёрзал под моими ладонями, слегка подёргивался, приподнимался навстречу моим пальцам.
Когда я не остановилась, его кожа сделалась горячей.
Чем дольше я касалась его, тем горячее он становился, и вот я уже слегка вспотела просто от того, что находилась так близко к нему. Боль выплеснулась из него облаком, заставив меня на мгновение вцепиться в него. Моя голова почти закружилась. Я сильнее открыла свой свет, и он издал низкий стон.
Он всё ещё не открывал глаза.
Я не ощутила пробуждения, но после этого было такое чувство, будто под его кожей разгорелось настоящее пекло.
Когда через несколько минут я скользнула ближе, позволив одеялу упасть, перекинула ногу через его талию и оседлала его, Блэк резко дёрнулся.
Он наполовину сел, рефлекторно схватив меня за бедра.
Он открыл глаза, задышал тяжело и увидел, что я сижу голая, а белое покрывало свалилось на мои бедра и спину. Несколько секунд он смотрел на меня в лунном свете, пока его грудь поднималась и опадала медленными тяжёлыми вдохами.
Затем он издал низкий стон.
Он дёрнул меня выше по своим ногам так, что я почти уселась на его член, который был уже таким твёрдым, что я слегка всхлипнула и прижалась к нему.
Затем я посмотрела ему в лицо, стиснув его волосы в ладони.
— Знаю, — прошептала я. — Я опять домогаюсь тебя во сне. Нехорошо-то как.
Его пальцы резко сжались на моих бёдрах.
Он закрыл глаза на несколько секунд. Я видела, как он стиснул челюсти, как напряглись мышцы его рук, отчего все жилы выделились, заставив меня залюбоваться.
— Трахни меня, — сказал он.
Его голос звучал более низко, гортанно в той манере, которая всё ещё сводила меня с ума, даже после всего того времени в Таиланде. Если уж на то пошло, то теперь это ещё сильнее влияло на меня, воздействуя на ту часть меня, что связана с ним.
Блэк говорил, что желание ничуть не ослабнет, когда мы будем вот так вместе.
Я чувствовала, насколько это правдиво.
Почему-то меня это не успокоило. Если уж на то пошло, это вызывало у меня…
Ну, не совсем нервозность. Нервозность — не то слово.
Это почти пугало меня. Я чувствовала Блэка как второй пульс, вторую пару лёгких, вторую кожу. Я чувствовала ту тьму под его ногами, я видела те же звезды — и он прав. Теперь это ощущалось как я сама.
Или не я — но как нечто принадлежащее мне.
Теперь это ощущалось моим.
Наверное, я бы заметила это ранее, но я избегала чувствовать что-либо с тех самых пор, как он впервые сказал мне про Ника. Я не осознавала, насколько сильно я закрылась не только от него, но и от всех. Я закрылась от Энджел, а она наверняка нуждалась во мне. Она не стала бы просить, когда я сама с трудом справлялась, но она нуждалась в том, чтобы я прошла через это с ней.
Ей даже не довелось искать Ника в Европе, как мне. Она не могла сказать себе, что сделала всё в её силах, чтобы найти его.
С тех самых пор, как я услышала про Ника, я закрыла часть своего света.
Теперь, когда она открылась, я чувствовала себя почти как в Таиланде.
Я чувствовала, как часть меня дрейфует в те обширные пространства света Блэка, выходя из-под контроля. Я чувствовала, как это меняет что-то в моём свете, искря структурами над моей головой, которые всё ещё казались мне такими чужеродными, такими новыми, что я с трудом считала их своими. Я видела там пространство, но это было безмолвное пространство, неподвижность задержанного дыхания.
— Мири… я чувствую это. Я тоже это чувствую…
Когда я закрыла глаза и замерла на мгновение, его голос зазвучал грубее.
— Мири. Gaos. Ты хочешь меня? Прямо сейчас, имею в виду. Скажи мне, пока я не сделал того, о чем пожалею.
Открыв глаза, я посмотрела на него.
Его радужки слабо светились, бледным, золотым как у тигра оттенком. Его пальцы впивались в мои бедра, резче дёргали меня к нему, и его свет затопил мой, заставив меня всхлипнуть.
— Как они это делают, — сказала я, всё ещё задыхаясь. — Как твои глаза это делают. Как они так светятся…?
Его пальцы запутались в моих волосах.
Он грубо дёрнул меня к себе и крепко поцеловал в губы. Его свет заполонил меня, когда Блэк открылся ещё сильнее, и я застонала ему в рот, открывая свой свет в ответ. Его боль полыхнула, затем его свет сделался ещё жарче, ещё интенсивнее, окутывая меня почти как физическая сила.
Такое чувство, будто он трахал меня своим светом… будто он уже меня трахал.
— Gaos, Мири.
Блэк прижался ко мне лбом, обвивая ещё большим количеством света и заставляя меня ахнуть. Когда он открылся ещё сильнее, затопил меня ещё большим количеством света, я издала низкий звук, просто не сумев сдержаться.
Он поцеловал меня в губы, всё ещё говоря тем тихим голосом.
— Gaos… твои глаза тоже светятся. Бл*дь, это сводит меня с ума. Они светились большую часть того времени, что мы были на острове Мангаан. Они начали светиться сразу после того, как я привязал тебя в первый раз. Помнишь? Когда мы придумали эти дурацкие стоп-слова… когда я слетел с катушек и надел на тебя тот ошейник.
Я подняла голову, озадаченно посмотрев на него.
Я помнила стоп-слова.
Я помнила ошейник и то, как он утратил контроль.
Я также помнила, как он использовал на мне ремень с такой умелостью, что едва не довёл до оргазма безо всякой дополнительной стимуляции. Это было просто невероятно.
Я раньше немного занималась таким, особенно с парнем, который был у меня вскоре после ухода из армии — он интересовался играми с бондажом… но ничто из того, что я делала с Джеком, и близко не сравнится с тем, что сделал со мной Блэк. Блэк знал, как использовать боль с такой искусностью, что это сводило меня с ума. Он доводил меня до предела, а потом бросал, затем снова накручивал до потери рассудка и опять оставлял ни с чем.
К тому времени, когда он наконец-то оттрахал меня, я, кажется, совсем отключилась.
Когда я хмуро уставилась на него, Блэк схватил меня за запястье.
— Вот — мягко сказал он, поцеловав меня в ладошку. — Смотри, Мири. Смотри.
Он поднёс мою ладонь к моему лицу, прямо к глазам.
Слабый свет осветил линии моей ладони зелёным и золотым светом. Я уставилась на свою руку. Моргнула, затем уставилась снова, подвигая ладонь то ближе, то дальше от этого слабого света. Я закрыла один глаз и увидела, как свет на той половине моей ладони временно затухает.
Блэк расхохотался в голос, наблюдая за мной.
Когда он заговорил, его голос прозвучал низко, ещё более хрипло, чем раньше.
— Боги. Ты сейчас охереть как сводишь меня с ума. Ты будешь трахать меня или нет? Потому что я не знаю, как долго продержусь, — боль рябью пронеслась по его свету. — После того, о чём ты только что думала, мне теперь ещё и хочется выпороть тебя ремнём.
Боль заструилась по мне, вынуждая закрыть глаза.
— Это действительно было настолько хорошо? — промурлыкал он, запустив пальцы в мои волосы, свешивавшиеся почти до его тела. — Может, мне надо поработать над техникой. Почитать книжки. Признаюсь, до того нашего с тобой раза я давненько не играл в этой песочнице.
Ревность прострелила меня, совсем как на острове Мангаан.
Время от времени напоминание о том, кем он был и что делал до встречи со мной, се ещё ударяли по моему свету и сердцу почти животным образом.
Он тоже это чувствовал.
Его боль усилилась в разы, и я невольно издала тихий хрип.
Я уставилась на него, испытывая искушение хорошенько врезать ему.
— Тебя возбуждает моя паранойя? — фыркнула я. — Ну спасибо, Квентин.
Он вскинул бровь, и его очерченных губ коснулась лёгкая улыбка.
— Возбуждает ли меня, что у моей жены бывают отчаянно собственнические мысли в мой адрес? Хммм. Дай-ка подумать…
Когда я шлёпнула его по груди, Блэк усмехнулся, всё ещё водя пальцами по моим длинным волосам.
Он подался вперёд, целуя меня в губы и чувственно привлекая своим светом.
— …Определённо, док, — промурлыкал он. — Меня определённо это возбуждает. И боюсь, что удары по мне тоже не помогают делу.
Я тихо всхлипнула, когда он прижался ко мне своим членом и чувственно задвигался, отчего моя боль мгновенно усилилась. Всё ещё сжимая мои волосы одной ладонью, он другой рукой пристроил себя подо мной, не отрывая от меня взгляда. Когда я подалась бёдрами навстречу, он закрыл глаза и весь покрылся потом.
Я нарочито медленно опустилась на него, наблюдая, как напрягается его лицо. Опираясь всем весом на его бедра, я удержала Блэка, когда он попытался войти глубже, и его свет раздражённо вспыхнул.
Когда через несколько минут мы вошли в ритм медленных, сильных толчков, я ощутила, как моя боль усиливается. Я сильнее открыла свой свет, и он издал стон, впиваясь пальцами в мои бедра.
Должна признать, потеряться в его свете было так чертовски приятно.
Я отпустила всё остальное.
Я вытолкнула из головы все образы, которые хотели подняться: Ник, мой дядя Чарльз, Брик, тело Ника, приезд Брика в Сан-Франциско, распространявшиеся по стране бунты, вампиры, убивающие студентов, всё случившееся в пещере на острове Мангаан…
Я ощутила, как Блэк теряет контроль.
Я чувствовала, как он подавляет агрессию, желание контролировать то, что мы делаем, желание перевернуть меня на спину. Я сильнее открыла свой свет, стараясь подстроиться под то, что я ощущала от него. Я окутала его ещё сильнее, ощущая те структуры в своём свете, находившиеся высоко над моей головой, обернула его ещё сильнее, каким-то образом контролируя и сдерживая их…
Пока они не вышли из-под контроля.
Я ощутила, как сдержанность так резко и внезапно покинула Блэка, что я даже не смогла отреагировать, когда он задёргался подо мной, стискивая меня ладонями. Он крепко держал меня, врезаясь в меня снизу, сжимая мои бедра, насаживая меня глубже. Когда я позволила ему и ещё сильнее открыла свой свет, его свет откровенно полыхнул, едва не ослепив меня.
Как и в той пещере, я честно не могла сказать, физический это был свет или нет.
Затем я их увидела.
Я действительно увидела их своими глазами.
Вокруг него расправились крылья и крепко обхватили меня.
Я издала шокированный и возбуждённый вопль, когда они стиснули мою спину. Блэк ещё крепче обхватил меня этими крыльями, и боль выплеснулась из него прямо перед тем, как… нечто… нечто, что мой разум превратил в хвост… проникло в меня сзади.
Я издала очередной ошеломлённый вопль, заёрзав на нем.
Теперь его глаза закрылись, подбородок напрягся. Я ощутила, как его боль усиливается, пока какая-то часть его наблюдает за мной и оценивает мою реакцию. Его свет открылся ещё сильнее. Я смотрела, как смягчается его лицо, ощущала, как этот его странный тёмный свет словно поглощает меня. Я смотрела в эту бездну и полностью сдалась, поддаваясь тому, что я ощущала там.
Возможно, я звала его по имени, но если честно, не знаю.
Однако я знаю, что в какой-то момент утратила хватку на его ногах и свете. Я осознала, что сижу на нём, прижимая ноги к его бёдрам, когда та жёсткая часть его члена удлинилась.
Его руки стиснули мою талию, удерживая на месте.
Вскоре после этого я потеряла голову.
Уверена, что и Блэк тоже утратил контроль окончательно.
Глава 17
Мираж
Всё между нами вновь ощущалось иначе.
Мы не говорили про крылья, про светящиеся глаза, про то, что он сделал со мной своим светом. Мы вообще мало говорили той ночью.
На следующее утро я почти его стеснялась.
Мы вновь пошли плавать на досках для сёрфинга, в этот раз — под утёсами пляжного домика, который он арендовал.
Поначалу я удивилась, когда Блэк меня разбудил. Не могли же мы запихать снаряжение для сёрфинга в МакЛарен. Я гадала, нет ли в доме досок и гидрокостюмов, которые мы могли использовать, или же Блэк собирался пойти туда голышом и просто дрейфовать на ледяных волнах зимнего Тихого океана.
Накануне на парковке возле утёсов маяка нас ждал парень, которого туда заранее послали люди Блэка. Его небольшой грузовичок был забит гидрокостюмами и досками для сёрфинга. Когда мы вышли из воды, мы вернули ему снаряжение, поскольку всё, кроме гидрокостюмов, не влезло бы в МакЛарен, особенно с опущенным верхом.
Когда на следующее утро я бросила на Блэка озадаченный взгляд, он объяснил, что тот же парень всё почистил и оставил в пляжном домике, пока мы ужинали. А ещё он забрал ключи и спрятал их там, где мы их нашли.
Блэк, как обычно, позаботился обо всём ещё до того, как я задала вопрос.
В этот раз мы вышли рано, до рассвета.
Лишь несколько других сёрферов делили с нами эту часть океана. Они держались в стороне, но казались вполне дружелюбными вопреки репутации сёрферов Санта-Круз, которые якобы враждебно относились к чужакам.