– Это точно! Многие из живущих здесь ненавидят этот город, и в тоже время не могут отсюда уехать, Майнг, он как болота предгорий с их коврами ярких цветов, привлекает и не отпускает.
Ехали не более получаса, городская окраина с нагромождениями лачуг бедноты осталась позади, северо-западный тракт скоро закончится тупиком, но до тупика не доехали, свернули на грунтовку, виляющую меж огромных куч угольного шлака, что уже не один десяток лет свозили сюда из топок заводов, фабрик и энергетических цехов. Кинт увидел впереди свет и спросил:
– Должно быть это там?
– Да, – кивнул Ратэ, – там давно все обустроили, есть даже ресторан и харчевня, я как-то был на ипподроме в Актуре, так здесь куда грандиознее…
И действительно, как только экипаж выехал из-за огромной кучи шлака высотой в пару этажей, взору Кинта открылась большая освещенная площадка, чуть в стороне небольшой энергетический цех, по периметру площадки фонарные столбы, арена с железной клеткой, окруженной рядами сидений, что возвышались от клетки наружу. Двухэтажное здание ресторана рядом с ареной, чуть в стороне харчевня для тех, кто победнее, большая площадка для транспорта, на которой тесно набилось всевозможных экипажей, фургонов, самоходных колесных трамваев, что ездят без рельсов и куда уж без них, конных экипажей. Людей было много, у нескольких киосков делали ставки и эмоционально спорили.
– Вот и приехали, – Ратэ с хрустом потянул рычаг тормоза, – пожалуй, денег с вас не возьму, пойду поинтересуюсь, когда начало, и сделаю пару ставок.
– Так на кого посоветуешь ставить?
– Я не знаю, кого сегодня привезут из тюрьмы городского суда, но если будет собачий выродок, то лучше ставить на него.
– Кто? – не понял Кинт.
– Очень хороший боец, лицо закрывает маской из шкур, вроде как у кочевников, он несколько месяцев как начал драться здесь, но никто его еще не убил, пока... Бои начнутся в полночь, так что у вас есть время поразвлечься и выпить… – Ратэ, запихал под сиденье шоферский шлем и перчатки и, протерев чумазое лицо носовым платком, пошел к киоскам, где делали ставки и был щит с объявлениями о сегодняшних боях.
Кинт чуть вытянул руку, ощущая, как натягиваются ремешки системы, удерживающие на предплечье маленький двуствольный пистолет, упер трость в землю, точнее в утрамбованный и укатанный за несколько лет шлак и осмотрелся.
– Говорят, сегодня привезут одноглазого потрошителя, – двое мужчин, что приехали следом на конном экипаже прошли мимо Кинта, обсуждая предстоящий бой, – думаю, против него выйдет собачий выродок.
– А разве потрошителя уже осудили?
– Да, буквально вчера…
– Сколько же он загубил в бедных кварталах!
– Да уж не один десяток несчастных, ожидают возмездия на Небесах… Надеюсь собачий выродок не даст ему шанса!
Кинт проводил взглядом представительного вида мужчин и пошел следом, к ресторану, от которого доносилась музыка.
Публика была пестрой. На удивление, Кинт обнаружил внутри ресторана много женщин и молодых девушек. Кто-то, расположившись за столиками веселыми компаниями, ужинал и пил, кто-то стоял у стойки и тоже пил, впрочем, пили здесь все, кто вино, кто пиво, кто шант, очень дорогой шант многолетней выдержки – крепким ароматом буквально било в нос.
– Свободных столиков уже нет, – к Кинту подошла симпатичная девушка в очень откровенном наряде, и взяла его под локоть, – я провожу вас к стойке.
Ее стройные ноги были едва прикрыты длинной юбкой с двумя глубокими разрезами на бедрах до тонкой талии, фигура была действительно очень хороша, чем девушка, несомненно, гордилась.
– Благодарю, – Кинт коснулся полей котелка.
– Впервые у нас?
– Да, но много слышал, и вот теперь, приехав в Майнг, все же решил посетить бои и сделать пару ставок.
– Я Глем, если пожелаете что-то еще, кроме выпивки, то обращайтесь, всего пара золотых за ночь…
– Учту, – Кинт чуть наклонился к ней, и спросил, – а господин Вогг уже здесь?
– Да, вон там, в приватных кабинках, – девушка указала на несколько кабинок вдоль стены, у одной из них стояли двое крепких парней, с характерной внешностью.
– Ты здесь в прислуге ресторана или…
– И в прислуге, и то, второе, о чем ты подумал, – звонко рассмеялась она.
– Тогда принеси мне бутыль шанта, самого достойного, а потом сходи к тем парням, и скажи, что с господином Воггом хотят встретиться по очень важному делу.
– Хорошо, – девушка подалась вперед грудью с бесстыжим вырезом, края которого были украшены кружевами, и застыла в ожидании, – тогда не жадничай.
– Ступай, – Кинт заложил за кружева золотой кест.
– Какой щедрый господин! Я сейчас, – она развернулась и удалилась, покачивая бедрами.
Кинт повернулся к парню, что суетился за стойкой…
– Милейший, налейте пива!
Парень кивнул, подошел к бочке в углу, а Кинт, собираясь присесть на высокий стул, вдруг замер, почувствовав на своем затылке взгляд, и медленно повернул голову… в дальнем, затемненном углу ресторана, кто-то сидел за столиком, потом поднялся и прошел на кухню, лица Кинт разглядеть не успел.
– Ваше пиво, что-то еще?
– Благодарю, – Кинт выложил на столешницу пару серебряных монет и залпом выпил кружку, снова оглянулся назад, но за столик в углу уже рассаживалась компания молодых людей.
– Вот и ваш шант, мой щедрый господин, – девушка поставила на стол плоскую бутыль, жестом указала на нее парню за стойкой и тот шустро стер с бутыли пыль, – господин Вогг готов вас выслушать, если разговор будет недолгим, ему надо заниматься подготовкой боев.
Кинт взял бутыль, сунул ее в карман плаща и направился к кабинкам.
– Будьте любезны, вашу трость и оружие, если таковое имеется, – низким голосом, но вежливо, произнес один из парней.
– Извольте, – Кинт протянул ему трость, затем по очереди достал из кобур сначала один пистолет, потом другой.
– Проходите, – парень открыл дверь, – а свое оружие заберете потом у парня за стойкой.
– Договорились.
За столом сидел худощавый мужчина в дорогом костюме, взгляд его близко посаженных глаз сразу вцепился в Кинта, он несколько секунд молчал, потом вполне доброжелательно улыбнулся и спросил:
– Чем могу быть полезен?
– Я представляю интересы весьма влиятельных в терратосе людей, и у меня вопрос – кто-нибудь из сопредельных терратосов интересовался неким профессором Дактом? Ваши услуги будут оплачены…
– Хм… – Вогг задумался, затем жестом пригласил Кинта присесть, – а можно узнать, кого именно вы представляете?
– Я представляю тех, кто не заинтересован в том, чтобы терратос Аканов погряз в новой кровавой бане войны.
– А есть предпосылки?
– Поверьте, есть.
– Что ж, кое-что я могу вам сообщить, это будет стоить какую-то тысячу кестов золотом, согласитесь, это не такие великие деньги…
– Согласен.
– Вы даже не будете торговаться?
– Нет.
– Эх! Продешевил, – Вогг улыбнулся, – что ж, я покажу вам человека, он из Северного терратоса, уже несколько месяцев крутится здесь и вынюхивает все, что касается оружейного дома Ренэ, и как-то называл имя этого профессора, этого Дакта и просил меня сообщить, если мне станет что-то известно о нем или его работах, к слову предлагал неплохие деньги… он сегодня тоже здесь.
– Как его имя?
– Мне он представился как Эрн Порт, инженер.
– Хочу спросить, вы всегда готовы продавать секреты терратоса?
– Молодой человек, так сложилось, что я всегда знаю немного больше чем другие, этим я зарабатываю, да, но не продаю секреты терратоса, я продаю, или замечу, охраняю секреты отдельных персон. Так что, вы готовы заплатить?
– Конечно, – Кинт достал из кармана и положил на стол пачку купюр, перетянутую крест-накрест бечевкой.
– Очень хорошо, в таком случае приглашаю вас в свою ложу, – Вогг смахнул деньги в небольшой саквояж, что стоял рядом на стуле.
– Благодарю.
– Кстати, вы уже сделали ставки?
– Нет, для начала я просто посмотрю.
– Тогда следуйте за мной, вот-вот приедет судья и привезет того, кто сегодня должен понести наказание.
– Или получить возможность его избежать?
– Что вы, в его случае наказание неизбежно, у меня есть просто уникальный палач. Идемте, – Вогг поднялся, прихватил свой саквояж и указал на дверь.
Двое крепышей как привязанные шли следом за Воггом и Кинтом. С Воггом многие здоровались, снимая котелки и почтительно кланяясь, он отвечал тем же, разве что был более сдержан в поклонах. Со стороны просто само обаяние и любимец местной аристократии…
В ложе хозяина арены было просторно, это была надстройка над рядами, эдакая мансарда, куда вела винтовая лестница. Внутри приятный желтый свет от газовых рожков, пять удобных кресел, стены обиты бархатом, в углу столик с выпивкой и закуской, еще имелся тамбур, в котором, как только Кинт и Вогг вошли в ложу, охранники остались за дверью.
– Вы не сообщили мне свое имя, – Вогг прошел к столику, достал два позолоченных, а возможно и золотых стакана из тумбочки рядом, – впрочем, оно мне не нужно, пока у меня или у кого-то из моих клиентов нет интереса к вам.
– Дак Жако, – Кинт подошел к креслу и посмотрел на арену.
На невысокой утрамбованной насыпи шлака, выстелена из толстенных досок площадка, на ней самая натуральная клетка, со сторонами в десяток шагов и в высоту в два человеческих роста, по периметру насыпи помост и две деревянные лестницы к двум дверям клетки, что напротив друг друга. Пол внутри клетки отсыпан слоем опилок.
– Нравится? – Вогг подошел к Кинту и протянул ему один из стаканов.
– Еще не знаю.
– Сегодня будет всего один, но зато какой!
– Вы признались, что это будет не бой, а по сути, казнь.
– Да, потрошитель этого заслуживает, держать его в тюрьме города накладно, отправить на каторгу? Так он покалечит там других каторжан и, в конце концов, его застрелят жандармы, а здесь потрошителя, простите за каламбур, выпотрошат, – Вогг как-то странно улыбнулся, – чем не возмездие?
– Что он сделал?
– Он делал это на протяжении всей зимы! Он знаете ли, любитель человечины… сердце, печень… он не щадил никого, орудовал в бедных кварталах, подкарауливал своих жертв, перерезал горло, а потом быстро вырезал сердце и печень и был таков!
– Да уж, а не проще его сразу повесить, или приговорить к расстрелу?
– А как же арена? Как же ставки? Люди давно привыкли к этому зрелищу, для города и для меня это пополнение казны, не буду скрывать, для меня в большей степени.
– Прибыл господин судья, – в дверь просунул голову один из охранников.
– Просите его сюда, – ответил Вогг.
Внизу людской монотонный гомон вдруг резко перешел на ликование и крики, по проходу меж рядами, к помосту четверо жандармов вели человека в кандалах. Человек был высок, широк в плечах и рваной одежде с кровоподтеками, его завели в клетку, расковали и оставили стоять в углу. Жандармы вышли, а тот, что шел последним, остановился, вынул из ножен штык от винтовки, и через прутья решетки бросил под ноги потрошителю. Тот его сразу поднял, а люди закричали еще сильней, кто-то начал скандировать – «Выродок! Выродок!», и все подхватили.
– Думаю, ставки сегодня высоки! – в ложу вошел низкого роста молодящийся старичок, одетый в черный судейский камзол, он держал подмышкой портфель, – я вас приветствую, господин Вогг!
– Добрый вечер, господин судья.
– Эм.. а вы? – Судья пристально посмотрел на Кинта, – подождите, мне знакомо ваше лицо.
– Дак Жако, – Кинт приподнял котелок, – вряд ли мы с вами встречались, я приехал издалека.
– Не с юга ли? – судья принял из рук Вогга стакан, присел в кресло, но продолжал смотреть на Кинта.
– Я лишь там родился.
– Вы определенно мне кого-то напоминаете!
Кинт лишь улыбнулся, развел руками и присел в кресло.
– Никар Шико! – вдруг сказал судья и указал пальцем на Кинта, все же у меня отличная память на лица, – судья был доволен проявлением своей феноменальной памяти, – Никар Шико мастер стрелок ополченческого пехотного полка! Он служил под моим началом, когда я еще был пехотным капитаном! Вы, молодой человек, должно быть, его сын!
– Сожалею, господин судья, – Кинт опрокинул в рот содержимое стакана, – но на этот раз память вас подвела, мой отец проживает на северо-востоке.
– Все когда-то случается в первый раз, господин судья, – Вогг уселся между Кинтом и судьей, – что ж, скоро начнется!
Кинту стоило неимоверных усилий, чтобы не проявить ни единой эмоции, услышав имя своего отца, которое он и сам почти забыл, он смотрел в сторону клетки, но не видел ничего, все слилось в желтое пятно. Кинт достал из кармана бутыль, раскрошил сургучную пробку и сделал два больших глотка… напиток обжег горло, заставил сделать глубокий, громкий вдох носом.
– Ого, вот это выдержка! – прокомментировал Вогг, – этому шанту двадцать лет.
– Да, весьма крепок, и хорошо прочищает мозги, – согласился Кинт.
Тем временем, толпа зрителей, перестав скандировать, взвыла от восторга – с противоположного прохода к клетке шел человек в маске из собачьих шкур, которую венчал собачий же рыжий хвост. Серые свободные одежды, пояс с ножнами, ничего особого в этом «Выродке» Кинт не заметил.
– А почему «Выродок»? – поинтересовался Кинт.
– Он не особо отличается в своей жестокости от потрошителя, но есть некая доля благородства, он превосходно владеет клинками, но иногда такое вытворит… Я нашел его несколько месяцев назад, точнее, это он нашел неприятности, весьма изящно зарезав троих в кабацкой драке, а один из троих несчастных был мой человек, теперь он мне должен…
– И много должен?
– Мы с судьей еще не решили…
Вогг и судья рассмеялись.
– И кстати, – посмотрите на первый ряд перед клеткой, – Вогг указал вниз рукой, – вон тот, безвкусно одетый человек и есть тот, кто вам нужен.
Кинт наклонился и присмотрелся.
– Благодарю вас, господин Вогг, пожалуй, я покину вас, там внизу есть еще пара свободных мест, пойду туда.
– Рад был помочь, обращайтесь.
– Господин судья, – Кинт поднялся и кивнул, – всего хорошего.
А «Выродок» уже вошел в клетку и встал напротив потрошителя, положив ладонь на рукоять клинка в ножнах, толпа стихла. Человек в маске вынул клинок из ножен, пару раз перекинул его из руки в руку и взяв обратным хватом встал в стойку уличного бойца. Кинт, перед тем как покинуть общество судьи и Вогга, обратил внимание на то как Выродок приготовился к бою, и улыбнулся, догадавшись, кто прячет свое лицо под маской из собачьих шкур, тем временем, откуда-то раздалась барабанная дробь…
Глава девятнадцатая
Кинт вышел за стену арены, слыша, как ликует толпа, потом затишье, а потом снова возгласы восторга. На площадке между ареной и рестораном, где стояли фургоны, экипажи и в большинстве своем пустующие конные повозки, рядом с костром из какого-то строительного мусора грелись несколько мальчишек.
– А кто готов за пару серебряных кестов отнести записку?
– Любой из нас готов, господин.
– Держите, – Кинт достал из кармана горсть монет, – там, прямо перед клеткой сидит странно одетый человек, в широкополой шляпе и с красным лицом, как раз напротив южного угла клетки.
Кинт вытащил из кармана блокнот и написал несколько строчек, затем вырвал лист и протянул его старшему из мальчишек, после чего вся компания, гомоня, убежала в арену.
Кинт успел выкурить сигару к моменту, когда мальчишки вернулись и доложили, что странно одетый господин записку получил. Со стороны трибун снова донеслось восторженное ликование, и Кинт все же решил посмотреть поединок, хотя исход его уже был ему известен.
Встав в широком проходе между рядами, Кинт оперся плечом на деревянный столб освещения, к которому и от которого тянулся провод к другим столбам по периметру. Толпа снова стихла, а двое в клетке продолжили исполнять смертельный танец. «Что-то он долго возится», – подумал Кинт, а потом ответил сам себе, – «впрочем, люди пришли за зрелищем, какой интерес, если с первого же выпада проткнуть сердце». Потрошитель же теперь походил на дикого зверя, загнанного зверя, крепкого на рану и оттого еще опаснее, его одежда уже побагровела от крови, он припадал на одну ногу, тяжело дышал, а острие штыка в его руке заметно дрожало. Потрошитель зажался в угол клетки, уже сообразив, что его противник совсем не беззащитный бедняк из рабочего квартала, и что шансов выйти из клетки живым уже не осталось, тогда он сделал отчаянный последний бросок вперед, рассекая воздух клинком… Выродок тоже заметно устал, но легко ушел с линии атаки, чуть шагнув в сторону, одновременно проворачиваясь на пятке, держа нож обратным хватом… Потрошитель провалился в пустоту, теряя равновесие, а Выродок, вытянув в сторону руку, заканчивая разворот, вонзил клинок противнику под лопатку по самую рукоять и отскочил в сторону. Потрошитель охнул, два раза кашлянул кровью, покачнулся и рухнул на пол… Толпа взревела от восторга, а Выродок наклонился к своей жертве, тут уж иначе не назвать, медленно вытянул нож из его тела и поднял над головой. По рядам пронеслась еще одна волна ликования, а несколько жандармов вошли в клетку, один из них наклонился, потрогал шею Потрошителя а затем, глядя в сторону ложи кивнул, толпа затихла на трибунах, а Выродок вышел из клетки и направился к выходу, вытирая клинок тряпкой. Проходя мимо стоявшего у столба Кинта, он остановился и убрал клинок в ножны.