– Не думаю, что он ослушается приказа старейшины Доту. Три дня назад мы проходили более опасное место, кишащее кочевниками из непримиримых.
– Ну, не знаю, – Тилет прошел к седлу, что лежало на земле, нащупал чехол, что был к нему приторочен, вытащил карабин, затоптал рдеющие угли и встал как памятник на площади в Актуре, осматриваясь по сторонам.
Под утро Вонючка вернулся, Кинт сначала услышал, как медленно ступает лошадь по каменной осыпи на тропе, а потом его заунывное пение, пел он, кстати, неплохо, только вот слов не разобрать. Тилет сразу же проснулся, подскочил и встал с видом палача, что вот-вот увидит своего клиента…
– Ты где был, вонючая твоя рожа! – заявил он, как только кочевник показался из-за кустарника.
– Ты глупый… и громкий, – спокойно заявил кочевник и спешился, – у троп, что внизу много хозяев, мне нужно было узнать, как нам идти дальше.
– Узнал? – Кинт уселся на валун и стал махать на угли шляпой, подкинув хвороста.
– Да, к вечеру спустимся в предгорья, нужно будет только стоянку контрабандистов обойти. Они остановились в паре часов ниже, у поворота реки.
– Хорошо, давайте завтракать и выдвигаемся, – Кинт подвесил над огнем котелок с водой.
Первые люди, что встретились в узкой долине реки в предгорьях, оказались фермеры, они двигались на четырех фургонах на конной тяге, груженых каким-то бочонками. В фургонах сидели вооруженные люди, но вели себя спокойно, лишь проводили взглядом троих всадников.
– Странно… – Тилет привстал в стременах и оглянулся на удаляющийся обоз.
– Что странно? – Кинт придержал лошадь, чтобы поравняться с Тилетом на достаточно широкой проселочной дороге… Кочевник ехал шагов на сто впереди.
– Я заметил у двоих парней клейма, – Тилет постучал себе по лбу, – это рабы, но они вооружены, в этих местах у рабов раньше не было оружия.
– Ты давно тут был?
– Еще до Северной войны.
– Многое изменилось с того времени в нашем терратосе, возможно и здесь…
– Возможно, – кивнул Тилет, – впрочем, здесь фронтир, свои порядки.
К вечеру, миновав какой-то старый разрушенный форт у моста через реку и сам мост, путники выехали к подножию холма, с вершины которого «стекали» дома и лачуги.
– Здесь можно заночевать, – подъехав к Кинту и Тилету, сказал кочевник.
– Хорошо. Кто здесь живет?
– Разные люди, – пожал плечами кочевник, но почему-то коснулся рукояти револьвера в кобуре, – есть наемники, что сопровождают обозы, есть местные фермеры, есть те, кто живет продажей и покупкой людей.
На последних кочевник как-то странно скривился и пожал плечами, Тилет это заметил и не смог не съязвить:
– Конечно, скормить пару человек своим собакам это во славу предкам, а вот продать кого, это дело непотребное!
Кочевник хотел что-то ответить, но наткнулся на взгляд Кинта и вспомнил, как несколько лет назад, он оказался единственным живым из тех, кто приехал к разрушенной взрывом экспедиционной машине, чтобы поживиться трофеями и покормить собак останками погибших.
– Ты злой человек… я кормил собак теми, кто уже мертв, чтобы жили собаки, а ты… ты убил много людей, что бы жить самому! – сказал Тилету кочевник и, поехав вперед, добавил, – найду где ночевать.
– Тебе доставляет удовольствие трепать ему нервы? – поинтересовался Кинт остановив лошадь и раскуривая трубку.
– На это не нужно спрашивать у тебя разрешение, иначе, я давно бы вытряхнул его кишки на землю! Мертвыми он кормил… конечно! Ты ведь не веришь ему?
– В чем именно?
– В том что…
– Хватит, Тилет, я прекрасно знаю, как живые люди превращались в мёртвых после набегов кочевников, но теперь все немного по-другому, да остались непримиримые племена, но есть и те, кто пытается начать новую жизнь, и их гораздо больше. Многое в истории Эрты достойно памяти и достойно мести, но мы же хотим, чтобы что-то изменилось, верно?
– Ты это к чему? – теперь уже Тилет придержал лошадь.
– К тому, что нашим детям нужно строить новую жизнь, и мы должны им в этом помочь.
– Твоим детям, Кинт Акан, а у меня их нет… наверное… – Тилет задумался на секунду, – во всяком случае я об этом не знаю!
– А если есть?
– Тогда им не повезло с папашей.
В ответ Кинт лишь покачал головой и остановил лошадь.
– Подождем здесь, пока он вернется, – Кинт скинул на седло плащ, отстегнул от седла картечник, отмерил и отрезал немного веревки из мотка на седле и, смастерив нехитрую петлю на прикладе картечника, надел ее себе на плечо, затем снова накинул легкий парусиновый плащ.
– А как же строить новый мир? Вдруг Северяне станут нашими союзниками… а ты вон чего, какую дуру для них приготовил. Ладно, молчу, – Тилет поднял вверх ладони.
– Да, сейчас лучше помолчи…
Кочевник вернулся спустя полчаса, накинул поводья вьючной лошади себе на седло и сказал:
– На окраине есть постоялый двор, при нем харчевня и хорошая конюшня.
– Я понимаю, что ты привык в конюшнях спать, – Тилет сплюнул на землю, – комнаты там есть свободные?
– Да, есть… одна.
– Поехали, пока ее не заняли, – Кинт указал рукой на появившихся справа вдали двух всадников и конную повозку.
На самой окраине деревушки, навстречу путникам, из-за длинного щитового сарая выехали четверо всадников, все вооружены, оружие держат так, что нет сомнения – они умеют им пользоваться.
– Остановитесь! – мужчина в годах с обветренным лицом и повязкой на левом глазу выставил вперед левую ладонь, а правую опустил на рукоять револьвера в кобуре.
Трое других разъехались в стороны, преградив дорогу, оружие было наготове, но не наведено на цели. Один из парней держал короткий карабин на сгибе локтя, другой опустил ладонь на рукоять револьвера с длинным стволом, третий положил поперек седла охотничий дробовик.
– Кто вы и что ищете в нашем городке? – спокойным голосом поинтересовался одноглазый.
– Ищем ночлега и ужина, уважаемый, – Кинт медленно коснулся полей шляпы.
– Наемники?
– Возможно, станем ими, если найдем работу в этих землях.
– Вам придется сдать все огнестрельное оружие, ничего не пропадет, даю вам слово местного судьи. Соберетесь выезжать, обратитесь в контору, вас проводит кто-то из моих ребят и на границе вернет все в целостности.
– Сомнительное предложение, – наклонился Тилет к Кинту.
– Только огнестрельное? – уточнил Кинт у одноглазого.
– Да, ваши тесаки тут никого не удивят.
– Давай пистолет, и поезжай с Вонючкой, сними нам апартаменты, – Кинт медленно вытянул из чехла притороченного к седлу Тилета карабин и повесил на ремень себе за спину.
– Уверен? – прошептал Тилет.
– У нас дело, его надо закончить, кровавая баня в этой деревне нам ни к чему, – тихо сказал ему Кинт.
– Здесь такие порядки, уважаемые, – одноглазый тоже коснулся полей своего котелка.
– Как называется постоялый двор? – спросил Кинт у Вонючки, который уже сообразил, снял пояс с кобурой, и отвязал чехол с карабином от седла.
– «Утиное озеро».
– Ждите меня там, – Кинт забрал оружие и у него, – поезжайте.
Это действительно оказался небольшой приграничный городок. На вершине холма находился перекресток двух главных улиц, а на северном склоне домов оказалось гораздо больше, чем на южном, и они сплошь были каменными, хоть и не более двух этажей. Две главные улицы пересекались с тремя радиальными кругами улочек, вот собственно и вся транспортная сеть городка, были еще небольшие проулки и тупики, но они не в счет.
– Дорогое оружие, – заметил одноглазый судья, когда они наконец подъехали к коновязи у каменного одноэтажного здания городского суда.
– Недешевое, – согласился Кинт.
– Давно в наемниках?
– Достаточно давно, но в наших землях, такие как мы теперь неугодны властям.
– Власти Аканцев, – скривился одноглазый, – многие им сейчас неугодны, вот и уходят, кто к нам, на север, а кто в кочевничьи земли… Только не выйдет у них ничего с этой затеей с кочевниками, бесполезно кормить степняков жаренным мясом, они за столетия привыкли к падали!
– Наверное, вы правы, – Кинт участливо покивал и спешился.
Внутри помещения пахло сыростью и грязным исподним. Пара столов, простая мебель, несколько больших сундуков у одной стены, у другой, что напротив входной двери, на всю стену была большая клетка, за решеткой которой к крюкам в стене были прикованы несколько человек. Шестеро местных служителей закона, разного возраста и вероятно сословия, поприветствовали вошедшего судью, встав со своих мест и снова усевшись.
– Дэлай, – прими у наемника оружие по описи, они на ночлег, трое, с ними кочевник-проводник, похоже из рода Доту. Остановились в «Утином озере».
– Сейчас, судья Вирик, все сделаю, – высокий парень с близко посаженными глазами и худым бледным лицом взял со своего стола толстую тетрадь, указал на один из сундуков и обратился к Кинту, – выкладывай, что там у тебя.
Арсеналу нисколько не удивились, не удивились даже тому, как Кинт отстегнул от системы ремней маленький двуствольный пистолет в рукаве. Бледный судейский парень все подробно записал, завернул все в большой кусок промасленной парусины, обтянул бечевкой и поставил сургучную печать на узел. Затем, с грохотом опустил тяжеленный сверток в один из больших сундуков, а Кинту вручил деревяшку, с выжженным номером и также оставил на ней сургучную печать.
– Лучше прийти заранее перед выездом.
– Хорошо, благодарю.
– Как вас записать, – держа в руке раскрытую тетрадь, худой подошел к Кинту.
– Я Родд Жакье, имя моего друга Тирр Кобъе, как звать проводника, – Кинт пожал плечами, – понятия не имею… он кочевник.
– Кочевник не важен, их тут много и все на одно лицо, – записав имена и что-то там себе еще отметив, худой захлопнул тетрадь и указал Кинту на судью.
– Благодарю, – Кинт развернулся и подошел к судье ожидавшему окончания процедуры сдачи оружия у окна и наблюдавшему за тем, что происходит на улице, или он делал вид, что наблюдает.
– Итак, – судья ожил, когда Кинт подошел к нему, – правила у нас тут простые … наделаете долгов за игрой, отправитесь товаром на невольничий рынок, испортите женщину – застрелю, чего украдете – застрелю, учините мордобой – окажетесь в клетке, все ясно?
– Предельно, предельно ясно уважаемый, – Кинт улыбнулся и внимательно осмотрел всех присутствующих, прежде чем покинуть помещение.
– Отдыхайте, – позволил судья, махнул рукой на Кинта и стал рассматривать какие-то тетради с записями на одном из столов, – и помните, вам к обеду завтрашнего дня надо покинуть наш город.
– Так и сделаем, – Кинт поклонился присутствующим и вышел.
Глава тридцатая
Ночлежка при постоялом дворе оказалась так себе, не совсем чисто в комнате, стены и перекрытия настолько тонки, что было слышно спор посетителей харчевни внизу и стоны продажной девицы за стеной. Впрочем, это не помешало Кинту выспаться на широком деревянном топчане с соломенным матрасом. Он уже полчаса лежал с открытыми глазами и, не моргая, сверлил взглядом доски потолка, в желудке вдруг громко заурчало…
– Тебя разбудил твой живот, вздохи разврата за стеной или публика внизу? – поинтересовался Тилет, он с кислой миной сидел у окна, виртуозно вращая меж пальцами рукоять клинка с широким лезвием, и созерцая унылую картину улицы городка на фронтире.
– А ты так и не спал? Зря, нам еще сутки без остановки ехать.
– Пытался, но так и не смог… проводник вон наш, – Тилет кивнул в окошко, – тоже неплохо выспался на конюшне, оттуда наверно все мухи улетели.
– Предлагаю купить припасов и выезжать, поужинаем на привале, подальше отсюда… странный городок.
– Согласен.
Так и сделали, пока Вонючка готовил лошадей, Тилет накупил всякого съестного у хозяина харчевни, а Кинт отправился в контору судьи предупредить о выезде. Опечатанный сверток, как и договаривались, вывезли из городка помощники местного судьи, все прошло гладко, Кинт все искал подвох, постоянно был начеку и лишь когда двое судейских скрылись за поворотом улочки на окраине, а все оружие оказалось у своих владельцев и заряжено, Кинт немного расслабился…
– Успокойся, – прокомментировал Тилет, наблюдая как Кинт забравшись в седло, сначала посмотрел вслед судейским в окуляр подзорной трубы, а затем осмотрел горизонт, – сдается мне, что избавиться от чужаков в городке это для них как гора с плеч, а то чего от нас ожидать, а? То-то!
– Понимаю, но как-то… – Кинт сложил подзорную трубу и убрал ее в футляр на поясе, а потом указал кочевнику направление рукой, – ты знаешь куда, едем дотемна, потом найди тихое место, остановимся на ужин.
Актур
Огромный город встретил гостей шумом, грохотом и невероятной толчеей на перроне железнодорожной станции. Столичный экспресс прибыл в Актур утром, Григо благоразумно предложил остаться в вагоне, пока не схлынет толпа пассажиров и встречающих. Наконец, когда на перроне стало не так многолюдно, Григо вышел из вагона и присвистнул, позвав носильщика – жилистого и долговязого парня с тележкой на больших колесах. Тот сразу поспешил к нему, толкая перед собой тележку и ловко объезжая людей и чугунные колонны, на которые опираются клепанные металлические фермы стеклянной крыши вокзала.
– Если господину нужна гостиница, я за пару медяков посоветую лучшую из них! – сразу заявил носильщик, подкатив тележку к двери вагона.
– Просто отвези все к стоянке фургонов, – ответил Григо и отступил назад, показывая рукой на проход, – вещи в четвертом купе.
Дайм крутил головой по сторонам, с удивлением и любопытством разглядывая людей и причудливую архитектуру вокзала, крепко держа мать за руку. Впереди шел Григо, немного прихрамывая и опираясь на трость да поглядывая за носильщиком, который, пыхтя, толкал перед собой тележку с чемоданами и саквояжами. На привокзальной площади, среди еще не разъехавшейся публики, Григо заметил девушку, в строгих одеждах – платье до пят, ворот под горло и шляпка с поднятой на поля черной вуалью. Девушка держала в руке деревянную табличку, на которой было аккуратно выведено мелом «Сэт Григо», и подходила ко всем молодым особам, что прибыли на столичном экспрессе.
– Постой-ка приятель, – Григо постучал тростью по плечу парня-носильщика и повернулся к Сэт, – похоже, тебя встречают.
Девушка с табличкой увидела, что на нее указали и, чуть приподняв от земли платье, поспешила к Сэт.
– Доброе утро! Вы мадам Сэт Григо?
– Да, – Сэт кивнула и чуть присела в поклоне.
– Меня прислал вас встретить распорядитель императорской галереи, и вообще, я буду помогать вам во всем… Какой милый мальчик, – она погладила Дайма по голове.
– Это мой сын Дайм, мой отец… – представила их Сэт.
– Мое почтение, Ян Григо, – приподнял он шляпу.
– Мэд Виш, помощница распорядителя императорской галереи… Вы привезли с собой картины? – с волнением осмотрела она тележку носильщика.
– Картины сданы в багаж, а он будет готов к выдаче только вечером, – развела руками Сэт, – так нам сказали на станции в Конинге.
– Отлично! Нас ждет фургон, поедемте, я помогу вам разместиться в гостинице, а вечером, если передадите мне багажный талон, я сама все устрою с перевозкой картин в императорскую галерею.
– Было бы неплохо, – Григо достал из кармана картонку талона и передал ее Мэд.
– Благодарю… Что ж идемте за мной.
Усевшись в салоне фургона у окна, Дайм, раскрыв рот, разглядывал улицу, дома, людей и всевозможные средства передвижения, каких он никогда не видел, например вагончики трамвая, что парами, позвякивая и стуча колесами ехали по узким рельсам на мостовой или на металлических фермах на уровне окон второго этажа над широкими улицами столицы. Еще были длинные фургоны с большими окнами, за которыми, сидя на сиденьях или стоя, ехали горожане. На больших перекрестках стояли городовые в парадной форме, белых котелках и белых перчатках по локоть, которыми они указывали направление транспорту. Людей и транспорта, особенно на центральных улицах, действительно очень много и очень шумно. Наконец, фургон свернул на улицу, что шла параллельно набережной и, проехав пару кварталов со зданиями в три – четыре этажа, въехал в ворота высокого кованого забора, что огораживал длинное двухэтажное здание с колонами, поддерживающими большой балкон над крыльцом.