В тайне надеясь, что в этот раз мне повезёт и никаких особых проблем участие в этой затее не принесёт. Главное держать всё в тайне и…
Не попадаться на глаза собственному бойфренду. Что-то, не иначе как не вовремя высунувшийся тот самый, пресловутый инстинкт самосохранения, как бы намекало, что Ярмолину это не понравится. Он и так довольно ревностно относился ко всем, кто уделял мне слишком много внимания, а что будет тут — даже представить страшно.
Байкер, с ярко выраженной собственнической натурой, со склонностью к моральному и психологическому садизму, вряд ли сможет наскрести в себе достаточно юмора и понимания, чтобы смириться с моим участием в выступлениях труппы. И я даже представить не могла, насколько окажусь права…
Глава 12
Мягкое, размеренное звучание наполняло зал, отражалось от зеркал и пронизывало тело. Заставляя вибрировать в такт бьющих из колонок басов. Низкий, приятный мужской голос на удивительно мелодичном немецком затянул первый куплет. И замершие на паркете пары двинулись вместе с ним. Наклон, поворот, прогиб, поддержка, скольжение. Слаженное, ритмичное, синхронное.
Оттолкнуть, притянуть за галстук, скользнуть вниз и снова вверх. Остановиться в сантиметрах от пола, заглядывая в чужие глаза. Нежный женский голос тонкой нотой врастает в душу, оттеняет густой, чуть-чуть монотонный бас. Раскрашивая мелодию поразительной эмоциональностью.
Снова толчок, снова движение. Резко подняться на ноги и плавной походкой от бедра, взмахом руки отсекая любое преследование, подойти к шесту. Наклониться вперёд, разогнуться, обогнуть по кругу. И в прыжке обвить его ногами, прогибаясь назад. Медленно, проникновенно, чувственно. Забывая о том, что на тебе плотно облегающие, но потрёпанные лосины. О том, что пальцы болят, а мышцы начинает сводить судорогой.
О том, что полюбившаяся песня отпечаталась в голове, в душе, на кончиках пальцев с содранным лаком и обломанными ногтями. И синяк на пол предплечья надо бы чем-то замаскировать…
Но это потом. А пока — чувства, эмоции и тело. Музыка, ненавязчивая, но гипнотическая. И ощущение собственного всевластия, вседозволенности. Кажется, я начинаю понимать несчастного Фродо. Сложно не перешагнуть край, сложно остановиться в полушаге от обладания всем и вся. Очень-очень сложно…
Пальцы соскользнули с гладкого металла, и я всё-таки грохнулась на пол. Правда, наученная горьким опытом ещё со времён первых шагов к пилону, успела сгруппироваться и отделалась ушибом плеча. Опять. Да что ж такое!
— Перерыв. Пятнадцать минут, — бодрый голос Спасской разнёсся по залу. Умудрившись перекрыть не только музыку, но и радостные стоны ребят, получивших, наконец-то, вожделенную передышку.
От звука падающих тел жалобно тренькнули стёкла в окнах. Я только фыркнула на это, закатив глаза. Вот же… Стадо ленивцев!
— Эй, Хьюстон! — появившаяся прямо надо мной Виолетта, широко улыбнулась и щёлкнула пару раз пальцами, привлекая к себе внимание. — У нас… Проблемы?
— Ты спрашиваешь или утверждаешь? — скептично поинтересовалась, принимая протянутую руку и рывком поднимая с пола. Недовольно морщась от ноющей боли в плече и пытаясь вспомнить, есть ли дома мазь от ушибов.
Учитывая наличие четырех ни разу не спокойных мужиков, её запасы, как и запасы валерьянки и зелёнки, заканчивались с катастрофической скоростью.
Спасская, фыркнула в ответ на мою недовольную гримасу и сделала вид, что задумалась. Глянула искоса на ребят, старательно притворявшихся трупами, и махнула рукой в сторону музыкального центра. Тот как раз стоял на низеньком столике, комплектом к которому шла длинная скамья аккурат по размеру одного из панорамных окон. Стопка пыльных матов завершала картинку технического уголка зала, придавая ему особый, свой неповторимый шик. Именно туда подруга и направилась, не став дожидаться моего согласия и с величественной, воистину королевской невозмутимостью пройдясь по лежащим на её пути телам. Причём, в прямом смысле слова.
К счастью для парней, Ви терпеть не могла высокий каблук. К несчастью для них же, совесть в набор качеств, данный Спасской при рождении, не вошла. Поэтому та гордо вскинув подбородок и засунув руки в карманы брюк, прошествовала по танцорам, под аккомпанемент из ахов, вдохов, вскриков и…
Блин, если б не видела всё собственными глазами, решила бы что тут самая настоящая оргия. Уж больно озвучка соответствует!
Остановившись на полпути, Ви обернулась и поманила меня пальцем. Пришлось вздохнуть и, потерев многострадальное плечо, топать следом. Правда, я, в отличие от нашего грозного хореографа и руководителя в одном не самом скромном лице, через валявшиеся на дороге тела старалась переступать. А то, что кому то пальцы наступила или волосы там прищемила, или ещё что…
Ну, что поделать. Падать не так кучно надо было!
Добравшись до скамейки, я приземлилась на неё, устало вытянув ноги и позволив себе расслабиться. Чувствуя, как начинают ныть уставшие от постоянных нагрузок мышцы, и стойко игнорируя понимающий смешок со стороны Виолетты. За последние две недели я тренировалась столько, сколько не тренировалась за всю свою жизнь. Успев проклясть и собственный приступ внезапного альтруизма, и подруг. И если постановку самого номера, хореографии танца и обсуждение костюмов, в комплекте с декоративными украшениями и деталями сценических образов я могла как-то пережить, то воздушная акробатика…
Ох, эта чёртова воздушная акробатика! Просто отдельный вид пыточного искусства, как оказалась. Когда так сразу и не скажешь, что предпочтительней, грохнуться с шеста или же с этих полотен. Особенно, когда тебе надо не только изящно соскользнуть с этих полотен, но и прыгнуть на партнёра, переходя на сложную поддержку и снова на полотна.
Вдвойне особенно, если партнёр с милой улыбкой так и норовит проверить на тебе всю силу земного притяжения. И не потому, что мы друг другу не понравились, нет. Просто удержать мой вес у него получается далеко не с первой попытки…
— Ау, Хьюстон, — передо мной возникла тонкая, изящная кисть с острым, кроваво-алым маникюром. И громко щёлкнула пальцами, привлекая внимание к очаровательной в своей стервозности обладательнице этого набора. — Проблема всё ещё имеется. Дай вольную своим рабам, что ли. Разговор предстоит серьёзный.
Тяжело вздохнув, я выпрямилась и хмыкнула, оглядев зал. Тела всё ещё не подавали признаков жизни, хотя музыка была убавлена до минимума и на продолжение мучений никто даже не намекал. Пришлось хлопнуть в ладоши, привлекая внимание труппы и тихо, но весомо гаркнуть:
— На сегодня всё, свободны. Завтра — как обычно! Кто опоздает… Пеняйте на себя, я предупредила!
Раздавшийся радостный вопль сотряс стены. Из-за кучи матов выскочила неугомонная парочка братцев Фоминых, исполняя боевые пляски команчей и выкрикивая на все лады:
— Ура-а-а! Добби свободен! Хозяин подарил Добби носок! Добби свободен!
— Добби сейчас дорадуется… Носок обратно заберу, — невозмутимо заметила Спасская, преувеличенно внимательно разглядывая собственный маникюр. Угроза, хоть и была шуточной, возымела воистину волшебный эффект.
Фёдор и Матвей Фоминых, два брата-акробата, похожие как две капли воды (даром, что двоюродные родственники) застыли на месте. Переглянулись, испуганно заморгали и провели по губам характерным жестом, «закрыв рот на замок». Тактично слиняв из зала вместе с почти всей труппой, пока грозное начальство не передумало.
Жить нашим «Добби» хотелось очень уж сильно.
— Клоуны, — беззлобно фыркнув, я взъерошила волосы на затылке и вопросительно глянула на подругу. — Так что за проблемы? Да ещё такие… Секретные?
— Да проблем-то, в общем-то, нет, — медленно протянула Спасская, опёршись локтями на колени и наклонившись вперёд. Сцепив пальцы в замок. — Есть жопонька. И не как состояние души, а как целый комплекс мероприятий. Заказчик звонил, спрашивал как дела. И тактично напомнил, что перед началом работы, мы должны предоставить ему видео с пробного, так сказать до премьерного выступления. Для оценки эффективности вложений и доказательства того, что все его затраты окупятся.
— Тля… — тихо выдохнув, я потёрла шею нервным жестом. И поинтересовалась, с толикой надежды в голосе. — А он имеет право такое требовать?
— Ну… — Ви повела носом, почесала его кончик и скорбно вздохнула. — Вообще-то, да. Более того, это прописано в контракте, как оказалось. И один крайне знакомый мне юрист ещё получит по шапке за то, что не обратил моё внимание на этот пункт! Сильно получит. Возможно даже битой. Возможно несколько раз… Впрочем, месть можно отложить на потом, тем более, что её принято подавать холодной. Вопрос в другом… Что теперь делать-то?
— Хороший вопрос… — растерянно протянув, я невольно скопировала позу Спасской. Опёрлась локтями на колени и подпёрла кулаками щёки, разглядывая потёртый паркет под ногами. Повисшее тягостное молчание разбивал лишь старый, добрый Рома Зверев, со своей романтично-драматичной песней «Рома, извини».
Чёрт его знает, как она попала в список треков. Для наших дел она не подходила, совершенно, но, поди ты! Затесалась как-то на плеере и сейчас как никогда точно подходила под настроение. Такое, кхм…
Удивительно тоскливое. Потому как идей, как выйти из сложившейся ситуации не было. Никаких. Абсолютно.
— Так, — наконец, отмерла я, мотнув головой и прерывая затянувшееся молчание. Поднявшись с места, махнула рукой в сторону небольшой подсобки, расположенной в конце танцевального зала. — Идём. Нам нужен кофе, ликёр и, может быть, мы сможем что-то сообразить.
— Кофе с ликёром или ликёр с кофе? — педантично уточнила Виолетта, с улыбкой вставая следом за мной.
— Ну, это как дело пойдёт… — уклончиво ответила я, шагая в указанном направлении. Мурлыкая себе под нос незатейливую мелодию, и покачивая задом в такт звучавшей музыки.
Дурацкая привычка, от которой никак не получалось избавиться.
В небольшой, уютной комнате, напоминавшей что-то среднее между складом и рабочим кабинетом, нашлось всё что нужно. Начиная от простой капсульной кофеварки, заканчивая початой бутылкой самого настоящего «Амаретто». На мой вопросительный взгляд, Ви только плечами пожала, щедро разбавляя чёрный, горький кофе без сахара парой ложек ликёра. И устраиваясь с ногами на одном из офисных кресел, блаженно зажмурилась, делая первый глоток.
Я же устроилась на табуретке, обхватив руками горячую кружку и задумчиво постукивая пальцами по столу. Пытаясь понять, что делать и как быть дальше. К сожалению, даже сдобренный допингом мозг ничего дельного не придумал. Разве что обозначил одну, но немаловажную мысль — место должно быть знакомое. С подходящей сценой, не самым высоким ценником на вход, хорошим баром и лояльным владельцем.
Как оказалось, таким критериям соответствует очень ограниченный список клубов. Даже общими усилиями мы смогли вспомнить лишь десяток и то, многие пункты из списка были под большим таким вопросом.
— Не «Вамп», однозначно, — Ви поморщилась, вычеркнув одно из заведений из списка. И ткнула зажатой в руке чашкой в мою сторону. — Нет и нет, Нат. Их декор убивает моё чувство прекрасного и любое, хоть мало-мальски, но представление о том, что такое вкус и эстетика.
— Логично, — вынужденно была согласиться, припомнив кое-что из слухов и новостей, курсировавших в барменской тусовке. — Плюс у них скудный бар, потому что владельцы прошляпили лицензию на алкоголь и нагрели поставщика на энную сумму.
— Кто о чём, а бармен о выпивке…
— Профдеформация, что ж ты хотела? — хмыкнув, я сделала ещё один глоток кофе и щёлкнула пальцами. — К тому же, там сцена не очень. Её строили два месяца, и я искренне сомневаюсь, что она выдержит больше пяти человек. Заказчик безбожно экономил на всём, что под руку подворачивалось.
— Нда, тогда нет, нет и ещё раз нет, — постучав кончиком карандаша по губам, Ви оттолкнулась от пола и подкатилась к столу. Положив передо мною листок со списком, и указав на ещё один пункт. — «Лёд». Открылся не так давно, довольно популярен. В соцсетях постоянно натыкаюсь на рекламу очередной тематической вечеринки.
— Ты их прайс видела? — фыркнув, я пролистала браузер на планшете Спасской и повернула его экраном к ней, наяд нужный сайт. Ви, бегло ознакомившись с инфой на странице, удивлённо присвистнула, недоверчиво на меня посмотрев. — А я о чём? К тому же, цены не соответствуют содержанию. Да и руководство… Ходят слухи, что с адекватной оценкой реальности там точно так же, как и с адекватными ценами. Беспросветно и бесперспективно.
— Не наш случай, определённо, — со вздохом, признала Виолетта и, задумчиво почесав бровь, с сожалением протянула. — «Максимус», как я понимаю, отпадает сразу?
— Я не мешаю одну работу с другой, — вздохнув, я скинула очередной звонок от Лектора и постаралась не думать о том, что чувство вины медленно, но верно начинает меня жрать изнутри. Самым натуральным образом.
Врать я не любила. Совершенно. Но и рассказать ему, куда линяю после универа, почему вот уже две недели старательно меняюсь сменами с Аликом и порою бываю недоступна ни для звонков, ни для сообщений, ни… Ни для чего вообще. И если с братьями было в этом плане проще, они, занятые подготовкой к экзаменам и своей внезапно нарисовавшейся личной жизнью, не сильно-то донимали меня вопросами, то вот с Ярмолиным было куда как сложнее. Его-то занять нечем было!
Вопрос, как я всё это успеваю, можно считать риторическим. Потому как ни хрена я толком не успеваю. Приходиться отодвигать что-то на задний план, что-то решать в перерывах и на бегу. И спасало меня, пока что, только то, что жить в вечном движении для меня было не так уж и проблематично. Хотя желание выспаться скоро станет самой настоящей, навязчивой такой идеей…
— Ну… Аргумент, в общем-то, — вздохнув ещё раз, Виолетта крутанулась на кресле вокруг своей оси и констатировала очевидный факт. — Тогда остаётся два варианта. Либо «Мята», либо «Волхв». В остальные даже соваться не стоит, как по мне.
— Плюсы-минусы? — я склонила голову набок, подперев щёку кулаком.
— Хм… И тот и другой мы знаем не понаслышке. Начальство уравновешенное… Или уравнобешенное, как кому больше нравится, — тут мы обе прыснули, припомнив каждая свой, незабываемый опыт работы в этих клубах. — Аппаратура на уровне, сцена неплохая, опять же. Правда, в «Волхве» нет пилона, да и маловат он для нас будет. Зато там шикарный бар, не менее шикарный бармен и очень, я повторюсь, очень шикарный новый владелец…
— Ещё раз скажешь «шикарный» и я решу, что ты к этому незнакомому мне человеку питаешь крайне нежные чувства, — я насмешливо фыркнула, широко улыбаясь.
И чуть не уронила кружку с кофе, когда наша невозмутимая, холодная, вся такая величественная и неприступная Спасская начала неудержимо краснеть, старательно разглядывая собственные ноги. Нервно теребя края рукавов и никак не комментируя моё предположение.
— Ниху… Ничего себе, — медленно протянула, отставив кружку в сторону. От греха подальше, так сказать. И осторожно уточнила. — Как ты… Умудрилась-то?
— Как-как… — тихо хохотнув, Виолетта заправила за ухо прядь волосы и кисло поморщилась. — Точно так же, как ты в своего байкера. Только давай… Не будем об этом, а? Мои чувства, как оказалось, исключительно моя проблема. Мягко говоря.
И было что-то такое в её голосе, что я проглотила так и вертевшуюся на языке колкость, благоразумно оставив собственное мнение при себе. Вместо этого, пододвинула к себе несчастный список на огрызке какого-то завалявшегося эскиза и указала пальцем на последний пункт списка:
— Тогда остаётся только «Мята». Зеленцов, конечно, зараза та ещё. Вспыльчивая, вредная и хитровывернутая, но вряд ли откажет. Мозги выполоскать может, это да. Но отказать? Сомневаюсь. К тому же, сцену там недавно реконструировали, два пилона для девчонок гоу-гоу поставили. Ну и… Да хватит ржать, Ви! Да, у них хороший бар. Не самый большой, зато точно не палёный и на любой вкус! Не, ну хватит уже ржать, а?
Последнее я протянула почти что жалобно, про себя радуясь, что с лица подруги исчезло потерянно-страдальческое выражение. Видеть её уязвимой и растерянной было выше моих сил.