В комнате меня даже согласились оставить одну, выделив пару минут на «переодеться». Ну, конечно, если «одну» означает наличие Ра, Ма и Фа. Девушки быстро и ловко утянули меня в очередной завораживающий наряд — такой же белоснежный, только в этот раз усыпанные не камнями, а нежными белоснежными цветочками. Мягкие туфельки на ноги, расчёсанные волосы спадали по спине ровным водопадом, плащ даже не предложили.
— Знаешь, — проговорил Аяр уже в коридоре, когда я вышла к нему и вновь начала краснеть под его внимательно рассматривающим меня взглядом, — Снежинка, ты очень красивая.
— Ты тоже, — неосознанно отозвалась я.
Чуть дёрнулась, поняв, что и кому только что сказала, а потом поняла, что мне не будет за это стыдно. Аяр действительно очень красивый, я сказала ему правду, а за правду не должно быть стыдно.
На его губах расцвела радостная улыбка, хитрый взгляд нашёл мои глаза и… Боже, где тут можно подышать?!
В столовую мы шли молча. Аяр широко улыбался и явно хотел мне что-то сказать, но почему-то молчал. В таком хитром молчании мы и пришли. Меня усадили за стол, чуть надавив на плечи, а сам эор принялся что-то быстро-быстро стругать. Через минуту кухня-столовая наполнилась ароматным запахом, от которого у меня сводило желудок. Через две на стол передо мной опустилась тарелка и кружка, а на стул рядом — Аяр.
Есть пришлось под его всё подмечающим взглядом. Возможно, в другой момент я бы жутко смутилась, но сейчас, помня о том, что вчера проспала ужин и прочитала обед, мне было всё равно. Я просто ужасно сильно хотела есть. А эту божественную еду, что готовил Аяр, я была готова есть даже с его рук.
Главное, вслух этого не говорить, а то станется с него привести мое временное помутнение рассудка в исполнение.
— Это невозможно вкусно! — Выдохнула я искренне, прикрыв глаза от восторга, когда тарелка опустела, а я сама допивала вкусный чай.
— Думаешь? — Переспросил он как-то заторможено и малость хрипло, заставляя меня открыть глаза и вопросительно посмотреть на мужчину. Его сильно мерцающие глаза в этот раз были где-то в районе моей шеи, но мгновение — и Аяр моргнул, сфокусировал взгляд и посмотрел мне в глаза. А затем протянул как-то даже разочарованно: — А-а-а, ты про завтрак?
И мне вот очень интересно: а он про что?!
— Ты мне так и не рассказал, что там с хранителем, — напомнила я очень осторожно.
Эор дёрнул головой, будто отгоняя какие-то мысли, поднялся, забрал посуду и ответил уже со стороны их нестандартной раковины:
— Ты теперь хранитель Ашана, значит, он может призвать тебя в любой момент и на расстоянии питаться твоей энергией. Одна из особенностей кольца — блокировка стороннего воздействия, то есть, призвать он тебя никуда не сможет. За твою энергию я тоже не переживаю, Ашан довольно сильный дух, и единственный случай, когда ему могла понадобиться твоя помощь, он уже провернул. Так что не о чем переживать, малыш.
У меня от этого «малыш» мурашки по коже побежали.
— К сожалению, сейчас тебе придётся посидеть одной, — начал он с сожалением.
— Я не маленькая, — с улыбкой напомнила ему.
Аяр улыбнулся в ответ, подошёл и присел на корточки передо мной, всё равно продолжая смотреть сверху вниз. В общем, мне наглядно продемонстрировали, что очень я даже маленькая.
— Да-да, я помню, ты моя храбрая Снежинка. Займи себя чем-нибудь. Постараюсь заглядывать к тебе почаще.
Я просто улыбнулась в ответ.
***
Занять себя чем-нибудь оказалось не так уж и сложно. Я просто нашла свою новую спальню и увидела десятка четыре толстых учебников, осторожными стопочками стоящих вокруг стола. Потом сходила в свой собственный просторный кабинет, тоже весь светлый и с большим окном, нашла там простой карандаш и листы бумаги. В гардеробной стащила плед. Всё это дело устроила на диванчике в гостиной и с головой нырнула в подробное изучение здешней истории.
В итоге у меня оказалось прочитано триста пятьдесят семь страниц и исписано десять листов. Мало, да, знаю, но! Главное, что теперь я хоть что-то понимала!
А так, за целый день с одним лишь перерывом на обед, мне кажется, я узнала довольно много о совершенно незнакомом мне мире. Можно собой гордиться. Я бы и гордилась, честно, если бы не устала так сильно.
В общем, за окном яркое солнышко, весь мир живёт и радуется, а я опять хочу спать. Песочные магические часики, песчинки в которых как раз сейчас ползли снизу вверх, безрадостно говорили мне о том, что очередные сутки подходили к концу. Несколько огорчало отсутствие Аяра, но попытка дождаться его в итоге закончилась тем, что я уснула прямо на диванчике.
А проснулась уже в белоснежной постели, заботливо кем-то укрытая. На столике рядом ждал укрытый чёрным заклинанием завтрак. Горячий. И очень вкусный.
Два последующих дня прошли без Аяра. Он был везде вокруг меня: в приказах Ра, Ма и Фа мне есть, в Ищейках у стен, в воинах в коридоре. В моем неизменном пробуждении в постели, в стоящем рядом завтраке. Он был даже в воздухе, ощущался привкусом горьковатой хвои. Он был везде.
Но в то же время его не было.
За эти три дня я его так ни разу и не увидела. Утром ругала себя за то, что уснула и не дождалась его, с аппетитом съедала завтраки, точно зная, что это готовил он, а днём зарывалась в изучение этого мира.
Учебник истории, к моему вящему удивлению, закончился за три дня. На пять тысяч страниц! Я сама от себя была в шоке, честно, но спихивала всё на выработанное ещё на первом курсе умение грамотно анализировать информацию и вычленять из неё только самое важное.
Аяр появился в тот момент, когда я, положив укрытые пледом ноги на столик, только-только открыла «Краткое традиционное пособие». Краткое, кстати, было на тысячу страниц. Прочитать я успела только аннотацию, из который и удалось понять важное: данная книга — свод принятых здесь традиций и обычаев.
Верховный эор вышел из чёрного портала собранным воплощением самого себя. Серьёзный, могущественный, сильный. Облачённый в чёрные брюки и чёрный наглухо застёгнутый мундир с серебряными вставками, с тёмным загаром и чёрными волосами он казался мне главным злодеем какой-нибудь удивительной истории.
Но образ злодея разрушился почти мгновенно, стоило только мужчине поймать мой взгляд и улыбнуться. Погружённая в изучение истории, я старалась не думать об Аяре, и только сейчас поняла, насколько же сильно я по нему соскучилась за эти пару дней.
Настолько, что болезненным спазмом сжало грудь, а губы сами собой растянулись в радостной улыбке.
— Я скучал, — опередил меня Аяр, подходя ближе и устраиваясь на диванчике рядом.
Столь близко, что я касалась его плечом и бедром, мгновенно покрывшимися волнительными мурашками.
— Я тоже, — призналась ему с этой глупой улыбкой на губах, не в силах оторвать от него взгляд.
Аяр смотрел на меня точно также. И улыбался столь же радостно. А потом, не разрывая нашего зрительного контакта, вдруг наклонился и осторожно подхватил мои ноги, чтобы быстро и ловко переложить их на собственные колени.
Я негромко охнула от неожиданности, а потом почему-то рассмеялась, не имея никакого желания отстраняться от него. Даже наоборот, захотелось прижаться сильнее и вообще перелезть к нему на колени.
— Ты такая милая, когда спишь, — поделился мужчина собственными наблюдениями, с очаровательной улыбкой поглаживая мои ноги сквозь мягкий плед.
— Ты такой заботливый, — заметила я в ответ, понимая, что таю от его прикосновений.
— Когда ты спишь? — С хитринкой уточнил Аяр.
— Всегда, — выдохнула искренне.
И мне не было за это стыдно, хотя, уверена, в другое время, намного раньше, я бы ужасно смутилась.
— Извини, Снежинка, что не удалось застать тебя бодрствующую. Нужно было срочно закончить много дел, чтобы выкроить орэ и похитить тебя.
Он говорил просто и легко, будто мы разговаривали о погоде, и от его интонаций, а ещё от внимательного смеющегося взгляда, мне становилось ужасно волнительно. Он сказал похитить?
— Зачем меня похищать? — Не совсем поняла я.
Аяр в ответ посмотрел на меня с таким возмущением, что мне почти стыдно стало. Непонятно, за что именно, но стало!
— Ты в окно смотрела, Снежинка? — Поинтересовались у меня с укором.
Подумав, честно помотала головой. Что я там не видела? А тут у меня, между прочим, дела. И я, дабы оправдать своё честное имя, ответила:
— Мне было не до этого, я изучала историю, — и на учебник с исписанными листами кивнула.
Аяр перевёл взгляд с меня на мои труды, одобрительно кивнул и поинтересовался:
— Много прочитала?
— Всё, — выдохнула я с искренним облегчением.
И почувствовала себя очень умной, когда Аяр, вскинув брови и широко распахнув глаза, удивлённо на меня посмотрел.
— Всё? — Не поверил он. — Ты прочитала весь учебник истории?
— Прочитала, — кивнула я, — выписала основную информацию и даже почти всё поняла.
Он на меня так посмотрел… Будто я была каким-то чудом. С восхищением и одобрением, а ещё — однозначным признанием моих заслуг.
— Моя умная Снежинка, — не упустил возможности сделать польстивший мне комплимент, — а теперь что взяла?
— Кажется, традиции. — Я чуть нахмурилась, глядя на книгу у себя в руках.
— Об этом я тебе и сам расскажу. Вставай и пошли.
И я встала и пошла, точно зная, что сейчас будет что-то интересное.
Часть 24
— Замужним айринам нельзя делать комплименты, тем самым ты бросаешь вызов её мужчине. — Спокойно и непринужденно проговорил Аяр, устроившись в полулежащем положении на зелёной мягкой травке. Он лежал на боку, опираясь локтем о землю, а свободной рукой тягал из большой корзины разные ягодки, которые затем ловко отправлял в рот. — По тем же самым причинам нельзя делать чужим айринам подарки.
Я слушала, но понимала едва ли половину. Просто сложно было вслушиваться в слова Аяра, куда больше внимания я уделяла самому его голосу.
Это был удивительный вечер. Мы сидели на обрыве холма в тени высокого ветвистого дерева, а прямо перед нами, внизу, простиралась далёкая зелёная равнина. Заходящее солнце окрасило небо в яркие оттенки красного, оранжевого, фиолетового, а зелёный луг — в нежно салатовый. Мы набрали целую плетёную корзину каких-то ягод и фруктов, Аяр настоял на светлом вине, заверив меня в том, что оно очень лёгкое. И теперь нам было хорошо.
Мне так точно.
Я прикрыла глаза, подставляя лицо тёплому солнцу и лёгкому ветерку, потрепавшему мои распущенные волосы. Удивительное чувство! Дома, пропадая на учёбе или за чертежами, я не обращала внимания на такие мелочи. Я не ловила порывы ветра, не наслаждалась последними лучами заходящего солнца, не сидела вот так — спокойно и тихо, всем телом и душой чувствуя, насколько же мне хорошо.
Разве может быть так хорошо с человеком, которого ты знаешь всего пару дней, а он тебя — и дня не знает? Например, с Андреем, о котором я уже говорила, мне за все два месяца не было так хорошо. Он просто был серьёзным парнем для красивой девушки, коей меня считают почти все мои знакомые. Наши отношения были скорее для окружающих. Но мне самой, моему сердцу, не было с ним так хорошо, как с Аяром.
— У меня такое чувство, что ты меня не слушаешь, — с улыбкой заметил Аяр.
Я улыбнулась шире, по-прежнему не открывая глаз, и со смехом отозвалась:
— Ты не прав. Я слышала каждое твое слово.
— А слушала ли? — В его невероятном голосе отчётливо проскользнула хитрая насмешка.
Боже, какой же у него голос! Мужественный, сильный, уверенный, лёгкой хрипотцой пробивающийся мне под самую кожу и заставляющий дрожать что-то под горлом, прямо у основания шеи. Его голос — это миллиард искрящихся искорок, обнимающих меня со всех сторон. Его голос мне хочется слушать всегда. Вот просто сидеть на мягкой травке и наслаждаться звучанием его голоса.
— Конечно, — не моргнув и глазом, клятвенно заверила я мужчину.
И получила возможность наслаждаться его упоительным смехом. Я вновь почувствовала себя губкой, зависимой от него.
— Ладно, — легко согласился он, откидываясь на спину и подкладывая под голову руку, — тогда слушай дальше.
Я в ответ тоже легла полубоком, так, чтобы видеть и сказочный закат, и сказочного мужчину.
— Приходя в гости, ты не должна акцентировать внимание ни на чём конкретном, иначе хозяин дома будет обязан подарить тебе этот предмет. Также, идя в гости, нельзя нести какие-либо подарки, тем самым ты оскорбляешь хозяина. Во время светской беседы нельзя говорить о финансах, это оскорбление. Нельзя также разговаривать о своих семьях, если твой собеседник не входит в круг твоих близких друзей. Если ты запланировала ужин на двоих, но твой гость по каким-то причинам не пришёл, ужин нужно отменить.
— Аяр, — тихо перебила я его и эор тут же замолчал, вопросительно на меня глядя.
Я думала об этом уже долго, но всё старалась гнать от себя неприятные мысли, а тут слова как-то сами слетели с губ. И, видя его внимание, я не смогла промолчать:
— Ты правда был у моей семьи?
Я хочу, чтобы он сказал правду. Тогда, тем первым утром, он мне соврал. Я не знаю, почему, но я точно это поняла — слишком он был напряжённым, суровым, прямым… Он смотрел мне в глаза и врал. В свете всего, что он сделал для меня за прошедшие дни, это кажется мелочью, я бы, возможно, и вовсе забыла, но: он врал о моей семье.
— Аяр, скажи мне правду, пожалуйста. Какой бы она ни была, просто ответь честно, я очень тебя прошу.
Он ещё ничего не сказал, но я уже понял, что правды не услышу. Сидела, смотрела, как леденеет выражение его утратившего всякие эмоции лица, и отчётливо это понимала.
Внутри всё болезненно стянулось узлами. Прикусив нижнюю губу практически до боли, я просто взмолилась:
— Хотя бы скажи, что с ними всё хорошо.
Он вновь ничего не сказал, но… в его глазах было сожаление. А в моих собственных — жгучие слёзы.
Я не знаю, что он утаивает от меня, но сейчас, глядя в его глаза, я точно поняла, что случилось что-то плохое. Об этом говорит и та ядрёная смесь, что сейчас разливается внутри меня, сжигая органы и опаляя кости. Смесь из сожаления, чувства вины, тревоги и безумной боли.
Боли настолько сильной, что мне хотелось кричать, лишь бы хоть как-то ослабить её.
— Кто? — Собственный срывающийся голос я узнала с трудом.
Аяра и вовсе уже не видела, он теперь был для меня пятном — непроглядно чёрным, плавно меняющим свои контуры, нечётким и самым тёмным в померкшей окружающей действительности.
А ещё я очень остро ощущала, как у меня закололо ладони. Сложно понять, с чем было это связано, но ощущение казалось правильным и нужным сейчас.
— Брат. — Глухо ответил Верховный эор, гулко сглотнул и мрачно потребовал: — Держи себя в руках, Снежинка.
Я едва ли слышала, что он мне сказал.
В голове учащённым пульсом стучало: «Егор, Егор, Егор».
Срывающееся от переизбытка охвативших меня чувств горячее дыхание беззвучно шептало: «Егор, Егор, Егор».
Вдруг ощутимо усилившийся холодный ветер шелестел травами: «Егор, Егор, Егор».
— Аяр, уходи. — Попросила даже не я, слова слетели с губ сами собой.
Просто что-то внутри меня отчётливо понимало, что сейчас произойдёт что-то кошмарное. Что-то, о чём переживали все вокруг. Что-то разрушительное. Что-то смертельно-опасное. И как бы я в данный момент не относилась к Аяру, мне искренне не хотелось, чтобы он пострадал.
— Не уйду, Снежинка. — В быстро сгущающихся сумерках его упрямые слова потонули в порыве злого ветра.
Ветра, что холодом вымораживал все мои мысли и чувства, оставляя лишь тупую, ничем не глушимую боль и медленно возвращающееся понимание: Егора нет.
Я словно вынырнула из какого-то наваждения, отчётливо поняв, что его не было со мной уже тогда, когда я только попала сюда.
И как наяву: белоснежные стены больницы, пробивающие дрожью до костей завывания сползшей на пол мамы, укол, что ей поставили две мрачные медсестры. И слова печального пожилого доктора: «Мне очень жаль, нам не удалось спасти вашего брата».