- Ты сам у Сварога спроси, кому надобно верить. Или и ты к Полозу обращаешься в своих молитвах, отец?
- Как ты смеешь мне так говорить, дочка! – Гоенег схватился за сердце и опустился на скамью. - Не узнаю тебя…
- А я – тебя, отец, - нахмурилась охотница и опустила взгляд. – Полоз всех нас в пучину безумия заведет, пока Змиев Век не грянет.
- Василиса, я один должен к Индрику идти, - попытался помирить отца и дочь Веслав.
- Вот видишь, дочь… - закивал головой Гоенег, но Василиса перебила отца.
- А вот сейчас ложь я чую, - ледяным голосом сказала она. – Не то сестра тебе наказала, ох, не то, царевич.
Гоенег обхватил руками голову:
- И в кого ты у меня такая… - сокрушался он.
Воцарилось молчание. Долго сидели за столом Василиса, Гоенег и Веслав. Короткий зимний день почти померк, и Гоенег зажег в светцах лучины. Затем вернулся за стол, взял себе блин, но есть его не стал.
- Чтобы там не говорила мне сестра, - вновь заговорил Веслав. - Я пойду один.
Василиса кивнула:
- И я пойду. Одна. И Витенег. И Яромир и Яра. Мы все пойдем по одному. По одному, но за тобой, Веслав, - она подумала немного. – Вот Зайца оставить можно.
- Не можно, - беспардонно сказал вошедший Заяц. Вслед за ним зашли в светлицу Яромир и Яра. Последним в дом прошел Витенег. – Я не знаю, куда вы все собрались, но я с вами пойду, надело торговать. - Мухома обвел сидевших взглядом. – А что такое? Траур? Сегодня ж колядовать идем!
- Вот ты, Мухома, как всегда, - покачал головой Витенег, садясь на скамью у стены. Бывший страж бросил взгляд на Василису, которая кротко посмотрела на него. – У нас тут важный разговор.
- Ты посватался за Василису? – присвистнул Мухома, садясь рядом с ним. Витенег закрыл лицо руками.
- Не свадебное дело с такими лицами решать, - сказала Яра и вместе с Яромиром расположилась на покрытых полотенцами скрынях[2] у печи. – Никак Веслав поведать нам что-то хочет. Иначе, зачем все мы собрались?
Веслав обернулся на своих друзей. Яромир по-доброму улыбнулся царевичу и даже помахал рукой. Добрый, милый богатырь. Его лицо украшал добротный шрам, а черные волосы сделались почти седыми. Яра, хоть и располнела немного за годы, проведенные в Волыньке, по сравнению со своим мужем казалась маленькой и хрупкой. Веслав очень любил Яромира и Яру и всегда был рад им.
- Я решил рассказать Василисе и ее отцу, Гоенегу, правду о себе, - начал свой рассказ Веслав. Яра невольно всплеснула руками. – Потому что так повелела моя покойная сестра, которую послали Боги. Но Гоенег мне не поверил, поэтому Витенег и привел вас. Я прошу вас помочь мне и рассказать все то, что вы помните о том праздновании Солнцеворота десять лет назад.
Гоенег заметил, как Яра съежилась от слов Веслава и крепко сжала руку мужа. Мухома нервно сглотнул и потупил взгляд. Яромир обнял жену и почесал свою щеку, которую пересекал внушительный шрам.
- Никогда не забыть того кошмара, - тихо заговорила Яра.
Жена богатыря рассказала все, что помнила о том дне: как вода в город пришла, как в печи спряталась, как страшным сном люди спали. Сном, который стерегла ящерка, свернувшись на темени.
Яромир рассказал, как он Веслава спас, а потом царевич спас его, заворожив трехглавого ящера. Мухома тоже о волхвовании Веслава поведал, и о змее морском, который город разрушил. Правда, о том, как сам Заяц чуть не утопил царевича, Мухома умолчал. Витенег же рассказал о том, как был пленен Драгославом и Агнией, как видел все с их корабля и как сбежал с «Верилада».
Все вместе они поведали Гоенегу о том, как добрались до Большой Земли, да Мореграда, и как князь Кудеяр им не поверил, но позволил переночевать. Жители Мореграда решили, что их город разрушила морская стихия, а морских кораблей Полоза никто с берега не видел – морское войско было зачаровано Словом Полоза. Затем коч «Ярома» спустился по Белой реке до Половодья и по озерам доплыл до Волыньки.
Рассказывать друзья закончили уже вечером. Яра плакала. Она тихо сказала, что никогда не забудет тот ужас, который пережила в столице. Яромир мягко держал жену за плечи.
Гоенег видел, что не врут его гости. Теперь он тоже чувствовал, чувствовал то, о чем говорила его дочь.
- Как же так, - тихо прошептал старый охотник.- Как же так… Как мы им поверили? Как же Солнцеград оказался вновь цел и невредим?
- Полоз, - раздался мягкий голос, и все собравшиеся вздрогнули: в центре светлицы, едва освещаемая светом лучин, стояла Лада. Она была прозрачная, как воздух. Заяц от испуга завопил, но мертвая царевна не обратила на него внимания. Яра вжалась в Яромира. Даже Гоенег похолодел. Василиса же, напротив, подалась вперед, как и Витенег.
- Полоз, - проговорила Лада. – Всех, кто погиб в тот день, Бог морей себе в услужение взял. Теперь их души – в сияющих воинах сокрыты. А столицу по велению Змия его слуги вновь отстроили, подняв глыбы с морского дна. Пока трудились слуги Полоза, выжившие люди спали, - говорила, колыхаясь, царевна. – А когда проснулись – ничего и не вспомнили. Вот почему все верят твоему дяде, Веслав. Они не помнят погибших, все их помыслы забрала Песнь Агнии и Слово Змия, перепеть которые смог только Витенег. Из-за Витенега вас сон и не сморил, – Лада посмотрела на удивленного охотника. - Ты силу в себе носишь, славный сварогин, с тех пор, как из чаши волхва Белозара в лесу испил. Того волхва давно забрали Птицы, но он силу свою в той чаре сохранил, - сказала навь с поклоном. – Поэтому Агния тебя спасти и хотела, чтобы ты стал верным слугой и помощником Драгославу и Полозу. Но ты смог от волхвы сбежать, и ты сможешь помешать Змиеву Веку, если выбор верный совершишь.
Витенег от удивления не мог вымолвить и слова.
- Но Веслав змея заворожил, - тихо сказал Яромир.
- Веславу пока не хватает силы Духа, - честно сказала Лада. – Поэтому и вернули меня Боги. Поэтому и послали Боги царевичу на помощь Василису и Витенега. Поэтому вы все здесь собрались.
Витенег посмотрел на призрака: какой же выбор он должен совершить? Охотник перевел взгляд на Василису, которая смотрела на Веслава, и не стал задавать свой вопрос Ладе. Если мертвая царевна их вместе назвала, то, может, посмотрит дочка Гоенега на него по-настоящему?
- Я сниму с воды путы, и мы отправимся к Индрику, - твердо сказала Василиса. Она встала и прямо посмотрела на Ладу. – Я смогу. Тем более сегодня, в ночь Чернобога.
- После того, как освободишь от чар водяного, вы должны отправиться с духом воды к Индрику. Только не позднее следующего месяца. Зима не будет студеной, так что дойдете вы, - строго сказала Лада. – Мне так Боги наказали. Иначе не успеете вы. И старайтесь избегать людных мест и широких дорог, - Лада повернулась к своему брату и улыбнулась. – Я еще приду, Веслав, - прошептала она и растаяла.
Гоенег покачал головой, вздохнул. Ему не хотелось отпускать дочку в такое опасное и неясное странствие, но делать нечего. Раз уж Боги явили своего посланника, значит, такую пряжу его любимой Василисушке уготовила Макошь.
- Ну что ж, Слово тебе я даю, - проговорил Гоенег сокрушенно, смотря на дочь. – И отпускаю с миром.
- Благодарю, отец, - поклонилась Василиса и положила на сердце руку.
Помолчав об услышанном, подумав каждый о своем, будущие странники продолжили беседу. Было решено искать того соглядатая во время Моровой ночи. Праздничные маски скроют лица, и разыскать того странного мужа, оставшись незамеченными, будет легче, чем в обычный вечер. Когда найдут его, Василиса споет водяному колядку и песней заманит в свой дом, где будут ждать отец и Витенег, и снимет чары. Веслав, Мухома, Яромир и Яра в костюмах ряженых должны будут идти вслед за Василисой, на случай того, если у нее не хватит сил справиться с водяным духом.
Жители богато украсили Волыньку к праздничной ночи, гирлянды развесили даже на деревьях. Деревня светилась в свете огненных фонарей, искрился снег. Люди пели и гуляли; на деревенской площади, где устраивали сражения братья Тихомир и Фрол, теперь разыгрывались шуточные представления и пелись веселые колядки. Веселье, подарки и огонь должны были отпугнуть нечистую силу Долгой Ночи, а маски – схоронить колядующих, тех, кто своими песнями силу неяви изгонял.
Василиса, встав чуть впереди Яромира, Яры, Мухомы и Веслава, скрытая за маской белого волка, старалась разглядеть водяного среди гуляющих.
- Я чую, что здесь он. Тебя, Веслав ищет, - прошептала она, оборачиваясь на Веслава, который прятался за маской оленя.
- Ты уверена? – спросил Яромир в образе медведя. – Как ты можешь среди всех его почуять?
- Он не человек, - попыталась объяснить Василиса. – Он как холодное пятно, как…
Но тут ее перебили ряженые: они окружили Яру, Яромира, Мухому, Веслава и Василису, взяли их за руки и повели вглубь толпы, собравшейся у самодельной сцены, которою возвели в центре площади.
В сопровождении музыкантов танцевали и показывали фокусы с огнем на сцене артисты. Яркое пламя взлетало ввысь, и восхищенная толпа гудела. Били праздничные барабаны, и кружились хороводы. И тут Василиса увидела его, стоявшего у помоста человека. Его поза была слишком спокойна, его ноги будто вросли в землю, а под маской петуха была скрыта ледяная пустота. Сварогин не танцевал, он безучастно смотрел на происходящее. Василиса должна была подойти к нему первой, запеть, зачаровать, и уже потом Веслав должен был заиграть водяному на жалейке. Василиса хотела, чтобы Веслав, от греха подальше, не принимал участия в освобождении водяного духа, но царевич не стал слушать охотницу. Веслав сказал, что она и так делает то, что делать должен был он, и он обязательно будет рядом, если Василисе потребуется помощь.
Василиса указала на водяногодрузьям и стала пробираться сквозь толпу. Когда петух обратил на Василису свое внимание, она запела. Веслав заиграл на флейте. Сквозь звуки гуляющей толпы песню Василисы было сложно разобрать, но водяной певице внял. Когда волхва подошла к водяному ближе, она почувствовала его внимание сердцем: будто ледяное нечто обняло ее Дух. Но охотница не отступилась перед своим страхом. Продолжая петь, Василиса повела водяного в деревню. Веслав следовал за охотницей, играя на жалейке. Яромир, Яра и Мухома шли следом, отвлекая других колядующих и празднующих людей на себя. Если прекратится песнь волхвы-охотницы, тогда дух воды поймет все, и быть беде.
Василиса чувствовала, как Дух Полоза сковывает Душу. Ворожбой охотница связывала себя с существом, которое ответ держало перед самим Змием. Страшно было и холодно, но Василиса пела и вела водяного.
Они вышли с площади и пошли по улице. Колядовали по всей деревне, поэтому на необычную процессию никто не обратил внимания. Только с каждым шагом все тяжелее делалось волхве. Песня отнимала у Василисы силы, и почудилось вдруг охотнице, что прямо перед ней не водяной шагает, а Полоз предстал во всей красе. У морского Бога были белые глаза и сомьи усы. Змий наклонил голову на бок и стал повторять Василисины слова, забирая ее песнь. Василиса смотрела на морок, но не могла отвести взор и не могла перестать отдавать свою песню Змию. Белесые глаза сводили с ума, уводя за собой в пучину Неяви. Полоз стал перед волхвой совсем близко и потянулся к ней рукой. От ужаса Василиса чуть не закричала и перестала петь. Веслав взял волхву за плечи, а лик с белесыми глазами хохотал, пока охотница перед собой вновь не увидела петуха. Петух стоял, шатаясь, приходил от ворожбы в себя.
«Ты сможешь», - прошептал Василисе на ухо Веслав, и дева вновь запела. Водяной вновь сердце холодом сковал. Только теплая ладонь Веслава на плече не давала Василисе вновь увидеть страшный лик Полоза.
Почти падая от усталости и холода, Василиса привела водяного домой. Витенег и Гоенег тут же взяли завороженного под руки. Яромир, Яра, Мухома и Веслав встали кругом. Не переставая петь, сняла охотница с водяного маску. Даже в свете лучин было видно, что кожа водяного неестественно бледна, а глаза - будто с поволокой. В остальном он был обычный человек, только очень худой. Василиса пела водяному песнь, снимая свою маску. Василиса пела и смотрела в холодные глаза, от взгляда которых холод, сковавший Душу, стал почти невыносимым. «Его дух совсем близко», - с трудом подумала волхва и протянула отцу руку. Гоенег подал дочке чару с водой. Василиса взяла чару обеими руками и поднесла к губам. Вода, ведомая силой слов охотницы, поднялась из чары, вытянулась и обратилась в прозрачную змейку.
- Вот это да, - прошептал Мухома во все глаза глядя на ворожбу Василисы.
Прозрачная змейка поднялась из чары и подалась вперед, к водяному. Но водяной ее не замечал: дух воды смотрел Василисе в глаза. И вдруг метнулась змейка-вода прямо в лицо водяному и распалась на сверкающие брызги. Водяной истошно завизжал, и от его пронзительного визга капли, на которые распалась змейка, закружились вокруг него, образуя сверкающий узор Слов. Все, кроме Василисы, которая продолжала исступленно петь, закрыли руками уши, настолько невыносимым был крик водяного. Но чем больше кричал плененный дух, тем сильнее оплетала его цепкая паутина Слов. Паутина, сотканная из сверкающих брызг воды, уплотнялась вокруг водяного до тех пор, пока не сжала так, что водяной рухнул на пол. Дух воды превратился в сверкающую лужицу, которая продолжала издавать звуки, похожие на всхлипы.
Василиса замолкла. Остальные молчали тоже. Только плакала на полу вода. Волхва чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Но она должна закончить эту ворожбу. Молящим взглядом Василиса посмотрела на Витенега, и он подошел к ней. Бывший страж не знал, откуда он знает, как надо поступать. Он взял Василису за руку, и волхва глубоко вздохнула. Василиса забирала его силу, которую он добровольно отдавал. Когда волхве стало легче, она отпустила Витенега и, кротко ему поклонившись, опустилась на колени напротив плачущей лужи воды.
Василиса мягко дотронулась до переливающейся капли воды, закрыла глаза и зашептала. Охотница шептала плачущей воде о свободе и слове, о ручьях и озерах, о повелителе природы – Индрике. Василиса просила у воды прощение за пленение ее духа. Вода, внимая шепоту волхвы, затихала, пока не замолкла совсем. Тогда Василиса открыла глаза и твердо сказала:
- Я освободила тебя от пут. Прими образ, который тебе по нраву, и предстань передо мной.
Вода лежала неподвижно, только немного дрожала: боялась снова попасть в плен и ненавистное тело получить. Василиса погладила воду по круглой спинке, и та распрямилась.
Вода стягивалась, собиралась с пола, пока не вобрала всю себя в большую мутную каплю. Дрожа, росла капля, распрямляясь и вытягиваясь, пока перед собравшимися не предстал удивительный человечек. Ростом чуть выше аршина, прозрачный, как вода, только глаза – совсем живые, и большие такие, два зеркальца.
Василиса сгорбилась, руки опустила. Тяжело еще давалась охотнице волхвование, ох, тяжело.
Водяной с интересом изучал стоявших вокруг него людей.
- Я сейчас душу Сварогу отдам от умиления, - первым подал голос Мухома, разглядывая собственное отражение в глазах водяного духа.
Вода вновь посмотрела на Василису. Водяной наклонил головку на бок и, подойдя к охотнице, погладил Василису по голове.
- Спасибо тебе, красна девица, - сказал тоненьким голоском водяной. – Готов я тебе долг вернуть за свою свободу.
Василиса посмотрела в большие круглые глаза, в которых увидела себя. Вот она какая, Душа воды – зеркало. Коли Полоз туда посмотрит – будет Полозовой вода, коли святой – вода святой станет.
- Отведи нас к Индрику, водица, и полную свободу получи, – улыбнулась Василиса.
Водяной всплеснул руками:
- Ты мне полную свободу даровать хочешь?
- Если нас с собой возьмешь, тогда да, дарую тебе полную свободу: станешь рекой или озером. А может, обратишься дождем или морем. Как сам захочешь, дух водяной.
Водяной радостно захлопал в ладоши:
- Спасибо тебе, красна девица, - поклонился Василисе водяной. Водяной посмотрел на остальных людей, встал в центре светлицы и поклонился каждому. – И вам спасибо за то, что меня выручили. Всех я к родителю природы, к Индрику, отведу.
___
[1] Охлупень - деталь крыши на традиционных деревянных русских избах. Укладывался на вершину крыши и прижимал верхние концы тёсаной крыши.