- Как же быть? – спросил Веслав и догнал Индрика. – Я не хочу войны.
- Я вижу, - пробасил король зверей, обернувшись на царевича. – Поэтому я и пустил вас.
- Что ты скажешь, повелитель природы? – вновь спросил Веслав.
Индрик остановился перед навесным мостом и пожал пассивными плечами.
- Не знаю, - признался он. – Я не знаю, как помочь вам. Вам на Блажен надо, к Богам обращаться.
Царь зверей шагнул на мост, от чего он закачался. Веслав аккуратно последовал за Индриком, держась за веревочные перила. Но мост так дрожал, что Веслав остановился. Остальные не решились и ступить на парящую дорогу. Только Василиса аккуратно встала на мост и, как Веслав, тут же замерла
- Можно я тут подожду? – тихо спросил Мухома, с недоверием глядя на мост. – Я плавать не умею.
Индрик обернулся и, увидев в какое положение попали его гости, улыбнулся.
- Раз вы так боитесь, попрошу его не качаться, - пробасил царь зверей и обратился к дороге со своим Словом. Неясный, рычащий звук задрожал над дорогой в виде колючей паутинки, упал на нее, и мост замер. – Теперь лучше, правда? - хохотнул Индрик и продолжил путь.
Водяной уже перебежал всю навесную дорогу и серебристым зайчиком прыгал у дальней стены. Путники направились вслед за Индриком.
Навесная дорога пролегала высоко над водой, но даже на таком расстоянии было видно, что среди темных изумрудных вод плавают разноцветные всполохи света.
- Что это? – воскликнул Заяц, когда багряный сверкающий росчерк промелькнул в воде.
- Это – души воды, ими повелевает их общий дух – Дана, - ответил Индрик. – Они пока еще не явились в Свет, поэтому сверкают.
- А разве не Полоз заведует подводным царством? – удивилась Василиса.
- Заведовать-то он заведует, только вот вода – она живое существо. И, как всякое разумное создание, сама себе принадлежит. Ее душу зову я Дана.
- Мне кажется, Полоз скоро будет заведовать и Светом, - мрачно предположил Витенег.
- Извечная его с Громовержцем борьба даже меня утомила,- признался Индрик. – Хотя, Перун тоже хорош. К брату бы спустился, поговорил бы с Полозом. Но нет. Гордость победителя ему не позволяет.
Сварогины в изумлении переглянулись: о Громовержце так никто не говорил. Перун был героем, ему возносили песни и славили в огне небесном.
- Герой? – переспросил Индрик, когда они шли по пандусу у другой стены. – Герой бы не оставил своего поверженного брата в Среднем Мире. Перун просто выиграл битву, а Полоз просто проиграл. Но да ладно, - махнул царь зверей лапой. – Это их дело.
Пандус с этой стороны пещеры был шире, и от зала с водой его отделяла естественная колоннада сросшихся сталагнатов. Колонны излучали тихий янтарный свет. Дорога медленно спускалась в глубину, пока не превратилась в коридор. Водяной вновь убежал вперед и скрылся из виду. Коридор был просторным и сырым, по сверкающим стенам текла вода. Небольшие сталактиты светились зеленым: то ярче, то тише. И когда стихало их пульсирующее сияние, казалось, будто внутри камня плавают маленькие пузырьки.
- Это Фавор-гора за вами наблюдает, - объяснил Индрик. – Она же тоже у меня живая. Вот и встречает ваши души, изучает, насколько они честны.
Коридор становился уже, и странникам вдруг почудилось, что Индрик не поместится в пещере. Но царь зверей голову немного наклонил, сделал пару больших шагов, и камень расступился.
И гора явила чудо – пещера, в которую пришли странники, была настолько огромной, что не видно потолка: наверху плыли облака. Среди клубов тумана сверкали молнии, но сверкали в тишине, и не было дождя. А сами облака светились янтарём.
Стены пещеры терялись в золотом тумане, а под ногами стелилась мягкая бурая трава. Поле убегало в неизведанную глубину, глубину, в которой не было горизонта. Среди поля возрастала невысокая каменная гора, которую плотно обхватило золотое древо. Ствол дерева состоял из множества сплетенных друг с другом стволов, а крона раскидистой шапкой терялась в облаках. Из-под корней дерева бил родник, который собирался в озеро, омывающее гору и растущее из нее дерево. Золотая вода из озера растекалась маленькими ручейками, что сверкающей сетью оплетали поле. Из земли кое-где росли сталагмиты и каменные цветы.
Водяной резвился на золотой поляне, играл с золотой водой.
- Сердце моего мира, - улыбнулся Индрик. – Никто из людей не видел его.
- Так это – Краколист? – спросил удивленный Витенег.
- Нет, - покачал головой царь зверей. – Это мое древо, но оно подобно Краколисту. Там, внутри моего древа, тоже миры сокрыты.
- Это как? – удивился Яромир. – В дереве – миры?
Индрик обернулся на богатыря и махнул ему лапой.
- Пустая это болтовня. Идем.
Царь зверей повел детей Сварога к золотому древу, которое, казалось, было недалеко. Они шли и шли по полю, а дерево оставалось будто бы на месте.
- Когда же мы до него дойдем? – спросил Мухома спустя почти что час ходьбы.
- Когда оно позволит, - улыбнулся Индрик. – Знакомится оно с вами, боится чужаков.
Когда золотое древо позволило подойти ближе, дети Сварога уже совсем выбились из сил. Древо оказалось колоссальных размеров, среди его кроны гулял ветер и пели птицы. Родник бурлил грандиозным водопадом, и над золотистым озером стелился сверкающий туман. Над водой летали стрекозы, а у берегов росли настоящие, только бурого цвета, цветы. На мелководье плавали золотые рыбы. Стен пещеры более не было видно: поле бурой травы, испещрённое золотыми ручейками, терялось в медном тумане.
- Невероятно, - прошептала Василиса, подойдя ближе к воде. – И это все – внутри горы?
Индрик наклонил на бок косматую голову, но ничего сказал.
- Я хочу сюда! – прыгал на берегу водяной.
Индрик наклонился и взял духа воды на руки.
- Я же тебе говорил, малыш, - пробасил царь зверей и поцеловал духа воды в лоб. Водяной заурчал и закрыл свои большие глаза. Индрик опустился на колени рядом с озером, посадил водяного на свои ладони и зашептал. Слово короля зверей перекатывалось, как первый весенний гром, летело, как свежий ветер и легким дождем опустилось на водяного. Вода задрожала под хрустальными слезами Индрика и со смехом распалась на сверкающие брызги. Брызги поднялись над ладонями Бога зверей, собрались в маленькое облачко, которое, продолжая звонко смеяться, поплыло над озером. Когда облачко доплыло до середины золотого водоема, оно пролилось звонким дождем и со смехом растворилось в воде.
- Теперь ты будешь свободным, как и мечтал, малыш, - пробасил Индрик, вытирая слезы. Царь зверей грузно поднялся и обернулся на своих гостей. – Всегда плачу я, когда души возвращаю к истоку, - извиняющимся тоном проговорил он.
Василиса тоже вытирала слезы. Всхлипывала Яра. Мужчины хмуро смотрели на золотую гладь святого водоема, над которым все еще слышался звонкий смех духа воды.
- Он теперь счастлив, да? – тихо спросила Василиса у Индрика. Царь зверей согласно покачал головой.
- И теперь не потревожит его Полоз, - заверил сквозь слезы Индрик. – Ох, полно, полно, - пробормотал царь зверей сам себе, тряхнул косматой головой и вновь посмотрел на людей. – Теперь надо с вашей просьбой разобраться.
- Что же делать нам? – спросил Витенег, проходя вперед и вставая рядом с Василисой.
- Я не буду отправлять на вашу войну силы зверей и природы, - заверил Индрик. – Не омрачу их бытие таким грехом. Подсказать, как с Богами говорить, тоже не в моей власти – я давно от них ушел, мне их раздоры надоели, - царь зверей задумался. – Могу только отправить вас на Блажен, - вздохнул он. – А со своими создателями вы уж сами говорите.
- Отправить нас к Вратам? – переспросил Веслав, который находился рядом с Яромиром и Ярой. Веслав замечал, что после разговора с берегиней Витенег старался больше обращать внимание Василисы на себя, и ему, порой, это удавалось, от чего Веславу делалось тошно. И сейчас царевич видел, что Василиса от Витенега не отстранилась. И корил себя Веслав за то, что думает об охотнице больше, нежели о том, как предстать перед Богами.
- Да, к Вратам, - задумчиво глядя на царевича пробасил Индрик и почесал бороду.
- Но разве человеку возможно преодолеть седые скалы острова Блажен? – удивилась Василиса.
- Я не знаю, - искренне признался Индрик. – Я не был у врат Богов. Может, внемлют Боги вам. Отправлю вас, потом расскажите, - он помолчал. – Ну, если живы останетесь, - добавил Бог сконфуженно.
- Храни меня Отец Сварог, - пролепетал Мухома.
- Если так боишься, - обратился Индрик к Зайцу. – Я могу домой тебя вернуть, к Фросье.
- Хорошо, - сказал Веслав, и все на него посмотрели. Царевич шагнул вперед и встал перед царем зверей. Веслав бросил короткий взгляд на Василису и Витенега и вновь посмотрел на Индрика. – Отправляй их всех домой, а меня – к Богам. Все равно перед войском Драгослава шесть человек бессильны, а если Боги прогневаются и не откроют Врата, то погибну я один. Я должен был идти к Богам, Макошь дала мне много лет для странствия, в которое я так и не отправился.
- Я иду с тобой, - строго сказала Василиса и подошла к Веславу. – Что бы ты о себе не думал, одному тебе не справится с Богами, - она взяла царевича за руку. – Мы им вместе постучим, - Веслав невольно улыбнулся.
- Заяц тоже не трус! – воскликнул Мухома. – Я, хоть и не подарок, - добавил он, заметив на себе удивленный взгляд Индрика, - но сердце, кажется, имею. Ты простил меня, Веслав, - он обратился к царевичу. – Я хочу тебе помочь, друг, - Мухома смахнул слезу. – Если ты не против.
- Я не против, друг, - улыбнулся Веслав.
- Так, - пробасил Яромир. – Идем мы все с тобой, царевич. На этом точка.
- Да, - нехотя согласился Витенег и посмотрел на Василису. – Мы все – с тобой.
- Будь по-вашему, - поклонился Индрик и повернулся к озеру.
Царь зверей воздал руки к небу и зашептал. Тихий, низкий шепот царя зверей превратился в мелодичную песнь и полетел над золотым озером. И там, где слова короля природы касались воды, поднимались сияющие брызги и возносились вверх. С кроны золотого древа спустились райские птицы, подхватили парящие слова и понесли их над водой. Слова серебрились, дрожали, наполнялись сиянием и водой, пока не превратились в величественных серебряных лебедей. Птицы били могучими крыльями, отряхивая с себя ворожбу и обретая перья. Шесть гигантских птиц подплыли к Индрику и поклонились.
- Эти души воды вернуться ко мне сразу, как отправят вас к Богам, - проговорил Индрик, обернувшись на своих гостей. – Возвращаться вам придется самим.
- Это невероятно, - призналась, кладя руку на сердце, Яра. – Это путешествие, все, что было - невероятно.
- Ты тоже можешь творить чудеса, - сказал ей Индрик и подмигнул. – Вы все можете, - добавил король зверей, обратившись к остальным. – Возьмите с собой свои свиты, там холодно будет. И припасы не забывайте с огнивицами, - добавил он как заботливый родитель.
- Спасибо тебе, - поклонился Индрику Веслав.
Индрик поклонился в ответ и махнул лапой птицам. Лебеди вышли на берег и опустились перед людьми. На каждом лебеде появилась золотая упряжь. Птицы были такими большими, что на каждой могли разместиться по два человека, но Индрик заботливо наворожил каждому наезднику по животному. Когда путники вместе со своей поклажей разместились на спинах птиц, царь зверей похлопал в ладоши, и лебеди поднялись в воздух.
- Да помогут вам Боги, - услышали люди его низкое бормотание, когда птицы оторвались от земли.
Лететь было неудобно: несмотря на упряжь, взмахи крыльев птиц качали наездников. Птицы, хоть и поднимались плавно, взлетали под наклоном, от чего казалось Яромиру, что он вот-вот упадет. Богатырь посмотрел на жену, которая, натянув поводья своей птицы, летела рядом. Яра улыбнулась Яромиру, и муж попробовал улыбнуться в ответ. Мухома изо всех сил вцепился в лебедя, зажмурился. Веслав тоже пытался совладать с поводьями; Василиса, как и Витенег, смотрела вниз, пока златорогий Индрик и его чудесный мир не скрылись за облаками. Лебеди поднялись над золотым древом и летели меж его сверкающих ветвей. Но вскоре закончились и ветви, птицы выровняли свой полет. Всюду плыли облака: пушистые, искрящиеся, живые.
- Это невозможно! – воскликнул Витенег, обращаясь к Василисе.
- Почему? – рассмеялась Василиса и подлетела к нему ближе. Охотница не только быстро совладала со своей птицей, но и нашептала лебедю слова, и теперь лебедь слушался свою наездницу.
Витенег посмотрел на нее и улыбнулся:
- Потому что это – чудеса.
Глава 16. Битва
Вершины высоких заснеженных скал терялись среди облаков. Отвесную гряду соединял вырубленный в камне пандус, ступенями поднимавшийся к небесам. Природную стену украшали древние руны, в центре монолита тускло светилась похожая на четырехлапого паука руна Рок. Начало и конец мира слились в этих вечных скалах, что хранили границу миров.
Вокруг Небесных Скал бушевал океан. Волны вздымались до небес, чуть ли не до самих Золотых Врат, створы которых покоились на пиках гор. Ветер, холодный и колючий, нещадно рвал облака: божественной была мощь стихии.
А за Небесными Скалами, далеко на Севере, где воды океана сковало ледяное дыхание Неяви, стоял Мертвый Город. В том городе был Колодец, который вел в царствие Мора. Ледяной ветер Неяви дул из его черной, зияющей дыры.
Он стоял подле Колодца целую вечность, пока его кожа не иссохла, и не заледенели побелевшие кости, но так и не решился прыгнуть. Она стояла напротив и полным боли взором смотрела не него. Она ждала. И он протянул ей руку: страшную, обезображенную, со сгнившей плотью, почти истлевшую, с белыми костями, что торчали на запястье.
Ее теплая ладонь была спасением в царстве вечной тьмы. Он чувствовал, как возвращается жизнь в его мертвое тело. Ему было хорошо и спокойно.
Он открыл глаза. За окном каюты простиралось безбрежное море. Агния сидела за столом напротив и держала его за руку.
- Ты должен противостоять натиску Неяви, - серьезно сказала Агния. – Они и меня вначале мучали. Когда же навьи плотнее твою душу своими словами оплетут, тогда легче тебе станет.
Драгослав хмуро посмотрел на свою жену.
- Но я не боюсь этих видений, - сказал он. – Я просто вижу сны.
Но Агния покачала головой и крепче сжала его руку:
- Это не просто сны, родной, - заверила она. – Мору не нравится, когда души, которые должны были в его царствие отправиться, кто-то забирает. Это Мор зовет тебя. Если прыгнешь в тот Колодец, даже Полоз не придет тебе на помощь.
Драгослав другой рукой накрыл ладонь Агнии.
- Я не прыгну, обещаю, - заверил он жену, но царица продолжала обеспокоенно смотреть на мужа.
В дверь каюты постучали: Витигост, капитан «Верилада», поклонился царю и доложил, что на горизонте Блажен. К вечеру прибудут корабли. Царь приказал, чтобы весь флот готовил орудия.
- Ты уверен, что надо драться? – тихонько спросила его Агния.
- Я – нет, - честно признался Драгослав. – Но я не думаю, что Повелитель нас поговорить отправил.
- Ты думаешь, Горыч сразу на них нападет, без твоего приказа? – нахмурилась Агния.
- Думаю да, - согласился царь и внимательно посмотрел в глаза жене. – У нас нет выбора, ты знаешь.
Агния согласно покачала головой.
- Знаю, - грустно проговорила волхва. – Тогда я поднимусь на палубу и спою Слово для людей. Чтобы они беспрекословно слушались тебя. Ведь они думают, что мы сначала потолковать должны.
- Я пойду с тобой, - сказал царь, поднимаясь следом за женой.
Наверху ярко светило солнце, отражаясь от медового дерева корабля. Свежий ветер наполнял белоснежные паруса, и летали чайки. Драгослав осмотрелся: его войско простиралось почти до самого горизонта. Агния поднялась на полуют и тихо запела песню. Ее слова были такими тихими, что таяли в дневном воздухе, и их никто не замечал. Драгослав поднялся к ней, взял ее за руку и тихо зашептал, вторя словам жены. Песнь, которую никто не слышал, подхватил ветер и понес над кораблями. И каждый, кто душою Слову внимал, с покорностью раба волю царя принимал.