Драгослав с трудом понимал, что происходит: битва превратилась в неясное зарево среди ночи, сквозь которое был слышен лязг мечей и шепот слов воюющих волхвов. Где-то летел небесный огонь: волхвы рахманов старались уничтожить несметное золотое войско. Дрались змеи, морской и земной, а в вышине неба сверкали молнии Богов. Драгослав замер, Агния тоже: пронзивший их обоих меч рахмана не причинил супругам вреда. Только обернулась Агния на мужа, когда почувствовала себя прикованной к нему вражеским мечом. Драгослав вынул меч из сияющей брони: оказывается, оружие пращуров могло повредить и волхвовские доспехи морских витязей. Доспехи, но не души.
Поразивший царя и царицу богатырь в белых доспехах рахмана оцепенел от ужаса, когда увидел, как Драгослав освободил себя и свою спутницу от пронзившего их обоих завороженного оружия. Рахман хотел было убежать, но Драгослав снес ему голову его же мечом.
Битва, казалось, будет длиться вечно. Сражающиеся потеряли счет времени: золотая армия медленно продвигалась вперед, к серебристому граду пращуров, который стоял на внешнем берегу реки, что окружалаНебесные Скалы. Сварогины не выдержали бы такого изнуряющего боя, если бы не золотые витязи, которые помогали людям своим словом. Рахманам давали силу слова их волхвов, только сила слов зачарованного войска Змия была, все же, сильнее, и защитники Блажена медленно отступали.
Пятиглавый крылатый змей клубком катался со своим трехглавым морским собратом, подминая под себя и своих и чужих воинов.
Битва длилась всю ночь, и, когда первый солнечный луч коснулся Небесных Скал, войско Полоза оттеснило рахманов к белокаменным стенам их величественного града.
Истошное рычание потрясло утренний воздух: пятиглавый защитник Блажена вцепился в три шеи морского змея, и Горыч отчаянно бил своим гигантским хвостом. Невыносимый гром разрезал клубящиеся над Блаженом тучи, и разряд белых молний вспорол землю рядом со сражавшимися змеями. Поверженный Полоз расправил спину подле сына и, наволхвовав из последних сил себе руки, старался освободить Горыча. Молнии ударили еще раз, и подле Полоза явился Перун.
- Ты вновь проиграл, брат, - прогремел Громовержец. – Возвращайся в свои воды, и…
Но тут, под натиском слов и стрел золотого войска, рухнула часть стены Белограда, и в пробитую брешь ворвалось войско Полоза.
Перун обернулся и посмотрел на то, что совершают сыны Сварога под руководством золотых витязей.
- Ты даже души им пленил, рабам своим, - проговорил разочарованно Перун. – Как же ты низко пал, Змий, раз бессмертием ты их заворожил. Ты же знаешь, что душам нужно идти дальше, и знаешь, что царствие Мора – лишь град на их вечном пути.
- Нет, - прохрипел Полоз и, наконец, заставил пятиглавого дракона разжать пасти. – Нет. Они не ведают об этом, они думают, что им души свои не спасти.
Пятиглавый зло рычал на Бога морей, но перечить его Слову не смел. Трехглавый же, скуля, свернулся подле ног своего отца.
- Что же ты не спасаешь Белый Град? – удивился Полоз, поднимая взор на своего брата.
- Не я должен город спасти, - проговорил Перун. – Это пряжа не моя: урок, брат, тот не для меня.
Полоз рассмеялся:
- И ты позволишь мне пройти к Вратам, после того, как я вновь проиграл? Позволишь разрушать твой град?
Перун обернулся на Полоза:
- Город построили рахманы, вопреки советам нашего Отца - жить, как в древние времена, с Матерью-Природой. Если бы они послушались тогда, сама бы Смородина-река их бы защитила. Это – им урок, - вздохнул Перун. - Ты можешь и Мост перейти, и во Врата постучать, брат. Только это ничего тебе не даст: сбросят тебя обратно Птицы. Можешь захватить Белый Град, но души рахманов поработить тебе не удастся.
Сверкнула молния, и Перун исчез. Полоз, рыча, сжал кулаки. Алый пятиглавый дракон поднялся в воздух и перелетел к Белому Городу. Войско Полоза расступилось перед крылатым ящером, но монстр ни людей, ни золотых витязей трогать не стал. Змей расположился подле бреши в белокаменной стене, и все пять голов обернулись на Полоза.
- Ну, сиди, Горыныч, сиди, - прорычал поверженный Бог. Полоз обернулся на Горыча и, положив свои ладони на сына, зашептал. Слова Полоза дрожали над ранами змея, и кожа морского царя срасталась. Когда тело сына зажило, Полоз велел ему возвращаться в воду, и сгорбленный Горыч послушался отца.
Полоз обернулся на Белый Город: Бог морских пучин знал, что Драгослав одержит победу. Он чувствовал своего слугу.
– Я знаю, кого отправить к Вратам, чтобы их открыли для меня, - пробасил Змий в свои усы и перевел взгляд на пришвартованный «Верилад». – Богам нельзя недооценивать собственных детей.
Полоз замотал своей сомьей головой и, обратившись водой, вернулся в океан.
Белоснежные улицы столицы рахманов осветили яркие лучи поднявшегося Хорса. Утро наполнило Белоград не только теплым светом: город тонул в лязге оружия, криках людей, всполохах Небесного Огня и вспышках умирающих витязей; серебристые стены окрашивались алой кровью. Слова волхвов возводили сияющие миражи, которые, дрожа, рассыпались от песни противника. Волхвовские стрелы пронзали людей. Если бы не сила, которую золотые витязи Полоза давали смертным, люди бы уже почили от усталости. Сам Драгослав, который брал силу Неяви, едва держался на ногах, когда перед ним, после долгого и изнуряющего боя, отворились врата Царского Терема Белого Града.
Зал, представший перед завоевателями, был огромным и светлым. Колонны, выполненные из резного белого камня, в два ряда уходили к находившемуся в центре зала Великобожию, подле которого располагался трон. Высокий потолок был расписан небесными красками и инкрустирован белыми камнями, символизирующими крону Краколиста. Из высоких резных окон лился утренний свет. В воздухе, между колоннами, плыли огнивицы с небесным огнем-Сварожичем.
Подле Великобожия стояли старцы-волхвы в белых траурных одеждах, а на троне восседал совсем ветхий старик: казалось, если его спина потеряет опору трона, то волхв падет.
Драгослав и Агния повели золотых витязей в зал. За ними прошли воины-сварогины. Волхвы рахманов окружили своего повелителя и почтительно склонили головы перед завоевателями.
- Мы признаем вашу победу, - хрипло проговорил один из волхвов, высокий и худой старик. - Позвольте нам уйти с миром.
Следуя словам говорившего, волхвы еще раз кротко поклонились завоевателям.
- Вы сдаетесь без боя? – удивился Драгослав, остановив своих людей.
Волхвы мягко рассмеялись.
- Воевать против тех, кто уже мертв – пустое дело, - просипел старик на троне. – Только зря тратить силы своих душ. Наше время прошло, и мы это признаем.
- Никто не сдается без боя, - проговорил Драгослав, осматривая зал и ища возможную угрозу.
- Тут нет ловушек, Кощей, - рассмеялся старец, и Драгослава передернуло от его речей. – Тебя, Неяви раба, нам не одолеть. Как и жену твою, мертвую Ягу. Но вы выиграли только эту войну, тьме своей души, - тут волхв посмотрел на застывшую Агнию, - вы проиграли. В ваших душах более нет места Свету.
- Уходите, - зло прошипела Агния, и Драгослав обернулся на жену: вся в крови, в потускневших доспехах, она с отчаяньем смотрела на своего врага. – И пусть ваши души примет Светоч, - царица покачала головой. – Ведь на ваших белоснежных ладонях нет чужой крови, - грустно усмехнувшись, добавила она.
Старец устало покачал трясущейся головой.
- На моих руках – кровь тех сынов Сварога, кто пал сегодня, и тех людей, кто еще погибнет, следуя за Змием, - прохрипел он. - Но я готов предстать перед Богами, готов и искупление нести. Но для вас уже нет обратного пути, - он закрыл глаза и зашептал. Окружающие его волхвы подхватили песнь.
Захватчики насторожились, приготовились плести из слов ответ, но старцев окружил серебристый туман их слов. Туман, искрясь, сгущался, становился плотной стеной, пока не скрыл волхвов от глаз. Нежная, будто свирель, песнь наполнила зал, засияли ярче звезды Краколиста, и тени Птиц метнулись с потолка. Золотое Войско и сварогины припали к земле от страха перед вестниками Ирия, но еле видимые Птицы пронеслись над ними, не причинив вреда. Птицы кружили над облаком Слов, укрывающим волхвов, и взмахи Их призрачных крыльев разгоняли серебристый туман. Когда видение исчезло, зал был пуст. Только над капиями богов дожал легкий отблеск света.
Драгослав поднялся, помог встать и Агнии.
- Теперь, с силой Блажена, весь мир будет нам принадлежать, - тихо сказал царь, с улыбкой глядя на трон завоёванной им легендарной страны.
Агния неуверенно покачала головой и проследовала вслед за мужем к трону. Когда-то волхва сама наворожила видение для Драгослава, в котором говорила о том, что миром возможно повелевать. Ведь тот человек, который пришел к ней в лес за помощью, не мог поверить даже в собственные силы. Того человека она боялась отпустить, боялась навечно остаться в заколдованной избе. Но теперь… Ее морок обретает силу. И даже ее душа, столько веков томящаяся в скорлупе слов Полоза, содрогается от страха.
Рахманы покорно приняли свое поражение, своему новому царю они преподнесли дары: вечный огонь Сварога, силу Слова собственных волхвов и военную мощь дружины. Горыныч покинул стену Белого Града, вернувшись к Небесным Скалам.
Когда улицы Белого Города расчистили от трупов, Агния и Драгослав привели в Теремной Дворец царевну Злату. Девочка восхищенно смотрела на город пращуров, который, казалось, будто бы светился серебром. Дома и терема Белого Града, построенные из камня, были выше и изящнее архитектуры Солнцеграда. Сами рахманы царевну не удивили: внешне они ничем не отличались от жителей Сваргореи. Даже одежды их были похожими, только, в отличие от сварогинов, рахманы любили светлые, почти траурные, цвета. Женщины не носили кик, только украшали венчики височными кольцами. Замужние покрывали голову платком, в то время как девушки оставляли голову непокрытой. Царевна представляла легендарный народ иначе: в ее воображении сказочный город Света населяли древние волхвы, а не простые люди.
Сварогины и Золотые Витязи праздновали победу. Люди были уверены, что теперь Полоз дарует им еще большие блага, а их царь поведет их в новые битвы, к другим неведомым берегам. Пир устроили пышный, с гуляниями и песнями. О Горыче победители не тужили: сварогины знали, что Морской Царь отдыхает на морском дне, и, когда придет время, ящер вернется к людям.
Полоз явился Драгославу на третий день после победы. Пиры уже завершились, и люди занялись делами: записывали перешедшие в казну Сваргореи богатства, в Свагоборах возвышали капии Полозу, золотые витязи восстанавливали разрушения Белого Града.
Змий явился к своему Наместнику, когда тот в одиночестве отдыхал в светлице Царского Терема.
- Ты должен отправиться к Вратам, - пробасил Полоз. Драгослав устало посмотрел на своего Повелителя. Царь сидел на кресле подле стола, на которым лежали бересты, принесенные царю казначеем Блажена. Солнце ярко светило сквозь мозаичные стекла окон и бликами разбегалось по светлой комнате.
- Я завоевал для тебя Блажен, сам Перун явился тебе, - покачал головой Кощей. – Я выполнил наш уговор.
Полоз зарычал и затряс в гневе головой. Драгослав спокойно смотрел на Змия: царь чувствовал, как холодный дух Неяви, к которому он обратился, лишил его страха перед собственным Повелителем.
- Ты должен отправиться к Вратам, - настаивал Полоз. – Только ты сможешь открыть их для меня.
- Ты проиграл Перуну, - спокойно ответил Драгослав. - Хорошо, что смертные не поняли этого. Для них покорение Белого Града – есть символ нашей общей победы.
Полоз сжал кулаки и зарычал так, что задрожали в окнах стекла.
- Ты, - Змий, шипя, подошел к Драгославу и склонился над ним. – Не смей говорить со мной так! Никогда не забывай, в чьей власти твоя душа. И дочь твоя.
Упоминание Златы встревожило Драгослава, но царь сумел скрыть от Повелителя страх.
- Я тебе нужен, - проговорил Кощей, смотря в белесые глаза Полоза. – Коли ты разорвешь наш с тобою уговор, дети Сварога вновь отвернутся от тебя.
Полоз в бешенстве метнулся тенью прочь, но тут же вновь вернулся. Его грудь тяжело вздымалась, жилистые кулаки то сжимались, то разжимались. Он рычал и бесновался, летая по светлице, Драгослав же спокойно за ним наблюдал. Вдруг Полоз остановился, успокоился и сам себе улыбнулся. Бог морей посмотрел на своего непокорного Кощея-слугу.
- А если новый уговор? – вкрадчиво произнес Змий. От прежней злости Полоза не осталось и следа. Драгослав внимательно смотрел на своего Повелителя.
- А кто будет Свет от созданий Неяви оберегать, если я открою тебе Врата в мир Богов? – поинтересовался Кощей.
Полоз фыркнул, но не разозлился, а улыбнулся:
- У меня есть сильный и могущественный помощник с множеством слуг, - промурлыкал он. Но Драгослав отрицательно покачал головой:
- Я не хочу жить ни под водой, ни в Мертвом Городе, - ответил царь. – В Белом Граде я оставлю править Деяна, а сам вернусь домой.
Полоз гордо посмотрел на своего слугу:
- Смотреть за Неявью будут мои слуги, - проговорил Бог тихо. - Морской народ, о котором вы, люди, даже не слышали, - Драгослав с удивлением посмотрел на своего Повелителя. – Да, да, - согласно кивнул головой Полоз, видя, что его бессмертный слуга заинтересовался. – Царь подводных городов Ний с почетом возьмет на себя эту заботу, стоит мне только повелеть ему.
- О ком ты говоришь, Змий? – спросил Драгослав, но Полоз лишь усмехнулся.
- Настоящий Свет намного больше того мира, который известен тебе, - загадочно проговорил Бог морей. - Даю тебе время подумать, пока я буду пребывать в пучине морской, толкуя с Нием о его новом положении, - рассмеялся Змий и исчез.
___
[1] Сила Велеса – магическая сила волхва
[2] Шканцы (квартердек) - приподнятая часть верхней палубы в кормовой части судна. На квартердеке располагались средства управления судном: штурвал или румпель, компас и обычно находился капитан корабля.
Глава 17. За Северным ветром
Сияющие облака, казалось, будут длиться вечно. Птицы летели, и от взмахов их массивных крыльев облака закручивались, сверкая маленькими молниями. Путники не знали, сколько прошло времени - странники настолько утомились полетом, что не заметили, как окружающие их плотные облака рассеялись.
Первой опомнилась Василиса: она с удивлением обнаружила, что умудрилась заснуть на птице. От страха охотница чуть не выпустила поводья лебедя, но удержалась и посмотрела вниз: далеко внизу сверкало синее море. Василиса осмотрелась: птицы летели высоко, заботливо удерживая спящих наездников. Невероятно. На синем небе плыли клубящиеся белые облака, яркое утреннее солнце восходило над горизонтом. Удивительная ворожба.
Василиса увидела, как проснулся Веслав, который летел справа от нее. Царевич, как и она сама, от страха чуть не упал с птицы, но лебедь помог ему удержаться. Испуганный вскрик Веслава разбудил Витенега и Мухому, который, по привычке, разразился руганью. Брань Зайца привела в чувство Яру и Яромира.
- Мы все еще летим! – воскликнула, оглядываясь, Яра.
На горизонте океана высились скалы, вершины которых таяли в небе.
- Какой же они высоты, - старалась перекричать ветер Яра.
- Невероятной, - крикнул ей в ответ Заяц. – Не знаю, как вы, но я так хочу есть, что сейчас умру от голода.
- И что ты предлагаешь? – громко пробасил со своей птицы Яромир.
Заяц только пожал плечами и буркнул себе под нос.
Стаю зачарованных лебедей сопровождали чайки, а Стрибог заботливо наполнял белоснежные крылья ветром. Когда солнце поднялось высоко, лебеди достигли скал. Отвесная гряда вырастала из моря, будто стена, острые вершины которой были скрыты за облаками. По стене поднимался ступенями пандус, но ни рун, ни врат видно не было.
- Где же Блажен? – удивленно спросила Василиса.
- В мире людей, - догадался Веслав. – Мы во владениях Индрика, - царевич старался перекричать ветер. – И здесь есть только вход в Светомир, Блажен же находится в мире Яви.
- Отец Сварог, - прошептал Заяц.
Птицы сели на широкий выступ пандуса, который оказался настолько огромным, что на его краю росли низкие деревья, корни которых цепко оплели скалу. Над зеленой травой, что пробивалась сквозь трещины в камне, летали насекомые. Когда люди спешились, птицы поднялись в воздух и, обратившись в облака, растаяли в небе. Дети Сварога долго смотрели на высокое синее небо, которое было удивительно прозрачно.