- Никогда не видела такой вышины, - призналась Василиса, - будто еще немного, и увидим мы крону Краколиста.
- Так и будет, - ответил ей Заяц. – Мы ж к Древу путь держим, к Богам идем, - Мухома нервно сглотнул. – Давайте хотя бы поедим из того, что у нас осталось, на дорожку, - Заяц обвел своих друзей взглядом.
- Дело молвишь, - согласился Яромир. Он, как и Заяц, чувствовал волнение в этом дивном месте, объяснить которое богатырь не мог. Как из подземного мира Индрика гигантские лебеди перенесли его, спящего, на скалы среди вод?
- За десять лет жизни в Волыньке я уже отвык от страха, - признался Витенег, смотря на Василису. Воин развернул оставшиеся припасы, которые им собрали еще Гьярда и Гореша. Хлеб после всех ненастий уцелел, и охотник разломил его. – А теперь я вновь боюсь, как в те давние времена, когда я только пустился странствовать и не знал, что ждет меня.
Путники опустились на землю, и Веслав достал из заплечного мешка бурдюк с водой.
- А я настолько привык к страху, - признался царевич, – что не представляю, как можно жить без него, - он протянул Василисе воду, и та, отпив, передала бурдюк Яре. – Не представляю, как можно спать по ночам.
Дул холодный ветер, и низкорослые деревца легонько шелестели. Кричали чайки, и далеко внизу шумело бившееся о скалы море.
Путники завершили свою скудную трапезу, помолились Богам и продолжили путь. Пандус был уже, чем то плато, на котором обедали дети Сварога, но, все равно оказался достаточно широким: по его краям росли те же сухонькие деревца, и пробивалась трава. Камень отвесной скалы, к которой примыкал пандус, был темным, с белыми разводами. Среди камней отдыхали чайки и олуши.
Пандус поднимался в гору плавно, гигантскими ступенями, но идти было тяжело. Хоть солнце ослепительно сияло, но дул сильный холодный ветер. Странники останавливались на отдых на площадках, которыми пандус переходил на следующую ступень. Чем выше поднимались люди, тем круче взбиралась дорога, тем сильнее дул ветер.
Солнце клонилось к вечеру, когда облака оказались ниже, чем дорога, по которой шли путники. Пандус сделался уже, растений не осталось, и не кричали птицы. Только темно-серый, с разводами, камень, и обрыв в море.
- Мне кажется, у этой дороги не будет конца, - пробурчал Мухома, передавая огнивицу со Огнем-Сварожичем Витенегу. Странники остановились на привал, и Яромир поделил на всех хлеб из своего мешка.
- Индрик не мог отправить нас на погибель, - уверенно проговорил богатырь. – Может, нас не пускают сами Боги, а, может, мы еще не дошли.
- Надо просто идти дальше, - уверенно ответила Василиса. – Что бы там не ждало нас.
- Я думал, Птицы доставят нас прямо к Краколисту, - признался Мухома, откусывая черствый хлеб.
- А как же сила духа? – подмигнула ему Василиса, но Заяц только хмыкнул ей в ответ.
- Спасибо вам, что отправились со мной, - проговорил Веслав, улыбаясь своим спутникам. – Чем бы наш путь ни закончился, знайте, без вас его бы не было.
- О, наш юный волхв взрослеет! – хохотнул Мухома. Витенег легонько толкнул Зайца в бок, но Веслав лишь согласно кивнул Зайцу.
И дети Сварога вновь продолжили путь. Дорога поднималась все круче и круче, ветер серчал все сильнее. Пандус делался уже и уже, пока не превратился в небольшую дорогу, на которой с трудом могли разместиться два человека. Камни скатывались из-под ног и улетали в бездну. Солнце уже село за горизонт, когда в вышине стал виден конец пути. Отвесная скала, все же, имела вершину, но на ее вершине не было ни врат, ни легендарного огня Сварога.
- Да что же это такое, - пробормотал Витенег, стараясь разглядеть вход в Светомир.
Охотнику никто не ответил: уставшие путники медленно, шаг за шагом, борясь со стихией, поднимались наверх. Силы людей были на исходе, но остановиться было страшно. С дороги срывались камни, и, чтобы не упасть, сварогины держались руками за отвесную скалу.
Последние тридцать саженей крутой дороги казались странникам вечными. Солнце уже село, обе луны еще не взошли, и в наступивших сумерках оступиться было еще страшнее. Ветер сделался совсем холодным и колючим.
Люди прижимались к скале, Мухома зажмурился от ужаса. Яромир чуть не выронил факел с небесным огнем. И когда уже ночной холод сковал тела людей, пандус, наконец, завершился. Осталось немного: подтянуться и подняться на плато.
Витенег, который шел первым, забросил на гору сначала огнивицу, затем, подтянувшись, залез и сам. От его движений несколько камней упало в бездну. Витенег, расположившись на краю горы, подал руку скулившему Зайцу. Мухома причитал: у него никак не получалось залезть на гору, даже с помощью Витенега.
- Твое пузо тебе мешает, - разозлился Витенег, видя, что у Мухомы ничего не выходит.
Заяц только всхлипывал, отчаянно пытаясь подтянуться.
- Давай я тебе помогу, - предложил Веслав и, оторвав руки от стены, стал толкать Зайца с низу. Мухома, коленом оперевшись на руку Веслава, одной рукой зацепившись за скалу, а второй – за ладонь Витенега, с криком, затащил себя наверх. Со скалы сорвались камни и ударили Веслава. Царевич от неожиданности вздрогнул, его нога соскользнула, часть пандуса под ним обвалилась, и Веслав, с трудом успев ухватиться за край пандуса, повис над пропастью. Василиса, которая стояла рядом с царевичем, тут же упала на колени и схватила Веслава за запястья.
- Помоги мне! – крикнула она стоявшему за ней Яромиру. – Обхвати меня за пояс, чтобы я не упала. А тебя пусть держит Яра.
Богатырь бросил огнивицу и вместе с женой обхватил Василису. Веслав чувствовал, как несмотря на усилия охотницы, его пальцы соскальзывают с гладкого камня.
- Отпусти меня, - просил он Василису, но охотница только сильнее сжала свои пальцы на его запястьях. Веслав попробовал подтянуться, но сильный ветер не давал царевичу совладать со своим телом. – Отпусти меня, - повторил он, смотря в полные слез глаза Василисы. Она отрицательно покачала головой. Веслав и сам хотел бы заплакать, только не мог: душу сковала пустота и еще одно, неведомое доселе чувство. Холодное и жгучее. От одной мысли, что он так нелепо умрет, не дойдя до конца пути, хотелось кричать. Кричать от злости на Богов, которые отвернулись от него, кричать от злости на себя, за то, что столько лет боялся даже собственной тени, кричать от злости на судьбу, которую ему спряла Макошь. Веслав чувствовал, как охотница непозволительно низко опустилась над пропастью, изо всех сил стараясь помочь ему подняться. Веслав старался изо всех сил, но у него не получалось.
- Отпусти меня, - вновь проговорил он, когда его пальцы соскользнули с камня. Теперь царевича держала Василиса. Веслав чувствовал, как выскальзывает из ее ладоней, хотя она сжимала их до боли. – Дойдите до Богов, спросите совета, - Веслав отчаянно перекрикивал ветер. – Витенег сможет разрубить эту пряжу и стать достойным царем. А ты – его царицей.
- Нет! – завопила Василиса истошно, изо всех сил стараясь вытянуть Веслава. Ее саму с трудом держал Яромир. Охотница плакала. - Я тебя люблю, - призналась Василиса, и у Веслава сжалось сердце. – Я с тобой упаду, но тебя не отпущу, - она закрыла глаза и зашептала.
Веслава охватила неведомая доселе злость: он не может позволить Василисе упасть вместе с ним. Царевич стиснул зубы. Если Боги завели его на край мира только для того, чтобы наказать за трусость, то... Веславу впервые хотелось кричать на Макошь за ее пряжу, а не покориться Судьбе. Василиса отчаянно шептала, но кружево ее слов разрывал ветер. Ох, Стрибог! Веслав чувствовал, как медленно падает вниз: восприятие царевича обострилось до предела. Он ощутил силу Стрибожьего Внука так, будто ветер остановился и распался на множество маленьких душ. Сила ветра была повсюду, в каждом мгновении, в каждом дюйме пространства. Сила пронзала весь мир. Стоило лишь протянуть руку, и она заструится по телу, словно вода по устью реки. Эта сила лишала страха, заменяя его спокойной уверенностью в единстве со Стрибогом, единстве с Даждьбогом, единстве со Сварогом и Свагорогой.… Веслав вспомнил образ явившейся ему Матери-Земли, которая улыбалась, одаривая его своим Светом. И сейчас он ощущал этот свет. Нет, это была не ветра сила. Это была сила того самого Света, именем которого сварогины и называли свой мир. Эта сила текла сквозь тело, подобно живой воде, что течет через ствол Мирового Древа, Краколиста, наполняя жизнью бесчисленные миры его кроны. И эта сила была подвластна каждому. Песня сама вырвалась из груди Веслава, неясные царевичу Слова складывались в дрожащее кружево, сияющую паутину которого не мог порвать ветер. Паутина оплела его, и он оттолкнулся от нее со всей возможной силой. Василиса потянула царевича на себя, охотнице помогли Яромир и Яра, и Веслав поставил локти на камень. Василиса тут же схватила царевича за спину, и помогла залезть на пандус.
- Я убью тебя, Мухома, - проговорил Яромир, держась за сердце. Но ветер унес его слова.
Василиса, всхлипывая, обняла Веслава. Охотница продолжала бормотать что-то невнятное, когда Веслав мягко отстранился: ветер сделался совсем ледяным - еще немного, и Стрибог всех в бездну сбросит. Или насмерть заморозит.
Царевич подтянулся и влез на скалу. Затем помог забраться Василисе. Поднялись Яромир и Яра.
Царевич крепко обнял Василису, которая все еще всхлипывала. «Ты спасла меня, любовь моя», - прошептал Веслав ей на ухо и, поправ законы, при всех поцеловал. Витенег невольно отвернулся.
Яромир хотел было выругать Зайца, но Мухома такой жалкой кучей сидел на сером камне, что богатырь только махнул на него рукой. К Зайцу подошел Веслав и опустился рядом.
- Спасибо тебе, - царевич положил ладонь на плечо Мухомы. Заяц с ужасом на него посмотрел.
- Ты головой ударился, юный волхв? – всхлипнул Мухома.
- Если бы не ты, я бы не понял нечто очень важное, - проговорил Веслав и улыбнулся. – Если бы ты не топил меня, я бы не смог заворожить змея. Если бы не ты, я бы не висел над бездной и не ощутил бы вновь ту силу, о которой говорила Лада. Если бы не ты, я никогда бы не испытал то чувство, которое может побороть страх. – Мухома смотрел на Веслава, открыв рот. – Спасибо тебе, Заяц, – Веслав поднялся и протянул ему руку. – Вставай, друг.
- Юный волхв… - Мухома взял царевича за руку и поднялся. Заяц все еще удивленно смотрел Веслава, когда Яромир окликнул их.
- Вы хоть заметили, куда мы попали? – спросил богатырь.
Дети Сварога оглянулись на богатыря и замерли.
Каменистая почва переходила в траву, которая легонько серебрилась под светом ярких ночных звезд. Поле травы простиралось до песчаного берега, на который накатывались легкие волны моря. А вдалеке, на горизонте, высился невероятных размеров дуб, крона которого терялась среди звезд. Нет: звезды и были кроной этого величественного древа.
- Невероятно, - прошептала Яра. – Так мы, получается, дошли?
Василиса пожала плечами:
- Вы чувствуете? – спросила охотница. – Ветра совсем нет. Воздух не движется.
Странники настороженно переглянулись: воздух будто застыл.
- Так мы за северным ветром, - завороженно прошептал Веслав, разглядывая удивительное небо. Была ночь, но, тем не менее, было светло: будто сам темно-синий купол небес испускал некий свет. И звезды. Они не мигали и были так близко, что, казалось, достаточно протянуть руку, чтобы коснуться их.
- Где мы? – переспросила Василиса.
- Есть одна древняя легенда, - ответил царевич и взял охотницу за руку. – В ней говорится, что там, где заканчиваются ветра, в неведомой стране, где нет ни востока, ни юга, ни запада, ни севера, есть вход на седьмое небо, на прозрачное дно мирового океана. Там, где заканчиваются ветра, начинается Светомир.
- Но тут нет Богов, - проговорил, озираясь, Мухома. – Тут никого нет…
- И огонь потух, - проговорил Яромир, смотря на огнивицу.
- Надо идти дальше, - сказал Витенег и направился в сторону серебристого поля. Бывший страж Солнцеграда даже не посмотрел на Веслава и Василису, когда прошел мимо них.
Путники двинулись за ним. Трава оказалась настолько мягкой, что даже не шелестела от поступи ног и тут же расправляла свои стебли. Люди шли, и от их шагов с травы поднимались едва видимые искорки света. Искры кружились над землей, собирались вместе, летели вперед, обгоняя гостей. Странники не сразу заметили удивительное явление: искорки были тусклые, и только когда они закружились вокруг путников, сварогины обратили на них внимание. Мухома даже попытался поймать огонек, но у Зайца ничего не вышло.
Искры разгорались, собирались вместе, и там, где кружились они, воздух уплотнялся туманом. Искры плели свою ворожбу, пока не скрыли море стеной из облаков. Дети Сварога остановились.
- Что же это такое, - задумчиво проговорил Витенег и шагнул в направлении тумана. Облачная стена отодвинулась от него, оставив охотника на прежнем расстоянии.
- Просто идем дальше, - ответил ему Веслав, и бывший страж Солнцеграда обернулся. – Никто не знает, что это.
Сварогины продолжили свой путь, но, сколько бы они не шли, туман оставался на месте.
- Это загадка, - сказала Василиса, остановившись. – Боги не пустят нас дальше, пока мы не решим ее.
- А что же тут решать? – удивился Мухома. – Нам надо как-то пройти вперед.
- Вот в этом и загадка - как дальше пройти, - задумчиво проговорила Василиса и, отпустив руку Веслава, шагнула к туману. Морок остался на прежнем расстоянии от охотницы. – Как пройти сквозь стену облаков, которая не позволяет приблизиться к ней.
- Пойти обратно, - ответил ей Веслав, указывая в ту сторону, откуда они пришли. Странники обернулись: позади них не было обрыва - в свете звезд сиял небесный град. Терема его были невиданной красоты: белые, серебряные, медовые. Не из камня, не из дерева был построен чудесный город: изящные дома будто светились изнутри.
- Так вот где пращуры живут, - прошептала Яра, когда увидела четырех белоснежных волхвов, идущих им навстречу. Пращуры подошли к гостям и почтительно поклонились. Волхвы были будто на одно лицо - не старые, и не молодые. Их волосы струились серебром, а бороды были белоснежными.
- Вы так стремились покинуть нас, - сказал один из них с поклоном, - что мы подумали, вы никогда не обернетесь, - он легонько рассмеялся.
Дети Сварога растерялись: пращуры, если волхвы и вправду они, сеяли в душе смуту. Их спокойные, без возраста, лица с блаженными улыбками пугали. Царевич шагнул вперед.
- Мы стремились найти Богов, - Веслав положил руку на сердце. – Не думали, что наши действия могут вас обидеть.
- Обидеть? – спросил другой волхв, но тем же голосом. – Ты слышал? – он обернулся на стоящего рядом волхва.
- Слышал, - согласился его сосед. – Они думают, что могут нас обидеть! Как они много о себе думают!
Волхвы тихонько засмеялись, но от этого смеха веяло ледяным холодом. Дети Сварога шагнули назад. Яра спряталась за Яромира. Василиса вновь взяла Веслава за руку.
Волхвы, заметив страх людей, еще больше рассмеялись.
- И как же вы, такие, к Богам-то путь держите? – спросили они и, растаяв, превратились облачка тумана.
Облачка тумана закружили вокруг людей, и подул ветер.
- Стрибога внуки! – ахнула, догадавшись, Василиса.
- Правильно, - отозвалось ей из воздуха, - мы – ветра. Северный, Южный, Восточный и Западный.
- Мы есть всегда.
- Мы видим все!
- Тогда вы видите, зачем мы пришли к вам, - проговорил Веслав. Ветер поднялся сильнее, закружил вокруг царевича и Василисы.
- Видим, - ответил внук Стрибога. – Но к Богам обратиться только один из вас может, - прошелестел он. - Остальным же придется спуститься в Неявь.
- Как же так? – воскликнул Веслав. – Ведь Боги отправили Ладу ко мне, и сестра наказала мне спутников с собой взять.
Ветра завыли, закружили: разговаривали друг с другом внуки Стрибога.
- Говорили, - согласно утих ветер. – Если бы Витенег не рассердил тебя разговором, не явилась бы к тебе мертвая царевна, и схватил бы тебя тот дух водяной. Если бы Василиса не освободила водяного, не дошел бы ты, Веслав, до Индрика, - шептал ветер. - Если бы Заяц не сбросил тебя в пропасть, твой дух не окреп бы. Если бы Яра и Яромир не отправились с тобой, они бы не удержали Василису над пропастью, и твоя любимая погибла бы вместе с тобой. Если бы они все с тобой в рощу Мироведов не явились, не простили бы их души самих себя, - ветер еще утих, летая вокруг пораженных людей. - Потому и говорили Боги, что с тобой твои спутники идти должны, - прошептал дух Стрибога. – Но дальше идти один ты должен.
- Нет, - покачал головой Веслав, обнимая Василису. – Если ты, Повелитель Неба, ссылаешь их души к Мору за все то, что они сделали, меня отправляй с ними.
Ветер замолчал. Растаял и чудесный град. Мир вновь затих, и только ярко светили звезды.