Три глухих щелчка отбрасываемого назад затвора и наёмник уже по пояс свесился со своего лежака, в упор, разглядывая пол остекленевшими глазами. Гор выключил фонарик и приоткрыв наружную створку небольших воротец, выглянул наружу.
- Чисто. Пошли.
Двигаясь вдоль серой стены, мы пошли направо. Именно там мы видели за углом, торчащие ноги. Под навесом лежало четверо наёмников. Все спали и свет единственного огонька, совсем не мешал им. Потому как не попадал им на лица и светил поверх их самодельного навеса. Это место не было похоже на лежбище. Они наверно никак не ожидали, что враг может появиться без шума и с неприступных башен. Где он если и появится, дозорные тут же возвестят об этом остальных громким криком или на крайний случай, шумом боя.
Я натянул тетиву и по первому выстрелу Гора, пустил её в крайнего из них. Он так и не встал, стрела прошла ему через горло. Последний наёмник, пробуждённый стрельбой Гора, ушёл сначала в перекат и было достал топорик, чтобы бросить в стрелка, но опередить мастера своего дела не сумел.
Дальше всё пошло как по-накатанной. Гора уже нельзя было остановить, мы просто ходили по помещениям вихрем, оставляя после себя простреленные пулями и стрелами в грудь и головы мёртвые тела. Те что успевали выкрикрикнуть, тут же затихали, получив порцию свинца в латунной рубашке и их крик тревоги, навсегда застревал внутри толстых стен каменных помещений и глухих, заранее закрываемых нами, деревянных дверей.
Сколько их было? Я не считал. Вот только стрелы мои самые ходовые закончились, а последнюю дюжину первоклассных северных стрел, я тратить не стал, словчившись работать мечом на коротке. Мы частично сменили тактику. Я начинал колоть спящих первым, а Гор уже следовал, после моего такого специфического кровопускающего, условного знака, заодно страхуя меня со стороны.
Круговорот смертей овеял нас. Запах свежей крови стоял таким плотным запахом вокруг, что я удивлялся, как ещё от его амбре, не проснулись остальные любители поживы и вольной службы у того, кто платит дороже. Наверное, ни один местный охотник за головами, не мыслил смерть свою во сне. От рук и меча во сне, от такого же охотника за головами, в лице Гора и ученика шамана, занимающегося, такими непристойностями высшего порядка, по указанию своего же учителя, возможно ставшего безумным в силу новоприобретённой молодости и её сопровождающей молодецкой удали и максимализма.
Наверно смрад смерти, стал совсем невыносим, потому что когда мы зашли в следующий домик, домиком по назначению вовсе не являющимся, но служившей прекрасной ночлежкой наёмникам, наши серые волки видимо учуяли её гнилостный душок кровавого освобождения от мирских сует. Лишь мы зашли, в меня уже хотели разрядить два самострела. Над моей головой, два болта зычно встряли в древесине. Видать спросони ни один из них толком не прицелился, потому, как мой тёмный силуэт уже давно припал к полу и гуськом пошёл в атаку. Пошёл в атаку и бравый Гор, великолепно метко отстреливая по ним, новенькую обойму, предусмотрительно вставленную загодя, ещё по окончании экзекуции в прошлом домике. Двоих оставшихся лежебок, приходящих в себя ото сна, скосил уже я, не дав им дотянуть до всегда лежащего поблизости, острого и заряженного оружия.
В следующем домике волки не просто почувствовали запах крови собрата по оружию, а даже предусмотрели вариант неожиданного для нас сопротивления. Благо Гор оказался великим затейником на подобные каверзы и повороты со стороны полусонного сопротивления. Первым в приоткрытую мною дверь он всунул сначала один труп. Натыканный четвёркой болтов, он вытащил его и тут же всунул второй, быстро подаваемый мною ему на смену. Ещё два болта пронзили мертвяка и Гор с полной решительной отвагой в глазах, кивков велел отворять мне дверь. Я отворил. Осторожно всунув пистолет внутрь, он дострелял последние патроны, а последнего едва шевелящегося пострелёныша, уработал лежащим там мечом.
- А ты страшный человек, Гор, – не удержался я от комментария, когда он закончил, убрал пистолет и пристроил к рукам винтовку.
- Мы только начали, – предупредил он меня, не меняясь в выражении холодного лица.
- Наши мертвы! – начали слышаться с улицы тревожные голоса.
- Не видел я… – слышалась грязная брань. – Не знаю…
- А сколько их?
- В щит!
- Поднимай лежебок! Нас штурмуют!
Все их короткие перекрикивания и незатейливые приказы часто сопровождались длинными ругательствами, как в адрес нас, так и в адрес друг друга. Но особенно досталось всем покойным дозорным, за то, что никто из них не отзывался и вообще в целом подвёл их дружную команду, не предупредив о явной опасности, вылившейся по халатности оных, в настоящий штурм с подавлением численности противника. На нашей стороне были по-прежнему внезапность и полная неопределённость серых, о том кто мы, сколько нас, откуда атакуем и самое ценное, где мы. Долго с такими регалиями не навоюешь, но практика всегда показывает, что выгаданные мгновения внезапности, стоят дороже целых, предусмотренных заранее стратегических решений.
- Глаза прикрой, – вынул меня из тяжёлых дум войны Гор.
- Ага.
Гор выбросил за дверь гранату точно в тот момент, когда мимо нас неровным маршем бежал небольшой отряд. Рвануло. Когда я открыл глаза, Гор уже был на улице. Я выбежал следом. Короткими очередями по три, он технично раздавал порции пуль, всем кто держался за лицо рукой или двумя, крича, на чём свет стоит. Детей войны, с обожжёнными глазами на другой стороне улочки, срезал я. Они ещё не успели понять, в чём дело и неловко пытались держать оружие, надолго прикрывая лица свободной рукой и нашейными платками. В общей суматохе часть выстрелов из арбалетов досталась своим.
Последнего беднягу я оставил без головы очень вовремя, потому что на нас обрушился град болтов. Пришлось нырнуть в арку и крикнуть Гору ничего более умного как: «Берегись!». Гор уберегся заранее, просчитав этот поворот и вбегая по лестнице вверх, по одно выкашивая всех, кто пытался достать нас сверху. Как ни крути, не чета стрелковое средневековое оружие по скорости атаки, ультрасовременному. Да ещё в руках профессионала экстра класса, направленному в оные несусветные дали, что даже КерукЭде, не всегда точно может изобразить точно, на каком расстоянии и каких ветвях именно на Великом Пробуждающем Древе, находятся в отношении друг друга наши миры.
Стоило Гору скрыться на верху, как его винтовка перестала доносить до меня своё тихое тарахтение «Фррр». Не видя смысла следовать за ним, я пошёл дальше, обходя против часовой все строения, чтобы появится нагадано, со спины, ничего не ожидающего противника, явно думающего, что теперь-то мы будем сражаться в открытую. Как бы ни так. Следующих двоих я зарубил практически со спины. Они слишком увлеклись созерцанием падающих сверху тел. А увлекаться в этой жизни чем-то слишком нельзя. Это даже КерукЭде говорил. Стоит тебе чем-то по настоящему глубоко увлечься, как это может привести тебя к смерти, быстрее, чем ты успеешь заметить, как она подкралась к тебе даже не со спины, как это сделал я только что, а вообще подойдёт открыто и будет поздно, давать задний ход.
Я вновь ввернул в подворотню. Оказывать прямое противодействие, как-то не хотелось. Стрел мало. Шариков к рогатке и подавно. Подворотенки тесные довольно таки. Отмахиваться луком, неудобно, знаете ли. К тому же и арбалетные болты, вполне материально летают. Да к тому же очень быстро. Если прозевал момент выстрела, тут и останешься.
Подкараулив из тени, ещё четвёрку бегущих на помощь, я пропустил двоих вперёд, а двоим, выдал хороший затяжной удар. Без доспехов, оттяжной удар в бок, не смог пережить ни один из них. Двое впереди остановились не так вовремя, за что один получил прямой укол ещё в спину. А вот с четвёртым завязался бой. У него при себе имелся небольшой круглый щит, которым он уверенно отражал все мои скользящие удары. Скользящие, потому что его боевой топорик, обладал отличным заусенцем-когтем с другой стороны. Им он без труда бы смог зацепить мой меч, чтобы добраться потом до меня ребром своего острого по краям щита. Я почти уловил промежуток между последующей атакой, чтобы просунуть в него свой вострый меч, как мой напарник, словно берегущий меня дух сверху, успел дать ему очередь в спину.
- Какая подлая смерть, – сквозь зубы сказал он, падая на колени.
- Ты уж не кари его, серый приятель. Смерть у тебя всё равно благородная. От меча, – я молниеносно исполнил свою волю, чтобы он попал куда хотел или куда ему там надо было, по убеждениям и вере.
Вообще мы неплохо сработались. Я охотил серых на коротке. Прячась в тени, за дверьми и под навесами с мостиками. Срезая весьма быстро, но без спешки, всех торопыг, желающих схлестнуть мечи и прозвенеть на всю крепость калёной сталью. Гор же, хищной птицей, доставал всех со второго уровня. Попутно, контролируя самых умных арбалетчиков, претендующих на его место. Места на верху, как и укрытий, было весьма предостаточно, так что я за него даже не опасался, что он будет идти в открытую, подставляя грудь всем препятствиям, как это бывает в сказаниях и легендах, про славные старые битвы. Гор был слишком прожжённым дитём войны, чтобы соблюдать такие глупости. Потому работал высокоэффективно и по большей части скрытно. Собственно, как и я.
Пару раз меня раскрывали. Тогда мне приходилось биться с пятью, а то и семью бойцами. Но я поступал мудро и уходил в тесные коридоры, помещения и на лестницы, чтобы не давать больше чем двоим атаковать меня одномоментно. Но и это случалось не всегда. Порой спасало лишь самое отчаянное и виртуозное владение мечом в паре с кинжалом. Мой шикарный плащ, давно превратился в изрезанные лохмотья, но это была несущественная цена, за столь кровопролитную битву.
Тесные переулки внезапно закончились. Открылась широкая площадь. С той её стороны гремела наёмная братия. Я хотел было высунуться, чтобы узрить врага в лицо.
- Стой, – остановил меня Гор, негромким выкриком где-то сверху. – Они собак сейчас пустят.
Не идя на рожон, в узкое окно я успел подсмотреть, что там творится. Со стороны площади стал доноситься свирепо скулящий вой собак, от частых хлопков выдаваемых им ударов плетьми. Не менее трёх десятков, отборных диких псов спустили с цепей.
- Давай ко мне, – сказал Гор, но я уже и сам карабкался к нему, по декоративным выступам. – Сейчас они к нам по лестницам попрут.
Я принял его руку и он без особой натуги, буквально втянул меня наверх одной рукой! Словно я был не крепкий мужчина с оружием, а ребёнок. Опять наверно стимулятор принял свой боевой. Иначе откуда такая силушка богатырская вдруг появилась?
- Прикрою тебе спину, а ты их гаси из своей пушки, скольких успеешь, – Гор вместо ответа, с чёткостью робота, уже оттарабанивал короткие очереди, со скоростью свихнувшейся автоматической бортовой пушки, вышедшей из под управления, останавливаясь, только чтобы сменить магазин.
Новая волна наёмников из главного куполообразного здания, не спешила идти в атаку. Предоставляя злобным псам, полную волю порвать нас. Самого первого живчика, ужасно некрасивого, и чрезвычайно уродливого, я точно срезал ещё на подходе к нам на лестницу. Он буквально нанизал себя на мой меч, головой, да так, что меч вошёл в тушу по самую рукоять. В судорогах, дёргаясь он завалился на бок, а я кое как успел вытащить меч обратно. За моей спиной грохнул выстрел дробовика, так что я чуть не оглох, привыкнув к бесшумному оружию земляка.
Гор не успевал справляться со всей стаей, потому молча протянул мне дробовик и патронтаж. Весьма вовремя дал. Два три заряда картечи, а то и один, начисто лишали натасканных на убийство псов, любой возможности подниматься к нам выше по ступенькам.
Когда побоище с одновременным укрощением беспородных хищных псов прекратилось, я стал подыскивать спуск. Общими усилиями, мы оставили приличное количество тел на улочках, но особенная свалка образовалась на лестнице к нам. Лежа один на другом, псы целиком перегородили нам дорогу вниз. Пока мы метались по верхним уровням, наёмники уже качественно оцепили все подступы. Хорошенько окопавшись, чуть ли не за каждым углом, они метали в нас болты в надежде зацепить, в моменты, когда мы мелькали у них на виду.
Я передал назад Гору полу разряженный дробовик и пустой патронташ. Последний был им брошен в сторону сразу же. Он показал закрытой ладонью на свои глаза, а я приготовился к его фейерверку. Дождавшись, когда внизу начнётся новый этап приближения, Гор приготовился к броску.
- Внимание! – привлёк он взгляды всех зевак. – Смотрим всё сюда! – вынув чеку Гор с некоторой задержкой, подбросил гранату вверх.
Пока мы сидели с зажатыми ушами и глазами, сверху ухнул хороший взрыв. Вместе с ним застонали самые любопытные. Гор вновь заработал винтовкой, а я сиганул вниз, приземляясь на плечи одного из наёмников с попутным разящим голову ударом. Прыжков, сложных кульбитов, нырков и перекатов мне не удалось избежать, так как в основном на меня бросились в первую очередь те, кому не посчастливилось узреть наш фейерверк. В видимость прямого обстрела Гора попали в основном те, кто не пришёл в себя от светошумового эффекта раньше, чем пришла их смерть.
У многих наёмников действительно иногда встречалось изумление на лицах, прежде чем они получали моей калёной драконом стали или пули земляка. Изумление, касающееся той скорости, с которой расправлялся Гор с основной частью легкобронированной пехоты, со своим сверх скорострельным чудо «арбалетом». Не помогала даже тяжёлая броня. Его увесистые пули всегда без особого труда находили лазейки в сочленениях шлема или нательной брони. В крайнем случае, он ранил в конечности, а потом либо ждал когда режуще колющим вихрем пройду я, либо добивал сам, прицеливаясь уже без торопи, когда можно было не бояться внезапно шустрого арбалетчика.
Когда с основной волной было покончено, мы перебежками пересекли площадь по краю. В нагрудной разгрузке Гора красовались два обломанных болта. Третий, торчащий вкривь из спины, я обломал ему сам. Вот так, общими усилиями, неприступная крепость, стала преступной, а теперь и вовсе становилась, судя по внешнему периметру, почти безжизненной. Когда мы подошли к главным воротам во внутренний, основной комплекс здания, храма или чего это было и каким служило целям неизвестно, солнце уже осветило внешние дозорные башни и первые тёплые цвета за всё утро, озарили наши окроплённые брызгами крови лица.
- Гор, на тебя смотреть больно. Ты опять под своими колёсами, как волколак из свежевырытой могилы, смотришь на всё налитыми кровью глазами, когда его по ошибке приняв за мёртвого прикопали неглубоко, так чисто для отмашки, а он с первой же крупной луной, воскрес и выскочилкак шайтан из сувенирной шкатулки, взирая на всё с презрением и лютым желанием убивать всё живое. Ты бы платоксвой на лицо, что-ли надел. Ян тебя как увидит, подумает ты за ним с того света пришёл и убежит. Да так далеко, что потом его не то, что мы с КерукЭде, его потом ни один великий шаман вовек не сыщет на всех бескрайних просторах Земель драконов.
- Лууч. Какой-то ты неправильный шаман, – ответил Гор, осматривая меня с ног до головы, самого почище, него раза этак в четыре от боя врукопашную, забрызганного чужой, ещё тёплой кровью.
- Скажи это КерукЭде.
- Где там магия, твоя боевая? Привороты? Что там у вас обычно в ходу в таких случаях?
- Это ты книжек глупых начитался. Когда, скажи мне на милость, раз ты знаток боевой магии, мне колдунствовать? Когда тут так и норовят за ляжки укусить собаки злые, железом калёным тебя зарубить, да на копьё надеть при любом удобном случае. А про привороты, ты меня совсем уморить решил? – на устах моих невольно заиграла улыбка. – Ну, ты дал. Кого скажи на милость, мне в себя влюблять? Чай не красна девица, внучка ведьмина.
- Да почём я знаю? Мне в СК таких указаний и инструкций не давали. Единственный знаток этого мира, которого мы знали, канул сюда как последний предатель. Других свидетелей нет. Так у кого нам спрашивать методичку было?