– Она... однажды укусила Дарсаля. Я видела.
– Видела? - удивляется Лексий.
Наверное, я уже дошла до предела, не могу больше сдерживаться, хочу рассказать обо всех странностях, о том, что успела увидеть и узнать за этот тяжкий почти год... Но несколько резких стуков в дверь прерывают, заставляют замолчать.
Настороженно переглядываемся. Снаружи ночь, на скорости проносятся придорожные фонари. Лексий встаёт, открывает.
На пороге стоит женщина, в брюках и куртке тёмно-серого цвета, чем-то смахивающих на военную – или бестия знает какую – форму. Что-то в ней настораживает, кажется смутно знакомым.
– Слушаю? – со всей возможной любезностью произносит Лексий.
– Проводница – сказала – сюда, – отвечает гостья отрывисто, низким грудным альтом.
Снова переглядываемся. Спорить с проводницей не хочется, знала, мымра старая, что у нас есть место и что жаловаться не пойдём. Только и поражаюсь в очередной раз Пусиному чутью.
– Конечно, вот тут свободно, - указывает Лексий на кошкину полку.
Женщина кивает – в тусклом свете купейного ночника виднеется вполне молодое лицо, даже, по-моему, улыбка. Легко, почти не касаясь нижних полок и не пользуясь лесенкой, взбирается наверх, не постелив постель, и затихает там.
Молча переглядываемся, укладываемся на места. Лексий залезает на вторую верхнюю, задаёт незнакомке несколько банальных вопросов в попытках разговорить, но не удостоившись ответа выключает свет.
Выспаться бы, да не спится. Мысли мечутся между любимым мужчиной и сынишкой, почти вижу, как дёргает короткими ножками, сжимая крохотные пальчики, и плачет, плачет... Может, я, как когда-то Дарсаль, смогу послать ему хоть немножко своей бесполезной энергии? Если у Слепых получается, почему бы нет...
Так и встречаю рассвет в раздрае, отчаянно цепляясь за призрачную надежду непонятно на что.
Дарсаль
– А у меня есть выбор? – хмыкаю мрачно, пытаюсь нащупать взгляд.
– Выбор есть всегда, - отвечает Адвига. Судя по звуку шагов, отходит машинально. Не нравится смотреть в мои глаза?
Как же раздражает невозможность положиться на омаа, прочитать эмоции. Или хотя бы увидеть выражение лица. Пытаюсь по голосу понять, соотнести, ведь опыт какой-никакой за столько лет накопился.
– Тогда выбрал, верните меня в Айо, - пожимаю плечами.
Женщина останавливается, наверное, заставляет себя не отступать от моего невидящего взгляда.
Прихожу к выводу, что передо мной профессионал, который от омаа, может, и не скрыл бы истинных чувств, а от зрячих – легко. От незрячих тем более.
– Мы знаем, что Стражи верны императору. Как и то, что лишь он способен влиять на ваш омаа.
Откуда?! Я сам только недавно узнал!
Вспоминаю гул и грохот, накрывшие меня в самый ответственный момент, необъяснимый стазис Тени. Далеко не всё рассказывали нам наставники о шаматри...
Молчу. Понимаю, что будет говорить, проверять и вызывать реакции, что наверняка не один Слепой прошёл через её руки... Стараюсь выжидать.
– Император заботится лишь о силе.
– Эта сила охраняет и вас, шри.
– Мы же, – продолжает свою мысль Адвига, проигнорировав мою, – хотим разобраться в проблеме, постигшей Ай-Йован. Для этого нам необходимо содействие таких, как ты. Видишь ли, медкабина знакома с геномом, как у Слепых. А это очень... странно, учитывая, что здесь инопланетяне взять образцы не могли.
– Медкабина? – не понимаю.
– Изобретение галактического Альянса. К сожалению, у нас пока нет возможности воспроизвести его. Обеспечения тоже мало, поэтому используем только для исключительных случаев.
– Охренеть, какой я исключительный.
Слышу улыбку в голосе:
– То, что вы называете шаматри, Дарсаль, часть генома.
Они и о шаматри знают.
– Не только Слепых, а каждого жителя Ай-Йована. Просто у вас она активна, а у нас почему-то всего лишь косвенно воздействует на женские хромосомы, они получают преимущество при оплодотворении. То есть именно женские хромосомы, хотя, казалось бы, уровня Слепых достигают лишь мужчины.
– Я не понимаю всей этой абракадабры. Разобрались – и молодцы.
– Не разобрались. Разбираемся. Если проще – в давние века энергия шаматри каким-то образом изменила наши организмы так, что в девяноста процентах случаев в оплодотворении участвует именно женская хромосома. Что интересно, у пришельцев ничего подобного не было.
– Вы полагаете, что и у нас в «давние века» не было?
– Мы с пришельцами полностью совместимы. Вполне возможно, что у нас одни корни.
– Я-то при чём?
– В Айо шаматри всё ещё активна, и мы склонны полагать, этому виной ваши аномалии. Если разберёмся, что к чему, и главное, как поправить, возможно, удастся избежать вымирания. Ты ведь понимаешь, что мы вымираем, Дарсаль? И вы тоже: хоть у вас и нет искривления рождаемости в женскую сторону, всё же забеременеть удаётся не такому уж большому проценту пар. Вы принимаете деструктивные узоры как данность, а мы пытаемся изучить.
Вспоминаю Дамилу... кто бы сомневался, изучить они пытаются.
– Деструктивные узоры тоже ваша медкабина фиксирует?
– Нет, она видит лишь патологии, вызванные отсутствием в клетках шаматри. Кстати, сила ментальщиков тоже возникла благодаря этим генным изменениям.
Потому их и нет в Йоване? Из-за того, что «шаматри не активна»?
– Хорошо вы поработали, – хмыкаю. – Слепых пытали, что бы столько информации раздобыть?
– Ну что ты, наши методы вполне гуманны, – в вежливом голосе проскальзывают холодные нотки.
– Это Йован создал приграничные туманы? Остановить распространение шаматри? Но что-то пошло не по плану, вместо чистого организма получили проблемы с рождаемостью?
– Ты ведь не думаешь, что я это всё тебе просто так рассказываю, верно, Дарсаль?
– А зачем? Хотите забрать у меня шаматри или что там куда встроилось, и посмотреть, выживу ли?
– И наградить тебя полным набором патологий, не совместимых с жизнью? Нет, пожалуй.
– Но у инопланетян же нет шаматри? И нет патологий?
– Вот это мы и пытаемся выяснить. И хотим содействия... с осознанием, что оно не во вред Айо.
– В чём содействие?
– Нам нужны знания.
– И что я получу взамен? – усмехаюсь криво.
– Мы разыщем Ноэлию.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Ноэлия
Хмурое утро встречает нас накрапывающим дождём и противным, пронизывающим ветром. Навязанная попутчица выходит из купе за час до Иштара, и так и не возвращается. Наверное, раньше высадилась.
Пуськи по-прежнему не видно, очень надеюсь, что она нашла, где пересидеть, а не догоняет поезд на своих лапках.
Какое-то время ждём на платформе, всё оглядываюсь в поисках торчащих откуда-нибудь ушей и усов, но кошки нет.
– Мы не можем терять время, - берёт на себя решение Лексий. И хорошо, а то мне кажется, что вот-вот, пять минут и она появится. И бездействовать тяжело.
Иштар... город, в котором я выросла. Который, думала, больше не увижу. Странные ощущения. Смотрю на первый попавшийся уличный таксофон, в уме снова и снова повторяя номер Тересии, и не могу набрать. Один раз она меня уже бросила. Как, впрочем, и Алма.
– Куда теперь? - спрашивает Лексий, с горящими глазами оглядывая незнакомые ему городские пейзажи. И высокие дома, и передвигающиеся по рельсам трамваи, наверное, в новинку!
– Попробуем к Алме попроситься хоть переночевать. Жаль, не знаю её телефона.
Алма получила квартирку недалеко от пансиона мадам Джанс. Примерно представляю, где это, так что в целях экономии идём пешком.
Лексий всё норовит куда-нибудь заглянуть и едва не попадает под машину – Пени в последний момент оттаскивает. Начинает разъяснять ему правила дорожного движения, а я моделирую в голове наш с Алмой разговор, да так и не могу представить её реакцию.
Хотя, наверное, должна бы.
Память не подводит, приходим по адресу как раз к обеду. Молодая женщина, открывшая нам дверь на третьем этаже, мало чем похожа на мою подругу – несколько поправившись, выглядит цветущей и весьма довольной жизнью. И уже не беременной...
– Лия?! – восклицает изумлённо.
– Привет, Алма. Пустишь? – улыбаюсь.
– Что случилось? Ты откуда?!
– Мне... нужна твоя помощь, – произношу тихо.
Алма опасливо косится на моих спутников, но всё же запускает нас в квартиру.
– Тебя что, император на диете держал? – шепчет, запирая дверь. – Клара спит, так что тише, пожалуйста, – даже не приглашает нас дальше прихожей. – Извините, нечем вас угостить. Что случилось?
– Поздравляю, – улыбаюсь. – Роды нормально прошли?
– Ну, ты и тут быстрее успела, – хмыкает Алма.
Да уж. Если бы не Дарсаль... Стряхиваю набегающие приступы тоски.
– Лия, – торопит Алма. - Хватит ходить вокруг да около!
– Мы могли бы... переночевать у тебя пару дней?
– Пока не расскажешь, что стряслось, даже не проси!
– Император... отобрал ребёнка и выгнал меня.
– Ты что? – глаза Алмы округляются, но посвящать её в детали совсем не хочется.
– Вот так, – отвечаю. - Мы надолго тебя не стесним. Пожалуйста.
– Но что вы тут делаете?
– Ищем... одного человека.
– И сколько вы будете его искать?
– Постараемся поскорее.
– Извини, Лия, я не могу, у меня ребёнок!
– А мой ребёнок?! – ощущаю, как предательские слёзы наворачиваются на глаза.
– Твой – сын императора! О чём ты вообще думала, когда пришла ко мне! Тебя же выследят, я же тебе письма писала, мой адрес наверняка имеется у спецслужб, да за тобой и наблюдают, возможно, выжидают, к кому приведёшь, как ты можешь быть такой эгоисткой!
– Если бы не Лия, - тихо вступает Пени, - у тебя не было бы всего того, что есть. А сейчас она в беде и просит о помощи.
– Всего, что у меня есть, я добилась сама! И если Лия не смогла ужиться с императором – это не мои проблемы! Вечно её всё не устраивает!
– Я поняла тебя, – отвечаю сухо, разворачиваясь к двери.
Из соседней комнаты раздаётся детский плач – резанув по живому, напомнив о моём малыше.
– Ну вот, разбудили... Твоему ребёнку ничего не грозит! – шипит вслед Алма. – А о моём подумала?
– Да чтоб и твоему так же «не грозило»! – вырывается.
При мыслях, что Рэй отчаянно нуждается в силе Дарсаля, а там рядом с ним сейчас, возможно, Дейр, которого постоянно подпихивал мне император, с этими жуткими щупальцами, которые вылезли из него во время бала...
В левой ладони растёт, умножается непонятная сила, которая сама собой шандарахнула Слепого Ирда в Хадраме. Сейчас ещё Алму стукну...
Несколько секунд борюсь с замками, раскрываю дверь. Сбегаю вниз по лестнице, и только на улице получается вдохнуть. Ладонь успокаивается, лишь немного зудит, отдавая в плечо.
– Вот сучка, - бормочет Лексий, догоняя. Пожимаю плечами.
– Зато «сама всего добилась», – многозначительно хмыкает Пени.
Хотела бы я посмотреть, как она «уживалась» бы там, где все её мысли и эмоции на виду, с тем, кто открыто водит к себе фавориток и чей Страж в любой момент может сжечь, демонстрируя собственную силу!
Передёргиваюсь от страшного воспоминания, ещё острее ощущается отсутствие Дарсаля и его постоянной, незримой защиты и заботы.
– Наверное, она права, - вздыхаю.
Ну то есть, не думаю, будто ей действительно что-нибудь грозит. Но кто эти «спецслужбы» знает.
– Считаешь? – Пени останавливает, заглядывает в глаза.
Снова пожимаю плечами.
– Ты бы тоже её выгнала? – спрашивает.
– Не знаю. Наверное, я та дура, которая попыталась бы помочь.
– Если в твоей жизни нет такой дуры, ты очень несчастный человек. Уж поверь.
Почему-то вспоминаю, какой мы вытащили её из озера... и верю.
– Ох, Пени! – бросаюсь на шею, вдруг осознав, что вот она всё бросила. И рисковала гораздо, гораздо больше Алмы. - Как я рада, что у меня уже есть одна, - улыбаюсь сквозь слёзы.
– А у меня целых две, - хмыкает Лексий. – Завидуйте.
Смеёмся, Пени промокает мои глаза. Порывы ледяного ветра несут редкие, но крупные капли, от которых хочется спрятаться хоть куда-нибудь.
– Сколько у нас осталось денег? – интересуется подруга. - Хватит номер снять?
– На день-два, не больше, и то всё потратим, – отзывается Лексий. - Жрать хочу, – вздыхает тоскливо.
– Могу попробовать разыскать своих знакомых, – слава Рауму, Пени хоть не попрекает, что не послушались, не сделали документы.
Не знаю, что ответить, медленно бредём по улице. Лексий провожает восхищённым взглядом пролетевший гравикар. Ощущаю себя в тупике, как быть дальше – просто не представляю.
Так и топаем каждый в своих мыслях – не сразу реагируем на гудок подъехавшего автомобиля.
– Лия! Это ты?!
Дарсаль
– Вот так, давай, заходи...
Ненавижу. Бесова беспомощность, необходимость идти за руку и подсознательное опасение натолкнуться на что-нибудь. Даже красные контуры не появляются.
Знала, тварь, что предложить, чем зацепить. Разыщут Ноэлию – а дальше? Будут держать тут так же, как и меня? В камере по соседству?
– Это твоя комната. Показать, что к чему?
– Хочешь показать – дай мне посмотреть через омаа.
– Я не могу, Дарсаль, – вздох. - Всем известны возможности омаа.
– На Машеле Эльше изучили?
– Не понимаю, о чём ты.
– Да ну? Слепой, отец больной девочки, которую «лечили» у вас в Йоване.
– Не знаю. Но попробую выяснить. Давай проведу тебя...
– Нет.
– Вот когда буду уверена, что не попытаешься снова сбежать, что готов сотрудничать... Поверь, твоё содержание обходится нам недёшево, а блокировка сравнима со снабжением энергией всего Иштара.
– Мы в Иштаре? - цепляюсь за слово. Не отвечает.
– А впрочем... попробую дать тебе несколько секунд. Только имей в виду, ещё одна попытка к бегству – и больше твой омаа никто освобождать не будет.
Пожимаю плечами. Что ей ответить. Всю жизнь мечтал о таком «добровольном сотрудничестве».
– Иди прямо – там кровать.
Иду. В этой кромешной темени мерещится то чёрный силуэт Овинии, то синяя аура Ноэлии. Передвигаюсь осторожно, и всё-таки натыкаюсь, ударяюсь коленом, хочется ругнуться. Сажусь сцепив зубы, ощупываю руками – матрас мягкий, застелен свежей постелью.
– Неплохую тюрьму мне организовала, - хмыкаю.
Адвига молчит. А может, уже и ушла – двери тут разъезжаются и сходятся бесшумно.
Хочу прилечь, как омаа вдруг врывается, вышибая дух, ударяя по глазам, выбивая слёзы боли от резко вспыхнувшей картинки. С этакими технологиями они и Айо скоро загребут!
Успеваю охватить взглядом комнату – всё проницаемо, но по мебели стелется слой, как в императорском дворце, отражающийся в омаа. Сейчас мне не до того, выбрасываю лучи как можно дальше.
Совсем рядом, через пару комнат знакомая аура... Марис! Только омаа его не чувствую, а то, что чувствую... лучше бы не видел. За какой-то неполный год почти сломать здорового, сильного Стража! Это она специально мне показала, или не ожидала, что увижу?
Рвусь дальше. Рэй! Он сегодня не плачет, и даже... на миг кажется, будто рядом побывала Ноэлия – именно с ней его аура становилась такой мягкой, переливающейся.
Неужели её вернули? Или нашли какую-то замену? Кого, как?
Ищу мой синий свет...
Тьма опускается так же резко, как и отступила.
В ладонях жжение, как после рисования картин омаа, и почему-то запах горелой ткани.
В комнату врываются люди – стук тяжёлых сапог, шум, звон металла. Удар в плечо.
– Ты что творишь! – истеричный вскрик Адвиги. – Как тебе после этого доверять?
Я не просил мне доверять. Но не могу понять...
Сверху окатывает ледяной водой, какой-то пеной, она забивается в рот, нос...
– Да твою ж хромосому... – бормочет Амаранта. – Ты зачем пожар устроил, зачем покрывало прожёг?!
– Случайно, – пожимаю плечами.
Ну да, ткань, не пропитанная омаа – это не бумага, способная принять образы. Хотя, наверное, присмотрись профессорша внимательнее – распознала бы и камеру, и всё, что я успел запечатлеть. Похоже, машинально в ладони передал. Но подсказывать не стану – смахиваю с лица пену.