Выставляю щиты так, чтобы ученик даже к двери не приблизился, не спугнул стуком. И тёмная тень Овинии, мелькнувшая на границе восприятия – тоже.
Её мне исцелить не удалось. Не знаю, то ли сил не хватило, то ли наставникам это не было нужно. Сами исцелили – так и тогда, когда и как сочли необходимым.
Но ведь Ноэлию удалось. Правда, у неё была иная аура. Но мой омаа её не обжигает, даже в самые критические моменты. Даже теперь.
И, бесов Раум, не хочу лежать. Хочу доставлять моей женщине всё удовольствие, которое только смогу.
Переворачиваю её, набрасываюсь с жадными поцелуями. Ноэлия стонет разгорячённо. Понятливый попался ученик, разворачивается. Щиты по-прежнему держу.
– Дарсаль! – выдыхает Лия, звуки проникают глубоко в омаа, каким-то странным образом структурируют его, вызывая волну наслаждения.
– Ещё, – бормочу ей на ухо, едва ли не впервые в жизни давая волю рукам.
Ноэлия подаётся навстречу, аромат цветочно-цитрусовой свежести усиливается, приправляется чем-то резким, но бесконечно приятным, что действует как афродизиак, вынося из реальности.
Сложно контролировать температуру, но мне кажется, мы давно уже вдвоём горим – сильнее, нежели способно вынести людское тело. Волна внизу её живота расходится скорее, чем я успеваю приступить к более детальному изучению реакций. Всё-таки омаа не даёт той полноты, как обычное человеческое касание. То, о чём я так долго мечтал, чего мне так безумно не хватало.
Протяжный стон и тяжёлое дыхание напрочь выносят желание сдерживаться как можно дольше. В последний миг вспоминаю проконтролировать омаа. Ещё одна беременность нам ни к чему. Пока.
Расслабленно откидываюсь рядом, Ноэлия тут же забрасывает на меня ногу, обнимает. Прижимаю мою горячую женщину к себе, переплетаясь, обворачиваю простынёй, желая продлить это мгновение до бесконечности.
Не получится, конечно. Мои щиты для наставников не барьер, если мы им срочно понадобимся. Ослабляю постепенно, давая ей и себе отдышаться, вернуться в реальность.
– Разве со мной не лучше было? - врывается диссонансом неуместный здесь и сейчас, отвратительно знакомый голос.
Ноэлия
– Ты не была настоящей! Ты воплощала то, что требовалось наставникам для моего обучения. Сгинь! – мрачно отзывается Дарсаль, приподняв край простыни.
Тоже выглядываю. Мара, непривычно не призрачная, в одежде, подозрительно смахивающей на мою собственную – дорожные брюки, весенняя куртка, – смотрит с жёсткого стула в углу, откинувшись на стену. Только в глазах всё еще чудится огонь.
А еще она разговаривает! Чётко излагает свои мысли, что совершенно вышибает почву из-под ног! Хотя, ведь если Дарсаль когда-то считал её настоящей, она даже тогда с ним разговаривала?
– Не была, - вздыхает Овиния. – Но сейчас...
– Ожила? - хмыкает Дарсаль.
– Не веришь?
– Ты состоишь из шаматри! Ты не можешь видеть и чувствовать, как человек.
– Не могу, – соглашается. – Но ты для меня тоже был... первым. Тем, кто меня сделал настоящей.
– Уйди! – не выдерживаю, зажав уши. Не могу, не хочу знать, что здесь творилось раньше! – Теперь он мой!
Любопытство, каким образом эта тень вдруг стала неотличимой от человека, сметается желанием навсегда избавиться от неё в нашей жизни. Залить водой, испепелить... и ни на шаг не подпускать к Дарсалю, не давать ей мучить его – ни действиями, ни воспоминаниями! Даже представить страшно, что он пережил тут, в Астаре. Что они все переживают. И что может ждать Рэя...
– Он никогда и не был моим, – соглашается Овиния. – Но мы связаны, хочешь ты того, или нет.
– Ты его откат, я знаю.
– Я давно уже не откат.
– А кто?
– Это вы наделяете нас человеческими качествами. А нам нужно как-то... взаимодействовать.
– С кем? И зачем? - не понимаю. Дарсаль молчит, судя по складке меж бровей – размышляет.
– Вас ждут, – поднимается Овиния.
– Кто? – недоумеваю.
– Наставники, конечно, – пожимает плечами странное создание.
В глубине души вдруг шевелится совесть и своего рода благодарность.
– Спасибо, что показала путь в горах. И... открыла проход из Иштара. Это же тоже ты?
Овиния совсем по-человечески чуть склоняет голову, сужает глаза. Молчит, и я не удержавшись спрашиваю:
– Но зачем?!
– Мы нужны, чтобы обучать Стражей распознавать эмоции. Разве можем мы сами не обучаться тому же?
Овиния вдруг исчезает, растворяется, как будто всё ещё остаётся той странной нематериальной сущностью.
– Она ведь... всего лишь энергия, которую направляли наставники, – бормочет Дарсаль. – Она действовала так, как нужно было им. Всегда – так, как нужно им!
– Донаправлялись? – предполагаю.
Дарсаль снова прижимает меня к себе, словно боясь выпустить из рук и этой комнаты.
В голове почему-то всё яснее простреливают картины аварии, крушащиеся переборки... И чёртова кукла, о которой Тересия сказала думать.
– Так кто там нас ждёт? – спрашиваю, когда воспоминание снова растворяется, оставляя после себя скребущее неудовлетворение. - И давно?
– Подождут, – отзывается Дарсаль, заставляя смутиться. Давно, видимо. Надеюсь, он нас закрыл.
Дарсаль
Глаза Ноэлии всё чаще отражаются в моём взгляде, уже почти не сомневаюсь, что вижу на самом деле, а не просто слишком хочу этого. Провожу пальцами по щеке, выпуская омаа. Ты столько раз была моей в мечтах, я столько раз переживал это благодаря омаа. Но воплощение в реальности всё равно невероятное.
Аура больше не возвращается к синему свету, да это скорее радует: лучше, глубже читаются эмоции, лавина нежности и страсти – никто бы не усомнился. И в том, что она испытывает к сыну. И к бывшему мужу.
Этот «замок на ауре», похоже, помогал приглушать эмоции. Но и не влиять на них не мог. Кто и зачем сделал такое с тобой, девочка? Я выясню.
Снова и снова прикасаюсь губами к губам. Заставляю себя подняться. Не в том мы положении, чтобы сердить наставников.
Грязные вещи так и лежат в душевой нише. Надо будет почистить, но сейчас надевать их не хочется. По-моему, вместе с постелью нам принесли покровы, какими пользуются все в Астаре. Проверяю, действительно. Кажется, белые, хотя в белых обычно ходят выпускники. Впрочем, может, у меня просто зрение ещё не до конца восстановилось.
Протягиваю Лие один, сам в другой закутываюсь. Они удобны. Правда, только для занятий. Обращаться с обычной одеждой нас тоже учили.
Пожалуй, впервые вижу за покровом женскую ауру. Непривычно.
Веду Ноэлию вниз, через двор в центральное здание, где работают и принимают наставники.
Астар. Город, населённый марами и призраками шаматри. Как-то я теперь совсем иначе ко всему отношусь.
Скалы, испещрённые жилищами учеников и учителей. Охраны – тех, кто остался после обучения здесь. Залы для занятий, мастерские, трапезная, и под всем этим сеть подвалов. Куда нас, простых учеников, никогда не пускали и где вчера мы странным образом вышли. Если предположить, что у Ворот Эфира пять выходов, ведь не зря же используется символ пентальфы... Один в Астаре, один в Хадраме, один в Йоване. Где ещё два?
Или где ещё один. Похоже, четвёртый мы с Лией видели.
Покидаем мой омастан. Пока объясняю Лие, что так называются комнаты в Астаре, разглядываю собравшихся в небольшом зале, где я бывал лишь дважды. Когда меня только привезли и перед самым выпуском.
Старейших наставников всего с десяток – тех, кто принимают решения. Но они редко появляются все вместе: им это не нужно, достаточно смотреть за ходом переговоров, занимаясь своими делами.
Вот и сейчас в зале всего один. Мой личный наставник, имени которого я не знаю и вряд ли когда-нибудь узнаю. Первое правило обучения: использовать просто образ, слепок ауры.
Лия нервничает, крепко держу её руку. Смущение, неудобство в чужой одежде. Решительность.
Поглядываю на высланные за нами отряды императора. Похоже, все ждут вердикт Астара. Айо напрягся и затих. Вдруг наталкиваюсь на знакомую ауру. Симон! Всматриваюсь, сложно понять. Зайду потом узнаю, как он. Долго остаётся здесь.
Марис и Эльдар в омастанах. Восстанавливаются. В омаа Мариса рваные раны на месте бывших меток, а у Эльдара весь омаа рваный. Тяжело смотреть, особенно осознавая, что мне самому, можно сказать, повезло.
Зато Лексий и Арат уже в зале. Это настораживает.
Рассматриваю инопланетянина. Наши ауры плотнее, концентрированнее, с ними легче взаимодействовать. Даже с теми, где нет шаматри – эта энергия будто бы оставила своё влияние. Но если вспомнить, что мы с разных планет – пожалуй, слишком похожа. Даже странно, как в двух местах могли развиться столь одинаковые создания?
«Дарсаль», - настигает зов Мариса, когда уже почти входим в здание.
Останавливаюсь, подаю вопрос. Отвечает коротко:
«Хочу знать».
Ему еще сложно передвигаться, зрение возвращаться не спешит. Протягиваю тонкий луч омаа, на который он сможет ориентироваться. Надеюсь, наставники возражать не будут. Все мы имеем право... знать.
Дожидаюсь, пока Страж догонит. Старая память оказывается хорошим союзником: в своё время каждый из нас исходил здесь всё вдоль и поперёк, даже в полной слепоте. Поэтому догоняет нас настолько быстро, насколько позволяет измученный организм.
Наставник шагает по залу, в белом свете сложно определить, недоволен ли. Один из учеников заносит поднос с едой. Шесть чашек. Улыбаюсь. Значит, не возражает.
Входим в зал все вместе. Лия сильнее сжимает мою ладонь, в ауре решительность. Садимся вокруг небольшого овального стола. Различаю чай, кофе, бутерброды, фрукты и какие-то сладости. Наставник жестом приглашает угощаться, внимательно, цепко осматривая нас всех своим омаа.
– Кто ты? – обращается вдруг прямо к Арату.
Рука того на миг замирает, не донося чашку до рта. После инопланетянин всё же делает глоток, отставляет её.
– Меня зовут Арат. Я... наверное, единственный, кто остался в живых из состава экспедиции.
Наставник кивает – не то соглашаясь, не то спрашивая, почему.
– Повезло, скорее, - отвечает Арат. – Меня не было со всеми, когда...
– Слепые вас уничтожили, – спокойно произносит старик.
– Да.
– Почему же ты решил сбежать?
– Десять лет плена... захотелось вырваться. К тому же я знаю... корабль где-то у вас.
Умалчивания, которые невозможно скрыть от Слепого. Но учитель не настаивает, а Арат не спешит делиться секретами.
– Корабль? - с недоумением переспрашивает Лия.
Ищу взглядом, стараясь не упустить ни слова из сказанного. Действительно, здесь, на территории Астара! Только дальше за перевалом.
– Йован платит налог Айо за защиту Ай-Йована Слепыми Стражами, - отвечает Арат. – В частности, от нападений извне и... некоторых катастроф, природу которых я не до конца понимаю.
– Извне? И часто на нас нападают? – Лия удивлена.
– Человекоподобные инопланетяне единственные, кого мы пропустили, – отвечает наставник. – Но не единственные, кто нас нашёл.
– Если я правильно понял, в последний раз Айо потребовал дань в виде корабля, - завершает Арат.
Почему-то вспоминается, как недовольны были высшие леди, да и советники императора тоже, во время последней поездки.
– Они достаточно долго его изучали, - соглашается старик. – Настал наш черёд. Но мы отвлеклись, - снова смотрит на инопланетянина.
– По профессии я био-программист. Занимался обеспечением всех приборов, включая медкабину. Потом помогал женщинам... разобраться в вашей местной проблеме.
Хм... поучаствовать в размножении? Молчу, но Марис задаёт второй приходящий на ум вопрос:
– Разработать механизмы, сдерживающие Слепых?
– Они были разработаны ещё до меня. Моя специализация, скорее, биопроектирование. Изучение... шаматри.
Тишина – звенящая, даже в омаа. Уж если не только не Слепой, но и не человек Ай-Йована узнал про шаматри...
У Ноэлии в ауре множатся, всплывают вопросы. Но не задаёт, только сильнее сжимает мою руку.
– Я знаю, – продолжает Арат, – что вражды с женщинами у вас нет. Я общался с несколькими Слепыми, помогал в исцелении девочки... и до сих пор не понимаю, что тогда произошло, почему ваш отряд... напал.
Наставник вздыхает глубоко, снова делает несколько проходок по полу. Лия сидит затаив дыхание. «Дамила?» – передаёт мысленно. Наверное. Не знаю.
– Я хотел бы побывать на корабле, – продолжает Арат. – На что... могу рассчитывать?
– Ты не всё рассказал, – оглашает наставник. Вижу пузырьки скрытности и глубокой, заглушаемой надежды. Не могу пока понять, с чем связанной.
– Мы прибыли с миротворческой миссией. Мы не несли вам зла. И... мне хотелось бы понимать, какая судьба меня ожидает.
– Ты уже здесь, - пожимает плечами наставник.
– Всё случилось слишком быстро. Не было времени обдумать, – явственный взгляд на меня.
– Зачем тебе на корабль?
– Странный вопрос, – откликается Арат.
– Что там? Что ты скрываешь?
Арат молчит, наставник останавливается. Смотрит пристально, будто видит всё – и ауру, и лицо. Не огонь – пепел опадает к ногам. Сейчас как никогда чётко замечаю его и понимаю, что означает.
– Вы давно наблюдали за нами, – старик вглядывается внимательно, читая ответы без слов. – Что-то было запущенно в Ай-Йован? Что-то, чего не видно Слепым. Что? Зачем?
– Собирать информацию, – отвечает инопланетянин. Старик задумывается, молчит, перебирая мысли в уме.
Нащупываю шарик в складках покрова, который не рискнул оставлять в одежде. Бесов Раум, не могу решить, как с ним лучше поступить.
– Информация – что ещё? – нарушает молчание наставник.
– Вы предлагаете сотрудничество?
– Сотрудничество. Пожалуй.
– Какую угрозу мы вам несли?
Наставник молча подходит к столу. Садится.
– Видимо, придётся начать издалека. Точных данных, к сожалению, не сохранилось, но легенды гласят... Когда-то давно люди приходили сюда... в гости к Рауму с некоей мифической Геи. Приходили получить силу, но чаще получали болезни. Пока в какой-то момент Ворота Эфира не захлопнулись, отрезав их от родного мира.
Вокруг так тихо, что кивок Арата, кажется, вспарывает пространство. Все слушают, забывая дышать.
– Там, где сейчас цветёт Хадрам, находился первый город, точнее, поселение возле Врат. Здесь – место силы. Болезни, минимум предметов – люди в захлопнувшейся ловушке оказались обречены... Пока не обнаружили, что в Астаре болезни отступают, позволяя выходить на совершенно иные энергетические уровни.
– Энергия шаматри встроилась в геном, – соглашается Арат.
Наставник хмурится, инопланетянин берётся разъяснить:
– Что-то – вероятно, ваша аномалия, – разрушающе влияет на людей здесь, в Айо. Когда-то давно странная субстанция, шаматри, впитала, видимо, ДНК всех, кто появился в Ай-Йоване.
– Возможно, это и дало толчок, - бормочет наставник.
– Ваши организмы подвергаются постоянному разрушительному воздействию аномалии, и постоянно восстанавливаются энергией шаматри. Эта энергия стимулирует изготовление клетками носителя РНК-зонда и с его помощью доставляет части своего генного материала к нужным местам в ваших ДНК, и встраивает их. Корректирует ДНК, заменяя повреждённые или мутировавшие участки на сохранённые в ней кусочки.
Аура Арата вспыхивает, загорается. Мне половина слов не ясны, но заражаюсь его энтузиазмом, близостью разгадки.
– Благодаря медкабине и исследованиям, мы очень много узнали за эти годы! Отсутствие шаматри и даёт эти болезни ауры, ваши пятна – в зависимости от того, насколько организм способен с ними справляться сам.
– То есть если переехать в Йован... - бормочет Ноэлия, наверняка вспоминая девочек.
– Переездом генетические болезни не лечатся, - возражает Арат. - Но та же энергия влияет на то, что в оплодотворении превалируют женские хромосомы – побочный эффект отсутствия излучения, если хотите.
– Не хочу, – едва улыбается наставник.
– В жителях Йована шаматри тоже есть, просто, так сказать, не активна.
Почти машинально выпускаю луч, вглядываюсь в Йован. Отсюда это проще: глубокие слои шаматри дают подпитку. Или, возможно, всё дело в том, что именно отсюда нас обучали видеть мир.