Телефон оказался в руках и, позволив себе поколебаться только две секунды, я кликнула по нужной строке.
— Привет, Лисичка, — раздался мне в ухо приятный голос с теплыми нотками.
— Привет, Ар, кажется, у меня неприятности, — выпалила я на пределе слышимости.
— Какого характера? — голос стал сухим и деловым.
— За мной увязался какой-то странный парень.
— Ты где? — еще суше поинтересовался змей.
Я озвучила свое местонахождение. До дома было каких-то десять минут.
— Зайди в ближайший магазин и жди. Сейчас приеду, — дал распоряжение парень.
Я угукнула и завершила вызов.
Ар появился в дверях моего убежища спустя двадцать минут, когда продавщица уже стала настороженно ко мне приглядываться. Я бы на ее месте тоже стала себя подозревать в злом умысле: странная девица наворачивает круги между стеллажами и, то и дело, косится на зеркальную дверь. Оглядев ассортимент, змей не удержался и расплылся в довольно-ироничной ухмылке. Магазин женского нижнего белья производил приятное впечатления разнообразием моделей: от тех, что на каждый день, до тех, что на очень особый случай для особого человека с особыми вкусами. Нет, ну нормально? Сам сказал в ближайший магазин заходить! А я что? Я девочка послушная, когда дело касается сохранности хвоста. Так что не надо тут глумиться над испуганной лисичкой!
Ара оказался восприимчивым к старательно-покерному лицу и ни словом не обмолвился по поводу места встречи. Хотя к чему слова, когда есть ехидная мор… физиономия?
— Идем, покажешь типа, что за тобой увязался, — произнес он и открыл передо мной дверь.
Тип никуда не делся, он то и дело мелькал перед витриной моего убежища. И сейчас не отвязался. Спустя всего десять шагов его силуэт снова стал моей тенью в зеркалах, разве что теперь он немного увеличил дистанцию.
Кивнув Ару в нужную сторону, убедилась, что он тоже заметил инородный 'хвост'. Змей нахмурился.
— Ладно. Нет смысла тут круги наворачивать. Идем, провожу тебя.
— А если он пойдет за нами? — тихо спросила я.
— Скорее всего, так и будет, раз он столько времени тебя поджидал у магазина, — согласился Ар.
— А если у него нож? — мой голос стал еще тише.
— Тогда будем убегать, а ты еще и кричать 'помогите', - ответил змей.
— Почему я?
— Потому что я мужчина и должен убегать от опасности, сурово сцепив зубы.
Я хотела было улыбнуться, но увидев серьезное напряженное выражение лица Ара, бросающего взгляды на зеркальные поверхности витрин, передумала.
Когда мы свернули на одну из боковых улочек, и торгово-развлекательный шум стих, стали слышны чужие шаги за спиной. Они шуршали нам вслед в сбивчивом ритме, то ускоряясь, то отставая. Я нервничала все больше. Проходя мимо одного из дворов, Ар, взяв меня за руку, свернул. Поймав вопросительный взгляд, змей ответил, понижая голос:
— Так надо. Мы же не хотим привести его к твоей двери?
Я отрицательно помотала головой. И почему мне самой не пришло это в голову? Наверное, потому, что внутри все кричало, что нужно скорее бежать домой, закрыться на все замки и переждать опасность, свернувшись под одеялом.
Ар уверенно, словно все так и должно было быть, повел меня к подъезду и пропустил вперед, после чего зашел сам и прикрыл дверь.
— Поднимись на третий этаж, — тихо приказал он таким тоном, что я не решилась спорить.
Сам же змей притаился в закутке рядом с почтовыми ящиками. Я на цыпочках поднялась на полтора пролета и присела, чтобы следить за происходящим. Третий этаж — это хорошо, но если Ар окажется в серьезной опасности, кто-то же должен будет ему помочь.
Не прошло и полминуты, когда дверь с тихим скрипом открылась, и в подъезд, явно торопясь, вбежал все тот же субъект: невысокий худой парень, прячущий лицо под капюшоном. До лестницы ему не хватило одного шага. Ар схватил преследователя за ворот и дернул на себя, чтобы потом, отняв чувство равновесия, техничным движением уложить парня на спину и блокировать руки.
— Ты кто такой? — прошипел змей, покрываясь чешуей на затылке.
— Что? Как? А где?.. — дезориентированный парень вертел головой. — Где девушка с хв… хвостом? Я шел за ней.
Голос у преследователя оказался высоким и ломким, как у подростка. Ар быстрым движением руки стянул капюшон с его головы. Парень заскулил и попытался помешать, но в итоге получил пресс в виде змеевой туши, упершейся коленом ему в грудь.
На несколько мгновений повисла тишина, а потом Ар позвал:
— Лисичка, спускайся.
Я вихрем слетела с лестницы. Подойдя к композиции 'Аркадий и поверженный неизвестный', заглянула защитнику за плечо и обомлела. На бетонном полу лежал и щурился от тусклого света лампочки мальчишка лет четырнадцати с расширенными зрачками и рысьими ушами.
Дуал. Но что за игры?
Увидев меня, мальчик замер, пожирая меня взглядом.
— У вас уши. Лисьи.
— Ар, что происходит? — спросила я у змея, ослабившего хватку и деловито расстегивающего куртку парнишки, чтобы потом еще и ворот свитера оттянуть.
Паренек дернулся было, чтобы пресечь дальнейшие поползновения на личное пространство, но Ар шикнул на него, и ушки ребенка опасливо прижались к голове.
— У него нет охрана. Найденыш.
Найденыш…
В некоторых вещах Ярослав Третьяк был прав. Дуалы произошли от оборотней, эволюционировали от них. С ростом городов и агломераций, всемирной глобализацией перемена в нашем маленьком мире была неизбежна. Мы стали менее заметными, избавились от большинства признаков звериной натуры, но самое главное — осталось. Глубинный инстинкт, генетическая память, которая, прежде всего, заставляла хранить тайну существования нашего вида. И этот инстинкт побуждал детенышей, оказавшихся по каким либо причинам вне диаспоры, искать своих и прятаться.
Мальчишка переводил ничего не понимающий взгляд с меня на змея и обратно, но заметно успокаивался: дыхание выравнивалось, да и вырваться он уже давно не пытался.
Ар помог парнишке встать.
— Тебя как зовут?
— Егор, — ответил мальчик, щуря мутные глаза.
Я подошла поближе и приложила ладонь ко лбу, чтобы удостовериться в том, что и так уже знала.
— Ар, у него лихорадка. Ему срочно нужно в тепло, а не бродить по улицам.
— Я позвоню отцу, — кивнул змей.
— Позвонишь из моей квартиры, когда Егор будет в тепле и безопасности, — подкорректировала я план.
Ни один дуал никогда не бросит детеныша, не важно: своего, чужого ли, когда тому нужна помощь.
Спустя десять минут мы уже были в квартире. Ар говорил по телефону с отцом, а я снабжала Егора полотенцами и сменной одежкой. От парнишки знатно попахивало. Не знаю, сколько он прошатался по городу, прежде чем почувствовал своего и увязался за ним, то есть за мной, но явно не один день.
Слегка заторможенный паренек, получив указание мыться в теплой воде, а не горячей, кивнул, потопал к ванной и стал раздеваться. Я вышла, но в последний момент приоткрыла дверь и попросила:
— Егор, только ты на щеколду дверь не закрывай, хорошо?
— Хорошо, — согласился рысенок и включил воду.
С виду он, конечно, был паренек крепкий, но кто знает… Лихорадка — штука коварная.
Поставив промокшие сапоги парнишки под батарею, я пошла на кухню заваривать чай с ромашкой. Ар стоял у окна и ждал меня.
— Ну, как?
— Моется. Сейчас накормим, и хорошо бы спать уложить, — ответила я, ставя на газ чайник, полный воды.
— Отец скоро подъедет. Заберем его к себе.
Я кивнула. Очень хорошо. Мама у Ара бывалая, четырех оборотных деток пережила и пятая на подходе. Если кто и справится в этой ситуации лучше всего, то это семейство Вольских.
Когда Егор вышел из ванной, подтягивая мои спортивные штаны и оправляя пайту, на столе уже стояла тарелка с горячим пловом. Мальчишка накинулся на еду едва ли не с утробным рычанием. Только сейчас я осознала, что парень-то не худой — худющий! Пубертат, оборот да еще и блуждания в поисках дуалов сделали свое дело: истощили ребенка.
В две минуты от солидной порции ничего не осталось.
— А можно еще? — спросил Егор, с тоской глядя на белое дно тарелки.
— Конечно, — согласилась я. — Только чуть попозже, а то может плохо стать.
Паренек вздохнул и уставился в одну точку бессмысленным взглядом.
— Егор, — обратился к мальчику змей. — Ты вообще откуда сам? Твои родители знают, где ты? У тебя телефон есть?
— А? Да. Нет. Телефон я дома оставил. Мама дома волнуется, наверное.
Ар потихоньку расспрашивал парнишку. Оказалось, что тот не помнил точно, когда ушел из дома. Помнил только, что заболел, простудился где-то, наверное. Температура поднялась высокая, поэтому мама дала жаропонижающее и в школу идти не разрешила. Да и вообще никуда. Температура, несмотря на медикаменты, спадать не хотела и держалась трое суток. Мама Егора стала переживать, как бы ОРВИ не переросла в пневмонию, и решила вызвать врача. Предупредив, что вернется к трем, чтобы вместе ждать педиатра, она уехала на работу, а Егору стало совсем плохо. Он хотел позвонить, но потерял сознание. А когда очнулся, почувствовал, что очень хочет пить. Ванная комната была ближе кухни, поэтому он отправился туда. Напившись воды из-под крана, мельком глянул в зеркало и увидел уши. Почувствовав, что никто не должен видеть его таким, Егор взял немного денег, оделся потеплей и ушел из дому.
— И первым человеком с ушами или хвостом или еще чем, кого ты увидел, была Тома? — продолжал расспросы змей.
— Нет. Первым был мужик какой-то, с ушами, как у собаки или волка. Я не разобрался. Следил за ним до автовокзала. А потом он уехал на автобусе, а мне билет в том же направлении не продали, потому что я несовершеннолетний и без письменного разрешения родителей в другой город ехать нельзя. Тетка, которая билеты продавала, с диспетчером хотела связаться, но я убежал.
— А потом? — подтолкнул его к дальнейшему рассказу Ар.
— Потом пошел.
— Куда?
— За автобусом.
Я ошарашено посмотрела на змея. Ребенок пошел за автобусом и пришел в другой город. Шел, ведь, как минимум пару дней. Прятался от всех.
— А потом сел на обычный маршрутный автобус. На остановке рядом с кинотеатром увидел девушку с хвостом — Тому — выбежал, ну и… пошел за ней.
Егор замолчал. Он ни о чем не спрашивал. Ничему не удивлялся. Напряженность, сковывающая тело парня, стала неохотно отступать, а глаза соловели и слипались. Прислонившись к стене, Егор явно норовил придремать, но тут раздался звонок в дверь. Мальчик резко вскинулся и стал оглядывать комнату на предмет укрытия.
— Спокойно, парень, это свои, — веско произнес Ар и пошел к двери.
Я осталась в кухне, чтобы предостеречь взведенного, как револьвер, Егора. Спустя минуту в кухню зашел Геннадий Захарович.
— Вечер добрый, Тома. Вечер добрый, молодой человек.
— Егор, — на автомате представился мигом расслабившийся найденыш.
— Егор, — повторил старший Вольских. — Пойдешь со мной?
— Куда? — нахмурился паренек.
— Ко мне домой. Ты же понимаешь, что тебе нельзя в народ в таком виде, да?
Егор кивнул. Его глубинные инстинкты кричали, что уши показывать можно только таким же ушастым, как и он.
— Тебе нужно где-то пожить. Пока мы тебе не сделаем специальный охран, чтобы люди не видели твоих отличий. У Томы ты пожить, конечно, можешь, но тут вряд ли найдется свободное спальное место. А у меня дом большой, народу куча — весело. И матрас мы тебе организуем. К тому же, завтра Томе на учебу уходить. И кто тебе поможет, если вдруг чего?
Тут Геннадий Захарович откровенно схитрил. 'Вдруг чего' было очень маловероятно, лихорадка уже начала спадать. Через день-другой Егор уже полностью будет в порядке. Но мальчишка этого не знал и поэтому кивнул, соглашаясь ехать с главой семейства Вольских.
Пока рысенок обувался, я шустро собрала его вещи в пакет. Егору явно будет уютнее в чужом месте при своей одежде.
— Геннадий Захарович, я зайду завтра-послезавтра проведать Егора?
Старший Змей кивнул.
— Конечно, Тома. Конечно, заходи. На этом попрощались. Я проводила мальчика с улыбкой, но особенная поддержка ему была и не нужна. Инстинкты говорили ему, что все хорошо и правильно, он у своих, а значит, в безопасности.
— Спасибо, Ар, — я повернулась к обутому-одетому змею-младшему.
— За что? — не понял он.
— За то, что все решил. И за то, что приехал на выручку, — улыбнулась я. Нервное напряжение отпускало неохотно.
Ар усмехнулся, сделал шаг навстречу и, обхватив мой подбородок двумя пальцами, произнес, неотрывно глядя в глаза:
— Лисичка, ну как я мог бросить твой хвостик в беде?
Не успела я покраснеть, как он легонько щелкнул меня по носу, подмигнул и вышел за дверь. З-з-змей… Сдался ему мой хвостик. Хотя… Наверное, я была бы не против, если бы действительно сдался. К слову, предательская пятая конечность довольно пушилась и так и норовила вильнуть. Не хвост, а несанкционированный сигнальный флаг какой-то.
Еще никогда я не спешила в универ с таким воодушевлением. Сама себе не верила, но соскучилась. Действительно соскучилась. По уютной, слегка сонной атмосфере аудиторий, взрывам хохота в столовке, даже по условно годным стульям. Универ. Родненький!
ВУЗ ответил мне не менее искренней радостью. Не само здание, конечно. Олежек Орлов, наш нежно любимый староста-балагур, увидев меня, театрально кинул шапку в воздух.
— Тамара, ты вернулась!
— Ты все простишь? — хихикнула я.
— Уже простил! — пафосно изрек парень, а потом подхватил меня на руки и крутанулся вокруг себя так, что пришлось срочно цепляться за шею-плечи-что-нибудь, чтобы не колыхаться стягом на ветру. Высокий и худой одногруппник оказался вовсе не худым, а жилистым и сильным, но коварно это скрывал. Мотивы Олежека я понимала. Когда ты единственный парень среди дюжины девчонок, только покажи силу — на тебе мигом повиснут все двенадцать со слезными просьбами. Вот только это не помешало моему женскому коварству поставить напротив одногрупника галочку и сделать заметочку. На будущее. На всякий случай.
— Олежек, солнышко, отпусти меня, — попросила я, давя смех.
Староста замер, насторожился и аккуратно поинтересовался:
— Слышь, Томка, ты чего такая ласковая? Я тебя ненароком не повредил?
— Нет, Олежек, просто с определенной категорией граждан нужно разговаривать исключительно ласково и спокойно.
Одногруппник непонимающе нахмурился.
— Ну, какой нормальный человек станет тягать на себе полцентнера весу без причины, которая перевешивает этот самый вес? — пояснила я с улыбкой.
— Ну, во-первых, Тамара, с весом вы поэтически приуменьшили, — от подзатыльника зараза лохматая увернулся. Ну и что, что правда? Мог бы и не озвучивать! — А во-вторых, повод, я считаю, вполне достойный. Наша группа снова в полном составе, что меня, как старосту, не может не радовать. Ну и, в-третьих, отпускай меня уже, а то я, кажется, погорячился и вот-вот потяну себе спину.
Ну-ну, так я и поверила!
Олежек бережно поставил меня на асфальт. И мы все вместе отправились в корпус под доброе подтрунивание девчонок, мол, попу, Тома, беречь надо, попа — это показатель девичьей прелести и от удара о твердые поверхности прелестней не станет, она же не царевна-лягушка. Староста важно кивал, рекомендуя прислушаться к мудрым советам.
На родном четвертом этаже было, как всегда, шумно и людно. Первая пара у нас значилась в аудитории, напротив которой висела доска объявлений, а рядом с ней тихонько ругалась председатель студсовета Оленька Раина, пытаясь вытащить из прозрачного пластикового кармана какую-то бумажку.
Олежек, как истинный рыцарь, немедленно пошел на помощь тараном. Аккуратно отодвинув Оленьку, он попытался подцепить чернеющий листок пальцем, а когда не вышло, не растерялся, достал остро наточенный карандаш и с его помощью извлек и требуемое, и распечатку с расписанием.
Председатель, девушка маленькая, приятно округлая, обладательница неиссякаемой жизненной энергии, извергающейся гейзером на всех окружающих, рассыпалась в благодарностях: