В дверь постучали, и на пороге появился Мартин.
— Госпожа, к вам посетитель, государственный маг. Он по делу о вчерашнем нападении.
— Благодарю, Мартин. Отнеситесь со всей любезностью, пригласите его в приемную залу и подайте обед на две персоны.
— Будет исполнено, — и управляющий скрылся в коридоре.
— Каталин, благодарю. Занимайтесь своими прямыми обязанностями, господина Леонарда Геллара опасаться нет никакой нужды.
Жозефина спустилась не медля. Леонард, приглашенный Мартином как уважаемый гость, уже сидел за круглым столом, разительно отличаясь от прочих сегодняшних посетителей — в нем не было ни напряжения, ни подобострастия, только спокойствие, собранность и уверенность в ореоле естественного истечения Силы. Девушка лишний раз убедилась, что не ошиблась в нем — хотя это еще предстояло проверить: испытание долгом и Долгом — не для слабых, хотя маг к таковым точно не относился.
— Приветствую, господин Геллар, — сказала Жозефина, грациозно опускаясь в кресло напротив мага — здесь церемонии и подчеркивание статуса вовсе не требовались, а сидеть было одинаково удобно что там, что здесь.
— Госпожа де Крисси. — Маг склонил голову согласно политесу.
— Вы голодны?
— Не откажусь, — с легким удивлением, внятным, впрочем, только эмпатическому ощущению, отозвался он.
— Прекрасно. — Жозефина коснулась браслета, и в залу вошли с подносами обе Ады; расставив тарелки, служанки удалились. — Итак, что вы можете мне рассказать?
— Во-первых, маг, руководивший нападавшими, действительно Грег, мой коллега, — заговорил Леонард, успевая воздавать должное таланту Агнес. — Он пропал седмицу тому назад, пошел после работы в трактир, и после этого его не видели. Он не помнит ни то, как он оттуда ушел, ни нападение. Очевидно, это был магический контроль — возможно, ему подали зелье в трактире. Сейчас с ним работают наши маги, пытаясь обратить вспять наложенные эффекты, но, боюсь, особого успеха не добьются.
— Скажите, — в голосе мелькнула сталь, и Жозефина старательно упрятала ее подальше, в конце концов, Леонард в случившемся виноват не был, он появился уже по вызову запоздавшей стражи, — тех, кто был с ним, поймали?
— Нет. — Маг покачал головой, а Жозефина ощутила, как у нее забирают месть. — И позже тоже не нашли. Весьма вероятно, что искать их теперь следует на дне реки — не похоже, чтобы тот, кто за этим стоит, особенно бережно относился к… исполнителям. — Он обглодал куриную ножку и задумчиво постучал обнажившейся косточкой о тарелку.
— А что с Кроненбахом?
Мужчина поморщился, словно от боли.
— Абсолютно непонятно. В целом впечатление такое, что он не умер от раны, а из него попросту выкачали жизненную силу. Предупреждая следующий вопрос — кинжал еще не исследовали.
— Принято, — качнула головой девушка.
— И во-вторых, — он взглянул ей в глаза, — это было очень странное нападение. Столица, благополучный район, полета шагов до Гильдии наемников — и маг с двумя подельниками, обвешавшись талисманами, нападают на юную нобле, навешивают Круг Тишины, берут заложника, угрожают оружием… Я бы сказал, что это было насколько жестоко, настолько же незапланированно и, прямо сказать, самоубийственно… К тому же я сильно сомневаюсь, что это были большие мастера своего дела — у таких руки не дрожат, а по вашим показаниям и снятой мною картине — у них сдали нервы в момент применения активной атакующей магии. Вывод прост — схватили первых попавшихся и отправили к вам. И отсюда вопрос: что же им было нужно такое, что оно стоило такого риска? — Взгляд его стал острым, как клинок, будто он пытался проникнуть в разум Жозефины и найти ответ там. — Чего требовали нападавшие?
Точка принятия решения. Вдох, выдох, вдох, слова:
— Господин Геллар, это уже приватный разговор, потому как эти сведения, как вы сами понимаете, могут быть весьма опасными в чужих руках. Я безусловно доверяю моим домочадцам, но эта комната вряд ли подходит для подобных переговоров. Потому, — она встала и сделала приглашающий жест, — позволю себе пригласить вас в более защищенное место, где вы сможете получить необходимые ответы.
Они поднялись наверх. Жозефина открыла дверь, и маг с изумлением осознал, что девушка привела его в собственную спальню.
— Прошу прощения за внешнюю двусмысленность, но истина в том, что здесь — самое защищенное место в доме. — Она достала из шкафа пару изящных, шитых серебром думочек, пуховую подушку и расположила их поверх сброшенного с кровати на пол одеяла. — Располагайтесь.
Слегка ошалевший, мужчина сел на предложенное место, опершись локтем на кровать. Жозефина устроилась напротив, подобрав ноги. В комнате повисла пауза: девушка подбирала слова, обдумывая, с чего начать и что можно доверить новому знакомому, а маг не торопил. Он отметил, как собеседница наконец подобралась и выпрямила спину. Она взглянула ему прямо в глаза и заговорила, тщательно взвешивая каждое слово и не отводя взгляда:
— Господин Геллар, вся эта история началась гораздо, гораздо раньше, еще до моего рождения. Я не знаю ее причин, не знаю, почему она вдруг получила продолжение, и не имею ни малейшего понятия, какова моя собственная роль. Более того, я не имею и возможности обсудить происходящее с кем-то — слугам это знать просто ни к чему, они простые честные люди, положившие жизнь на служение моему роду, и у меня нет никакого права смущать их своими домыслами. Довольно того, что из-за близости ко мне над ними и так висит опасность. Родители погибли, дядя далеко, друзей у меня нет. Но вам я доверяю — не спрашивайте почему, просто примите — и, мне кажется, могу доверить и эту историю, тем более что она, надеюсь, поможет исполнить долг вашей службы. Но, прежде чем начать, я попрошу вас использовать все полученные сведения лично, без записи и официальной передачи в Канцелярию — в моем положении это лишняя опасность. Разумеется, вы можете опираться на них, расследуя это дело.
Окончив это предисловие, Жозефина отвела взгляд, давая магу обдумать услышанное. Он замкнулся на себе, обернулся в омывающие его потоки Силы, стянул их коконом; обычные люди, видя подобное, обычно говорят, что человек будто «выпал» из мира, перестал ему на какое-то время принадлежать.
— Я готов услышать вас и помочь всем, чем могу. — Потоки вновь заструились естественным порядком, а потом плавно перестроились, образуя нечто вроде экзотического цветка с длинными бахромчатыми лепестками: маг раскрылся для воспринятая того, что скажет ему Жозефина. Его прежняя настороженная отстраненность, вызванная как служебным долгом, так и отношением простого человека к нобле, истаивала, изгоняемая искренностью Жозефины и в немалой степени ее обращением с ним как с равным.
— В таком случае продолжим с того места, на котором остановились. — Она подошла к комоду и взяла с него все тот же сверток из кожи винного цвета; вернувшись на место, — маг пристально, но без напряжения следил за ее действиями, за движениями изящных рук, тонких пальцев, — она раскатала шкуру и, миг поколебавшись, развернула карту-Окно. Взгляд зеленых глаз моментально сосредоточился только на ней; неторопливыми и неотвратимыми, почти гипнотическими движениями укротителя, успокаивающего опасного зверя, он взял карту и, щурясь, внимательно ее рассмотрел.
— Здесь изображены земли, перешедшие мне по наследству от отца, — негромко пояснила Жозефина, — и, судя по всему, туда мне надо обязательно съездить, но прежде нужно кое-что сделать.
— Это весьма опасная вещь, — проговорил Леонард, кладя карту на то же место, но не возвращая ее владелице. — Вас она впускает?
— Да, а вас?
Тот только хмыкнул.
— Я, пожалуй, поостерегусь. К такой вещи должен быть доступ — и я говорю вовсе не о возможности взять ее в руки, — а у меня к ней доступа явно нет. Когда вы входите в карту, вы видите местность так, будто вы — кружащая над ней птица, верно? — Жозефина кивнула, и маг продолжил: — Эта птица — только оболочка для существа с Корней или Ветвей, оно привязано к точке местности и при входе в карту-Окно поднимается, чтобы облететь эту местность — или же кружит там постоянно, это зависит от особенностей заклинания. Так вот, лично я очень не хотел бы упасть с той высоты, на которой оно летает, или быть им растерзанным, или еще чего похуже.
— Очень интересно… — Девушка на миг прикрыла глаза, прочно укладывая услышанное в голове. — Грег… тот маг с Серебряного променада, требовал отдать карту, угрожая тем, что убьет Жана, но не меня — видимо, ее можно отдать только добровольно. Я думала, что этого условия достаточно, чтобы суметь не просто посмотреть, но и заглянуть…
— Нет, иначе я бы смог войти в нее, — мужчина покачал головой и высказал мысль, одномоментно пришедшую в головы обоим, — но Грег был всего лишь исполнителем, а заказчик вполне может обладать доступом… или имеет возможность взломать охранное заклинание.
Разговор определенно становился все интереснее. Жозефина коснулась браслета и подумала о том, что в кабинет надо принести хорошего вина и полагающихся к нему закусок.
— Для этого нужна очень большая Сила.
— И большие знания, — дополнил маг. — Я не поручусь за то, что Канцелярия спокойствия смогла бы справиться с картой. Я бы не рискнул, отдача может быть очень… разной. И еще кое-что: вы просили не сообщать в Канцелярию об услышанном здесь — и я последую вашей просьбе, но эта вещь должна храниться в надежном месте. Вы можете обеспечить это?
Она молча завернула карту в винную кожу, перевила сверху шнуром и закрепила сверху печатью серебристого сургуча, приложив гербовый перстень. Леонард протянул к свертку руку, но Жозефина накрыла ее ладонью:
— Что вы собираетесь сделать?
— Наложить сигнальную печать. Я должен знать, когда эта вещь будет использоваться.
— Давайте сделаем проще, — предложила девушка. Во-первых, ей претила сама мысль о лишнем контроле; во-вторых, могло произойти всякое, и, при всем доверии к Леонарду, она сознавала, что могут произойти вещи, о которых ему знать не следует, — все же он связан долгом государственной службы. Ну и в-третьих, она могла достать карту по не очень значительному поводу, и дергать занятого мага по этому самому поводу попросту нехорошо. — С вами ведь наверняка можно связаться напрямую?
Мимо двери прошуршали мягкие шаги одной из служанок — в кабинет и обратно.
— Можно, — запустив руку в кармашек на перехватывавшем талию поясе, он выудил оттуда простую металлическую пластинку на разъемном кольце и вручил ее Жозефине. — Достаточно сжать в руке и позвать, можно про себя.
— Благодарю, — искренне кивнула она, пряча пластинку в поясную сумку, и встала. — Я сейчас вернусь, — и отправилась в кабинет, а обратно вернулась с серебряным подносом с круто изогнутыми вверх ручками — специально для гостя; мать любила простые, из светлого вощеного дерева, и обычно пользовались именно ими. От мага снова повеяло удивлением — пожалуй, он очень давно не испытывал это чувство столь часто и разнообразно.
Поставив поднос между собой и магом, девушка вынула лишь слегка вбитую в горлышко пробку — вино принесли уже открытым — и разлила благородный, рубиновый на просвет напиток по хрустальным бокалам с оплетенными затейливой вязью гранеными ножками. Оба взяли по бокалу и несколько церемонно, но с теплотой в глазах соприкоснулись их краями, поселив в воздухе мелодичный звон.
— За знакомство, — произнесла Жозефина, и маг согласно кивнул. Густое вино обволакивало язык вкусом любовно собранного и тщательно выдержанного солнца, и медленно стекало в горло; к нему замечательно шел фигурно нарезанный мармелад и сахарные орехи с дольками яблока из поместного сада. На ближайшие полбокала собеседники, словно по молчаливому сговору, отрешились от всего и просто сидели и пили, похрустывая орешками и яблоками.
— У меня есть к вам просьба, — нарушила молчание Жозефина, и маг внимательно посмотрел на нее поверх хрустальной кромки, — к сожалению, мои познания в магии не настолько велики, как хотелось бы… а вправду говоря, совсем невелики, и я была бы очень благодарна, если бы вы смогли давать мне уроки, или посоветовали хорошего учителя, или хотя бы книги.
Он качнул головой, взгляд его обратился вовнутрь, как бывало всегда, когда он задумывался.
— Сам я уроков дать не могу, у меня есть работа. Но я действительно могу посоветовать учителя, за которого могу поручиться — всем, чем угодно. Сегодня я скажу ему о вас.
— Благодарю, — опустила ресницы девушка. — Сейчас мне нужно все, что могло бы дать уверенность в безопасности… уверенность большую, чем есть на данный момент. — Она отследила взгляд мага, упавший на висящий у нее при поясе клинок. — Нет, я не чувствую угрозу в вас, — она рассмеялась — тихо и звонко — и, поставив бокал, расстегнула пряжку и отложила соскользнувший с талии пояс, насколько позволяла рука. — К слову, если вас не затруднит — вы могли бы осмотреть эти вещи?.. Я смогла понять немногое — только то, что работа древняя, и присутствие магии, больше ничего.
Маг протянул свободную руку и, так же отставив бокал, бережно и с уважением принял пояс с клинком.
— Действительно, очень древняя работа, — проговорил он, осторожно перебирая металлические звенья. По ним скользили лучи предвечернего солнца, вспыхивая в линиях узора, играя в рубине пряжки, мягко бликуя на серебристой поверхности. — Очень древняя, скорее всего, нечеловеческая. Или человеческая, но напрямую перенятая от нечеловека… И делались эти вещи явно с любовью и для кого-то… для конкретного существа, и не на заказ, а в подарок, чтоб носили, радовались и были защищены… я бы сказал, что для вашего предка по женской линии. Или, чем Ирокар не шутит, — для вас.
Он передал пояс обратно, и Жозефина положила его позади себя.
— И еще, — продолжил маг, не спуская глаз с мизерикордии, — у этих предметов есть внутренняя сущность. В поясе — явно что-то пушистое, очень похоже на мурлыкающего кота… кинжал прикидывается обычным клинком, но я бы в это не особенно верил. В нем тоже что-то есть…
В бокалы снова потекло вино, и снова соприкоснулись прозрачные звонкие края.
— Полуэльфов в Чаше немало, — отхлебнув, Леонард заговорил плавнее и чуть громче, чем раньше, будто рассказывал легенду, — но эльфы ушли очень, очень давно… Я бы сказал, эти вещи — из другого мира. На это указывает окружающее их излучение, точнее, кое-какие его особенности… впрочем, это классический курс магии.
Теперь наступила очередь Жозефины удивляться сказанному. Геллар же продолжал:
— Откуда у вас это?
— Мне их передал нотариус после смерти матери… Кроненбах прислал мне письмо: судя по всему, сразу после того, как о пожаре стало известно в городе. У него были указания передать гарнитур наследнику де Крисси в течение трех дней после перехода наследования, а иначе — уничтожить, не заглядывая в посылку. Эти вещи и карта были завернуты в ту кожу. — Она кивнула на сверток, покоящийся на комоде. Маг кинул туда взгляд, а девушка продолжала: — Саму посылку доставил неизвестный спустя год после смерти отца. Он передал Кроненбаху указания и сказал, что выполняет долг чести.
— Тот, кто ее передавал, явно знал свое дело. Сама шкура антимагическая, она не пускает магию внутрь и не выпускает ее наружу, прекрасная защита.
— И да, еще один момент… сверток был стянут шнуром, а на нем были три серебристые гладкие печати без гербов, без инициалов, и я ощутила толчок магии, когда вскрывала их. Если это важно, они сразу рассыпались в пыль, — припомнила девушка.
— Сигнальные печати, — качнул головой маг, — при вскрытии посылают сигнал. Видимо, его получили и сразу отправили Гр… шайку, чтобы забрать карту.
— На карте тоже была такая печать, — кивнула Жозефина. — Интересно, можно ли перехватить ее сигнал…
— Можно забрать артефакт, на который завязаны печати, — подсказал Леонард. — Далеко не всегда сигнал завязывается на заклинателя, по ряду причин.
…Уже разлили по третьему бокалу, и вино постепенно начало туманить разум девушки. Маг тоже, судя по всему, не сопротивлялся воздействию его токов, и обоих накрыла легкая расслабленность; взаимные тепло и интерес в ней выросли и укрепились, становясь почти зримыми и уж точно ощутимыми внутренне Потоками.
— Кстати, — взгляд Леонарда снова заострился, правда, достаточно лениво под воздействием дивного солнечного напитка, — вы же эмпат?