Я скинула туфли еще в самом начале, здраво рассудив, что они лишь замедлят меня. И стремительной птицей помчалась вверх, перепрыгивая сразу через две, а то и три ступеньки.
Позади я слышала натужное дыхание Петера. Он не пытался меня окликнуть и не сыпал угрозами. Но я и без того прекрасно понимала, что если он поймает меня, то, скорее всего, моя жизнь в новом теле окажется завершенной и я переселюсь уже в лучший из миров.
Я мигом забыла про свою брезгливость и вела ладонью по стене, более не опасаясь вляпаться во что-нибудь мерзкое и отвратительное. Да что там, поймай я сейчас огромного и мохнатого паука — и то бы не отдернула руку, а схватила бы его покрепче и бросила бы в Петера, попытавшись таким образом выиграть хоть несколько драгоценных секунд.
Очень скоро в левом подреберье неприятно заныло. Я жадно хватала открытым ртом воздух, не обращая внимания на стреляющую боль. Но, как ни странно, чем свежее становился воздух, доказывая, что совсем скоро подъем завершится, тем большая тоска меня охватывала.
А что дальше? Из памяти никак не выходил тот гулкий звук, который мы с Петером слышали внизу. Еще немного — и я упрусь носом в тяжелую закрытую дверь. Даже если предположить, что она не заперта, то мне вряд ли удастся так быстро открыть ее. Петер намного сильнее меня, да и то ему пришлось хорошенько напрячься, чтобы распахнуть ее.
Ах, если бы Джестер был где-нибудь поблизости!
Никогда бы не подумала, что буду мечтать увидеть главного инквизитора. Но он наверняка поймет, что произошло с Петером. Снимет с него чары и спасет меня. Неужели Джестер по-прежнему разговаривает с Агнессой? Неужели не понял, что она лишь отвлекает его внимание? Верится с трудом, если честно.
«Пошли ему зов».
Я едва не оступилась, лишь в последний момент успев вцепиться руками в поручень.
Позади раздался короткий торжествующий рык Петера, и я вновь ринулась вверх.
Мысль пришла словно извне, как будто ее кто-то украдкой шепнул мне на ухо.
Что значит — послать зов? Демоны, да я понятия не имею, каким образом работает мой магический дар! Не говорю уж о том, что даже в спокойной ситуации он не всегда приходит ко мне на помощь. По сути, у меня получилось создать полноценные чары лишь однажды — когда я разговаривала с Агнессой. А все остальные попытки с треском проваливались.
В ушах гулко бился пульс, по лбу струился горячий пот, боль под левым нижним ребром стала невыносимой. Каждую секунду я ожидала почувствовать на своем плече стальную хватку Петера. Боюсь, он бы просто рванул меня назад — и я бы покатилась кубарем по ступенькам, окончив свой путь во мраке со сломанной шеей.
Да уж, обстоятельства как-то не располагают к магическим экспериментам. Мне бы остановиться, отдышаться, сосредоточиться…
— Джестер…
Мои губы сами шевельнулись, произнеся имя инквизитора.
И что-то вокруг меня изменилось. Моего разгоряченного лица коснулся легчайший порыв ветерка. Невесомый, почти не ощущаемый.
А возможно, это было лишь наваждением. Моей отчаянной попыткой поверить в чудо.
— Джестер, — повторила я и замолчала, сберегая силы.
Промелькнуло короткое воспоминание. Губы инквизитора прижимаются к моим. Я чувствую тепло его тела, ощущаю, как бьется его сердце.
«Помоги».
Это я уже подумала. Опять сосредоточилась на беге.
И внезапно лбом влетела в дверь.
От удара из глаз словно искры посыпались. Короткий болезненный вскрик — и я осела на пол. Прижалась спиной к прохладному дереву, слыша неуклонно приближающиеся шаги Петера.
По всей видимости, он понял, что погоня подошла к концу и я оказалась в ловушке, потому что теперь не спешил. Поднимался медленно, словно желая, чтобы я в полной мере осознала безнадежность своего положения.
Из-за поворота сначала вылетела магическая сфера, которая успела настигнуть нас. Затем показался и сам Петер.
Мой супруг по-прежнему нес в руках проклятую диадему. Его губы то и дело кривились в злой улыбке, более напоминающей оскал. Глаза, обычно смотрящие прямо и твердо, были подернуты непонятной алой мутью.
— Вот и попалась, птичка, — выдохнул он, остановившись.
Рукавом небрежно утер пот, обильно струящийся по лицу.
Я еще раз потерла лоб, еще гудящий после столкновения с дверью. С трудом встала на ноги.
Колени предательски дрожали, в теле разливалась слабость, видимо, я потратила все свои силы на преодоление лестницы. Но я не собиралась сдаваться без боя. Если я и погибну, то дорого возьму за свою жизнь!
И с этой мыслью я воинственно сжала кулаки.
— Петер, успокойся, — все-таки сказала я, решив в последний момент воззвать к рассудку супруга. — Это же я. Тереза. Твоя жена. Неужели ты хочешь причинить мне боль?
Петер дернул одной половиной рта, от чего его лицо приобрело совсем уж страшное карикатурное выражение. Сделал еще шаг.
Теперь он стоял от меня на расстоянии вытянутой руки. И я с ужасом увидела, что его взгляд стал совершенно безумным. Зрачки постоянно пульсировали, становясь то уже, то шире.
— Петер, — повторила я жалобно. — Брось диадему. Это она заставляет тебя испытывать гнев. Прошу…
Я не успела договорить фразу. Петер рванул на меня без предупреждения, совсем как внизу, когда мы стояли около груды сокровищ.
В последний момент я умудрилась увернуться, и его кулак впечатался в дверь. Скула невольно заныла, когда я мельком оценила силу его удара. Ого! Одними разбитыми губами в этот раз я бы точно не обошлась.
С совершенно диким, звериным рычанием Петер обернулся ко мне. Я машинально попятилась и едва не свалилась со ступени.
И что теперь? Бежать на сей раз вниз? Боюсь, долго я в кошки-мышки играть не смогу. Как-то не привыкла я к настолько интенсивным физическим нагрузкам.
Наверное, я бы все-таки рванула обратно в подвал, пытаясь хоть чуть-чуть продлить свое существование.
Но неожиданно дверь за спиной Петера… нет, не открылась. Ее просто вынесло в сторону неведомой силой, выдернув из петель и откинув далеко в сторону.
Петер обернулся на грохот. Магическая сфера испуганно заметалась под сводом, огонь внутри ее затрепетал, рискуя потухнуть. Но даже этого слабого света мне хватило, чтобы узнать того, кто пришел ко мне на помощь.
Джестер Курц собственной персоной стоял перед Петером. Блики магической сферы отражались в его серых непроницаемых глазах.
— Как я рада вас видеть! — совершенно искренне выдохнула я.
Слабая тень улыбки промелькнула на губах инквизитора. Он кинул на меня быстрый взгляд и тут же посуровел.
Я вдруг смутилась, осознав, в каком виде предстала перед инквизитором. Платье, не так давно чистое и опрятное, болталось какими-то пыльными лохмотьями. Изорванный подол был высоко подоткнут, обнажая ноги чуть ли не до бедер.
А мое лицо! И я торопливо опустила голову. Мои губы наверняка сейчас напоминают настоящие вареники — так сильно распухли после оплеух Петера.
Петер между тем опомнился. Опять издал какой-то неразборчивый рык, ничем не напоминающий человеческую речь. Повернулся ко мне, должно быть, решив закончить то, что хотел.
— Не так быстро, барон, — негромко произнес Джестер. Прищелкнул пальцами — и диадема сама вырвалась из рук Петера. По воздуху поплыла к инквизитору.
— Не трогайте ее! — испуганно вскрикнула я, осознав, что Джестер сейчас возьмет заколдованную вещь.
Даже страшно представить, что произойдет, если чары перекинутся на него. Петер не обладает магическими способностями, и то он чуть не убил меня. А если Джестер сойдет с ума — то в живых точно никого не останется.
— Не переживайте за меня, баронесса, — вежливо уведомил Джестер и взмахнул в воздухе носовым платком, который ловко выудил из кармана. — Уверяю вас, я умею обращаться с опасными предметами.
После чего обернул руку тканью и подставил ее под диадему, которая медленно опустилась на ладонь инквизитора.
В тот же миг Петер рухнул на колени. Оперся кулаками об верхнюю ступень и замычал, мотая головой, как будто испытывал невыносимую боль.
— Что… — удалось разобрать мне невнятное. — Что… случилось?..
После чего мягко завалился на бок, потеряв сознание.
— Весело вы тут живете, — задумчиво обронил Джестер, не торопясь прийти к Петеру на помощь.
— Да уж, просто обхохочешься, — хмуро согласилась я.
Посмотрела вниз, где ступени лестницы скрывались в чернильном мраке, и содрогнулась всем телом от осознания, как близко была к гибели.
Глава третья
И опять я сидела в гостиной, и опять на дворе была глубокая ночь. Совсем как сутки назад, когда Джестер Курц только пожаловал в замок.
Правда, пока я была совершенно одна в комнате.
После столь эффектного и спасительного появления Джестер Курц вопреки ожиданиям не начал расспрашивать меня о деталях произошедшего. Первым делом он приказал мне немедленно отправляться в гостиную и ждать там его возвращения. Сказано все было таким беспрекословным тоном, что я просто не осмелилась спорить или возражать. Ноги сами понесли меня в указанном направлении.
С того момента прошло, наверное, никак не меньше получаса, а я никак не могла успокоиться. Меня била сильнейшая нервная дрожь. Я даже была не в силах налить себе вина — боялась расплескать бокал прежде, чем успею сделать хоть глоток.
Интересно, что сейчас делает Джестер? И как дела у Петера? Куда делась Агнесса?
Не выдержав, я осторожно встала и замерла, прислушиваясь к внутренним ощущениям.
Колени все еще тряслись, но больше не подгибались. И я рискнула сделать несколько шагов по направлению к арке между гостиной и просторным холлом.
Я была уверена, что Джестер не поднимался на второй этаж — так напряженно вслушивалась и вглядывалась в темноту за пределами освещенной комнаты. Петер тоже мимо не проходил. Неужели эта парочка все еще на лестнице, ведущей в подвал? Но что они так долго там делают?
Скорее всего, Джестер решил проверить, что за сокровища мы обнаружили. Но Петер так и не очнулся, когда я уходила. Вряд ли инквизитор оставил его лежать на ступенях. Тогда что?
Я подошла вплотную к своеобразной границе между двумя помещениями. Замерла, прислушиваясь к тишине, царившей в доме.
Где-то вдалеке хлопнула дверь. Я уловила чьи-то голоса. Но разговор велся слишком далеко и слишком тихо, поэтому отдельных слов уловить было нельзя.
Раздался до боли знакомый скрип заржавевших петель, и я чуть ли не подпрыгнула на месте. Кто-то поднялся из подвала?
Ах, да была не была!
И, не выдержав мук любопытства, я пересекла порог, твердо вознамерившись выяснить, что происходит.
Правда, я не успела пересечь и половины холла, как из-за темноты за лестницей послышалось укоризненное:
— Баронесса, я ведь настойчиво рекомендовал вам оставаться в гостиной.
И Джестер Курц выступил в круг света, отбрасываемый магической сферой, плавающей под потолком.
Я чуть сузила глаза, заметив на рукавах его темной рубашки несколько серых паутинок. Ага, стало быть, он не отказался от искушения спуститься в недра замка. Но куда делся Петер?
— Где мой муж? — сухо спросила я. — Я переживаю. С ним все в порядке?
Джестер как-то странно хмыкнул, как будто ему не понравился мой вопрос.
— Барон Теоль в относительном порядке, — коротко сказал он.
— В относительном? — переспросила я и вскинула брови.
Джестер кинул короткий взгляд за плечо, словно проверяя, не подкрадывается ли кто-нибудь к нему со спины. Затем неторопливо подошел ко мне.
— В гостиную, — почти не разжимая губ, обронил он. — Продолжим там.
Я неохотно повиновалась. Вернулась к креслу, в котором коротала время в ожидании инквизитора, но садиться не стала, лишь оперлась на спинку.
Джестер привычно прищелкнул пальцами — и арка за его спиной затянулась всполохами блокирующего заклинания. Стало быть, инквизитор все-таки опасается, что нас могут подслушать. По-моему, лишняя предосторожность. Замок словно вымер.
— Твой муж сладко почивает в комнате дворецкого, — проговорил Джестер, резко и без предупреждений оставив вежливый тон. — Он слишком тяжел, поэтому я не стал волочить его в спальню на втором этаже. Ничего, полагаю, Рейм с радостью бы предоставил свое скромное ложе хозяину на одну ночь.
Как-то странно прозвучала эта фраза. Как будто самого Рейма не было в комнате, когда Джестер притащил туда Петера. Но куда в таком случае подевался дворецкий?
А ведь уверена: задам прямой вопрос — и Джестер не ответит на него. Начнет опять ходить вокруг да около. Ну да ладно. Я уже примерно представляю, как надо строить с ним разговор. Попробую проверить свою догадку.
— Жестоко с вашей стороны заставлять человека в столь преклонных годах ютиться на полу, — заметила я.
— А кто сказал, что Рейм остался в своей комнате? — поинтересовался Джестер.
Я мысленно усмехнулась, торжествуя свою крохотную победу. Получилось! Стало быть, Рейма действительно нет в замке. Но куда он делся?
— Но где же он? — полюбопытствовала я. — Неужели вы отправили беднягу куда-то на ночь глядя?
Джестер почему-то недовольно цокнул языком. И мягко скользнул ко мне. Я не успела и моргнуть, как он остановился около меня. Поднял руку и легонько провел тыльной стороной по моей щеке.
— Я же просил называть меня на «ты», — шепнул он. — По крайней мере, когда мы наедине.
Я почувствовала, что тону в его глазах. Спокойных и каких-то отрешенных. Ощутила, как он осторожно тронул подушечкой большого пальца мои разбитые губы, по которым тут же пробежала приятная теплая щекотка заклинания, принесшего с собой избавление от боли.
Я неверяще провела кончиком языка по ним и осознала, что чары уничтожили малейшие напоминания о жестоких пощечинах Петера.
Глаза Джестера потемнели. Он наклонился ко мне ближе, и я покорно зажмурилась в ожидании поцелуя.
Но этого не случилось. В последний момент Джестер торопливо отпрянул. Я открыла глаза и обиженно нахмурилась. Ну вот, опять.
— Это невыносимо, — глухо пожаловался Джестер. — Тереза, рядом с тобой я теряю голову. С этим определенно надо что-то делать.
После чего, больше не глядя на меня, отошел к столику с напитками. Щедро плеснул из графина ярко-алой жидкости в два бокала, после чего один из них с легким полупоклоном преподнес мне.
Я не стала отказываться и сделала хороший глоток. Замерла, чувствуя, как на нёбе оседает тягучая сладость крепкой наливки.
— Итак, — проговорил Джестер, и я заметила, что он даже не пригубил бокала. Стоял и баюкал его в открытой ладони, выжидающе глядя на меня. — Теперь поведай мне, что ты делала в подвале?
— Сопровождала своего мужа, — честно ответила я.
— Занятно. — Джестер покачал головой. — По-моему, весь Орленд в курсе, что барон Гейб Теоль был обладателем огромной коллекции драгоценностей, которую не передал сыну, а спрятал где-то в фамильном замке, оставив карту, должную указать путь к сокровищу. Петер не особенно скрывал это обстоятельство. Напротив, год или два сразу после смерти отца активно пытался раскрыть тайну, обращаясь ко всевозможным медиумам и охотникам за кладами. Думаю, не стоит объяснять, что как среди первых, так и среди вторых немало проходимцев, готовых обмануть нанимателя и присвоить все найденное себе. И я более чем уверен, что некоторые из них даже рискнули наведаться в замок в отсутствие хозяина.
— Почему? — перебила его я.
Джестер выразительно вскинул бровь, красноречиво предложив мне тем самым пояснить вопрос.
— Почему ты уверен, что кто-то из охотников за сокровищами был в замке? — повторила я вопрос.
— Это очевидно. — Джестер пожал плечами. — Впрочем, вы с Петером вряд ли внимательно осмотрели подвал. Слишком ошеломлены были видом горы драгоценностей. А вот я внимательно проверил весь тот каменный мешок. И обнаружил неопровержимые свидетельства того, что там кто-то побывал раньше.
— Неопровержимые свидетельства? — повторила я с недоумением и вдруг охнула.
Ой, сдается, я догадываюсь, что Джестер имеет в виду. Неужели мы с Петером не заметили останки менее удачливых непрошеных визитеров?