Иногда я думала, что меня запрут в подвале до выяснения всех обстоятельств. Однако ошиблась, потому что меня вежливо, но непреклонно попросили посидеть в комнате до тех пор, пока не приедут лекарь и маги.
Чуть позже я узнала, что никакого магического всплеска не создавала. А вот ступени действительно подвергались мощному магическому удару… пятнадцатилетней давности. При жизни покойного барона. Так я и узнала, что баронесса вдова. Уже как десять лет.
Именно поэтому не сработал артефакт, призывающий службы порядка приезжать на место преступления. Собственно, это и сыграло главную роль в том, что меня не заперли и не начали обвинять во всех смертных грехах.
Я знала, что пока сидела в своих покоях, приезжал жених леди Малены и остался на ночь.
Потому завтрак, который я готовила на две персоны подавали слишком рано для баронессы. Она в такое время обыкновенно спит.
Ну а потом и слуги шушукались, и сама я в окно видела всадника на коне. Жаль, так и не разглядела мужчину. Все скрыл длинный плащ с большим капюшоном.
Весь четвертой день до назначенного праздника я заново училась работать с персоналом. Они боялись меня. Боялись настолько, что я заставила Герхата при всех извиниться. Он толкнул проникновенную речь о том, что так сильно испугался, что наговорил гадостей первому, на кого упал его взгляд. Однако это мало помогло, а потому кухня в некотором роде стала минным полем.
Но я не унывала. Я была в своей стихии. Боятся они меня или нет. Значения не имело, когда Золя, тьфу ты, Зоя, выполняла важный заказ. И на этот раз это не изменится. Гости не уйдут разочарованными. Каждый получит наслаждение от земной пищи!
Так я решила перед тем, как лечь спать и встречать самый безумный день моей жизни в этом мире.
*
Меня до одури утомила вся эта кутерьма, духота, шум-гам… А танцы, что сейчас начались, — вот уж увольте! Я на кухне у плиты наплясалась. Да и что это за танцы? Мазурки-менуэты, альманды-гальярды с фарандолями. Средневековье, одним словом.
А то, что баронессе страсть как хотелось представить меня своим гостям, так это ее проблема. Я не цирковая собачка, которой отдают команды. Понимаешь ли, я выгляжу неподобающе, а следовательно, обязана переодеться, умыться и причесаться, чтобы потратить пятнадцать минут на бессмысленный разговор с приглашенными, стоя в центре зала. Я что, на дуру похожа? Мне после возвращаться на кухню.
Или на маленькую девочку, которая оказалась на утреннике в детском саду. И так живо я представила себе эту картину: на мне колготочки, косички с бантиками, белоснежное платьице с разноцветными снежинками и воспитательницу, терпеливо стоящую у елки в парком тулупе, в синтетической бороде, от которой жутко чешется лицо, ее страдальческое выражение лица, когда я говорю, что Деда Мороза не существует, либо он женщина до противного похожая на нашу Марь Иванну.
Я захихикала своим мыслям и с грустью подумала о том, что баронесса как-то быстро смирилась с тем, что из меня не выйдет леди. Наоборот, ее явно прельщала перспектива того, что я всю жизнь буду трудиться на благо ее живота.
Меня аж передернуло от перспектив. Я точно знала, что мой путь не закончен. И не потому, что должна вернуться к детям, сердце чуяло, что надолго я не задержусь в этом доме. А даст бог, так и в этом мире. Не мое это.
И я вышла из дома на свежий ночной воздух. Вышла — да простят меня доченька и сыночки милые! — с дичайшим желанием покурить. Только — тьфу! — как тут покуришь? Точнее, что? Я здесь еще ни одного курящего не видела, кстати… Ой, а вон там, возле перил, кто-то стоит. И не заметила сразу. Не курит ли? Не разглядеть толком, луну облаком скрыло. Луна здесь, кстати, огромная, раза в три больше нашей, яркая, оранжевая. И не Луна, понятно, они ее Светочем называют. То есть, даже «его», получается. Но в данный момент, как я уже сказала, Светоч скрылся за облаком, и мне было не видно, что именно делает человек, облокотившийся о перила. А вдруг все-таки?.. Я потом у ребяток моих сладеньких прощения выпрошу!
Я подошла к незнакомцу и неожиданно хрипло, словно натуральная гопница, выдала:
— Закурить не найдется?
Мужчина резко обернулся, и я чуть не села. Это был не кто иной, как жених леди Малены Виттор собственной персоной!
— Закурить? — переспросил он. — А что это? — Виттор потер вдруг лоб и усмехнулся: — Странно! Будто знакомое слово, но совершенно не помню, что оно значит.
— Это значит: берешь в рот ядовитую гадость, поджигаешь и дышишь вонючей отравой.
— Но зачем?!
— Потому что это одно из немногих удовольствий в моей гадской жизни.
Тьфу ты! И чего я перед ним разоткровенничалась? А Виттор и рад. Ну как же — интересно ведь поиздеваться над дурочкой!
— Это нелогично, — сказал он. — Гадость ублажать гадостью! В чем же тут удовольствие?
— Вам не понять, — буркнула я. — Но я бы тоже могла при желании поудивляться множеству нелогичностей.
— Например? — заинтересовался мужчина.
Я уже пожалела, что ввязалась в этот глупый спор. Виттор потом все расскажет леди Малене, будут надо мной ржать-потешаться. Однако женишок не отставал. И в его голосе мне послышалась искренняя заинтересованность:
— Ну же, приведите пример. Мне в самом деле любопытно.
Я сдалась. Глянула на Виттора, мотнула головой в сторону дома:
— Например, что вы стоите тут один в темноте, даже не курите, а ваша невеста там…
И тут из-за облаков вышла луна. Ну да, не Луна, а Светоч, но, по сути, луна, да так и привычней. И вот она вышла, и стало почти светло. И я смогла рассмотреть Виттора лучше. Собственно, я впервые его видела так близко. Предательски екнуло сердце: он чем-то похож на Витеньку! Я еще в доме обратила внимание, что он рыжеволосый, но не такой морковно-яркий, каким был мой супруг, а, скорее, темно-медный, даже бронзовый. Да и волосы у него длинные. А Витя… А Витя ходил с коротким ежиком и частенько шутил: что у него морковная полянка, а близнецы — его морковки. Правда, когда появилась Лиля он так шутить перестал. Потому что, когда дочка вошла в возраст почемучки, крепко на него обиделась. Как она заявила: мальчишки его морковки, а она снежинка залетная и с ним играть не будет. Где она эту фразу услышала — один бог знает! И ведь не играла с мужем, игнорировала его, пока я ее клятвенно не заверила, что она наш сахарок. А в любой морковке есть сахар, просто его не видно. Позднее волосы у Лили приобрели слегка золотистый оттенок, но до морковного им было все равно далеко.
Но сейчас, в оранжевом свете луны, волосы мужчины казались, как у Вити, огненными. Разве глаза у него не веселого небесного цвета, как у моего мужа и мальчиков, а черные, строгие. Да и сам он, будучи старше лет на десять, выглядел куда более важным, почти суровым, по сравнению с моим любимым балагуром. На самом деле, не был он похож на Виктора. Просто рыжеватые волосы, спортивная фигура, опять же военный, вызывали ностальгические воспоминания. Я ведь и кавалеров выбирала не похожих на мужа. Избегала знакомств с любыми мужчинами, у которых не то что яркая рыжина на голове была, а так, медный осадочек. К тому же и сама из снегурочки давно превратилась в пышечку. Это здесь, неведомым чудом, я вернула прежние формы, те, что были до родов.
Эти мысли нагнали на меня настоящую тоску. А к деткам захотелось — до физической боли! Не хватало еще разрыдаться перед этим храбрым воякой. Кто он там, кстати, — генерал, маршал? Вроде представляли, да мне не до этого было, прослушала. Вот, между прочим, и повод хороший увести разговор в безопасное русло.
Я внимательно посмотрела на шикарную — белоснежную, отороченную золотым позументом, — форму Виттора, на золотые же эполеты, изумрудного цвета орденскую ленту, сами орденские знаки, усеянные рубинами и бриллиантами… Перевела взгляд на шпагу, эфес которой тоже словно вываляли в бриллиантовой крошке, опять подняла взор к серьезным, внимательным черным глазам и едва не брякнула по-остаповски: «Вы в каком полку служили?» Вместо этого, опомнившись, жеманно произнесла, что и собиралась до этого:
— Не разбираюсь в здешних званиях и знаках различия. Вы кто: генерал или?..
— Маршал, — скромно сказал Виттор.
— Ого! Прям как Жуков! — вырвалось у меня.
— Ну что вы, я не такой старый, — улыбнулся маршал. — Лучше уж тогда, как Сергеев.
И тут мы оба замолчали. Виттор насупился, снова принялся тереть лоб. А я в конце концов сумела выдавить:
— Ага…
— Это точно, — пробормотал мой собеседник. — Опять та же история: фамилии помню, даже вспомнил вот, что это маршалы, а какие-то подробности — хоть убей!
— Убивать я вас не стану, но могу обрадовать: вы тоже с Земли. И, судя по всему, из России, как и я.
— Да, — покивал Виттор, — это название я тоже уже вспоминал. Но память о прошлом — как дырявое сито! Как вы сказали, Расая?
— Россия, — поправила его и добавила. — Ну и плюньте тогда на это прошлое. Вам-то чего кручиниться? Суперская должность, красавица-невеста. Жизнь удалась.
— А у вас? — неожиданно спросил он.
— А у нас — ни хрена-с, — буркнула я.
— Почему?
«По кочану», — едва не вырвалось у меня, но грубить красавцу-маршалу совершенно не хотелось. Впрочем, и раскрывать перед ним душу, плакаться в позолоченную жилетку я тоже не собиралась. И сказала лишь:
— Я испытание завалила.
— Испытание?.. — поднял одну бровь Виттор. Блин, ну в точности как Витенька делал, когда чему-то удивлялся!
— Ну да. На выявление магических способностей. У меня их, видите ли, не обнаружено. Позвольте представиться, — ернически прищелкнула, как смогла, каблуками: — Атте Золя, недомаг без права переписки. В смысле, с ограничением каких-то там прав.
— Но так не бывает!
— Вот же я, перед вами стою.
— Нет-нет, не бывает, чтобы совсем без магических способностей, иначе бы вы в Триадон не попали!
— Да, мне все так говорят, — кивнула я. — А толку? Вымаги поручили целителю леди Малены заняться мной, дали месяц, чтобы хоть что-то во мне найти, но… — Я обреченно махнула рукой. А потом все-таки не удержалась, выплеснула: — А мне так это нужно! Вы бы знали!..
Виттор задумался. Это была такая… хорошая задумчивость. От нее повеяло надеждой. Я затаила дыхание.
— Кто именно вас проверял? — спросил наконец маршал.
— Вымаги… — пожала я плечами. — Они не называли имен.
— Главным кто у них был? Невысокий, полный?
— Более чем, — кивнула я, не отрывая глаз от мужчины. Ну же, ну! Что ты придумал?..
— Понятно, — сказал Виттор. — Не самый сильный состав.
— А почему? — как-то даже обиделась я, если честно. — Потому что я женщина?
— В общем, да. Потому что Чареону сейчас больше нужны сильные маги-мужчины. Особенно в военном плане. Из-за чего на их выявление и направляют более сильную команду вымагов. Не стоит на это обижаться, Золя. Вы же знаете ситуацию.
— Ситуация везде одна: дискриминация по половому признаку, — проворчала я.
— Ну, будет вам, — улыбнулся маршал. — Возможно, я смогу вам помочь.
— Как?! — едва не прыгнула я на него. Виттор даже слегка отшатнулся. И пояснил:
— У меня есть знакомый вымаг. Очень хороший. Пожалуй, лучший в столице. Но, как вы понимаете, я не могу что-то обещать за него.
— Но вы же с ним поговорите?!
— Да, обязательно. Как раз завтра мы будем вместе на одном совещании и…
— Спасибо, спасибо, спасибо! — залепетала я, чуть было снова не бросившись обниматься.
— Не стоит благодарить раньше времени. — Тут Виттор оглянулся на освещенные окна дома, из-за которых доносилась музыка, и кивнул: — Нас уже, наверное, потеряли. Не пора ли вернуться?
— Вы возвращайтесь, а я еще покурю… подышу, в смысле, — помотала я головой, в которой радостно звенели колокольчики надежды. — Только вы не забудьте, ладно?
— Обещаю, — вновь улыбнулся маршал. Красивая у него улыбка. И зубы, как в Голливуде. Ну так магия — это вам не городская стоматология номер пять. — Если в ближайшие дни не смогу прибыть сам, сообщу результат через Малену.
И он ушел. А я не стала «дышать». Я дождалась, пока Виттор скроется в доме, воровато огляделась и ринулась в сад по знакомым уже дорожкам. Место моего прибытия в этот мир я нашла быстро, после моей предыдущей попытки трава там была изрядно примята. Сначала я встала туда, закрыла глаза и стала мысленно, а потом и тихонечко вслух взывать ко всем известным богам. Это не помогло. Потом я представила нашу квартиру — детально, как только могла, даже рисунок на обоях в точности вспомнила. Ничего… Тогда я стала прыгать, кружиться, скакать по траве, будто надеялась, вбив себя в землю, вынырнуть с другой стороны. Ни-че-го! В исступлении, за неимением бороды, я выдернула из головы целый клок волос и стала их рвать, восклицая: «Трах-тибидох-тибидох!»
Из моих ужимок вышел только «трах». В смысле… ну, вы поняли.
*
Земля
Семья Соколовых
— Ты зря мне не веришь. — Ирина сердито смотрела на мужа. — Я сердцем чувствую, что случилась беда.
— Зайка моя, да что могло случиться? Зоя, наверно, номер сменила, а тебе забыла сказать.
— Она бы никогда так не поступила, Игнат. И прекрати заговаривать мне зубы. Тоже мне, нашел зайку!
Генерал вздохнул, уже поняв очевидное: супругу не получится переубедить. Если она что-то решила, остается только смириться.
Ирина была его слабостью. Суровый, жесткий на работе, дома он превращался в невероятно нежного и самого заботливого мужчину в мире. Во всяком случае, именно так думал он и его теща с тестем. Чем Игнат Евгеньич втайне гордился. Анекдоты про зятя и тещу были точно не о его семье. Жанна Карловна была чуткой женщиной, которая знала свою дочку как облупленную и часто вставала на сторону Игната.
Вот и сейчас он вспомнил о своей тяжелой артиллерии в лице матери Ирины.
— Я соглашусь, но только при одном условии, — наконец изрек он.
— Я должна договориться с мамой? — хмыкнула Ира и генерал посерел лицом. — А я уже, она приедет с минуты на минуту.
«Шах и мат», — подумал Игнат Евгеньич и чертыхнулся.
Столько времени уже прошло, а Ира все никак не успокоится. И вроде хорошо, что ненависть переросла в дружбу, но тяга со стороны его жены все равно нездоровая.
Видел он, как она мальчишек Зоиных зацеловывает, словно они ее родные.
— Ир, у меня всего неделя отпуска, а ты хочешь уехать.
— Игнат, ты только что согласился. А настоящие мужчины свое слово обратно никогда не берут!
Начинающуюся ссору прервал звонок в дверь.
— Ты из меня веревки вьешь, — вздохнул Игнат Евгеньич, поднимаясь из-за стола. — И за что люблю заразу?
Вопрос Ирина проигнорировала. Так как на риторические не отвечают.
Глубокой ночью Ира Соколова прилетела в город Зои, а спустя еще час она стояла у подъезда. Ей на удивление повезло, домофон оказался размагниченным, и женщина без всяких проблем прошла внутрь. А выйдя из лифта, легко нашла нужную дверь и, практически не отпуская, держала кнопку звонка.
Никто не отзывался. В какой-то момент ей послышалось, что по квартире кто-то ходит, и тогда женщина решилась на отчаянный шаг.
Со всей дури начала тарабанить по двери и кричать на весь подъезд:
— Зоя! Я тебя слышу! Немедленно открывай, поганка бледная!
Сильно ушибив колено, Ира выругалась и продолжила брать штурмом неприступную для нее крепость.
— Я все равно не уйду. Еще и полицию вызову! Зоя!
Щелкнул замок, заставив жену генерала замереть с замахнувшейся для удара рукой.
Ира облегченно выдохнула. У нее словно гора с плеч свалилась. Но как же она сейчас выскажется мерзавке за эту неделю, что ей пришлось сходить с ума от неизвестности и беспокойства.
— Заходите, быстро, — потребовал тихий детский голосок, и Ирина неожиданно послушалась.
— Лиля? — войдя в квартиру и захлопнув за собой дверь, удивилась Ирина. — Мама спит, а я тебя разбудила?
— Мы все не спим! — донесся хмурый крик мальчишек, а затем они горохом высыпали в прихожую. — Вы же весь дом перебудили.
На миг Ирина смутилась, но быстро взяла себя в руки.