Мысли терялись в догадках, и майор затянул новую песню…
В тот момент, когда Содзи взял самую высокую ноту, раздался телефонный звонок. Майор недовольно поморщился – всякий раз, когда он позволял себе немного расслабиться, ему мешали.
– Кто это?
– Здравствуйте, господин майор. Это капитан Хитанава. У вас есть пара минут? – голос Хитанавы звучал взволнованно.
Содзи подобрался. Раз звонит адъютант генерала Ямамото – это серьезно.
– Да, конечно.
– Я все время думаю о ваших последних сведениях, – торопливо произнес Хитанава. – Вы уверены, что на пленке есть информация, представляющая интерес?
– Разве я стал бы тревожить господина генерала, если бы сомневался в этом? – тон голоса майора остался неизменным, но на лице появилась тревога.
– Я бы хотел поговорить с вами. Конечно же, не по телефону…
– Поговорить? – майор немного расслабился. – Пожалуйста, всегда к вашим услугам!
Какое-то время трубка молчала.
– Давайте встретимся в неофициальной обстановке. Скажем, сегодня, в двенадцать часов дня, в ресторане «Нихон» на улице Вэншу. Вас это устроит?
Содзи заколебался, лихорадочно соображая. Стоит ли вообще встречаться с капитаном? Поговаривали, Хитанава связан со спецорганами. Но что ему, собственно говоря, терять?
– Договорились, – сказал он немного погодя.
Как только майор вошел в «Нихон», метрдотель сообщил, что капитан уже здесь. Содзи прошел в зал. Несколько официантов подавали обеды завсегдатаям, которые сидели за высокими шелковыми ширмами, окружавшими столы. Щелканье костяшек для игры в маджонг, громкие резкие голоса и звуки джаза создавали непривычную для уха Содзи атмосферу.
– Будете суп? – спросил его Хитанава, уже сидевший там, когда майор вошел в помещение, отделенное тяжелыми портьерами от остального зала.
Вошел официант с полной чашкой жареного риса, смешанного с мелко нарезанной ветчиной, креветками и кусочками яйца. Хитанава наполнил свою чашку и быстро заработал палочками.
– Вы действительно считаете, что на дне есть нечто необычное? – спросил он, когда собеседники выпили по стаканчику саке.
– Абсолютно, – ответил Содзи. Палочки в его руках мелькали над тарелкой. – Странно, что генерал не заинтересовался моей информацией, ведь я думал, что это произведет эффект разорвавшейся бомбы.
Капитан замешкался с ответом. Сведения майора действительно впечатлили его, а этот тупица Ямамото даже не среагировал.
В Управлении госбезопасности Японии, где Хитанава служил в чине подполковника, ему приказали надеть погоны капитана морского ведомства, чтобы вовремя информировать органы безопасности обо всем, что происходит там.
Хитанаве нравился этот майор. Парень взял на себя ответственность и не побоялся потревожить генерала. Гораздо чаще можно встретить майоров, у которых прямо-таки врожденная тяга подчиняться чужому мнению. К тому же Содзи Накамура, как видно, наблюдателен и умен – умеет за деревьями увидеть лес. Он сумел разглядеть нечто на дне. Хитанава знал, что такие способности – редкость, хотя и считал, что подобными талантами теоретически должен обладать каждый офицер армии самообороны Японии.
– Вы должны понять генерала, – осторожно ответил Хитанава. – Он вынужден быть осторожным. Возможно, ваша информация и заинтересовала его, но, чтобы убедить окончательно такого человека, как он, нужны непреложные факты, а не подозрения, какими бы основательными они ни были.
– Не принимайте меня за дурака, – усмехнулся Содзи. – Я же видел его реакцию – он совсем не заинтересовался.
Хитанава не ответил. Зато креветки и большая половина риса исчезли.
– Я бы не стал так ставить вопрос, – заметил он, тщательно подбирая слова, – давайте будем откровенны друг с другом. Генерал явно не горит желанием заняться этим вопросом, потому что некоторые хотят выставить его ответственным за гибель по непонятным причинам трех наших подводных батискафов.
– Вот именно, – Содзи бросил палочки на стол и нахмурился. – А моя информация как раз и могла бы помочь найти ответ на этот вопрос.
– Но она звучит слишком фантастично. Если генерал начнет оправдываться, ссылаясь на каких-то подводных обитателей, это только осложнит его положение.
Официант принес мужчинам огромную миску акульего супа.
– Но почему он не хочет воспользоваться светотомографами? – спросил Содзи, наливая себе суп в чашку.
– Потому что не генерал распоряжается ими – установки весьма дорогие, и их всего две. Ему придется обращаться в Минобороны или в Академию наук, а кому хочется быть в роли просителя?
– Скорее, он просто боится стать козлом отпущения.
Кадык у Хитанавы задвигался, но лицо осталось непроницаемым.
– Не стоит употреблять столь сильных выражений. Понимаете, причин появления света может быть много. Это может быть даже дефект пленки.
– На цифровом изображении также заметен свет, – сердито ответил Содзи. – Так что же мне делать? Вы же тоже заметили мерцание?
– Но почему все-таки это не взрыв дизеля на сейнере?
– Потому, – ответил Содзи, уже начиная раздражаться, – что взрыв силовой установки мог поднять тучу ила, которая тут же заволокла бы источник света.
– Позвольте, – возразил Хитанава. – Это как раз объяснить просто – на дне могло и не быть ила.
– Вы, капитан, кажется, неплохо знакомы с морской дендрологией, но я все же рискну возразить: не все так просто. Если не ил, то хотя бы песок там есть.
– Значит, вы действительно уверены, что источник света искусственного происхождения?
– Абсолютно.
Встав из-за стола, Хитанава сказал:
– Попробую помочь вам. Мы, патриоты, должны выручать друг друга в трудных ситуациях. В Академии наук у меня есть хороший знакомый, профессор Даноси. Я попрошу его принять вас. Ждите моего звонка, а пока угощайтесь – я заплатил за обед. – Он поклонился майору в традиционном приветствии и вышел из ресторана.
16
Из ФИАНа Дроздов поехал сразу в аэропорт. Надо было срочно «делать ноги», прежде чем там поднимут тревогу и местная милиция объявит план «перехват».
После полуночи пошел мокрый снег: сначала он таял на земле, затем по мере понижения температуры образовалась ледяная корка, которая толстым слоем прикрыла землю. Вылеты задерживались.
Внутри небольшого зала ожидания местного аэропорта, кроме время от времени прохаживающегося милиционера в красной фуражке, не было никого. Дроздов приступил к изучению записной книжки. Большинство записей касалось повседневной работы профессора Минина. На первых страницах было несколько строк, касающихся предстоящего погружения «Мир-2» на дно Байкала. Дроздов продолжал листать блокнот, и вот оно – то, что нужно. В конце книжки он нашел страницу со списком из тридцати девяти имен, разбитых на три колонки. В первой – 14, во второй – 17 и в третьей – 8. Большинство из них ничего не говорило Дроздову, но два имени в начале третьего списка выбили почву у него из-под ног.
«Бармин и Цвигун», – Дроздов почувствовал, как буквы заплясали в его глазах. Озадаченный, потрясенный, он стал лихорадочно читать дальше:
«Нелюбов… Гуревич… Поркин… Сахаров… Рыбкин… Грубозабойщиков…»
Восемь имен из девяти! Вот это да! Но почему только восемь? Может, Минин не внес свое имя? Нет, Дроздов покачал головой, рассеянный профессор не мог быть в списке. Или все-таки мог?
В этот момент по внутреннему громкоговорителю объявили посадку на рейс Калуга – Москва. Дроздов не сразу пошел к регистрационной стойке – взбудораженный этим открытием мозг не давал ему покоя. Вместо одного имени у Дроздова в руках оказался почти весь список того самого «узкого круга».
Значит, он зря звонил в гостиницу «Байкал». Мужчина хотел всего лишь спугнуть их, заставить сделать несколько неверных шагов. Теперь они точно насторожатся. Ладно, не страшно. Выбросить это из головы. Только в будущем надо постараться больше так не шутить. Теперь можно позволить себе сто граммов коньяка и – на регистрацию.
Его очередь уже подходила к стойке, когда раздалось новое объявление по громкоговорителю.
– Вниманию пассажиров рейса номер 455! По погодным условиям рейс задерживается! Желающие могут воспользоваться служебной гостиницей аэропорта.
– Хотите сдать билет? – Регистратор за стойкой с легкой улыбкой посмотрела на него.
– Нет, пожалуй, лучше пережду в гостинице.
Дроздов вышел из аэровокзала на привокзальную площадь. В дальнем конце площади слабо светились ночные зеленые огоньки. Он подошел к стоящей в очереди «Волге» с дремавшим за рулем водителем.
– Командир, едем в Москву. Плачу вдвойне.
– Деньги вперед, – равнодушно сказал водитель. – И пристегнитесь.
Дроздов сунул ему пачку банкнот, и шофер тут же рванул с места. Майор уже крепко спал, когда машина достигла МКАД.
17
Ровно в 9 часов утра майор Содзи, одетый в светлые брюки и сорочку, вошел в здание Института оптической техники АН Японии, находившееся на улице Субару.
Пройдя проверку на КПП, он направился прямо к девятиэтажному зданию исследовательского центра. Офис профессора Даноси занимал три секции на верхнем этаже здания. Окна в коридоре выходили на заросшую вековыми ивами долину Хутохэ. У Содзи была возможность взглянуть на нее, пока охранник на входе проверял его документы.
– Здравствуйте, господин майор, – симпатичная секретарша с любопытством посмотрела на него. – Проходите. Нам уже сообщили о вашем прибытии.
– Многих лет жизни, госпожа Йоко, – Содзи прочел фамилию секретарши у нее на столе.
Йоко Есико работала в Институте оптической техники уже двадцать лет, начиная со времен Юкагавы, заслужив свое место не столько служебными способностями, сколько своей внешностью. Ей хотелось поговорить с гостем, но, зная, что такие разговоры не приветствуются, какое-то время Есико молчала.
– Вы из Госаквагеологии? – наконец не выдержала она. – Что нового? Я слышала, «Юнадо-4» утонул?
– Да, – односложно ответил Содзи – ему не хотелось ввязываться в разговор.
– Это ужасно, – сказала Йоко. – Как же это произошло?
– Бывает… Неспокойное погружение.
Она бросила на Содзи явно не удовлетворенный его ответом взгляд, но в этот момент зажглась зеленая лампочка на ее столе.
– Проходите. Профессор ждет вас.
– Спасибо, госпожа Йоко, – японец приблизил зрачок к сканеру иридодиагностического контроля, расположенному на двери на уровне его глаз. Замок щелкнул, и Содзи вошел внутрь.
Профессор оптико-волоконного центра Даисиро Даноси, человек-гора, как прозвали его сотрудники, сидел в своем кресле с высокой спинкой и читал какую-то бумагу, отодвинув ее как можно дальше от глаз. Он старался не носить очки, чтобы никто не посчитал это свидетельством его приближающейся старости. Огромный полированный стол из красного дерева был завален пластиковыми папками с блестящими металлическими замками, помеченными иероглифами «совершенно секретно». Начищенный до блеска пол сиял так, что в него можно было смотреться как в зеркало.
– Приветствую вас, господин майор, – профессор встал со стула и с широкой улыбкой оглядел его. – Моряка видно издалека. Хотите кофе?
Содзи удивился умению этих гражданских держаться раскованно в любых ситуациях. Разве стал бы генерал Ямамото общаться в подобной манере с майором?
– Да, спасибо.
Даноси был требовательным, но заботливым шефом, особенно по отношению к тем, кого он уважал. Новоиспеченный капитан Хитанава относился к последним. Профессор решил незамедлительно выполнить просьбу капитана принять майора и помочь ему со светотомографом.
Обещанный кофе оказался всего лишь кофейным напитком, к тому же с сильной примесью соли, которую профессор специально добавлял в воду для вкуса. Даисиро Даноси сам наполнил чашки. Кофе и кофемолка стояли сзади него на старинном резном серванте эпохи Цзянь, до которого профессор мог легко достать, просто повернувшись в кресле.
– Вы голодны, господин майор? – Даноси открыл верхний ящик стола. – Посмотрим, что тут нам приготовила моя старушка Йоко.
Он достал два бутерброда с креветками и протянул один майору.
– Большое спасибо, но не хотелось бы терять время, – Содзи сделал отрицательный жест рукой.
Даноси с чашкой в руке опустился в кресло напротив Содзи.
– Итак, что вы хотели?
Содзи вытащил из портфеля кассету с видеопленкой и протянул ее Даноси. Профессор вопросительно посмотрел на майора.
– Здесь находятся кадры, полученные с полукилометровой глубины. Надо проверить на вашем устройстве.
– А что же тогда взамен? – произнес профессор, потягивая мелкими глотками кофе и с усмешкой глядя на него.
Содзи тоже усмехнулся – капитан Хитанава уже предупредил его о своеобразных деловых качествах профессора, и он был готов к подобному торгу.
– Кое-что есть, – сказал он с улыбкой, вытащив маленький пластиковый пакетик. – Я подумал, что вам это может пригодиться.
Он протянул его Даноси. Профессор с интересом повертел пакетик в руках и положил сзади себя на сервант.
– Что здесь?
– Образцы подводного грунта.
Профессор удивленно поднял брови.
– Образцы? Как вы узнали, что я в них заинтересован?
– Перед прибытием сюда я изучил ваши публикации, – улыбнулся Содзи.
– Майор, – воскликнул профессор, – не слишком ли много вы знаете?
– Может, я ошибся?
По выражению лица Даноси Содзи понял, что он не ошибается.
– И как же вы получили эти образцы? – воскликнул профессор. – Прямо от генерала Ямамото?
– Вы абсолютно правы, профессор. Как только я заикнулся об этом, он, не спрашивая, достал их с полки своего сейфа и сам протянул мне. Даже не пришлось его упрашивать.
– Черт! Интересно, сколько еще людей знает о том, что я интересуюсь подводным грунтом?
Даноси откинулся в кресле.
– Такая жара, – он указал рукой на окно, сквозь прикрытые жалюзи которого пробивались солнечные лучи, – давно такой не было.
Содзи усмехнулся. Что-то было в профессоре от типичного японца, никогда не унывающего и любящего пошутить.
– Итак, Содзи, за такой подарок можно многое сделать.
– Ну так в чем дело? Где томограф?
– Вы толкаете меня к нарушению правил, – усмехнулся профессор.
– И желательно как можно быстрее.
Профессор расхохотался.
– Пойдемте!
Выйдя в коридор, они направились к лестничной площадке и вскоре оказались перед дверью ярко освещенного лифта. Молодой лейтенант молча вытянулся около стены, затем открыл дверцу лифта и вошел в кабину вслед за майором и ученым. Захлопнув дверцу, он вопросительно посмотрел на Даноси, и тогда тот сам нажал на нижнюю кнопку.
– Советую вам сесть, Содзи.
– Нас ожидает долгое путешествие?
– Почти сто метров.
Кабина лифта стала быстро набирать скорость – стремительно промелькнула площадка нижнего этажа, а замедление и мягкий толчок известили о конце длинного пути.
Наконец офицер открыл дверцу лифта. Тяжелая бронированная дверь, находящаяся напротив них, плавно ушла в сторону, и они пошли по короткому коридору, стены и потолок которого представляли собой трубу, сплюснутую с боков. В конце коридора плавно открылась вторая дверь.
Даноси и Содзи очутились в обширном зале – высокий потолок опирался на правильные ряды металлических колонн, и границы зала исчезали в полумраке.
– Наше хозяйство…
Это был светотомограф – святая святых Института оптической техники. Необычайно большая длина томографа, достигающая почти ста метров, и его гигантский диаметр сочетались с огромными линзами, напоминая своим видом колоссальный циклотрон. Он вызывался к действию последовательным возбуждением и включением нескольких тысяч магнитных полей, так что подхватываемые ими фотоны приобретали скорости, близкие к скорости света. Пройдя систему линз, фотоны образовывали поток. Система постепенного включения этих гигантских линз позволяла учитывать малейшие энергии светового потока и стремительно увеличивать изображение.